Темный танец

– Так к чему мне надо быть сегодня готовой? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри всё дрожало.

Его губы чуть тронула едва заметная улыбка, но он не спешил с ответом, словно намеренно выдерживал паузу, давая мне почувствовать, что здесь правила задаёт он.

Максим посмотрел прямо в мои глаза, будто сканируя мои мысли, и только после короткой паузы, медленно поднялся с пола.

– Всему своё время, – спокойно произнёс он и, словно поставив точку, повернулся к зеркалу, начиная разминаться.

Я осталась стоять у двери, ощущая, как напряжение внутри только усиливается. Его спокойствие сбивало меня сильнее, чем если бы он сказал что-то резкое или грубое.

– Ты любопытная, – сказал он, и на мгновение повисла пауза, после чего неожиданно добавил:

– Ты любишь какао?

Я растерялась, не успев понять, к чему этот вопрос, когда в коридоре раздались шаги и смех. Дверь снова открылась, и в зал стали заходить первые танцоры. Мгновение, когда мы могли продолжить этот странный разговор, рассыпалось, как песок между пальцами.

Постепенно зал наполнился шумом шагов, приглушёнными разговорами и лёгким шелестом одежды. Танцоры располагались по краям, перебрасывались взглядами и короткими репликами, а я наблюдала за всем этим, стараясь не потеряться в общей суматохе. Максим, не спеша, развернулся к залу и сделал несколько растягивающих движений, проверяя себя и пространство, словно готовился к чему-то важному.

Он дал танцорам время на разминку: параллельные прыжки, растяжка, короткие пробежки по залу. Атмосфера постепенно стала более рабочей, напряжение смешивалось с энергией предстоящей репетиции.

– Всем садиться, – наконец сказал Максим, его голос был ровным, но не позволял споров. Танцоры подчинялись, рассаживаясь на полу или скамьях по периметру. Он сделал несколько шагов вперёд, и все взгляды автоматически сосредоточились на нём.

– Сегодня мы будем работать по парам, – продолжил он, – я уже распределил всех. Цель проста: через час нам предстоит показать номер спонсорам, и я хочу, чтобы каждый понял своё место и роль.

Он бросил быстрый взгляд на меня, и я ощутила лёгкое напряжение: кажется, я снова в центре его внимания. Затем Максим разъяснил пары, объяснил последовательность движений и подал первые указания, делая акцент на точности и эмоциональной выразительности.

Зал ожил: танцоры начали искать партнёров, пробовать движения, подстраиваться друг под друга, а я, чувствуя смешение волнения и сосредоточенности, готовилась к тому, что предстояло.

Я заметила, как Максим подошёл ближе к стене, оглядывая пары. Его взгляд задержался на каждом, оценивая движения, осанку, готовность к работе. Когда он подошёл ко мне, я почувствовала лёгкое напряжение – как будто всё внимание в зале слилось в одну точку.

– Анна, – сказал он, – давай начнём с тебя.

Я кивнула, стараясь сохранять спокойствие, хотя в груди что-то ёкнуло. Он встал напротив меня, слегка расставив ноги, демонстрируя устойчивую стойку, и сделал несколько плавных шагов, показывая, как нужно вести партнёра.

– Сегодня мы будем работать над номером с элементами танго, – объявил он, не отрывая взгляда от меня. – Танго – это не только страсть и движение, это история двух людей, их взаимодействие, напряжение и притяжение. Каждый шаг важен, каждая пауза несёт смысл.

Я почувствовала, как дыхание немного участилось. Его слова, голос и близость одновременно вдохновляли и слегка настораживали. Он начал показывать движения медленно, контролируя каждый изгиб и поворот, а я старалась повторять их точно, концентрируясь на его руках, ногах и ритме, который постепенно становился внутренним моим ориентиром.

В зал постепенно вливалась энергия танца. Даже шумные пары вокруг нас растворялись, оставляя только движение и ток между нами. Я осознала, что этот номер станет испытанием не только для тела, но и для того, что прячется глубже – для эмоций, для контроля и для того, чтобы удерживать границы между профессиональным и личным.

Максим шаг за шагом направлял меня, поправляя, демонстрируя, вновь объясняя:

– Почувствуй партнёра, следи за дыханием и не бойся делать паузы. Танго – это игра, и каждый шаг – возможность показать, кто вы есть на самом деле.

Именно в этот момент я поняла, что репетиция станет больше, чем просто разучиванием движений. Она станет испытанием на контроль, доверие и ту самую запретную искру, которая уже начала жить между нами.

Максим вёл меня в танце твёрдо, уверенно, так, что у меня не оставалось ни малейшего шанса на сопротивление. Я ощущала себя тряпичной куклой без воли – он задавал ритм, направление, и моё тело послушно откликалось. Колени подкашивались от его близости, дыхание сбивалось, а сердце будто пыталось вырваться наружу.

Каждое его движение было точным и властным: лёгкий рывок – и я уже в развороте; крепкая рука на талии – и я падаю в доверенный прогиб. Его дыхание касалось моей щеки слишком близко, так предательски приятно, что низ живота будто сжался в тонкую струну. Возбуждение накатывало волной, и я на секунду потеряла связь с реальностью.

«Господи, как же я хочу тебя…» – мысль пронеслась внезапно, обжигая изнутри. Я едва удерживалась, чтобы не закрыть глаза и не утонуть в этом опасном наваждении.

– Аня! – голос Максима прорезал моё забытьё.

Я вздрогнула и посмотрела на него. Его взгляд был острым, сосредоточенным, но в уголках губ мелькнула тень усмешки.

– Соберись, – сказал он коротко, чуть крепче сжав мою талию. – Давай ещё раз. Энергичнее. Ты будто уснула. Что с тобой сегодня?

Он отступил на шаг, снова задавая ритм.

– На раз, два…

Его голос был как команда, как холодный душ, возвращающий в реальность. Я почувствовала, как он вытаскивает меня из моего внутреннего тумана – словно за плечи, грубо, но спасительно.

И я снова пошла за ним в танце – резче, собраннее, с тем самым напряжением, которое рвало изнутри.

Музыка нарастала, и мы снова пошли в связке. Его рука держала меня так крепко, что казалось, я растворяюсь в его движении. Я ловила каждый сигнал, угадывала его намерения раньше, чем он успевал их показать. Но чем точнее мы двигались, тем сильнее внутри росла опасная дрожь.

Я чувствовала, как пальцы на моей талии будто обжигают, как запах его кожи смешивается с горячим воздухом зала. В этот момент танго перестало быть просто танцем – оно превратилось в игру на грани, где я балансировала между желанием и контролем.

– Вот, – коротко бросил Максим, резко выводя меня в шаг назад. – Уже лучше.

Я глотнула воздух, пытаясь не выдать, что каждый его рывок пробивает меня током.

Он склонился чуть ближе, почти касаясь губами уха:

– Танго – это не плавание в облаках, Аня. Это страсть, борьба, игра на выживание. Ты должна быть резкой, должна отвечать. Не растворяйся.

Я вскинула на него взгляд – и на мгновение встретила глаза, в которых отражалось всё то, что он сам сейчас пытался скрыть. Сила, контроль… и что-то ещё, от чего у меня пересохло в горле.

Я не знала, куда деть руки, хотя они и так лежали на его плече. Не знала, куда спрятать взгляд, хотя он держал его прочно, не позволяя отвести.

– Ещё раз, – твёрдо сказал он, не давая мне времени перевести дыхание. – На раз, два…

И снова музыка захлестнула, задавая резкий ритм. Мы пошли в связке, шаг за шагом, дыхание в дыхание. Его рука крепко держала меня за талию, и с каждой секундой я всё меньше замечала, что вокруг кто-то ещё есть.

Сначала я краем глаза видела, как Инга с Тимуром тоже пытались повторять связку, как Катя сбивалась на поворотах, как Максим время от времени бросал им короткие замечания. Но постепенно всё это растаяло. Мир сузился до горячих пальцев на моей коже, до его взгляда и до острого ощущения, что каждое движение сейчас принадлежит только ему.

Другие пары шуршали шагами по полу, кто-то смеялся, кто-то недовольно вздыхал, но для меня это всё звучало глухо, приглушённо, как издалека. Максим притянул меня ближе, и в этот момент не существовало никого, кроме нас двоих.

Я знала: это всего лишь репетиция, всего лишь танец, но тело отзывалось предательски живо. Каждое его движение было командой, которую я выполняла безоговорочно. И с каждой секундой внутри росло опасное чувство – я не играю роль, я по-настоящему сгораю.

…Мы двигались так синхронно, что я перестала замечать другие пары. Весь зал исчез, растворился – было только его дыхание у моего лица, горячая ладонь на талии и уверенный ритм, которому я уже не сопротивлялась.

Каждый поворот, каждый шаг тянул меня глубже в этот поток, и в какой-то миг сердце ударило так сильно, что закружилась голова. Я едва удержалась, чтобы не ухватиться за него сильнее, но всё равно случайность произошла: моя ладонь соскользнула и на долю секунды коснулась его паха.

Тело предательски отозвалось жаром, волной желания, которую невозможно было остановить. Я резко вдохнула, и в тот же момент поймала его взгляд.

В глазах Максима мелькнула тень – растерянность, удивление, что-то слишком личное, обнажённое. Но длилось это мгновение. Он будто щёлкнул внутри себя – и снова стал тем же собранным, уверенным хореографом.

– Ещё раз, – произнёс он твёрдо, сильнее сжав мою талию, и повёл меня дальше, не давая ни секунды на осознание того, что произошло.

Но я чувствовала, как сердце бешено колотится, а дыхание сбилось окончательно.

И тут, в промежутке между движениями, меня словно пронзило ощущение чужого взгляда. Пристального, колючего, недоброго.

Я не успела понять, откуда – то ли из зеркала, то ли сбоку, среди других пар. Но он прожигал меня насквозь. И когда кто-то прошёл слишком близко, задевая плечом, я едва не потеряла равновесие.

Максим вовремя перехватил меня и резко вернул в танец. Музыка снова захватила, и всё растворилось. Но ощущение этого взгляда осталось – как царапина внутри.

…Музыка стихла, и зал постепенно наполнился обычным шумом – голоса, шаги, лёгкий смех, кто-то наливал воду, кто-то что-то спрашивал у Максима. Все разошлись по своим углам, и напряжение репетиции будто спало.

Я медленно переводила взгляд с одной пары на другую, пытаясь уловить то самое ощущение. Кто мог так смотреть? Но все были заняты: Тимур шутил с Ингой, Катя обсуждала движение с Мишей, кто-то уже доставал телефон.

Может, мне показалось? Может, это всего лишь игра воображения на фоне усталости и головокружения?

Я снова оглянулась по залу, но ничего подозрительного не заметила. Лишь мгновенное ощущение царапины внутри, которое упрямо не уходило.

– Всё в порядке? – голос Максима прозвучал рядом, тихий, но слишком внимательный.

Я вздрогнула и резко отвернулась к своим вещам.

– Да. Просто устала.

Не знаю, поверил ли он. Его взгляд я чувствовала на себе ещё пару секунд, но он ничего не сказал.

И я тоже промолчала, так и не решившись признаться даже самой себе: тот взгляд действительно был или это моё воображение разыгралось?

… я чувствовал её так остро, что это походило не на репетицию, а на опасную игру. С одной стороны, вести Анну было легко – её тело подхватывало каждый мой импульс, двигалось в такт, словно мы танцевали вместе уже долгие годы. С другой – это было мучительно: слишком близко, слишком живо, слишком много искушения в каждом её шаге и дыхании.

Я держал её крепко, не позволяя ни малейшего сопротивления, и чувствовал, как она отдаётся движению, будто без воли. И в этот момент меня самого едва не накрыло.

Её рука случайно скользнула вниз и задела там, где не должно было. На миг дыхание сбилось, сердце ухнуло в пятки, и я ощутил, как внутри всё сжалось от резкого, невыносимого возбуждения. В голове пронеслась дикая, безумная мысль: я хочу взять тебя прямо здесь, в этом зале, плевать на остальных.

Наши взгляды встретились, и я, к своему ужасу, уловил в её глазах ту же самую искру. Она заметила – хотя бы часть того, что я не сумел скрыть. Я видел её растерянность, и в тот же миг ощутил, что выдал себя.

Это длилось секунду, не больше. Я заставил себя собраться, напрячься до боли, и резко сменил тон.

– Аня! Соберись. – Голос звучал сухо, требовательно, даже грубо. – Ещё раз. Энергичнее. Ты будто уснула. Что с тобой сегодня?

Я специально сделал шаг назад, сохраняя расстояние, и постарался спрятаться за маской холодного профессионала. Внутри же всё горело – тело ныло от сдержанного желания, а в голове гремела одна мысль: держи себя в руках, иначе ты сгоришь здесь вместе с ней.

И тут я почувствовал чей-то взгляд. Тяжёлый, недобрый, словно прожигающий спину. Не сразу понял, откуда он, но секунду точно знал – мы не одни в этом напряжении.