Трактир дважды брошенной попаданки

Глава 3

Музыка заиграла. Малакон стоял у стены с таким лицом, будто отведал прокисший борщ. Аристократ до мозга костей не мог вытерпеть как принц нарушал нормы поведения в высшем обществе. А вот принцу похоже было наплевать на эти правила.

– Так вы и есть Сильвантия? – спросил принц, легко ведя меня в танце. Его ладонь была тёплой, уверенной. И от самого принца приятно пахло легким парфюмом.

– Самая настоящая, – кивнула я. – Хотя, если честно, я ещё не до конца поняла, кто я теперь: графиня, или жертва брака по расчёту.

Мы закружились. Я старалась не споткнуться – туфли слегка жали, неужели на свадьбу нельзя было заказать удобную обувь. Мелькнула шальная мысль, скинуть туфли и скакать тут босиком.

– А вы всегда так прямо говорите? – спросил принц, прищурившись.

– Ой, ваше высочество, – я заглянула в его глаза. – Если не сказать правду, то её скажут за тебя – и гораздо громче.

– Умница, – прошептал он, и в его глазах мелькнуло что-то… не то интерес, не то вызов. – Редко встречаю умных и красивых девушек.

– И я редко встречаю умных и красивых принцев.

Кариолан рассмеялся.

– Малакон счастливчик, что сумел найти такую девушку, – сказал принц. – Мне сказали, что наш помешанный на устоях граф, аристократ до мозга костей, женился не дочке разбогатевших крестьян. Я не мог в это поверить, но теперь понимаю, что вы очаровали его.

– Его очаровали богатства моих родителей, – усмехнулась я. Признаться, меня очень удивляло, что Малакон не был очарован красотой Сильвантии. Мне досталось самое красивое тело из всех, которые я видела.

– Снова правда!

– И снова горькая, – сказала я.

Кариолан замер. Потом медленно улыбнулся.

– Не могу в это поверить. Неужели он не видит, какая красавица ему досталась, или он не общался с вами, раз не заметил острый ум?

– Мы замечательно пообщались перед церемонией, – усмехнулась я.

В этот момент музыка снова громче, быстрее, веселее. Принц легко подхватил меня за талию и закружил так, что я засмеялась.

А в зале уже шептались. Сто процентов женщин были недовольны тем, что все внимание принца досталось невесте.

Малакон стоял у колонны, сжав бокал так, что стекло, казалось, вот-вот треснет.

Ну что ж. Пусть потеет. Я имею право на несколько минут счастья.

Раньше даже мечтать не могла, что буду кружиться с принцем и получать от него комплименты.

Музыка набирала обороты. Принц, не сбавляя темпа, подхватил меня за талию – и кружил по всему залу. Я смеялась, запрокинув голову. Волосы разметались, юбка взметнулась. Где-то в толпе танцующих дамы возмущенно перешептывались, и завистливо смотрели на нас.

– Вы, ваше высочество, танцуете так, будто у вас за спиной погоня! – крикнула я сквозь музыку.

– А у меня и правда погоня! – отозвался Кариолан, подмигнув. – От скучных балов, от дипломатических ужинов и от тётушек, которые хотят выдать за меня свою племянницу с лицом, как у обиженного пуделя.

– У меня тоже тётушка есть. Только она не хочет выдать меня замуж – она хочет, чтобы я стала тётушкой. С веером, кошкой и вечной жалобой на погоду.

Принц хохотнул так, что даже струны скрипок, кажется, дрогнули.

– У вас острый язык, – сказал принц.

– Стараюсь не отставать от вашего высочества.

Он прищурился, но не отпустил меня. Наоборот – прижал чуть ближе, и в его голосе появилась игривая нотка:

– А если я скажу, что твой брак – не брак, а скорее… временная ошибка?

– Тогда я скажу, что вы, ваше высочество, слишком быстро судите.

– О, теперь я точно в беде, – прошептал он, и его дыхание щекотнуло мне висок. – Ваши глаза, ваши слова… боюсь, что теперь я буду лишен сна.

Мы сделали резкий поворот – и тут я наконец не выдержала. Один туфель слетел с моей ноги, пролетел через весь зал и приземлился на столе, создав красивые брызги из неизвестного мне блюда.

В зале ахнули.

– Простите! – воскликнула я.

Музыка стихла. Мы остановились посреди зала, всё ещё держась за руки. Вокруг – тишина, перешёптывания, завистливые взгляды и один очень злой граф с лицом, похожим на перекисший квас.

Принц наклонился и тихо сказал:

– Если вдруг захочешь сбежать из этого брака… знай: у принца всегда есть запасной план. И, возможно, запасная лошадь.

– Ваше высочество слишком импульсивен, – улыбнулась я.

Принц был профессиональным ловеласом, и флиртовать с ним мне нравилось. Я была готова продолжить, но увы… в зал ворвался слуга в золотой ливрее, и склонился перед принцем.

– Ваше величество, ваша маменька гневается, вы покинули дворец, – быстро заговорил слуга.

Гости замерли, старательно старались не смотреть в нашу сторону и делать вид, что не подслушивают.

– Я имею право на веселье, – возмутился принц.

– Ваша маменька и ваш папенька… – зашептал слуга так тихо, что его могли слышать только мы с принцем.

– Да, понял я понял. Король с королевой требуют, чтобы я срочно вернулся во дворец, чтобы погрузиться в государственные дела, – громко сказал принц.

Он нехотя отпустил меня и отправился к выходу из зала. Гости склонились в поклоне.

Веселье закончилось, пора было побеспокоиться о собственной безопасности.

– Спасибо, ваше высочество, что пообещали навещать нас с супругом. Конечно, мы будем рады вас видеть в любое время, – сказала я.

Посмотрим как теперь Малакон посмеет отправить меня в дом терпимости.

Глава 4

Малакон схватил меня за руку и оттащил в сторону. Лицо его при этом было таким милым и улыбчивым, будто он говорит мне комплименты. А вот на руке наверняка останутся синяки.

– О чем ты говориМалакон схватил меня за руку и оттащил в сторону. Лицо его при этом было таким милым и улыбчивым, будто он говорит мне комплименты. А вот на руке наверняка останутся синяки.ла с принцем? – спросил он.

– Разумеется о том, как счастлива выйти замуж за графа, – тут же ответила я. – О чем еще можно говорить с принцем.

Хватка несколько ослабла, очевидно, он размышлял над моими словами.

Да, сейчас сила явно не на моей стороне. Раздавит и не заметит.

Ладно, будем пробиваться.

Малакон всё ещё держал меня за запястье, улыбаясь так, будто мы обсуждаем, какой пирог подать к чаю. Я постаралась выглядеть максимально невинной – глазки в пол, губки в бантик.

– Ах, милый, – прощебетала я, – принц даже спросил, не нужна ли мне помощь в обустройстве дома. Такой заботливый!

Я умолкла… В чьем же доме мы находимся. Надо бы получше разузнать, что здесь вообще происходит.

– Принц сказал, что и так интерьеры стильно обставлены.

– Что еще за стильно? – не понял Малакон.

Вот ведь не знакомы они с современными словами.

– Очень красиво и благородно все, – перевела я. – Лепота одним словом.

Я захлопала ресничками, стараясь не выходить из образа наивной дурочки.

– Разумеется, это родовое гнездо графов Тарандынских, – хмыкнул Малакон. – А не твой деревенский сарай.

Ага, это его, Тарандынский дом. Еще немного знаний о происходящим я получила. А то закинули неизвестно куда, и ни о чем толком не проинформировали. Будем дальше копать.

– А еще его высочество спрашивал, куда мы в свадебное путешествие поедем, – продолжила я.

– Чего? – Малакон вытаращил глаза.

– Вот и я тоже удивилась, и у принца спросила, что это такое. Он ответил, что после свадьбы возлюбленные должны путешествовать ехать, разные земли посетить.

– Зачем?

Да, с романтикой здесь у них не густо. Никуда не путешествуют. И это хорошо, а то завез бы меня куда-нибудь подальше муженек, продал в дом с красными фонарями, а потом сказал бы, что я сама в путешествии потерялась.

– Вот я и ответила принцу, что приличная жена должна дома сидеть, мужа слушаться.

Малакон слегка расслабил хватку.

– Умница, – одобрительно кивнул он. – Начинаешь понимать что к чему. А что еще за странное обещание принца навещать нас?

Я опустила глаза и глубоко вздохнула, выглядело это красиво, и давало мне время продумать более-менее сносный ответ.

– Так ему дом ваш понравился, все так стиль… красиво и благородно, что принц решил знакомство с вами поближе свести, – ответила я.

– Наконец-то меня заметили! – крикнул Малакон, но тут же взял себя в руки.

Он отпустил мою руку. Огляделся – и увидел, что за нами уже наблюдают. Дама в зелёном прикрыла рот веером. Малакон отвесил ей изящный поклон.

– Принц посетил мою свадьбу, принц хочет дружить со мной, – не мог сдержать восторга Малакон. – Я стану другом самого принца.

– Принц очень вас хвалил! – Я старательно кивала.

Вот тщеславный болван, как бы не лопнул от гордости. Дом богатый, но вот следы бедности видны повсюду, подтеки на потолке, трещины на стенах. Похоже, что Тарандынские совсем обеднели, раз согласились взять в семью деревенскую девушку.

– Я все понял, – сказал Малакон. – Принц танцевал с тобой только для того, чтобы узнать обо мне. Узнать, насколько я хорош.

Я продолжила кивать. Хотя шея уже стала побаливать. Малакон надулся от важности, даже забыв про свою аристократическую чопорность.

А ведь со стороны мы смотрелись обычными супругами, будто обсуждаем планы на дальнейшую жизнь. Впрочем так оно и было.

– Да, жена, пожалуй, ты заслужила награду за то, что не осрамила меня перед принцем. Я не отправлю тебя в дом терпимости.

– Мне не надо будет с дядями спать? – я округлила глаза.

– Нет, не надо, – повторил Малакон, и в его голосе прозвучала почти благосклонность – та, что обычно бывает у кота, решившего не топить мышку сегодня, а отпустить её погулять по двору… на всякий случай.

– Более того, – продолжил он, понизив голос, – раз уж ты сумела так хорошо до принца донести о моих талантах и заслугах, то я дарую тебе свободу.

Я чуть не поперхнулась собственным «ой-ой-ой».

– Какую свободу, милорд? – спросила я. – Мы связаны узами брака. Свобода мне не полагается.

– Ты будешь жить отдельно, – объяснил он с довольной ухмылкой. – В городе. У меня там есть… ну, скажем так, домик. Трактир «У Золотой Утки». Ты будешь его хозяйкой.

– Целый трактир, вместо нашего состояния, нажитого родителями! – воскликнула я, прижимая ладони к щекам. – Но… а как же супружеский долг? Я же жена ваша.

– Ты что, в самом деле поверила в эти сказки, что можешь графиней стать и жить в моем родовом доме? Мы заключили сделку. Ты – титул и имя. Я – земли и деньги. А теперь, у нас любовь закончилась, ты получишь крышу над головой и вернешь мне мое имя. Считай, тебе повезло.

– Повезло… – прошептала я.

– Я сам законно все документы оформлю. Скажу, что ты негодная жена, потому что не смогла родить мне ребенка.

– Что? – вырвалось у меня.

– Никакой лжи не будет, ты же ребенка мне не родила. Так ведь? – Малакон уставился на меня.

Я кивнула. Чисто технически он прав.

– Вот, а я вступал с тобой в брак, чтобы обзавестись потомством. Потомства нет, значит, и брак можно расторгнуть.

– Офигеть! – не выдержала я. Как же он подставил бедную девушку. Деньги отобрал, саму выкинул и все это хочет оформить законным путем. – Ничего себе компот!

Малакон посмотрел на меня так, будто задумался: а не с ума ли сошла его жена? Но потом махнул рукой.

– Ладно. Завтра тебя отведут в твой трактир. А сегодня мне надо хорошо выглядеть перед гостями.

Глава 5

Ночью меня никто не беспокоил – ни слуги, ни Малакон, признавший жену непригодной.

Утро выдалось на редкость приятным. Чопорная дама (та самая, похожая на Жабу Иннокентьевну, только с перламутровыми серёжками) ушла со двора лишь с первыми лучами солнца. Надеюсь, она устроит Малакончику разборки.

Часов в девять, по моему личному мироощущению (не знаю, изобрели ли часы в этом королевстве), в дверь постучали. На пороге появился тощий слуга с лицом, как у недоедающего кролика.

– Милорд приказал отвезти вас в ваш новый дом, – пролепетал он, глядя не на меня, а куда-то в район моих щиколоток.

– А сам-то не проводит? – спросила я.

– Милорд… занят, – пробормотал слуга, всё так же глядя в пол.

– О, какая жалость, – сказала я без тени сожаления.

Небось считает украденные у Сильвантии денежки. Или, может, пишет мемуары: «Как я женился и сразу развелся – практическое руководство для тщеславных графов».

Слуга положил на кресло тюк и вышел, будто боялся, что я вдруг потребую чаю с бутербродами и справки о моём новом статусе.

Внутри оказалось простенькое серое платье – такого цвета, что даже тень от него выглядела уныло. Да уж, небогатые отступные. Любезный супруг, видимо, решил, что для бывшей жены и так сойдёт – всё равно она теперь не в обществе, а в трактире, где главный критерий моды – отсутствие дыр в штанах.

Кстати, интересно: а я уже бывшая? Или развод нам ещё предстоит оформить? Надо бы узнать, какие законы в этом мире.

На завтрак мне кухарка принесла тарелку каши. Похоже, она сделала это тайком от супруга – и подсунула узелок с сухариками.

– Хоть поешь, дитятко, – шепнула она с такой жалостью.

Меня вывели на задний двор и посадили в телегу, запряжённую парой лошадей, которые, судя по их взгляду, давно мечтали уйти в отставку. Рядом поставили сундук, обтянутый потрескавшейся кожей.

– Ваши вещи, миледи, – пробормотал слуга.

Понятно. Малакоша не хочет привлекать внимание богатых соседей к моему отъезду. Какая-то бедная служанка куда-то поехала на телеге.

Слуга сел рядом, и мы выехали.

– Далеко ехать? – спросила я.

– Нет, миледи. Всего полчаса ходу.

Очаровательно. Буду жить поблизости от любезного супруга, давшего мне отставку прямо на свадебном пиру. Как в старом анекдоте: «Женился – и сразу в отпуск. Без жены».

Телега покатила по булыжной мостовой, и я стала рассматривать город, как туристка.

Сначала мы проехали богатый квартал. Тут всё сверкало: резные ворота с гербами, высокие окна с цветными витражами, фонтаны. На балконах дамы в шелках лениво помахивали веерами и прихлёбывали утренний чай.

Потом пошли дома попроще – видать, там жили ремесленники, мелкие чиновники и те, кто ещё не разорился окончательно. Тут дома были с черепичными крышами и аккуратными окошками. Из подворотен доносился запах свежего хлеба, звон кузнеца и детский смех – всё как в рекламе «Счастливой жизни за три медяка в день».

Люди здесь смотрели на телегу без интереса – не аристократы, не нищие, просто проезжают. Ничего нового.

А потом… потом начался бедный квартал.

Дома здесь стояли криво, будто их строили ночью, вслепую, под диктовку пьяного архитектора. Крыши – из тряпок и дранки, заборы – из старых досок. Воздух пах дымом и гнилой капустой.

Телега остановилась возле отдельно стоящего домика.

– Мы приехали, миледи, – сказал слуга.

Двухэтажный, с покосившейся лесенкой и вывеской, на которой когда-то была нарисована улитка. Теперь от неё остался лишь силуэт – остальное съела ржавчина, время и, возможно, уничтожили местные дети.

– Это… мой трактир? – спросила я, не веря глазам. – Или это музей неудавшихся предприятий?

– Так точно, – кивнул слуга, доставая из кармана большой железный ключ, весь в бурых пятнах ржавчины. – Три года не работал. Последний хозяин… эээ… уехал. Внезапно.

– Уехал? – прищурилась я. – Куда же?

Слуга промолчал, а его губы шевелились, словно пытались пробормотать что-то неприличное.

Дверь скрипнула, пахнуло плесенью, затхлым пивом и чем-то, что, вероятно, когда-то было мясом.

Я переступила порог. Внутри царил хаос.

Столы были перевернуты, стулья сломаны, на полу – слой грязи приличной толщины. Скамьи покосились. За стойкой бармена стоял пустой бочонок, а на полке – несколько кружек, покрытых паутиной. В углу кто-то (или что-то) устроило гнездо из тряпок и костей.

Из кухни доносился странный шорох – то ли крысы, то ли духи бывших поваров.

– А где спальня? – спросила я.

– Наверху, миледи. Но… лестница шатается. И крыша протекает.

– Прекрасно, – сказала я. – Просто рай для аллергиков, брошенных жён и любителей экстремального туризма.

Я прошла дальше. На стене висел портрет какого-то мужчины в фартуке – видимо, прежний хозяин. Глаза у него были добрые, но на картине кто-то нарисовал усы углём – видимо, чтобы придать ему вид человека, который знал толк в жизни… и в долгах.

– Вернёмся к нашим баранам, – сказала я.

Слуга дернулся и стал оглядываться в поисках баранов, видать решил, что они тут от беспорядка вместе с крысами завелись.

– Я про других баранов, – пояснила я. – Про прежнего владельца. Что с ним случилось-то? Чего тайну из этого делать?!

– Ничего не тайну, – ответил слуга. – Просто… задолжал милорду и не смог выплатить долг. Милорд купил трактир за гроши. А хозяин прежний не выдержал такого потрясения.

– И? – я приподняла бровь.

– И уехал, – опустив глаза, сказал слуга.

– Ладно, – сказала я. – Оставь сундук. И передай милорду… спасибо. Скажи, что я очень тронута его щедростью.

Слуга кивнул, быстро развернулся и ушёл, будто боялся, что я передумаю и велю ему остаться чистить полы.

Когда телега скрылась за поворотом, я осталась одна.

Я подошла к барной стойке, смахнула паутину с одной кружки и подняла её.

– Ну что ж, «Золотая Улитка», – сказала я. – Добро пожаловать в новую эпоху.

Первым делом – найти метлу.

Вторым – выгнать крыс.

Третьим – написать новое меню.

А четвёртым… разберусь с разлюбезным супругом Малакошенькой.

Потому что если он думает, что отправил меня в ссылку – он ошибся.

Он отправил меня в бизнес.

А в бизнесе, как известно, не прощают даже графам.

Глава 6

Сначала надо вымести всю грязь, а потом уже можно будет обустраивать и облагораживать помещение. В чулане под лестницей нашла метлу, ручка треснула, щетина местами отсутствовала, но это ничуть меня не смутило. Порядок – значит порядок.

Нашла за стойкой передник сравнительно чистый, повязала его поверх платья.

Я начала с зала, где сама грязь была насыщена историей, множеством разных историй. Здесь кто-то когда-то плакал над кружкой дешевого эля. Кто-то заходил полузгать семечек и послушать новости – а вот шелуха до сих пор валялась среди обломков мебели.

Стол у окна явно раньше занимали влюбленные, до сих пор видны вырезанные на дубовой столешнице знаки «З+Д». Миленько очень.

Я подметала и выметала мусор, мне попалася кусочек глиняной свистульке в виде петуха. Наверное, какой-то отец купил её сыну, чтобы тот не скучал, пока папа «обсуждал дела» с друзьями. А может, наоборот – сын принёс её сюда, чтобы отвлечь отца от кружки.

Я вымела мумифицированные объедки, целую коллекцию костей, разномастные черепки, обломки мебели, старые тряпки, чей-то треснувший башмак. Башмак лежал посреди зала, как будто его владелец в спешке сбросил его, чтобы быстрее убежать от чего-то – или к кому-то. Потрепанный, с дырой у большого пальца и потрескавшейся подошвой, он выглядел так, будто прошёл не одну сотню миль.

Я подняла его за шнурок и покрутила в руках.

Я вспомнила слова слуги: «Последний хозяин уехал внезапно».

А вдруг он не уехал?

А вдруг он убежал?

Представила картину: ночь. Дождь. В трактир врываются люди в чёрных плащах. Хозяин пытается договориться, но его хватают за воротник. Он вырывается, бежит к двери… и на бегу теряет башмак. Может, споткнулся.

Ладно, уж слишком не надо тут нагнетать, просто старый башмак. Я отбросила его в кучу мусора.

На поднятый шум из кухни вышла черная кошка с одним ухом, посмотрела на меня недоверчиво, мяукнула.

– Привет, подружка, – кивнула я.

Кошка уставилась на меня, потом медленно подошла, потерлась о ногу и… плюхнулась прямо на кучу мусора.

– Э, нет, за мусор цепляться не будем, – покачала головой я. – Ты же хочешь сливки каждый день кушать, значит, нужен порядок.

В ответ упрямое мяу. Судя по толщине кошки, сливок она не только никогда не кушала, но даже не видела. Ладно, с этим тоже разберемся.

Я вымела еще несколько грязных тряпок, которые вполне могли быть чей-то одеждой, порванной в простой кабацкой драке. Когда не поделили или последнюю монету, или кружку пива. Сильно подрались, а на утро уже начисто обо всем забыли и снова стали друзьями.

Пока я подметала, кошка следила за каждым моим движением, но препятствовать не пыталась.

Из-за стойки я выгребла приличную кучу грязи, старые обрывки счетов.

Один гласил:

«3 бочки эля – не оплачено. Срок – полгода».

Другой:

«Поставка соли. Оплачено курицей. Курица больна. Соль не получена».

Да, несколько странно прежний хозяин вел свои дела. Ничего удивительного, что трактир разорился. Хозяин не вёл учёт, а вёл дневник страданий. Ничего конкретного, ни дат, ни поставщиков.

Счета аккуратно сложила в стопку, с ними мне еще предстоит разобраться. Может найду там что-то важное.

Зал более-менее очистился, куча хлама выросла основательно.

Предстояло еще уделить пристальное внимание камину. Он был завален золой, обугленными щепками. Именно там, под слоем пепла, и обнаружилась старая шкатулка, похожая на кусок угля.

Открыла шкатулку, внутри записка:

«Следующему владельцу трактира. Внимательно…»

Больше ничего. Ни подписи, ни даты. Интересное кино. Что это значит?

Я повертела шкатулку, рассмотрела ее со всех сторон, но больше не нашла никакого послания.

Значит и со шкатулкой тоже разберусь позже. А пока поставила ее на стойку, и внутрь убрала все обрывки счетов.

Кухня, как ни странно, оказалась не той помойкой, которую я ожидала увидеть после зала. Нет, здесь царил порядок бедного, но гордого человека, который разорился, но старался держать марку.

В центре размещался огромное сооружение: каменные плиты, чёрные от копоти, массивная решётка для котлов, и даже крюк, на котором когда-то, наверное, висел целый боров. Сейчас на нём покачивалась одна-единственная железная цепь.

Над этим сооружением висел дымоход.

Это же некий прототип плиты, микроволновки, духовки, сплетенных воедино . Похоже прежний хозяин обладал малой толикой изобретательства, если сумел соорудить такой агрегат. На нем можно сразу варить, жарить и тушить блюда на несколько десятков едоков.

Вдоль стены тянулись полки из неструганных досок. На них стояли пустые банки, но по запаху можно было определить, что когда-то там хранились травы, сушеные грибы, крупы, специи.

Отдельно была выставлена посуда, кастрюли, сковородки, чашки, тарелки. Очень даже неплохо. Этой посудой вполне можно будет пользоваться, вот только придется отмыть от пыли.

Огромный разделочный стол был покрытый царапинами, но я не заметила на нем ни единого пятнышка.

В углу красовался бочонок с уксусом и мешок, в котором на самом дне еще можно было разыскать муку.

Ну, что же чистоту на кухне я навела быстро. Очистила от сажи и копоти мега-очаг-агрегат, который теперь блестел так, будто только что сошёл со средневековаого конвейера по производству кухонной техники. Даже кошка одобрительно фыркнула.

Теперь предстояло перейти к более серьезным делам.