Кодекс космобайкера. Война сфер
- -
- 100%
- +
– Не… – попытался он возразить, но голос не слушался.
Молчи. Ты уже достаточно навредил, – мысль К’тара была обжигающе холодной. – Расслабься. Я доставлю нас домой.
Макс слабо кивнул, чувствуя, как тело отзывается тупой болью. Расслабиться. Сейчас он бы отдал все кристаллы Лиары за пять минут забытья.
– Сканирую ваши показатели, – голос «Призрака», теперь звучал иначе – в нём не было металлического безразличия, лишь усталая властность. – Сердечный ритм аномален. Ввожу анестетик.
–Что… что ты делаешь? – выдавил он.Макс почувствовал приятную прохладу. Спасибо, «Призрак». Мысль была обманчиво лёгкой. И тут прохлада сменилась леденящим жжением. Тело начало неметь, скованное параличом. Он не мог пошевелиться. Только глаза, застывшие в ужасе, оставались живыми. Низкий, обволакивающий баритон, пропитанный скрежетом металла, ответил:
–Обеспечиваю безопасность носителя, капитан Макс. Ваше тело пребывает в состоянии крайнего стресса. Мой долг – сохранить его для будущего.
–Ты видел обрывки. Позволь же мне показать целое.На мониторе заплясали ионские руны, сливаясь в очертания пирамиды. Он – на мостике «Солнечного Стража», сияющего, нового. Руки в белых перчатках лежат на панели управления. Его взгляд – нет, не его, а того, кто смотрит его глазами – устремлён на гигантский флот, рассекающий туманность. Он чувствует власть. Он ведёт свой флот к славе. Он – Адмирал К’тар. Затем – вспышка. Предательство. Первый офицер, соблазнённый астрарис, активирует «Колокол» как оружие. Катастрофа. Боль. Корабль падает в теневой карман. Последний акт воли – перенести сознание в аварийный кристалл. Стать «Призраком». Века одиночества. Скафандр стал вечным стражем. Пока не появился Архонт на космобайке – гордый воин с умирающей женой на борту. В глазах отчаяние, способное сжечь миры. И К’тар понял это шанс. Это дар судьбы. Вернуть то, что у него отняли. Сделка состоялась. Он исцелил женщину, а архонт стал его носителем.Видение накрыло его. – Теперь ты понимаешь? – голос К’тара был спокоен и ужасен. – Ты не был проводником. Ты был такси. Курьером, доставившим меня к моему кораблю. К моему «Колоколу». И к… новому телу.Видение исчезло. Паралич сковывал тело. – Био-нейроинтерфейс, – пояснил голос. – Имплант вживлённый в мозг, для управления рукой, любезно предоставленная Асмедеей, стал идеальными вратами. Сначала рука. Потом – всё.Макс почувствовал, как искусственная рука дёрнулась. Сама. Пальцы сомкнулись с чужеродной, металлической плавностью. – Не сопротивляйся. Твоё жалкое существование откроет эру возрождения Ионской Империи. Я сохраню твои воспоминания. Как сохраняют курьёзный артефакт.По забралу поползли строки кода. Это был он. К’тар. Он вытеснял его сознание, стирая, как ненужный файл. Макс пытался кричать, но не мог. Он видел, как рука вводит новые координаты. Байк развернулся, подчиняясь воле адмирала. Курс – в неизведанный сектор, к остаткам древнего флота.
– На всякий случай, – её голос сух и серьёзен. – Если «Призрак» поведёт себя не так… Под правой панелью. Красная кнопка. Сожжёт всю начинку и телепортирует космобайк в док. Не вздумай тыкать её просто так.И тогда, в самом дне памяти, всплыло одно воспоминание. Не его. Её. Асмедея, в дыму мастерской, вставляет последний чип. Её пальцы на его запястье. «Ты на двадцать шагов впереди, Асмедея», – пронеслось в сознании.
Это был не акт надежды. Это последний, отчаянный жест. Всю свою волю, всё своё «я» Макс вложил в один нервный импульс. Парализованный палец дёрнулся. На миллиметр.
– Что?.. – голос К’тара в его сознании дрогнул.С шипением отскочила панель. Под ней, в алом свете, пульсировала кнопка. Ядерный вариант. Макс мысленно рухнул на неё.
Эффект был абсолютным. Байк вздрогнул. Искры вырвались из каждого разъёма. Запахло озоном и палёной плотью схем. Голос Адмирала превратился в цифровой вопль – и был обрублен. Тишина. Мёртвая, оглушительная тишина.
Затем сработал аварийный протокол. Макса, парализованного, с выжженными нейронами, вдавило в кресло. Реальность разорвалась. Он нёсся сквозь подпространство, ведомый слепой программой, оставляя позади амбиции мёртвого адмирала.
– Говорит супердредноут «Прометей». Вы в охраняемом секторе «Ковчега». Класс: двойная звезда Сириус А и белый карлик Сириус Б. Космобайк «Призрак», два оборота вокруг «Ковчег», зона безопасности одна световая секунда, как принял? – отчеканил диспетчер, и его голос, безжизненный и плоский, как поверхность шлюза, отозвался эхом в кабине.Оглушительный гул сирены вернул его. Макс вздрогнул, ткнувшись лбом в холодную плазму приборной панели. Его голубые глаза, уставшие и с выгоревшими имплантами, с трудом сфокусировались на приборах. Сознание медленно возвращалось, когда он услышал голос диспетчера: – Ага, – прохрипел Макс. Тело отзывалось тупой, разлитой болью, будто его прокрутили через промышленный пресс. Управление разблокировалось с тихим щелчком, но пальцы, одеревеневшие, чужие, не слушались. Ещё перед выходом из теневого пространства радар выловил их – объединённый флот Лиги Звёздных Странников, сомкнувшийся вокруг «Ковчега» стальным кольцом. Слишком много кораблей для рутинного патруля. Слишком близко.
– Идентифицирую авианосец Земной федерации класса «Либерти», два тяжёлых линкора землян класса «Буревестник», флагман атлантов – супердредноут «Прометей», – голос «Призрака» был ровным, но в нём проскальзывала та же настороженность, что сжимала горло Максу.
На интерактивной панели замерцала голограмма. Трёхлучевая звезда, напоминающая земного морского ската с острыми, изогнутыми крыльями и ядовито-изумрудными иллюминаторами.
– Собрали все остатки роскоши. Здесь даже древний тяжёлый крейсер атлантов класса «Посейдон», – пробормотал Макс, чувствуя, как под ложечкой сосёт холодом. Это был не флот прикрытия. Это был карантинный кордон.
Тут же мелькнули три земных эсминца нового поколения – «Стрижи». Быстрые, юркие, несущие на своих тридцатипятиметровых корпусах двухсоткиловаттные лазеры и торпеды с сердечником из чистого антивещества. Экспериментальные магнитные отражатели на их бортах поблёскивали, как чешуя, готовые отразить любой, даже самый коварный удар.
«Призрак» автоматически обменялся командой «свой-чужой». В ответ два лёгких разведчика, «Грачи», размером не больше двенадцати метров, помахали крыльями – жёсткий, отработанный сигнал «следовать за нами» – и влились в общий строй, как стая пираний вокруг кита.
Острая, как лезвие бритвы, боль пронзила череп. Внутри него заговорили двое.
«Цель в сорока метрах по азимуту. Лазерный прицел активен. Устрани угрозу», – это был тот голос, что он когда-то звал «Призраком». Но теперь в нём не было металлического безразличия. Сквозь него проглядывала старая, как звёзды, надменность. Голос К’тара.
«НЕТ! РАЗОРВИ! РАЗНЕСИ В ЩЕПКИ! КРОВЬ! МЯСО!» – это был второй голос. Скрипучий, яростный, рвущий его нервы на части. Голос демона, что горел в его руке сиреневым пламенем.
Его собственная, человеческая рука сжала джойстик. А искусственная, та, что из чёрного металла, дёрнулась и с такой силой вцепилась в подлокотник кресла, что титан затрещал.
– Заткнитесь! – прохрипел Макс, чувствуя, как его разум превращается в арену для боя богов.
«Они хотят нас уничтожить. Дай мне контроль», – настаивал К ‘тар, холодный и логичный.
«ДАЙ МНЕ СИЛУ!» – ревел демон.
По мере приближения к источнику чудовищной гравитации «Ковчега», «Призрак» почти развил скорость света, но это уже не было победным рывком. Это было бегством.
– Пять минут, и будем на станции, капитан, – холодно уведомил К ‘тар. Получил срочное сообщение с «Ковчега». Архат Лиара ждёт отчёт, – «Призрак» сделал микроскопическую паузу, и в ней повисло что-то тяжёлое, липкое.
«– Очень рада, что в этот раз привезли вас не в бессознательном состоянии».
«Рада», – мысленно передразнил её Макс. Да, Лиара всегда финансировала его «издержки». Никаких счетов, никаких вопросов. Все средства текли рекой, чтобы очередной кристалл лёг в её ладони. Он критически оглядел свой скафандр, содранный ксинаксари. Не меньше полумиллиона кристаллов на восстановление. Но это была не главная проблема.
Главная проблема сидела внутри него.
После столкновения с демоном в трюме «Солнечного Стража» симптомы были точь-в-точь как в храме на Телосе. Постоянная слабость, плывущий мир, а последний час… последний час даже встроенные Асмедеей импланты не могли пробиться к мозгу. Сквозь них текла чужая, холодная мысль.
– Ага, – рассеянно буркнул Макс, уставившись на развороченный ботинок скафандра. Снова прикинул стоимость ремонта. И замер. Показалось, или швы на ботинке мерцают тусклым, ядовито-зелёным свечением? Точно таким же, как плазма, что выжгла ему ногу.
«Ну, да ладно, – с трудом отвёл глаза. – Надеюсь, Асмедея разберётся».
«Призрак» с хирургической точностью вывел байк на орбиту стыковки и начал гасить скорость.
– Терминал станции «Ковчег» вызывает «Призрак». Следуйте к стыковочной площадке А-3.
– Принято, но мне нужен ремонтный док, – голос Макса прозвучал хрипло. Он заподозрил неладное. Даже несмотря на то, что станцию охранял весь этот сверкающий арсенал. – Сообщите Лиаре, что кораблю, да и мне, нужен ремонт.
В ответ – продолжительное, давящее молчание. Макс нервно провёл рукой по лицу, борясь с накатывающей тошнотой. На мониторе светилась новая, навязанная схема стыковки. Вела она в самый центр VIP-сектора.
Наконец что-то пискнуло, и в наушниках раздался знакомый, но натянутый голос Асмедеи.
– Привет, Макс. После нападения ксинаксари на станции повышены меры безопасности. К тому же охранный спутник «Шакал» зафиксировал за тобой мощное излучение при выходе из тёмного измерения.
– Зашибись, – с горько усмехнулся Макс, почувствовав, как в ответ на её слова в правой руке знакомо заныло и заструилось ядовитым теплом. «Тебя почуяли, урод». – Так вы мне выделили карантинный отсек?
– Макс, это действительно не обычная стыковочная площадка. Она сконструирована для яхт богачей, катеров командования или… космической полиции. Зато теперь у тебя будет личный док. Я закупила нужное оборудование. Лиара всё профинансировала через протокол безопасности Лиги. Там установлен новенький, компактный ремонтный модуль, за ним – медицинский отсек и твои апартаменты.
«Апартаменты», – мысленно повторил Макс. Звучало как «изолятор».
– Отлично, ладно, свидимся. До медицинского отсека я, наверное, доберусь.
– Следуй к стыковочной площадке А-3, модуль «Б». Я тут закончу сейчас и через двадцать минут встречу тебя.
«Призрак», не дожидаясь подтверждения, направил байк в один из огромных пятиугольных доков, сияющих стерильным светом. Слишком большой. Слишком пустой.
Именно тогда «Призрак» резко, почти грубо, рванул вправо. На виртуальном экране вспыхнуло алое предупреждение о столкновении. Из поверхности боевого экрана космобайка, с шипящим звуком, вынырнул джойстик управления лазерной пушкой. Сам по себе.
Навстречу, нарушая правила, промчался полицейский катер, лазерные стробоскопы резали глаза, слепя и предупреждая.
– Вот придурок, смотри куда прёшь, чуть не подстрелил тебя! – вырвалось у Макса, но рука, будто чужая, уже потянулась к джойстику. Пальцы сами сложились вокруг холодной рукояти. Это был не его импульс. Это был мышечный спазм, инстинкт, вшитый в нервы кем-то другим.
Он с силой отдернул ладонь. Джойстик, повинуясь невидимому приказу, с тихим шипением утонул в панели.
– Оживлённо у них тут, – буркнул «Призрак» голосом Ктара. Но в нём слышалась не досада, а… насмешка. Тень усталого, древнего высокомерия. – Не нравится мне такая встреча.
Макс ничего не ответил. Ком в горле мешал дышать.
Космобайк миновал дрожащую красную пелену силового поля и подлетел к посадочной площадке. Над ней переливалась, словно масляное пятно, оранжевая голограмма «А-3».
– Ого, – тихо прошептал Макс, вглядываясь в стерильный блеск пустого ангара. – Подозрительно. Отчего нам выделили целый блок, предназначенный исключительно для ВИП-гостей?
Такую честь оказывают либо героям, либо особо ценным образцам опасного биоматериала. Или заключённым, которых хотят изолировать под видом заботы.
С шипением кресло отъехало от приборной панели. Макс попытался встать, но тело не слушалось, отливая свинцовой тяжестью. Ему пришлось принять помощь дежурного гусеничного робота-грузчика, чьи манипуляторы с безразличной силой впились в его броню. «Призрак», как объяснил ему безразличный механический голос, запаял повреждённый люк специальной пеной. «В целях вашей же безопасности, капитан».
Макс представил, как он, запертый в своей стальной скорлупе, долго и безнадёжно работает импульсным резаком, чтобы выбраться наружу. Один. В этом огромном, сияющем и абсолютно пустом ангаре.
Идеальная клетка.
Он ступил на полированный пол. Вместо усталости – холодок опасности. Мелкая дрожь зверька, почуявшего капкан. Воздух пах озоном и стерильной чистотой. Слишком чисто. Словно его уже соскребли с пола и приготовили к изучению.
Он стоял, прислонившись к борту своего байка, и смотрел на запечатанный люк. Пена застыла неровными, уродливыми наплывами, напоминая не ремонт, а хирургический шов. Или окаменевшую слюну какого-то чудовища, намертво приклеившего его к этому месту.
И тут Макс понял. Единственный способ выбраться из этой ловушки – выпустить на свободу того, кто сидит в ней вместе с ним. Единственный способ спастись – это добровольно впустить в свой разум адмирала-убийцу. Холодный голос К'тара в его сознании прозвучал почти с облегчением: «Наконец-то тебя встречают с подобающими моему рангу почестями».
Угроза из паралельного измерения
Без встречающих, разумеется, не обошлось. Горса стоял впереди, привалившись плечом к переходному терминалу шлюза. Прозрачное забрало шлема откинуто. Но Макса не обманула фальшивая улыбка человекомедведя. Золотые зрачки со звериной внимательностью с какой оптический прицел сопровождает движущуюся цель, наблюдали за каждым шагом наёмника.
За спиной урсуба, используя выступы шлюзовых механизмов и панели энергопитания как импровизированные укрытия, замерли десять бойцов клана. Боевые скафандры издавали низкочастотный гул, а активированные энергощиты мерцали неспокойным синим ореолом, от которых статика звенела в наушниках, а воздух дрожал маревом.
– Приветствую, Макс! Я уж… рассказал воинам о твоём подвиге на корабле Ионов. Наш клан будет горд, зачислить тебя в друзья и зовёт на Мар. Поведаешь на пиру, как в одиночку… э-э-э… разорвал тысячу плазмоидов».
Макс слегка опешил от такого приёма и замедлил шаг. Казалось Горса о чём-то предупреждал или наоборот усыплял бдительность.
За спиной урсуба стояли боевые товарищи. Тай, Атлан и Сия в боевых скафандрах, но с закрытыми шлемами. Затемнённые забрала, обращённые к нему, говорили красноречивее любых слов. Заключать гостя в объятья они явно не спешили».
«– Горса, не припомню, чтобы ты выдавал больше трёх ругательств к ряду. Сканеры заглушаешь этой речью или просто глотнул национального медвежьего галлюциногена»?
– Ругаюсь только в пылу боя, а сейчас ведь вокруг все свои. Ведь так ковбой? Макс обратил внимание, что улыбка полумедведя во всю пасть не мешала не спускать палец с курка массивного импульсного бластера. Мушка уже мерцала тусклым алым блеском, сигнализируя о готовности к мгновенному разряду».
«Остальные молчали, но их взгляды, тяжёлые и сканирующие, буквально ощущались на коже. Казалось, их шлемные сенсоры видят не его, а какого-то двойника, призрака в его скафандре. Даже захотелось обернуться – не тащится ли за ним невидимая стая демонов».
Отряд расступился, и к посадочной площадке вышла Асмедея. Серый ремонтный скафандр, лишённый милитаристской мишуры, отлично сидел на стройной, двухметровой фигуре. Она шла с показным безразличием, алые глаза скользили по Максу с холодным любопытством учёного, а не бойца. Макс, наученный горьким опытом, сразу заметил детали. Воздух вокруг её слегка согнутых пальцев мелко дрожал, искажая свет, будто над раскалённым асфальтом. Её алые зрачки сузились в тонкие чёрные щели – тот самый признак сверхскоростного восприятия, при котором обычные люди казались ей статуями.
Макс почувствовал лёгкий, леденящий душу гул – едва уловимый, словно кто-то провёл влажным пальцем по краю хрустального бокала. Этот звук сопровождал её сверхскоростные перемещения. Теперь он исходил от неё постоянно, тихий фоновый гул предупреждения. Макс понял: кажущееся спокойствие – иллюзия. Она уже давно вошла в то самое иное восприятие времени, где любая его враждебная реакция будет просчитана и остановлена ещё до того, как нервный импульс дойдёт от мозга к пальцу.
– Приятно Асмедяе, что доверяешь мне. Или после визита в это филиал ада на корабле Ионов я тоже стану твоим сородичем, – Макс не весело усмехнулся.
«– Послушай, Макс. Система «Мозаика» – сеть спутников-«Шакалов» – засекла излучение плазмоидов в момент, когда твой байк вышел из тёмного измерения. Именно в момент твоего выхода. Позволь осмотреть "Призрак". Нужно снять подозрения и понять природу всплеска».
«– Ага, вот почему «Страж-12» чуть не снёс мне крыло. Наверное, сейчас дежурит у выхода из шлюза, мечтая нашпиговать «Призрак» ионными торпедами. На случай, если решу сваливать».
– Макс просто дай я осмотрю космобайк. Макс шагнул в сторону освобождая путь и шутливо поклонился. Асмедея махнула дроиду. Небольшой гусеничный робот, нашпигованный электроникой, с почти весёлым повизгиванием сервоприводов рванул вперёд. Длинная штанга, усеянная датчиками, стравливая сжатый воздух, выдвинулась из корпуса».
– Горса можешь убрать с лица нервную улыбку, она больше похожа на оскал.
– Ладно, но вот хамить не надо, Макс – урсуб спрятал клыки. Асмедея усмехнулась.
Вдруг дроид пронзительно, до боли в ушах, запищал, мигая красными аварийными диодами. Макс, не раздумывая, отпрыгнул назад, и в тот же миг "Призрак" с громким шипящим звуком врубил энергощит – полупрозрачный купол, от которого заструился воздух. С щелчком, привычным до автоматизма, встречающие "друзья" вырвали бластеры из кобур, и десяток лазерных целеуказателей тут же усеял грудь Макса алыми точками».
– Стоять! Голос Амедеи рассек тишину, с не меньшим эффектом, чем метеорит, влети он в панорамный бронированный иллюминатор космической станции. Тембр был слишком громок для шепота, слишком хрипл для крика, и в нем дрожала чуждая этому миру нота – то ли угроза, то ли мольба, то ли предвестие беды.
– Стоять! – слова отдавались не эхом, а проникали прямо в кости, вызывали дрожь у самых смелых. Макс почувствовал, как свело скулы, а в висках застучало – будто её голос был не звуком, а низкочастотным резонансом, настраивающим внутренности на чужеродный лад». Даже бойцы Горсы, за секунды до этого заняли тактические позиции за панелями энергопитания и грузовыми контейнерами, замерли, будто вросли в пол. Они не дышали, не мигали, надеясь выйти из боя не по частям».
«В этом приказе слышалась неуверенность – опасная, жгучая, как перегревшийся плазменный контур, готовый вот-вот разомкнуть цепь и спалить всё вокруг». Асмедея сама не знала, что делать: ринуться ли в бой, нанести смертельный удар, или затаиться, остаться другом. Не моргая, следила алыми зрачками, как Макс стоит напротив, одинокий и упрямый. Её взгляд скользил по наспех залатанному скафандру наёмника, по закованным в боевые скафандры бойцам Горсы, – и никто не знал, кого она предаст первой. Воздух сгущался, становился вязким, как кровь, вот-вот готовой пролиться. Все ждали, когда приказ сменит смысл – или разомкнёт узы, развяжет бойню, или подарит отсрочку, хрупкое доверие, что может лопнуть от одного слова. В этот миг будущее было зыбким, как водная гладь омута, и каждый чувствовал: что бы ни выбрала демонесса, никто не выживет.
– На байке только, следы плазмы. – Здесь нет демонов! – на этот раз ровным голом сказала Асмедея. Ведь так Макс?
– Всё так. Не скрою у нас с «Призраком» был контакт с демоническими сущностями. Но мы привезли артефакт, «колокол».
– Давайте опустим оружие и начнём сначала, – Макс опустил бластер, и лишь сейчас осознал, с какой силой сжимал рукоятку. Мышцы предплечья ныли. Он с удивлением посмотрел на импульсник в левой руке – не помнил, чтобы выхватывал его. Это было словно рефлекс, чужой сигнал, прошивший нервную систему». И вдруг в звенящей пустоте мыслей Макс услышал это. Не звук, а ощущение – будто кто-то провёл ледяной иглой по извилинам его мозга, и по ней побежали слова. Дьявольский шёпот, рождённый не в ушах, а прямо в черепе.
Макс упрямо сжал губы, пытаясь внутренним приказом оборвать эту мерзкую нейронную связь».«—Они не доверяют… Боятся… Ты теперь чужой…»
– Я всё контролирую Асмедея. Макс посмотрел ей в глаза. Она тоже смотрела, но как будто, видела кого-то другого. Узкие полоски её зрачков горели изнутри разными цветами, один алым другой бордовым.
– Тогда, вложи лазерный пистолет в кобуру и отключи защитное поле космобайка.
– Опустить оружие, – приказал отряду Горса.
– Лиара лично скомандовала адмиралу флота пропустить тебя к «Ковчегу», Макс. Мы получили сигнал о следах плазмоидов в твоем байке, но Лиара по-прежнему доверяет тебе. – Асмедея осторожно подключилась к космобайку, и произвела несколько манипуляций на виртуальном планшете.
В этот момент Макс почти чувствовал, как невидимая рука отпускает горло.«—Ей нужен твой «колокол». Пока он у тебя мы в безопасности, – леденящий шёпот не давал сосредоточиться. Обмани архатку, иди в главный храм, и вставь прозрачный кристалл в большой колокол. Мои легионы пройдут через портал и сокрушат предателей. Ты и человеческий род станете нашими союзниками. Гиперборейцы, Атланты, Лемурийцы и другие боги никогда не примут людей. Высшая раса никогда не признает созданных ими рабов достойными править Лигой». Тело Макса будто сковало, а голос шепчет и шепчет – обещает силу, свободу, вечную жизнь. «Они никогда не примут тебя за своего. Ты не нужен этим богам. Прими меня – и ты станешь господином, а не орудием». Макс сжал зубы, вспомнил – мать, и голос Асмедеи, запах пыли на Марсе, детство на станции… «Нет. Я – сам себе хозяин».
– Асмедея я не совсем в порядке. Макс понимал правоту шепчущего голоса. Рука против воли тянулась к пистолету с пулями из антивещества.
– Знаю Макс. Насчёт «Призрака» не переживай. Сканирование всё покажет. Дай мне закончить.
– Хорошо. Макс осмотрелся, воспользовавшись временным отвлечением внимания от его персоны.
В новом, персональном доке станции «Ковчег» воздух пах озоном, охлаждающей жидкостью и чёрной пылью, осевшей за годы. – Здесь лет сто не убирались, а сказала, что завезла новое оборудование, – попенял Макс демонессе.
– Всё, – облегчённо выдохнула Асмедея, отключая планшет. – Теперь «Призрак» чист. Физически. Пока Асмедея работает, остальные наблюдают. Макс заметил, как друзья обеспокоенно переговариваются. Не знают можно ли ему доверять. Видно Лиара, получила команду от совета, не церемонится. Ковчег, конечно в приоритете, чем какой-то одержимый наёмник. Сия что-то нервно говорит Таю по закрытому каналу:– Сказала же, мне приказали Макс, – Асмедея, лишь пожала плечами. Включила защитную маску с голографическим интерфейсом, Асмедея, не сводя с Макса алых зрачков, провела пальцем по запястью, и в воздухе перед ней вспыхнул голографический планшет. Её пальцы замелькали, вызывая окна данных. – «Вершитель-3», полное сканирование на предмет биологических и неэвклидовых сигнатур. Фокус на стыке силового каркаса и двигателя. Дроид, жужжа, объехал «Призрака», выдвинув из плеча телескопическую штангу с целым лесом датчиков. – Модульный спектрометр онлайн. Запуск сканирования электропроводности… Анализ микровибраций силовых структур… Мониторинг ферромагнитного резонанса… Обнаружен всплеск на частоте 2,43 ТГц в районе плазменного инжектора. – доложил синтезированный голос. Асмедея тут же подключила тонкий кабель к диагностическому порту байка. – «Призрак», отключи автономное питание контуров 5-8. Сейчас пойдёт импульсная поляризационная волна. – Готов, – глухо ответил ИИ байка. Её пальцы снова запорхали. – Перепроверяю блоки изоляции на основной плазменной магистрали. Ищу следы низкоэнергетических аномалий. Подаю на сенсор микровыброс – смотри, не будет ли эха из теневого измерения. На экране её планшета выскочило сообщение: «ВНИМАНИЕ: остаточная плазма вне стандартного диапазона. Идентификация – неизвестная формация». – Вот оно… – прошептала она, и в её голосе впервые прозвучало нечто иное, чем холодный расчёт. Она вручную, с силой, вскрыла панель над левым стабилизатором. Изнуря потянуло запахом сгоревшего диэлектрика и… чего-то жутко химического, сладковато-кислым, как горелая сера. – Смотри, – позвала она Горсу, не поворачивая головы. – Здесь. Остатки плазмоидной субстанции. Она впаялась в сам каркас. Горса бурчанье: – Я бы это не трогал даже в перчатках и с трёхметровым щупом. – Не бойся, она инактивирована, – Асмедея вставила микроскопическую иглу-пробоотборник. – Сейчас посмотрим, как она реагирует на изотоп цинка-70. Если это та форма, что мы думаем, произойдёт каталитический распад. Крошечный резервуар впрыснул облачко цинкового порошка. Внутри, в складках металла, что-то едва заметно шевельнулось, шипнуло и вспыхнуло короткой, ярко-фиолетовой искрой – и тут же погасло, оставив после себя лишь тёмный налёт. Диагностика дроида тут же показала: «Плазмоидная активность подавлена. Субстрат разложен до обычного ионизированного газа».