Стань моим завтра

34. Зельда

25 января

Я отправила маме СМС, чтобы она знала, где я нахожусь, а потом решила вернуться в гостиницу вместе с Бекеттом. Я хотела побыть с родственниками, но чувствовала: если мы не доставим Бекетта в Нью-Йорк в ближайшее время, удача может нам изменить. Тем не менее он настоял, чтобы я дождалась свою семью.

– Ты им тоже нужна, малышка.

Такси до сих пор ожидало на стоянке, и в нем лежали костыли Бекетта. Только увидев, как Бекетт осторожно бредет к машине, подволакивая ногу в ортопедическом ботинке, я осознала, что он поднял меня с земли и пронес на руках больше пяти метров.

– Господи, как твоя щиколотка? – спросила я, когда мы отъезжали от тюрьмы.

Он пожал плечами.

– Как-нибудь выживу.

Я ткнула его локтем в бок.

– Я бы закатила глаза, поражаясь твоей чрезмерной мужской самоуверенности, но они слишком распухли от слез.

– Ты выглядишь прекрасно, – с жаром сказал он и наклонился ко мне, чтобы поцеловать.

– И ты тоже, – прошептала я, касаясь его губ. – Я так счастлива, что ты здесь. Конечно, я ужасно злюсь на тебя, а еще сильнее – на Найджела, но я счастлива, что ты здесь.

«Счастлива» не было достаточно выразительным словом. Я прижала к его ладони свою, и мы переплели пальцы.

«Вот как я себя чувствую, – сказала я, глядя на наши сцепленные руки. – Для этого обязательно нужно придумать какое-то слово».

Я опустила голову ему на плечо, чувствуя себя опустошенной. Я страшно устала, но мне было спокойно. Отчасти потому что Бекетт был рядом со мной, а отчасти благодаря тому, что я сделала. Точнее тому, что я не стала делать.

– Ты был прав, – повторила я, когда такси подъехало к парковке гостиницы. – Если бы я увидела, как умирает Джеймс, мне стало бы только хуже. Но я надеюсь, что мама с папой и все мои родственники смогут почувствовать какое-то облегчение.

Моя семья вернулась час спустя. Мамины глаза были красными от слез, а на папином лице было написано легкое замешательство, как будто он пытался найти решение какой-то сложной задачи. Дядя Майк вел себя тише обычного, а тетушка Люсиль беспокойно заламывала руки. Ее взгляд метался за стеклами толстых очков, пока наши глаза не встретились. Тогда она широко улыбнулась, как будто все это время что-то искала и наконец нашла. Она села на стул у окна, что-то тихонько напевая себе под нос.

Я сразу же подошла к маме и крепко ее обняла.

– Ты в порядке?

Она отстранилась и посмотрела на меня с неуверенной улыбкой. На ее глаза накатились слезы.

– Я ждала этого, чтобы наконец выдохнуть с облегчением. Но у меня не получается. Я ждала десять лет.

Я обняла ее еще раз, пытаясь передать ей частичку своего новообретенного покоя.

– Когда вы приедете домой сегодня вечером, поговори наедине с тетушкой Люсиль. Попроси ее рассказать про кинотеатр… и про шарики. Хорошо?

Мама взглянула на Люсиль, которая сидела у окна, напевая и улыбаясь сама себе, и ее губы растеклись в озадаченной улыбке, но она все же кивнула и вытерла слезы с глаз. Потом она взяла в ладони мое лицо.

– Моя прекрасная девочка.

За моей спиной Бекетт поднялся на ноги, придерживаясь за стул, чтобы не потерять равновесие. Я подошла к нему и встала рядом, чтобы он мог ко мне прислониться.

– Пожалуйста, познакомьтесь с Бекеттом Коуплэндом – моим парнем.

Меня распирало от гордости, когда я наблюдала, как они с папой пожимают друг другу руки. Мама чмокнула его в щеку.

– Я так рада с тобой познакомиться, – сказала она, а потом заметила его травмированную ногу и костыли. – Ты приехал сюда ради нашей девочки?

Бекетт ответил маме, но его слова предназначались мне.

– Ради нее я отправлюсь на край света, миссис Росси.

Бум!

Я сидела за рулем взятой в аренду машины и везла нас с Бекеттом обратно в Филадельфию, каждую секунду бросая взгляд в зеркало заднего вида: ожидала увидеть, что за нами гонятся полицейские, чтобы забрать Бекетта. Я изо всех сил пыталась не превышать скорость.

– Объясни, как ты, черт возьми, сбежал от Найджела?

– Легко, – отозвался Бекетт. – Притворился, что ужасно грущу, потому что не смог поехать с тобой, и что моя щиколотка жутко болит. Единственным лекарством мог стать алкоголь. Я отправил Найджела в магазин, а сам улизнул, пока его не было.

– Бедняга Найджел, – проговорила я. – Он, наверное, ужасно беспокоится.

– Все нормально, я отправил ему СМС, – усмехнулся Бекетт. – Судя по длинному и весьма эмоциональному сообщению, которое пришло мне на голосовую почту, он сам разделался со всей выпивкой. Он послал меня ко всем чертям и обратно, так что мы в расчете.

Мы вернули машину и вызвали такси до вокзала. Бекетт тяжело опустился на скамейку и зевнул. Я присела рядом, думая о нашем будущем и о словах Тео. О том, что я могу сердцем понять, правильно поступаю или нет.

– Я люблю тебя, – сказала я.

Бекетт поднял на меня взгляд, и на его губах заиграла удивленная полуулыбка – мы еще не успели привыкнуть, что говорим эти слова вслух.

– Я тоже люблю тебя, малышка. Так сильно люблю.

– Я люблю тебя и люблю это повторять… – Я накрыла его щеку ладонью и ощутила, как ее покалывает щетина. – Я люблю тебя так сильно, что собираюсь отказаться от предложения «БлэкСтар».

Бекетт нахмурил брови.

– Зельда…

– Теперь это наша история – твоя и моя. Когда я думаю о том, чтобы опубликовать ее без тебя, сожаление в моем сердце перевешивает радость. Но когда я думаю о том, что мы сделаем это вместе, сердце говорит мне: это правильное решение. Я знаю, что нам нужны деньги, но мы что-нибудь придумаем. Мы справимся. Нам ведь ничего другого не остается, правда?

– Да, – сказал он. – Ты права, малышка.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но вдруг замер, увидев что-то за моим плечом. Его глаза округлились. Я обернулась и, проследив за его взглядом, заметила женщину средних лет с идеально уложенными пепельными волосами, в аккуратном костюме и с чемоданчиком в руке. Она тоже застыла на месте. Она как будто превратилась в статую посреди многолюдной толпы, которая обтекала ее с обеих сторон. Она глазела на Бекетта, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот от шока.

– Господи Боже мой… – прошептал он.

– Кто это? – спросила я.

Женщина опустила голову и поспешно ушла прочь. Бекетт тяжело вздохнул и проводил ее взглядом.

– Это миссис Джей.

35. Бекетт

25 января

Когда мы добрались до квартиры, было почти восемь. Зельда быстро приготовила на ужин пасту с салатом, но я почти ничего не съел. Мой взгляд словно приклеился к телефону: я ждал звонка. Или стука в дверь. Представитель департамента исполнения наказаний мог прийти в любую минуту и забрать меня обратно в «Райкерс», а потом в «Отисвилл».

Зельда не замолкала ни на секунду, пытаясь отвлечь меня от мыслей о надвигающейся расплате.

– Возможно, миссис Джей не знает твою ситуацию, – сказала она, когда мы уже лежали в кровати. – В смысле условия твоего досрочного освобождения.

– О четверых, вломившихся в ее дом, она знает все. – Я провел рукой по волосам, оттягивая их назад. – Мне нужно позвонить Рою. Я должен был позвонить ему в ту же секунду, когда вернулся домой. Необходимо позвонить Рою прямо сейчас.

– Не нужно, не звони. Вдруг он не знает? Может быть, миссис Джей ничего не скажет. Тогда получится, что ты сам себя отправишь в тюрьму без причины.

– Не без причины, Зэл. Я нарушил закон. Еще раз. И я ни секунды об этом не жалею. Если бы я не поехал к тебе, это мучило бы меня всю жизнь. Но если у этого поступка будут последствия, я должен их принять. Я хочу их принять.

Я позвонил Рою сразу же, чтобы не замучить себя мыслями до смерти и чтобы не дать Зельде меня переубедить. Звонок мгновенно перешел на голосовую почту.

– Привет, Рой, – произнес я голосом, из которого вдруг словно выкачали всю энергию. – Это Бекетт. Пожалуйста, перезвони мне, как только сможешь. Спасибо.

– Тебя правда могу снова отправить в тюрьму? – спросила она.

– Риск невелик, – сказал он. – Меня могут посадить, а могут продлить срок условного освобождения. Господи, нет ничего хуже, чем ждать, когда грянет буря.

Я снова лег на кровать, и Зельда тут же прижалась ко мне, свернувшись клубочком.

– Как думаешь, Рой разозлится?

– Не знаю. Наверное, разочаруется во мне. А это хуже, чем любое наказание за нарушение условий досрочного освобождения.

– Ты любишь его, – мягко произнесла она. – А он любит тебя.

Я откашлялся и перевел взгляд на потолок.

– Я вырос без отца. Его месяцами не бывало дома, а стоило ему вернуться, как он сразу же напивался. Я почти не помню ни его, ни мать. Они бросили меня, когда мне было восемь. Обо мне заботился дедушка, но когда я немного подрос, то скорее уже я заботился о нем, чем наоборот. Но Рой…

Зельда скользнула рукой по моей груди и крепче прижала к себе.

– Он не позволит, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Я это знаю. Только по этой причине я смогу сегодня уснуть.

Мне не спалось. Может быть, Рой Гудвин и любил меня, но он всегда следовал правилам, чтил закон и имел четкое представление о том, что хорошо, а что плохо.

Но сегодня я был нужен Зельде. Это, черт возьми, все, что имело значение.

Благодаря этой мысли я наконец уснул. А утром меня разбудил телефонный звонок. Это был Рой.

– Здравствуйте, – произнес я, чувствуя, как напрягается голос. – Послушайте…

– Мне нужно встретиться с тобой через час в отеле «Плаза», – сказал Рой холодным, как лезвие ножа, голосом. – В Наполеоновском зале. Приходи один.

– В отеле «Плаза»?

– Через час.

– Рой, послушайте. Мне жаль, что я не сказал вам…

– Мы поговорим, когда ты туда приедешь.

Он положил трубку, а я уставился на телефон, который сжимал в руке.

Зельда смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ожидая, когда я заговорю.

– Ну что? Что случилось?

– Он хочет встретиться со мной в отеле «Плаза».

Она нахмурилась.

– Разве это не один из самых дорогих отелей в городе?

Я кивнул и начал медленно одеваться.

– Если я хочу приехать вовремя, нужно выезжать прямо сейчас.

– Подожди, а что произойдет в отеле? – спросила Зельда, садясь на кровати и откидывая волосы с лица. – Тебя арестуют или поведут на чаепитие к королеве?

– Я напишу тебе сообщение, как только что-то узнаю, – пообещал я и нежно ее поцеловал.

Она схватила меня за запястья.

– Подожди, я поеду с тобой.

– Нельзя, малышка. Мы с тобой поговорим совсем скоро. Обещаю. – Я поцеловал ее еще раз.

– Бекетт, подожди…

– Я люблю тебя, Зельда. Мне пора идти.

Она прижалась лбом к моему лбу, крепко зажмурив глаза.

– Возвращайся домой поскорее.

Бах!

Я доехал на метро до Манхэттена, а потом поймал такси, чтобы добраться до отеля «Плаза». Мой локоть побаливал каждый раз, когда я надавливал на него, опираясь на костыль, а щиколотка пульсировала так, словно в моем теле появилось второе сердце. Сердце, в быстром биении которого читались страх и недоумение.

Наконец передо мной открылся холл великолепного отеля «Плаза», впечатляющий элегантностью и богатством. Я доковылял до стойки регистрации и спросил у консьержа, как пройти в Наполеоновский зал. Он тут же позвал посыльного, чтобы тот лично проводил меня. Мы поднялись на четвертый этаж, на котором располагались конференц-залы. Парень открыл передо мной дверь, и я оказался в маленькой чайной комнате с античной мебелью и люстрой, которая наверняка стоила дороже, чем вся многоэтажка, в которой я жил.

Рой, сцепив руки за спиной, стоял лицом к окну, из которого открывался прекрасный вид на город. А на одном из стульев, попивая чай из изящной чашки, сидела Эвелин Джохансэн.

Миссис Джей.

Как только Рой заметил меня, он обернулся. При виде моей ноги и костылей на его лице появилась смесь шока и тревоги.

– Бекетт, что случилось?

– Ничего. Все нормально, – проговорил я, не сводя глаз с миссис Джей.

До этого дня я видел ее всего дважды – во время ограбления и когда суд выносил мне приговор. Тогда она была одета во все черное, и половину ее лица закрывала черная вуаль.

Сейчас на меня глядели ясно-синие глаза, окруженные парой морщинок. Брючный костюм миссис Джей по-прежнему выглядел безукоризненно, но блузка под пиджаком была сшита из мягкой ткани. Когда она опустила чашку, та звякнула о блюдце. Рука миссис Джей дрожала.

– Привет, Бекетт, – сказала она.

Я попытался ответить, но не смог выжать из себя ни звука.

Рой обошел вокруг стола и забрал у меня костыли, чтобы я мог сесть. Я молча и тупо глазел на миссис Джей, пока мой мозг кричал:«Что это значит? Что, черт возьми, все это значит?»

– У меня не так много времени, – сказала миссис Джей.

Ее низкий голос звучал по-светски утонченно. Это был голос настоящей хозяйки, которая устроила множество званых обедов и мероприятий по сбору благотворительных средств.

– У меня вечером самолет до Мельбурна, – добавила она.

Она потянулась за чемоданчиком, стоявшим возле ее стула, и положила его на стол, после чего щелкнула замками, открыла крышку и вытащила наружу стопку писем.

У меня сжалось горло. Вот они. Мои письма. Сорок одно письмо – все до единого. Большая часть была отправлена из исправительного учреждения «Отисвилл», остальные – из Бруклина.

Все конверты были распечатаны.

– Вы их читали? – я наконец обрел дар речи.

– Да, я прочитала их все, – ответила она. – Некоторые даже не единожды. Последние я перечитывала, наверное, раз двадцать. – Она улыбнулась уголками губ. Ее глаза блестели. – Письма про Зельду.

Я тяжело сглотнул и заморгал еще сильнее.

– Правда?

Она кивнула, проводя пальцами по лежавшему сверху конверту. Это было мое последнее письмо, в котором я просил ее благословения.

– Я не собиралась разговаривать с тобой перед отлетом, – произнесла она. – Хотела сесть на самолет, не оставив нового адреса, и улететь на другой край света. Но не смогла. Я должна ответить на два твоих вопроса.

Она сложила руки на столе и посмотрела мне в глаза пристальным взглядом.

– Да.

– Да… – прохрипел я, задыхаясь от прилива надежды.

– Ты спрашивал, кажется ли мне, что я застряла в моменте смерти моего мужа. Ответ – да. Последние три года я снова и снова проигрываю эту секунду в голове – так же, как и ты. Мысли о ней преследуют меня днями и мучают кошмарами по ночам. Но еще меня преследует твое лицо.

– Мое?

– Я никогда не видела, чтобы у кого-то на лице была написана такая боль. Мне казалось, что я смотрю в зеркало, – сказала она и нервно улыбнулась. – Настолько, насколько могут быть похожи отражения пятидесятилетней женщины и красивого юноши. Но в твоих глазах я увидела все то, что чувствовала сама: все это было огромной ошибкой. И если бы мы только могли перемотать время на несколько минут назад, вернуться в прошлое и все изменить… мы бы это сделали.

Я бросил взгляд на Роя. Его лицо было напряжено – как будто на нем стояла плотина, которая сдерживала бушующий поток эмоций. Когда он смотрел на миссис Джей, его глаза блестели.

– Прежде чем я отвечу на твой второй вопрос, – сказала она, – я бы хотела кое-что у тебя узнать.

Я кивнул.

– Конечно. Что угодно.

– За три года ты прислал мне сорок одно письмо, но ни разу не попросил о прощении. Почему?

– Мне казалось, что я не вправе о таком просить, – сказал я, чувствуя, как слова дерут мне горло. – Я не уверен, что заслуживаю его.

– Ты ее любишь?

– Да, – прошептал я. Потом повторил громче: – Да. Я в нее влюблен.

– Это из-за нее ты вчера нарушил условия своего освобождения и поехал в Филадельфию?

– Да. – Я выпрямил спину. – И если бы я мог перемотать время на пару минут и отправиться в прошлое, я сделал бы то же самое.

Миссис Джей кивнула.

– Ты ни разу не просил меня о прощении, но в последнем письме попросил дать тебе благословение. Перейдем ко второму вопросу, на который я хочу сегодня тебе ответить. Ты просил у меня разрешения быть счастливым, так ведь?

Я попытался ответить, но она качнула головой. Всего один раз.

– Это не мне решать. Не мне создавать твое счастье. Тем не менее я могу дать тебе благословение, чтобы ты попытался его обрести. Вместе с Зельдой.

Ее глаза светились, а голос дрожал.

– Да, Бекетт. Это мой ответ. Я даю тебе свое благословение и, хотя ты никогда не просил меня об этом – а может быть, именно потому, что ты не просил, – я также даю тебе свое прощение. Я тебя прощаю.

Слезы потекли по ее щекам, капая на лацкан дорогого пиджака.

– Я прощаю тебя.

Я почувствовал себя невесомым и, вцепившись в стул, безмолвно наблюдал, как миссис Джей подходит ко мне. Я поднялся на дрожавшие ноги, и она меня обняла.

Время замерло, затянув нас в сюрреалистичное пространство, в котором я бесконечно повторял, что мне ужасно жаль, а миссис Джей говорила, что прощает меня.

Я снова повторил: «Мне очень жаль».

Она снова сказала:«Я прощаю тебя».

Так повторялось снова и снова, пока наконец я не смог проговорить еще два слова.

– Спасибо вам.

– О, господи, это чувство… – выдохнула миссис Джей в мое плечо. – Если бы я знала, что испытаю подобное, то поговорила бы с тобой раньше.

Я крепко ее обнял, больше не боясь ее сломать. Мне казалось, будто последние три года я ждал возможности снова начать дышать и вот теперь наконец мог это сделать. Дышать, и жить, и любить Зельду каждой частицей своего сердца, которое теперь было свободно.

Пару мгновений спустя миссис Джей выпустила меня из объятий и положила ладонь на мою щеку.

– Будь хорошим человеком, – сказала она. – Люби свою девочку и будь счастлив. Я думаю, теперь у нас обоих есть на это шанс.

Я наблюдал, как она собирает письма и укладывает их в чемоданчик. Потом она молча пожала руку Роя, улыбнулась на прощание и ушла прочь.

Я почувствовал, как меня покидают силы, и осел на стул. У меня тряслись плечи. Тогда Рой обнял меня и не отпускал еще очень долго.

36. Зельда

26 января

Я позвонила в «Аннабель» и сказала, что заболела, а потом принялась ходить туда-сюда по нашей маленькой квартирке, словно запертый в клетке зверь. Я сжимала телефон в потной ладони, ожидая звонка или сообщения от Бекетта. Ждала, когда он скажет мне, что я его не потеряю и что я снова могу дышать. Я десять раз собиралась поехать в «Плазу» и десять раз отговаривала себя от этого. Рой сказал, чтобы он приходил один, и я переживала, что только все испорчу, если туда заявлюсь.

Когда телефон наконец зазвонил, я вскрикнула. Но оказалось, что это не Бекетт. Это была Айрис.

– Мисс Росси, мне не терпелось с вами поговорить!

– Здравствуйте, Айрис. Извините, что не связалась с вами и другими издателями, но мой ответ – нет. Я не стану издавать книгу без Бекетта.

Она рассмеялась, услышав мою нервную тираду.

– Я так и поняла, когда вы не перезвонили. Поэтому у меня для вас другое предложение. Я считаю, что Элинор поступает глупо, преграждая вам дорогу, но ее потеря – это моя удача, верно? «БлэкСтар» поглощает одно маленькое издательство, и меня назначили его руководителем. Процесс поглощения начался некоторое время назад, но, похоже, Рик ускорил его ради нас. Он видит потенциал в вашем романе и не хочет его потерять, хоть и не может работать с вами напрямую. Но я могу. Вы можете работать под моим руководством в качестве фрилансеров, и мы с вами подготовим роман «Мама, можно?..» к изданию.

Я опустилась на диван.

– Вы серьезно?

– У меня нет возможности предложить такую же сумму, как «БлэкСтар», но я могу выдать вам аванс в три тысячи долларов. Вам обоим, а не каждому по отдельности. Я понимаю, это не много, но…

– Это идеально, – сказала я. – Так щедро с вашей стороны. Боже мой. – Слова вылетали из моего рта с той же скоростью, с которой зарождались в мозгу. – Но, постойте, судимость Бекетта не играет для вас роли?

– Мне на нее плевать. Для меня имеет значение ваша работа. И я забочусь о людях, которые этой работой занимаются. А еще я верю, что нужно давать другим второй шанс.

– Да, – проговорила я, немного успокоившись. – Я знаю, что вы так считаете. Только благодаря вам я осталась в Нью-Йорке и со мной все это произошло.

Со мной произошел Бекетт.

– Я совсем не святая, – рассмеялась Айрис. – Просто я вижу в вашей работе потенциал. Мне кажется, мы втроем сможем издать офигенный графический роман и заодно заработать немного денег. Как вам такое?

– Звучит просто невероятно!

– Прекрасно. Я отправлю контракты курьером. Вам нужно будет их подписать и переслать обратно, а на следующей неделе мы встретимся и поболтаем. Можно будет где-нибудь пообедать. И, да, как думаете, когда вы закончите роман? Вы уже придумали концовку?

Я подумала о том, где Бекетт находится в данный момент и что может с ним произойти.

– Пока нет, – слабо произнесла я. – Но уже почти.

Я положила трубку, а через секунду получила СМС от Бекетта. Увидев три насыщенно-черных слова на белом фоне, я наполовину рассмеялась, наполовину расплакалась.

Я иду домой.

37. Зельда

29 января

Три дня спустя мы подписали контракт с новой студией «БлэкСтар», которая называлась «Секонд тайм эраунд» – «Во второй раз». Айрис сказала, что это название – отсылка к антикварному магазинчику в комиксе, который она очень любила. Роман «Мама, можно?..» должен был стать ее первым проектом, и, так как она была нашей начальницей, она дала нам неделю, чтобы его закончить.

В тот вечер Рой и Мэри Гудвин пригласили нас в ресторан, чтобы отметить наш контракт и день рождения Бекетта.

В «Грамерси Таверн» приветливо сиял свет. Усевшись за стол, мы заказали стейки из говядины и дорогое вино, потому что Рой и Мэри на этом настояли.

– У нас есть целых три повода для празднования, – сказал Рой, обмениваясь взглядом с Мэри.

– Три? – переспросил Бекетт, откусывая кусок стейка. – Первое – это контракт.

– Второе – это то, что в этот благословенный день ты появился на свет, – сказала я, сжимая его руку в своей, и посмотрела на Роя: – А что третье?

Рой сделал глубокий вдох, словно собираясь что-то сказать, но потом лишь шумно выдохнул, взмахнув руками.

– Мы скажем попозже. После десерта.

Это был самый сытный и вкусный ужин, который я ела за много лет. Наконец официанты поставили перед Бекеттом тарелку с нежным квадратиком вишневого чизкейка, в который была воткнута одна свечка, и смутили его исполнив песню «Happy birthday».

– Загадывай желание, – сказала я.

Бекетт посмотрел на Роя и Мэри, наблюдавших за ним с ласковыми улыбками, а потом на меня.

– У меня есть все, что я только могу пожелать. Прямо здесь, за этим столом.

Мэри пихнула мужа локтем в бок и одними губами произнесла: «Пора!»

Рой откашлялся.

– Я рад, что ты считаешь, – хрипло произнес он и, достав из кармана пиджака толстый конверт, дрожащей рукой вручил его Бекетту.

– Тебе необязательно отвечать прямо сейчас, это просто… пища для размышлений.

Казалось, что Рой не знает, куда себя деть. Не отрывая взгляда от Бекетта, он взял в руку салфетку, положил ее обратно на стол, поерзал на стуле и покачал головой, когда Мэри прошептала что-то ему на ухо. У нее самой горели глаза, и она крепко держалась за руку мужа, пока они оба смотрели, как Бекетт вскрывает конверт.