- -
- 100%
- +
Природу маленьких бегущих я долго не мог понять. Вначале, по манере движения, я принял их за собак, размером с сенбернара с какими-то странными воротниками, или шлемами на головах. Наличие собак делало моих гостей очень опасными. В мире, где, кроме моего, нет никаких запахов, скрыться не получится. Мне не спрятаться ни в пещере, ни в снежном поле…
– Зачем им надели на головы воротники? – спросил я сам у себя.
– Чтобы не ослепли, смотря на снег, – догадывался я. Впрочем, оказался не прав.
Они приближались, я понял, что это не шлемы. Голова их напоминала приплюснутую голову акулы-молот. Густая белая шерсть отдавала голубым отливом, на спине они несли черные тюки поклажи. Лапы, широко расставленные и мощные, чтобы лучше бегать по снегу и рыть. Тело завершал короткий медвежий хвост.
Твари поначалу наводили ужас, но деваться было некуда:
– Какие-то собакулы. Нельзя бояться, – я усмехнулся, – спустимся вниз и примем бой на лестнице, если до этого дойдет… А, может быть, у них нет света, и мы просто переждем внизу? – сказал я Другу.
Птица умиротворенно парила рядом. Ее спокойствие придавало мне уверенности.
– С другой стороны оборонять скалу, может быть, проще. Да и собакулы туда может быть и не залезут. Только люди могут напасть с разных сторон. А, если они могут стрелять, то мне не спрятаться…
Я принял решение спускаться…
Раньше я носил везде с собой и лопату и кувалду, что существенно замедляло меня, особенно при переноске снега. Ломаясь, ветхая лопата теряла ценность, и я стал оставлять ее внизу. Сейчас я жалел, что не отломил сосновую ветку и не сделал новый черенок, так как второе оружие могло пригодиться…
Гости плавно приближались. Тела бегущих на лыжах покрывали одежды из шкур. На головы надвинуты капюшоны. «Значит, не призраки, раз мерзнут», – сразу посетила меня мысль. Каждый нес по несколько коротких копий. Видимо для метания. Люди не высокие, примерно мне по плечо. У собакулов снизу, под молотообразной головой торчали вперед два бивня, напоминающие лопаты, или резцы бобра. Начав различать их подбородки, выглядывающие из-под меха, и отвратительные морды тварей, я медленно сполз с вала и поспешил вглубь моих катакомб.
Спускаясь по ступеням, я обдумывал план действий:
– Удобнее всего будет встретить их на четвертом, или пятом пролете. Там без света не видно ничего с одной стороны, с другой – у меня еще останется путь к отступлению.
Я шел не спеша, вслушиваясь в шум, идущий сверху, продолжая размышлять:
– Если они носят шкуры, то боятся холода и не выдержат долгой осады. И, все равно, сначала нужно будет поговорить, – впрочем, я настолько отвык от общения, что надеялся обойтись даже без разговора. Вообще без встречи.
– А, если они видят в темноте, а я не вижу?
– Может быть, но навряд ли. Ты же не знаешь существ, которые живут при ярком солнце и одновременно видят в полном мраке? Обычно, либо день, либо ночь, – разговаривал я сам с собой.
На площадке между четвертым и пятым этажами будет мой рубеж обороны. Кувалда тяжелая и долго махать ею будет сложно, впрочем, я не уверен, в своей выносливости. Я не боролся ни с кем вечность и боялся, что просто уже не смогу. Чтобы проверить крепость рук, принялся ломать ступени выше перед собой. Пусть им будет неудобно. Вскоре ступени четвертого пролета были разбиты. Друг беспристрастно наблюдал из-за моего плеча.
Прислушался: пока тишина. Я вспомнил про лопату. Сбегал вниз и заменил черенок, выломав ветку длинной около метра и обтесав на скорую руку плоскогубцами. Короткой лопатой будет удобней рубить на узкой лестнице.
– Что же делать с их собаками? Как я сразу не додумался, надеюсь, есть еще время, – я в спешке принялся возводить стену из обломков ступеней.
17.
Друг оставался снаружи до последнего. Увидев мерцание, плывущее сверху, я застыл и прислушался: ничего. Вот появился мой спутник и завис где-то за правым плечом. Долго еще ни звука не было слышно, лишь мое дыхание. Потом стали доноситься обрывки, похожие на шуршание и жевание. Возможно, я слышал и речь, изгибы лестницы хорошо гасили и искажали звук.
Я изо всех сил напрягал уши. Старался тише дышать. Вдох за вдохом усиливалось сердцебиение. Вот уже тяжелым барабаном пульсировало в ушах. Нет, нужно расслабиться. Я опустил голову и закрыл глаза. Стал представлять, что мое дыхание – волны на тихом озере. Старался представить это озеро, окруженное прильнувшими к нему ветвями ив и кувшинками. Напряжение немного спало, но тревога разрушала мою фантазию. Тем не менее я боролся за изображение тихой воды, а время шло. Гроза зависла посередине озера, размыв противоположный берег, но до меня мутные волны почти не доходили. Ожидание тянулось вечность, но никто не спускался. Наконец, повернулся к птице:
– Наверное, они обследуют скалу.
Гости не могли не знать, что я здесь. Рукотворная насыпь и лестница. Свежие следы на валу и на ступенях. Потрет, нацарапанный на на скале. Вопрос времени, когда они спустятся сюда за мной.
Полностью расслабиться я не мог, понимая, что не знаю, способны ли гости, а главное – их твари, двигаться бесшумно. Опираясь на кувалду, ждал. Мощь этого железа делала весомее мои права на свободу и жизнь. Лопата воткнута в снег на шаг позади. Вспомнил про ракушки и стал перебирать их, опустив руку в сумку…
Звуки жевания резко усилились, к ним добавился ржавый кашель. С огромной скоростью что-то побежало, покинув мир солнца, ко мне. Я обхватил рукоять второй ладонью. Теперь замкнутое пространство лестницы усиливало каждый звук. Дыхание. Топот лап. Ржавое рычание. Я поднял кувалду над головой
Неожиданно нарастающий звук изменил скорость.
– Почему? Что с собакулом?
– Наверное, тварь свернула с лестницы, в коридор к скале.
Вскоре все стихло. Стихло надолго.
– Неужели, она попала в скалу? – как я не пытался, но не мог снять напряжение, как и не мог поверить в такую удачу.
Сверху кто-то крикнул, крик пришел ко мне смазанным гулом:
– Оу! – Потом послышалась неразборчивая речь. Они, видимо, стояли снаружи у начала лестницы.
Снова тишина.
Иногда скрипел снег, должно быть, когда кто-то проходит мимо входа. Иногда обрывки речи. Иногда жевание их тварей.
Я решался, пока была возможность, посмотреть на монстра, забежавшего в коридор.
– И все-таки – нет, – я прикинул скорость твари и сопоставил со своей, – если они пустят еще собакулов, я не успею вернуться на рубеж.
Время шло. Как сквозь сон, сквозь пустоту лестницы я стал различать осторожное движение. Как не старались невидимые мне люди двигаться бесшумно, хруст снега и акустика просторных пролетов усиливали их шепот и шаг.
– Кажется, они идут без тварей, – я обратился к Другу, – как они видят в темноте?
По плотности шума, я догадывался: их не много. Возможно, отправили группу разведчиков на поиски пропавшей скотины. Еще я ощущал слабое тепло, усиливающееся с их приближением. Может быть, у них есть факелы?
Спускающаяся группа, видимо, дошла до третьего пролета и заметила коридор. Они стали шепотом что-то обсуждать. Затем, судя по усилившейся громкости, спорить. Потом звуки, издаваемые ими, затихли. Это могло значить, что они пошли к скале, к трещине.
Наступила тишина. Мой слух не улавливал никаких следов жизни ни сверху, у начала лестницы, ни из коридора. Казалось, в ушах звенят, сливаясь в гул миллионы ледяных сосулек…
Сложно оценить, сколько я еще ждал, но терпение закончилось, и любопытство повело меня наверх. Тут я оставил лопату, прислонив свежий черенок к снежной стене. Двигался медленно, впрочем, понимая, что также создаю много звуков, как и спустившиеся сюда люди. Тем более, что до этого сам разворотил ступени. Друг, сильно потускневший, оставшись без солнца, парил позади на расстоянии пары шагов.
Выглянул на площадку третьего пролета. Слабый дымок улавливали ноздри. Он доносился из коридора. Держа двумя руками кувалду, и одновременно, прижимая к ее рукояти правой ладонью гвоздь, я пошел туда.
Друг остановился в самом начале. Его слабого света хватало, чтобы без деталей различать фигуры в противоположном конце. Там же чернела бездна трещины. Прямо у нее распласталась тварь, напоминающая собаку. Люди лежали рядом, их было трое. Подойдя, я заметил в руке одного из них потухший факел. Видимо человек проскреб им стену, когда опускался на пол.
Дыхание трещины тут почти не ощущалось. В то же время, как я мог наблюдать, его хватило, чтобы усыпить этих людей. Рискнув подойти еще ближе, я заметил, что их лица имеют монголоидные черты. По комплекции они схожи с чукчами, или алеутами. Это меня не удивляло. Они ведь должны быть приспособлены к суровому климату. Мои гости так и уснули, держа в руках копья, будто потеряли чувства, стоя на ногах. Ближайший к скале, словно вытягивал копье, взявшись за самый край. Наверное, чтобы кольнуть им собаку. Похоже, что каменные наконечники их копий крепились к древку на что-то похожее на клей, или смолу.
У одного я заметил широкий кожаный ремень, опоясывающий шубу из шкуры. На ремне висели ножны, и торчала ручка большого ножа, длиной с моих полторы ладони. Я захотел себе такой пояс. Он был бы очень удобен для меня. Пришла простая мысль: «просто взять». И все-таки, я не хотел выдавать еще свое присутствие, да и вдруг он проснется?
«А может убить их? Проломить им головы тут, и сократить число врагов на четверть?»
Я пытался прогнать эти мысли. Главным аргументом был интерес, желание поговорить с ними, узнать намерения этих людей, и откуда они взялись. В итоге, подавив в себе жажду мародерства, я подвел черту:
– Нет, никого я первым убивать не буду. Даже эту жуткую тварь.
Монстр лежал, касаясь головой щели. Он выглядел окоченевшим, вдобавок, я не замечал его дыхания. Низ его головы, развернутый ко мне, позволял увидеть пасть с множеством острых зубов, которая находилась между плоскими бивнями. Перед пастью, ближе к носу, зияло углубление, напоминающее ушную раковину. Я отошел назад.
18.
Свет Друга тускнел, вынуждая нас подниматься наверх. Я не знал ни свою силу, ни силу гостей, но теперь их было меньше. А ждать дальше – значит лишиться зрения. Только сперва я спустился за лопатой, затем мы снова пошли наверх.
Я старался идти тихо, чтобы услышать шаги навстречу, или чужое дыхание за углом. Никого не было. Перед тем, как свернуть на первый пролет, я надел очки, готовясь к бескомпромиссной белизне.
Белый прямоугольник разрезал мрак. Он медленно приближался, я шел, готовый стремительно броситься в атаку. Осталось несколько ступеней и моя голова будет заметна снаружи. Я пробежал их, оказавшись на поверхности. Огляделся. Никого.
Земля устлана бесчисленными следами. Серыми, черными, жёлтыми пятнами жизнедеятельности человека. Снова огляделся: никого. Посмотрел вверх на скол скалы: пусто.
Медленно немного сбоку-сзади выступил человек, направляя на меня дрожащее копье. На его азиатском лице я прочитал страх. Четвертый из моих гостей.
Я быстро, стремительным броском, зная рельеф скалы, забрался на небольшой выступ, готовый к обороне. Человек стоял один. Я забрался на скалу еще выше и огляделся. Никого не было. Наверное, остальная группа ушла.
Потом я заметил силуэт, бегущий вдаль от скалы, примерно в том направлении, откуда я когда-то пришел. Это был тот четвертый, которого я только что видел…
Пришло время осмотреться лучше. Под навесом скалы чернело пепелище. Они жгли костер. Они ели и оставляли после себя продукты своей трапезы. Я вспомнил о твари в коридоре: «Неужели, она, правда, там умерла? И также, вслед за ней, окоченеют те люди? Какое мне дело…»
– Для чего я боялся за свою жизнь? – я задал вопрос себе, обернувшись к другу, – для того, чтобы искать, узнавать, для того, чтобы вернуться к ней, той девушке. И вернусь к ней я светом…
Мы спустились вниз. Люди так и лежали, не изменив позы. А ведь они на верху, жгли огонь, ели и грелись. Здесь, наверное, уже могли окоченеть. Мне стало жаль их.
Я собрал копья и отложил их в сторону. Потом хотел достать нож, но вспомнив свое желание завладеть им, и стыдясь его, не стал этого делать.
Потащил из коридора первым обладателя ножа. Он вдруг резко проснулся. И, видимо почувствовав, что его волокут, начал орать. Голос его осип от долгого молчания, но имел достаточно мощи, чтобы разбудить других. Они зашевелились, я бросил кричащего.
Те двое, которые были в коридоре, наверное, с трудом понимали грань между мраком сна и мраком реальности, очень долго пробыв в лабиринтах трещин. Судя по всему, они ползли наощупь туда, откуда слышали крик.
Друг освещал лестничный пролет. Обладатель ножа смотрел сквозь меня обезумевшими глазами и продолжал орать, срывая связки.
– Ты видишь меня? – его ор уже начинал резать уши, двое других выползали сюда из коридора, –ты видишь меня? – уже с яростью повторил я.
Он безостановочно надрывал свое горло. Один из выползших посмотрел на меня и что-то пробубнил. Его глаза, казалось, разум не покинул. Я жестами показал ему, не возвращаться к трещине и подниматься наверх. Сам, не вынося безумные крики, пошел к выходу. Где-то внизу, срывая голос, обладатель ножа продолжал орать…
19.
Крик, слышался и снаружи. Он становился все невыносимей. Человек сорвал голос, но это его не останавливало. Я не мог больше ждать, пока люди в подземелье придут в себя, и решил пройти немного по их следам. Посмотреть, откуда они пришли, может быть их дом недалеко. После встречи лицом к лицу, гости не казались мне уже такими опасными.
Перед тем, как отправится в путь, я залез осмотреться на макушку скалы. Белая пустыня. Две вереницы следов, оставленных пришельцами и еле заметные бугорки пути, по которому пришел я. Все-таки этот мир меняется. Направление их пути не поменялось, после того, как на нем выросла скала. Значит не она являлась их целью. Это предположение давало мне надежду, что их дом, действительно рядом. Я перебрался через снежный вал и быстро зашагал по следу, уже не сомневаясь, что Друг летит за мной.
Привыкнув шагать по прямой, вскоре я заметил, что следы не выстроены в линию. Их змейка извивалась, иногда делая большие повороты и зигзаги. Я остановился.
– То есть, если ты не найдешь дорогу назад, мы заблудимся снова, – обратился я к Другу, значит, далеко не пойдем.
Обернувшись, спустя еще какое-то время, я увидел над горизонтом черную точку оттаявшей скалы, Кривого зуба.
– Будем идти, пока видна.
«Они ведь как-то шли, не боясь заблудиться», – думал я, двигаясь дальше, – «или они уже заблудились? Навряд ли, ведь часть отряда ушла. Неужели их псины привели ко мне? Может быть не ко мне, иначе, они нашли бы меня… К скале? Нет, навряд ли к скале, раз большая часть отряда ушла.»
Увлеченный такими мыслями, я шел все дальше. Постепенно меня одолевали новые страхи, заставляя оглядываться вокруг, всматриваться в текстуру белого поля. Я начинал бояться этих псов. Раз уж их приручили те люди, то такие же могут населять все пространство снежного мира. Я не встречал их раньше, но может быть, не бывал в этих краях… Или они появились позже…
– Далеко точно не пойдем, – птица висела над моей головой, – ты выше, Друг, если что увидишь – говори.
Такой формы страха у меня не было с тех пор, как я осознаю себя идущим в этом мире. «Страх нужно отбросить, иначе я навсегда стану пленником скалы. Вернусь, узнаю у гостей, кто они и откуда, тогда, может быть проще будет выбрать меньшее из двух зол и бесстрашно ему отдаться», – думал я.
Черная макушка Кривого зуба стала теряться в мутной серебряной дымке, поднявшись над горизонтом на угол, примерно десять градусов. Следы еще различались отчетливо, этому способствовала большая численность отряда и наличие у них саней. Надеясь, что смогу не сбиться с направления, я пошел дальше.
Вскоре впереди, витая над змейкой следов, начала прояснятся темная точка. Подходя к ней, я заметил, что гости шли через нее и стал догадываться – это их стоянка. Заинтересовавшись ею, я зашагал быстрее.
Посередине вытоптанной в снегу площадки сложено укрытие в пол человеческого роста из кирпичей снежного наста. Грубые плоские и широкие кирпичи являлись верхней коркой снежного сугроба. Их углы небрежно торчащие, словно шипы, снаружи, оказались ровно обтесаны изнутри. Шириной около шести шагов, постройка не была очень вместительной, видимо тут только готовили еду и ели, но не спали. Внутри – кострище и места посадки десяти человек. В кострище фрагменты костей неясного существа, судя по всему – употребляемого в пищу. Я представил жареную курицу, представил, как ее солоноватый запах проникает в мой нос. При мыслях о еде словно ожил желудок.
– Значит, вам нужно не только тепло, но и еда, – подумал я, – значит, вы пришли не так уж и издалека. И скоро ушедший отряд вернется к скале и узнает о моем существовании.
Стал разглядывать кости. Это точно птица, думаю размеров между курицей и голубем. Скорее всего она не летала, я не видел костей крыльев.
– Нужно будет посмотреть вокруг, может быть найдутся перья, если ее ощипывали тут.
Под крышей находится приятно, солнце тут не ослепляет, отдыхают глаза. При этом, тут не беспросветный мрак, как в моем подземелье. Наспех собранная снежная иглу, должно быть, ставится ими меньше чем за час. «Нужно взять себе на вооружение», я постарался запомнить конусообразную конструкцию, количество и ширину кирпичей.
Снаружи повсюду отпечатки широких лап и человеческих ног, обернутых в материю. Следы воткнутых в снег копий у входа в укрытие. Обойдя его по кругу, я заметил протоптанную змейку, отходящую от лагеря. На ее конце покоилось, присыпанное снегом отхожее место. Следов разделывание птицы нигде не было.
Я вернулся в укрытие и сел у черного круга, смотря в него и размышляя, что делать дальше. Пальцами перемалывал прогоревшие головешки. Я был уверен, что, двигаясь вперед смогу найти то место, откуда они пришли. С другой стороны, зная, что могу встретить ушедшую группу у своей скалы, я думал возвратиться и получить информацию от них, прежде чем отправляться в неведомый край.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.