ХИМЕРА: Наследство Химеры
- -
- 100%
- +
Словно по невидимому сигналу, в зале появились слуги. Бесшумные, как тени, они расставили на столе изысканные блюда: прозрачный бульон с трюфелями, запеченного фазана, воздушные овощные суфле. Вино в их бокалы налил лично Калеб. Ритуал был безупречным, отточенным до автоматизма, и от этого становилось не по себе.
Первые несколько минут прошли в гнетущем молчании, прерываемом лишь тихим звоном приборов. Александра заставила себя поднести ложку ко рту. Еда была восхитительной, но она стояла в горле комом.
«Ну что, Александра, – начал Калеб, отпивая вина. – Освоилась немного в своих апартаментах? Все необходимое есть?»
«Да, спасибо, – тихо ответила она, глядя на свою тарелку. – Комната… очень красивая».
«Отец всегда стремился к эстетическому совершенству во всем, – вступил Люциус. Его пальцы медленно водили по ножке бокала. – Считал, что окружающая среда формирует сознание. Красота, лишенная души, – лучший фон для интеллектуальной работы. Не находишь?»
Вопрос висел в воздухе. Это была не светская беседа. Это был тест.
«Наверное… – осторожно сказала Александра. – Но иногда душа ищет уюта, а не совершенства».
Люциус чуть заметно улыбнулся, будто получил ожидаемый ответ.
«Уют – это иллюзия, созданная для слабых, – парировал Калеб. – Сильные духом создают собственный уют из власти и контроля».
Изабелла вздрогнула, будто от удара током. Ее вилка с тихим лязгом упала на тарелку. Все взгляды устремились на нее.
«Извини, – прошептала она, глядя на Калеба умоляющими глазами. – Я нечаянно».
«Ничего страшного, сестра, – его голос стал сладким, как сироп, но глаза остались ледяными. – Нервы. Понимаю. Появление новой… родственницы после всех этих лет не может не волновать».
Он перевел взгляд на Александру.
«Изабелла всегда была очень чувствительной. Как и наша мать. К сожалению».
В его словах прозвучала не просто констатация, а обвинение. Словно чувствительность была пороком.
Изабелла сглотнула и, не поднимая глаз, тихо, почти шепотом, произнесла:
«Твои глаза…»
Александра замерла.
«Что с моими глазами?» – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Изабелла наконец подняла на нее взгляд, и в ее глазах было что-то дикое, испуганное.
«Они… они как у нее. Как у Призрака».
Слово повисло в воздухе, холодное и зловещее. «Призрак».
Калеб медленно поставил бокал. Звук был оглушительным в наступившей тишине.
«Изабелла, – его голос резанул, как лезвие. – Мы договорились не вспоминать о грустном. Особенно за ужином».
«Но Калеб, посмотри! – в голосе Изабеллы послышались истеричные нотки. – Правый глаз! Этот сектор… Зеленый. Почти такой же!»
«Я сказал, хватит!» – его рык заставил задрожать даже Люциуса. Он не кричал, но его низкий, подавленный голос был полон такой неконтролируемой ярости, что по коже Александры побежали мурашки.
Изабелла съежилась, словно от удара, и замолчала, уставившись в тарелку. По ее щеке скатилась единственная слеза.
Люциус кашлянул, пытаясь разрядить обстановку.
«Старые раны, – сказал он, обращаясь больше к Александре, чем к кому-либо еще. – Иногда они ноют при смене погоды. Или при появлении новых… лиц».
Калеб откинулся на спинку стула, взяв себя в руки с пугающей быстротой. Его лицо снова стало маской холодной учтивости.
«Прости за эту сцену, Александра. Семейные demons. У всех они есть. Надеюсь, ты не будешь судить нас слишком строго».
Александра сидела, онемев. Ее разум лихорадочно работал. «Призрак». Так они называли ту самую Лилию. Пропавшую дочь. И ее глаза… ее глаза были похожи. Это совпадение было тем крючком, на который она попала, и тем якорем, который теперь тянул ее на дно. Они не просто видели в ней самозванку. Они видели в ней призрака. Напоминание о их собственном грехе, их тайне, их боли.
Она посмотрела на Изабеллу – сломленную, запуганную. На Люциуса – проницательного и осторожного. На Калеба – контролирующего и яростного.
Это не была семья. Это была группа заключенных, запертых в одной клетке, где старший брат исполнял роль надзирателя. И она теперь была одним из них.
«Я… я все понимаю, – тихо сказала Александра, опуская глаза. – У меня тоже есть свои demons».
Калеб снова улыбнулся. На этот раз улыбка казалась почти искренней. Почти.
«Отлично. Значит, мы найдем общий язык. В конце концов, у нас общая кровь. И общие секреты».
Ужин продолжился, но напряжение уже не спадало. Александра механически ела, не чувствуя вкуса, снова и снова прокручивая в голове это слово.
«Призрак».
Она пришла сюда в поисках призрака Магнуса Блэквуда. Но нашла другого. И теперь сама стала им. Ей предстояло выяснить, что случилось с первой «Химерой» в этой семье, пока та же участь не постигла ее саму.
Глава 5
Роскошная комната, бывшая днем позолоченной клеткой, ночью превратилась в камеру пыток из тишины и собственных мыслей. Александра лежала на огромной кровати, уставившись в бархатный полог над головой. Он казался ей саваном. Каждый мускул был напряжен, каждое нервное окончание звенело, как натянутая струна.
После того кошмарного ужина ее проводили обратно, и снова прозвучал тот же щелчок замка. Звук тюремной камеры, прикрытой шелком и антиквариатом. Она пыталась читать, но слова расплывались перед глазами, не неся никакого смысла. Она пыталась придумать план, но ее сознание, отравленное страхом, выдавало лишь обрывки панических образов: Калеб с холодными глазами, чертежи из папки «Химера», испуганное лицо Изабеллы.
«Призрак».
Это слово преследовало ее. Она встала и подошла к зеркалу, вглядываясь в свое отражение при тусклом свете бра. Правый глаз. Небольшой зеленый сектор в каревой глазури. Ничем не примечательная деталь, которую она сама редко замечала. А для них она стала знаком, печатью, клеймом. Кем была эта Лилия? Что они с ней сделали? И главное – что теперь собираются сделать с ней, ее неудачливой двойницей?
Она погасила свет и устроилась у изголовья кровати, завернувшись в одеяло. Сон был немыслим. Она прислушивалась к каждому шороху за дверью. Шаги дежурного охранника, доносящиеся ровным, размеренным стуком, были единственным доказательством того, что мир за пределами этих стен все еще существует.
Прошли часы. Тишина становилась все более гнетущей, почти осязаемой. И вот, сквозь дрему, в которую она все-таки провалилась, до нее донесся другой звук. Не шаги. Негромкий, едва различимый скребущий звук. Будто по дереву провели ногтем.
Александра замерла, сердце заколотилось в груди. Она прислушалась. Снова. Тише. Царап-царап. Прямо в дверь.
Кто-то был там.
Медленно, стараясь не скрипеть пружинами, она сползла с кровати и на цыпочках подошла к двери. Прильнула ухом к холодному полированному дереву.
Снаружи послышался сдавленный шепот, такой тихий, что она скорее угадала его, чем услышала.
– Ты спишь?
Голос был тонким, дрожащим. Женским. Изабелла.
Александра не знала, что делать. Это ловушка? Провокация от Калеба? Но в том, как прозвучал этот шепот, была такая нагота страха, что это невозможно было подделать.
Она не ответила, затаив дыхание.
– Я знаю, ты не спишь, – снова донеслось из-за двери. – Я видела свет под дверью недавно.
Александра медленно, бесшумно выдохнула.
– Что ты хочешь? – прошептала она в щель у косяка.
Последовала пауза, полная такого напряжения, что его можно было потрогать.
– Ты не она, – наконец выдохнула Изабелла. Ее голос сорвался на высокой ноте. – Ты не Лилия. Я это знаю.
Ледяная струя страха пробежала по спине Александры. Ее разоблачили. Самый уязвимый член семьи увидел правду.
– Почему ты так думаешь? – осторожно спросила Александра, не признавая и не отрицая.
– Она бы так не смотрела. У нее был взгляд… пустой. Как у сломанной куклы. А ты… ты смотришь как мышь, попавшая в капкан. Ты боишься. А она уже давно ничего не боялась.
Слова Изабеллы были полны такой безысходной грусти, что у Александры сжалось сердце.
– Изабелла… – начала она, не зная, что сказать.
– Беги, – шепот за дверью стал резким, отчаянным. – Беги, пока не стало поздно. Пока он не начал Тест.
– Какой тест? О чем ты?
– Он всех проверяет! – голос Изабеллы дрожал. – Всех! Сначала было просто… вопросы. Потом карточки. Потом уколы. Потом… потом темная комната и звуки. Он проверял Лилию. Говорил, что нужно «укрепить разум», «очистить от слабостей». А потом она… она исчезла. И он сказал, что она не выдержала. Что она была слабой. Но я знаю! Я знаю!
Она замолчала, и Александра услышала, как она судорожно всхлипывает, пытаясь заглушить звук.
– Изабелла, успокойся, – попыталась ее унять Александра, сама пребывая в шоке от услышанного. «Уколы». «Темная комната». «Звуки». Это было куда хуже, чем она могла предположить. Калеб не просто планировал что-то. Он уже проводил эксперименты. На собственной сестре.
– Он думает, что я ничего не понимаю, что я глупая, – продолжила Изабелла, с трудом переводя дух. – Но я вижу. Он смотрит на тебя так же, как смотрел на нее в начале. С интересом. Ты для него новая игрушка. Более сложная. Он будет ломать тебя, пока ты не станешь такой же, как она. Или пока не сломаешься окончательно. Беги! Завтра, когда тебя поведут на завтрак. Ударь кого-нибудь, создай панику, что угодно! Но беги!
– Я не могу, – с горечью призналась Александра. – Дверь заперта, охрана…
– Тогда притворись! – отчаянно прошептала Изабелла. – Притворись сломленной. Сделай вид, что веришь, что ты – она. Это единственный способ выиграть время. Он любит, когда они ломаются. Это доказывает его правоту.
Снаружи донесся отдаленный звук шагов. Изабелла мгновенно замолкла.
– Мне нужно идти, – ее шепот стал едва слышным, испуганным. – Он ходит по ночам. Проверяет. Запомни: притворись. Или умрешь.
Легкие, торопливые шаги затихли в коридоре. Александра осталась стоять у двери, прижавшись к ней лбом. Ее тело била мелкая дрожь.
Информация, которую она получила, была ужасна, но бесценна. Теперь она знала, что Калеб – не теоретик. Он практик. Со своей собственной лабораторией и подопытными. И что «исчезновение» Лилии было на его совести.
И она знала, что делать.
«Притворись сломленной».
Это была отвратительная, унизительная роль. Но это была роль, которая могла спасти ей жизнь. Она должна была заставить Калеба поверить, что его методы работают. Что она начинает забывать, кто она такая, и верить в то, что она – Лилия. Она должна была играть в его игру, пока не найдет способ переломить ее правила.
Она отползла от двери и снова устроилась на кровати, но теперь уже не как жертва, ожидающая своей участи, а как актриса, готовящаяся к самому важному выступлению в своей жизни.
Она закрыла глаза, представляя себе Лилию. Не по фотографиям, а по описанию Изабеллы. «Сломанная кукла». «Пустой взгляд». Она пыталась понять, что чувствовала та девушка. Каково это – когда твою волю медленно стирают, как старую запись.
Впервые за этот бесконечный день в ее душе поселилась не только паника, но и решимость. Холодная, острая, как лезвие.
Она не позволит ему сломать себя. Она будет притворяться. Она будет лгать. Она будет играть роль призрака, пока не найдет способ развеять тени этого дома раз и навсегда.
Снаружи снова застучали каблуки охранника. Ровно, размеренно. Как метроном, отсчитывающий время до начала спектакля.
Глава 6
Следующее утро началось с того же бесшумного ритуала. Та же экономка с каменным лицом принесла завтрак на серебряном подносе и проводила Александр
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.