Отмеченная. Проклятие крови

– Северяне не танцуют? – поддразнила я, вставая рядом.

Уголок его губ чуть дрогнул в сдерживаемой усмешке.

– Не танцуют, – ответил он.

Голос звучал ровно, но в нём проскользнула тёплая нотка.

– На Севере мы празднуем день зимнего солнцестояния. Самую длинную ночь в году.

Я попыталась представить себе этот праздник: тьма, холод, мерцание огня, окружённого мрачной красотой Северных гор Бэлор.

– Я читала об этом. И что вы делаете в этот день? – спросила я, поворачиваясь к нему.

Он повернул голову, его взгляд встретился с моим. Серо-зелёные глаза, глубокие, отражали все тайны, которые он старательно скрывал.

– Рассказываем истории, – сказал Скандар, – о предках, о победах и потерях. Говорим о том, что важно, едим, пьём. Атмосфера совсем другая, более тихая.

Я заметила, как его лицо смягчилось, когда он говорил о своей родной земле. Он ведь уже давно не был там. Уже пару месяцев он находится в Кирине, по причине…

По какой?..

Внезапный вопрос повис в сознании, но я тут же отбросила его.

– А здесь всегда шум и веселье, – заметила я, бросая взгляд на танцующих. – Бывал когда-то на Фолки?

Он посмотрел на меня, раздумывая, стоит ли отвечать.

– Нет, – сказал он коротко, а после небольшой паузы добавил: – но отец говорил, моя мать была южанкой, поэтому я хотел увидеть этот праздник своими глазами.

– Княгиня Севера… южанка? – удивлённо переспросила я, не ожидая такого откровения.

Я не знала об этом. Княгини Ансграда давно не было в живых, и её имя редко всплывало даже в разговорах. Я помнила даты браков, войны, династийные союзы, но нигде не встречала упоминания о южной крови в северном правящем роде.

Скандар медленно кивнул, его взгляд стал рассеянным, будто он вспомнил что-то важное.

В голове сразу возникло множество вопросов. Мне хотелось спросить о ней больше, понять, почему об этом нигде не упоминалось. Но прежде чем я успела задать хоть один вопрос, кто-то схватил меня за руку.

– Хватит болтать! Пошли танцевать! – воскликнула Олеанна, появившись из ниоткуда.

Она потянула меня за собой, и я не успела даже возразить. Оборачиваясь через плечо, я заметила, как Скандар проводил меня взглядом. Его губы тронула мягкая, почти неуловимая улыбка, но он остался стоять в тени, будто сам был частью этого таинственного мрака.

Я чувствовала, что между нами повисло что-то недосказанное, что-то, что останется со мной и после праздника.

Когда закатные краски сменились темно-синим бархатом ночи, весёлая музыка и танцы уступили место посиделкам у костра и меланхоличным песням о предках и богах. Небо не было совсем тёмным, но этого хватало, чтобы разглядеть звёзды, которые изредка вспыхивали, пробиваясь сквозь редкие серебристые облака. Лунный диск сиял всё так же ярко. Маленькие костры, разбросанные по поляне, трепетно мерцали, отбрасывая дрожащие блики на лица собравшихся. Воздух успел остыть, сменив дневной зной; он пах дымом и влажной землёй.

Я сидела в одиночестве около шатра, близ костровища, чувствуя, как ночная прохлада забирается под тонкое хлопковое платье. Люди вокруг разговаривали и пели, их голоса напоминали журчание реки, почти сливаясь с ночными звуками леса и треском костров. Внутри меня было удивительно тихо, словно собственные мысли решили дать мне передышку.

Я расслабленно наблюдала за танцующим пламенем.

Лунна сидела напротив и о чём-то оживлённо рассказывала Иттану. Я тепло улыбнулась. Должно быть, сестра наконец приходит в себя и возвращает своё привычное «Я». Что бы её ни тревожило прежде, кажется, начало отступать. Она, будто заметив мой взгляд, посмотрела в мою сторону, и, мне показалось, в её глазах промелькнуло что-то похожее на вину. Сестра поёрзала на месте, значительно отодвинувшись от Иттана, а уголки её губ дрогнули в неуверенной улыбке. Я улыбнулась ей в ответ, совсем не понимая, что заставило её так занервничать.

Боковым зрением я увидела, как князь поднялся с деревянного кресла и двинулся в сторону башни для костра. Когда он приблизился к костровищу, звуки голосов стали затихать и вскоре смолкли совсем. Эйнар поднёс ему горящий факел и отошёл, встав рядом со мной. Я посмотрела на князя… отца, стоявшего в центре поляны. Свет пламени от факела в его руке отражался в его глазах, делая его лицо ещё более суровым.

На мгновение все замерли в ожидании.

– Сегодня, в День Солнцестояния, мы благодарим Богов за их дары, за свет, что согревает нас, за землю, что питает нас, за мир, что даёт нам жить. Пусть этот огонь станет символом нашей веры, нашей надежды, нашей любви к тем, кто оберегает нас. И знаменует начало нового годового цикла! – его сильный и властный голос, разносился по поляне среди собравшихся.

Каждое слово отзывалось эхом в моих мыслях. Я слышала, как люди вокруг замирали, внимали, слышался радостный шепот. Спокойствие внутри меня вдруг сменилось чем-то другим, странным. Я попыталась сосредоточиться, почувствовать то же, что и все остальные, уважение, трепет, надежду. Но в груди разливалась липкая тревога, вязкая, как ночной туман. Она потянулась к горлу и мешала вдохнуть полной грудью.

Отец поднял факел, чтобы поджечь сооружение, и в этот момент я ощутила: что-то изменилось. Воздух резко налился тяжестью, стал плотнее и едва уловимый, ядовитый запах гари защекотал нос.

Ночную тишину прорезал тяжелый гул.

Меня прошиб озноб.

Я уже слышала это прежде, и в груди отозвался страх. Как тогда в лесу этот гул возник внезапно, словно из ниоткуда и отовсюду одновременно. Птицы, скрывавшиеся в кронах деревьев, с испуганными криками взмыли в небо чёрным облаком. Земля под ногами задрожала, как будто мир, который я знала, все же дал трещину, оправдывая все тревоги.

Я подскочила со своего места. Среди толпы прошёлся удивлённый ропот. Воздух все менялся, он стал густым, вязким. В висках застучало от напряжения.

Башня для костра внезапно вспыхнула сама по себе, ярким, неестественным пламенем. Отец отшатнулся, закрыв лицо рукой.

– Папа! – закричала Лунна. Она была готова броситься к нему, но Иттан вовремя удержал её, обхватив рукой за талию. Эйнар подался вперёд.

Кроваво-красные языки пламени взвились к небесам, почти ослепляя. Я замерла, не в силах отвести взгляд. Этот огонь был таким же, как тогда, в деревне Гренмар. Пламя было живым, оно быстро поглощало башню. Люди вокруг замирали: одни с благоговением, другие с ужасом. Каждая частичка моего тела кричала, чтобы я бежала от этого странного, пугающего зрелища. Но вместо этого я стояла и смотрела на пламя, не в силах отвести взгляд. Я чувствовала, как его пульсация отдаётся во мне самой. И вдруг мне показалось, что алые щупальца тянутся в мою сторону, будто огонь обращается ко мне. Они напоминали мне те самые костлявые руки из моего кошмара, тянущиеся к моей груди. Тот же липкий ужас закопошился в груди, словно сон ожил и выбрался наружу. Я знала это чувство, оно было реальным.

Несколько мгновений ничего не происходило. Люди и окружающие меня близкие замерли в ожидании, оглядываясь друг на друга, но не находили объяснения происходящему. Я встретила испуганный взгляд сестры, а за спиной ощутила тепло, ко мне подошла мама.

И в этот момент из густых теней леса вышли пять фигур. Сначала силуэты казались частью мрака, растворяющимися в темноте, но вскоре слабый свет костров выхватил из тьмы очертания их длинных чёрных одежд. Ткань струилась, как живая, подчёркивая неестественную плавность их движений. Они шли неспешно, но с такой пугающей уверенностью, словно являлись воплощением самой смерти.

Их лица скрывали маски с выгнутыми рогами и изломанными линиями. Они больше походили на морды чудовищ, чем на человеческие облики, и казались мне какими-то знакомыми, но почему – я не могла найти объяснения. Свет факелов отбрасывал длинные зловещие тени от рогов, удлиняя их. В глазницах масок зияла пустота, глубокая и пугающая.

Страх сковал всех присутствующих. Никто не осмеливался пошевелиться, будто любое движение могло спровоцировать этих незваных гостей.

Они вдруг остановились, и толпа сама расступилась, пропуская их вперёд.

Мгновение поляна тонула в тишине. А потом…

Их голоса поднялись вдруг над безмолвием, разнёсшись напевом, глухим и вязким.

Их голоса, низкие и утробные, поднимались из самых глубин земли. Слова, неизвестные и чуждые, завибрировали в воздухе, как раскаты грома, наполняя пространство тяжёлой, давящей энергией. Звук их песнопения был не просто слышим… он ощущался кожей, проникал в тело, вибрировал в костях, раздирая внутренности, будто невидимые когти.

Стоило этим нотам коснуться ушей, как люди, стоявшие вокруг них, замирали на месте; их глаза расширялись, лица искажались в безмолвном ужасе. Кто-то хватался за голову, пытаясь заглушить звук. Земля под ногами начала слегка подрагивать, а воздух вокруг странным образом разогрелся. Те, кто оказался ближе всего к рогатым фигурам, падали первыми. Их тела, лишённые жизни, ударялись о землю, как куклы, с пустыми глазами и искажёнными ртами, замершими в немом крике.

Стоило первым бездыханным телам пасть на землю, как душераздирающие крики ужаса заполнили поляну.

Но это было только начало…

Из леса за ними рвануло что-то, что я сначала приняла за стаю диких зверей. Густая тень разорвалась, и я увидела людей, если этих существ ещё можно было так назвать. Их глаза блестели неразумной яростью, лица перекошены гримасами ненависти. В руках они держали дубины, топоры и, кажется, у некоторых были даже мечи. Они гортанно кричали, нечленораздельно, как дикие животные. Эти крики проникали в самую глубину души, пробуждая леденящий страх.

Толпа лавиной хлынула на собравшихся.

В миг паника охватила поляну, как штормовая волна, сметающая всё на своём пути. Люди кричали, сбивались с ног, пытаясь спастись. Жар от костра смешивался с тяжёлым запахом страха, который уже пропитал воздух.

Громкий голос отца прорезал хаос:

– Защитить людей!

Это было вторжение хаоса, чего-то бесконтрольного, чего-то, что не принадлежало этому миру.

Эйнар, стоявший рядом, уже выхватил меч. Его лицо, обычно живое и добродушное, теперь застыло, став холодным и непроницаемым, а в его глазах пылал огонь решимости.

– Увести княжескую семью! – скомандовал он. Несколько гвардейцев тут же бросились в нашу сторону.

Я замерла на мгновение, оглушённая происходящим. В ушах стоял звон. Привычный мир вокруг рушился и болезненно собирался заново из осколков ужаса. Взяв себя в руки, я кинулась к сестре и схватила её руку. Её лицо было бледным, а глаза широко распахнуты от страха.

– Будь рядом! – я с силой вцепилась в ее руку, боясь что кошмар вокруг утянет ее за собой.

Мои слова тонули в окружающих криках, голос был неровный, дрожал, но я старалась сохранить твёрдость. Внутри всё леденело от ужаса, но я не могла позволить себе слабость.

Я судорожно огляделась.

– Где Олеанна?!

Лунна подняла дрожащую руку, указывая в сторону. Там, едва различимая в хаосе толпы, в нашу сторону бежала Олеанна. Её платье было уже испачкано землёй, а лицо искажал страх. Эйнар бросился к ней и успел быстро оглядеть её на признаки ран, прежде чем направить к нам.

– Уведи их! – крикнул Эйнар, обращаясь к Иттану.

Иттан решительно кивнул, его меч блеснул в свете полыхавших вокруг огней.

– Уходим, быстро! – его властный тон заставил нас вздрогнуть и последовать за ним.

Он повёл нас за собой, пробиваясь сквозь обезумевшую толпу. Люди кидались врассыпную, кто-то пытался дать отпор безумцам, которые бросались на каждого, кто попадался им на пути.

В торопях я запнулась. Опустив взгляд на то, из-за чего чуть не упала, я ахнула.

Леденящий ужас заполнил сознание, а к горлу подступила тошнота. Это было тело. Бездыханное и окровавленное. Глаза девушки были широко раскрыты, остекленевшие, они смотрели в пустоту. На шее тёмным пятном расползалась кровь, пропитывая траву и одежду. Рука лежала под неестественным углом, пальцы всё ещё сжимали венок из полевых цветов, словно он мог защитить от смерти. Я отшатнулась, чувствуя, как холод пронзает кожу, и в голове мелькнула мысль: я только что видела её у костра, она смеялась вместе с подругамии…

– Мия, идём же!

Олеанна крепче вцепилась мне в руку, утягивая за собой. Я едва могла передвигать ногами и была не в силах оторвать взгляда от тела, вдруг замечая, сколькими уже усыпана трава вокруг.

Безумие не прекращалось. Теперь и маленькие костры сияли кроваво-красными всполохами, так же безумно и дико, как и центральный.

Воздух раскалился.

Страх вгрызался в грудь всё сильнее.

Мы шаг за шагом пробивались к краю поляны, в пролесок, к выходу из этого ужаса. Я выдохнула с облегчением, когда увидела, что мама уже там. Леди Ринд была рядом с ней, и несколько вооружённых гвардейцев и советников окружили их, не позволяя никому подойти близко. Но отца среди них не было. Я отчаянно озиралась по сторонам, ища его глазами, но не находила.

Неожиданно откуда-то сбоку на нас налетел один из безумцев. Лунна закричала, когда тот чуть было не задел топором Иттана, но он успел среагировать.

Взмах меча и траву окропили багровые брызги крови.

– Все целы? – стальной голос Иттана прорезал окружающие нас вопли. Он осмотрел всех троих и, удостоверившись, что никто не ранен, повёл нас дальше. Его белая рубашка и часть лица были заляпаны кровью.

Он вёл нас сквозь хаос, пробиваясь через толпу. Его рука крепко сжимала мою, иногда он оглядывался на нас, проверяя на месте ли мы.

– Быстрее, – сказал Иттан, голос его звучал ровно, но я видела, как напряжённо он оглядывается по сторонам, выискивая опасность, – не останавливайтесь!

Каждый его шаг казался выверенным, но в движениях чувствовалась лихорадочная резкость, он готов был в любой миг развернуться и прикрыть нас. Вдруг Лунна тихо всхлипнула, споткнувшись о камень, но Иттан подхватил её, удерживая на ногах.

Мой взгляд поймал движение сбоку. Мрачные рогатые фигуры в чёрном плавно лавировали среди царившего хаоса, в поисках чего-то или кого-то. Я заметила, как одна из них резко выхватила из толпы девушку и поволокла в сторону; другая схватила за плечо следующую, и так, шаг за шагом, они утягивали ещё кого-то. Но, не находя то, что искали, отпускали и тогда девушки одна за другой замертво падали на влажную траву.

Внезапно в бушующей толпе я увидела брата. Эйнар сражался с нападавшими, защищая людей. Его меч мелькал в воздухе, нанося точные и быстрые удары; один за другим противники падали навзничь. Из груди вырвался судорожный вздох облегчения.

Цел…

Он снова занёс меч, когда заметил, как на него надвигается ещё один безумец. Но в тот миг что-то произошло. Брат замер, а потом дёрнулся, как если бы его пронзила молния. Что-то невидимое, но невероятно мощное обрушилось на него.

Из тени деревьев на него надвигалась темная фигура в маске. Высокая, пугающе уверенная, она подняла руку, и, мне показалось, воздух вокруг дрогнул, прошёлся рябью. А потом тело брата неестественно выгнулось, и он рухнул на колени. Его меч выскользнул из ослабевших пальцев и утонул в траве.

На мгновение всё вокруг замедлилось, потонуло в тумане ледяного страха. Я почувствовала, как сердце сжалось так сильно, что перехватило дыхание.

– Эйнар! – истошный крик сорвался с моих губ.

Мой брат, моя опора, всегда казавшийся несокрушимым, теперь стоял на коленях, скованный неведомой силой. Его широкие плечи сотрясались от невидимой боли, вены будто вспыхнули под кожей. Рябь в пространстве, окружавшая его силуэт, была похожа на озёрные волны, расходившиеся кругами, но каждая из них ощущалась острой, как лезвие.

– Эйнар! – я уже не помнила себя, тело била дрожь. Я сделала шаг к нему, и ещё один. За спиной раздались испуганные крики подруги и сестры, а чья-то тёплая рука резко схватила меня за запястье.

– Мия! Нужно уходить! – это был Иттан.

Почему он говорит мне уходить?! Разве он не видит, что с моим братом?!

Лёгкие горели от страха и бессилия, а слёзы уже жгли глаза.

– Он же погибнет! – я вопила не своим голосом и, в мгновение, когда хватка Иттана ослабла, бросилась вперёд. Он пытался удержать меня, но не успел.

В руках не было оружия, но моё сердце разрывалось от отчаяния. Каждая частица тела кричала от ужаса. Я не знала, что могла сделать, но оставить брата было немыслимо.

Я бежала к Эйнару.

Хаос вокруг словно исчез. Люди бежали, кричали, падали, но всё это было где-то далеко, накрытое плотной стеной воды.

Я была совсем рядом и готовилась подхватить его меч, чтобы яростно наброситься на это нечто в маске. Почувствовав это, фигура повернулась, встречая меня зловещей пустотой тёмных глазниц.

По спине пробежал холод, но на страх не было времени.

Я подхватила с земли меч. Рукоять оказалась скользкой от крови, но я вцепилась в неё крепче обеими руками и замахнулась что есть сил.

Прежде чем успела сделать движение, что-то невидимое ударило в грудь.

Боль.

Острая, всепоглощающая боль захлестнула меня волной, парализуя тело.

Ноги подкосились, и я рухнула на колени. Грудную клетку стянуло, словно на неё опустили каменную плиту; воздух вырвался из лёгких, и на миг в глазах потемнело.

– Мия! – голос Эйнара донёсся до меня сквозь оглушительный гул. Я видела, как он пытался подняться, но что-то все еще удерживало его на земле.

Мир перед глазами темнел, и единственное, что я различала, был зловещий силуэт человека в маске, стоящего надо мной. Он протянул ко мне руку, и новая волна боли пронзила тело, будто кровь начинала вскипать в жилах.

Силуэт с рогами двинулся ближе и на мгновение замер в сомнении. Его голова чуть наклонилась набок, а тень от рогов дрогнула на траве. В голове скользнула мысль, что он колеблется, но пауза быстро оборвалась, и движение его стало резким, решительным. Его пальцы вновь сомкнулись в воздухе, и новая волна странной силы обрушилась на мое тело.

– А вот и ты… – он заговорил, лениво растягивая слова. Мрачный и низкий, его голос звучал многослойным шёпотом, проникающий прямо под кожу.

И я, ослепленная невыносимой мукой боли, рухнула на землю, и холодная, влажная трава коснулась моей щеки. В глазах поплыло. Сквозь мрак и пелену я заметила как темный силуэт двинулся ко мне.

Мой ночной кошмар ожил…

На мгновение, казавшееся вечностью, я провались во тьму.

Когда я открыла глаза, человек – или кто бы то ни был – уже нависал надо мной, а моё тело парализовало. Паника лавиной обрушилась на сознание. Всё произошло слишком быстро. Его рука поднялась – и мир, ещё мгновение назад полный криков и звуков битвы, вдруг стянулся в тугой узел боли, заглушившей всё вокруг. Моё тело содрогнулось, а внутри разгорался пожар, будто сам Болоргос гневался и сжигал мои внутренности заживо.

Темнота окутала меня, плотная и липкая, но сквозь неё всё ещё пробивались отголоски реальности, как обрывки сна, искажённые и смазанные.

Крики, разрывающие воздух.

Запах горящего дерева и дыма, который жёг лёгкие.

Обжигающий, ползущий по коже, жар.

Я пыталась открыть глаза, но перед ними была лишь густая, мутная пелена. Сквозь неё я снова увидела Эйнара. Он пытался встать, его руки дрожали, пальцы судорожно искали опору. Я видела, как он рванулся за мечом, но его движение вдруг оборвалось.

В воздух взметнулись брызги.

Это была кровь.

Его ранили!

Я хотела закричать, но из горла вырвался лишь хрип.

Снова тьма.

Я чувствовала землю под собой, её холод, смешанный с теплом крови. Попыталась двинуться, но тело не слушалось.

И тогда я опять увидела темную рогатую фигуру перед собой. Он нависал надо мной, не спешил. В глазах маски не было ничего, лишь пустота, чёрная и бездонная. Я хотела оттолкнуть его, но не могла даже поднять руки.

Он опустил ладонь мне на грудь, прямо на солнечное сплетение. В тот миг жгучая боль пронзила меня, как если бы сотни раскалённых игл вонзились одновременно. Откуда-то раздался крик, полный отчаяния и страха.

Или это кричу я?..

Воздух вокруг вибрировал, наполнялся жаром, который душил. Он стал густым, почти осязаемым. Я задыхалась от боли и от этого удушающего, глухого жара. И сквозь него доносился шёпот… многослойный, низкий, сотни голосов звучали из пустоты маски, переплетаясь и накладываясь друг на друга. Он не складывался в слова, но в нём чувствовалось что-то.. страшное, невиданное и чужое.

Снова темнота.

Когда я снова открыла глаза, борясь с всепоглощающей болью, рядом уже никого не было. Яркий свет костров дрожал вдалеке, окрашивая всё вокруг алым заревом; оглушающие крики не стихали, превращаясь в далёкий гул. Трава подо мной была влажной и холодной. Я попыталась пошевелиться, перекатиться на бок, но тело не слушалось. Казалось, каждая мышца была скована, будто по венам течёт раскалённый металл.

Меня снова начала забирать тьма.

Но перед тем, как она окончательно поглотила меня, я увидела Скандара. Его лицо было сосредоточенным, почти жестоким, он поддерживал Эйнара, помогая ему подняться.

Его руки… они были чёрными, будто покрыты сажей, но на них вспыхивал странный свет, похожий на солнечные блики на воде. Этот свет казался живым, как пульсирующий жар под кожей.

Мы встретились глазами на долю секунды, и я успела заметить, как в его напряжённом взгляде промелькнуло что-то похожее на страх. Он, обхватив рукой Эйнара, замер, а затем подался вперёд и…

Мир перед глазами заволокло пеленой.

И затем я упала в темноту, окончательную и неизбежную.

Тишина.

Плотная и звенящая.

Должно быть, я умерла. Я не ощущала своего тела, меня будто и не существовало.

Вокруг было пусто.

Темно. 

Ни дыхания, ни звука. Лишь холодная пустота, бескрайняя, как беззвездная ночь.

Я очнулась резко, хватая ртом воздух, словно кто-то грубо вырвал меня из кошмара.

Воздух был тяжёлым, а за окном царил мрак.

Я попыталась подняться, но тело отозвалось тупой, ноющей болью. Голова кружилась, перед глазами плыли знакомые очертания комнаты. Свесив ноги с кровати, я огляделась, прислушиваясь к ощущениям и пытаясь понять, где нахожусь.

Моя комната, постель. И знакомый запах апельсинового масла, что всегда добавляют в воду, когда меняют простыни.

Что произошло?

Это был сон? Кошмар?

Я напрягла память, пытаясь собрать осколки в сознании.

Последние события обрушились лавиной: праздник, танцы, огонь, крики, боль и… Эйнар! Образ брата, падающего на колени, его кровь на траве…

Сердце сжалось от острого приступа тревоги.

Он жив? Что, если…?

Моя семья…

Отец… Мама… Сестра?

Олеанна?

А Скандар..?

Я подскочила с постели, но тут же схватилась за край тумбочки, чтобы не упасть. Ноги не слушались, а тело запротестовало. С губ сорвался болезненный выдох, но я не могла позволить себе остановиться.

Стиснув зубы, я сделала шаг, опираясь на попадавшуюся под руку мебель.

Затем ещё один.

Кожа под длинной сорочкой покрылась испариной, липкой и холодной. Рукава скатывались с плеч, мешали, прилипали к коже. Сердце билось так сильно, что ударялось о грудную клетку.

Тяжело дыша, я добралась до двери, ухватилась за ручку, чтобы не рухнуть на пол, навалилась на неё. Та скрипнула и выпустила меня в коридор.

В глаза ударил свет ламп, я подняла руку, зажмурившись на мгновение.

Найти брата… хоть кого-нибудь…

Где же все… Почему так пусто…

Мрачную тишину коридора разбавляли только мои неспешные, неровные шаги. Холодный камень под босыми ногами помогал оставаться в сознании, на границе сна и реальности.

Я продвигалась по коридору, цепляясь за стены и колонны, шаг за шагом, плывя по вязкому воздуху. Длинный коридор казался бесконечным.

Каждый удар сердца отдавался гулким эхом в ушах.

«Ещё немного», – твердила я себе, стараясь игнорировать боль во всём теле и, в особенности, в груди, где пульсировал жар.

Наконец, после очередного поворота, показалась дверь покоев Эйнара. Я не стала стучать и хотела было уже толкнуть дверь, но она открылась сама, и в проходе появилось бледное, взволнованное лицо Олеанны.

Силы оставили меня почти полностью, и я, пошатываясь, начала падать.

– О боги! – выдохнула Олеанна. Её голос был полон смеси облегчения и тревоги. Она поймала меня, прежде чем я успела встретиться лицом с каменной стеной. – Ты очнулась…

– Эйнар… Он?.. – тяжело дыша, я привалилась к стене. Подруга держала меня под руку, обеспокоенно вглядываясь в моё лицо.

– Он жив, – её голос дрогнул, а глаза вдруг покраснели, наполнившись слезам, – жив, но тяжело ранен.

Сердце пропустило удар. Я ухватилась за дверной косяк, чтобы протолкнуться в комнату и увидеть брата.