ТЕНИ ПРОШЛОГО

Кайрен сидел напротив, в новой форме аналитика, ещё не привыкший к жёсткому вороту. Его лицо было худощавым, с резкими скулами и внимательными глазами, в которых читалась неуёмная работа мысли. Он держался прямо, но не по-военному – скорее, как гражданский, случайно оказавшийся среди военных.

Рядом с ним – Астер. В отличие от Кайрена, она чувствовала себя уверенно. Теперь – лейтенант космических сил, она предвкушала приключение на Аурелии, хотя с вероятностью почти сто процентов останется на корабле и будет координировать группу по связи. Её волосы, коротко подстриженные, открывали шею и плечи – женская форма позволяла держать их открытыми. А глаза – голубые, внимательные – не выдавали ни капли эмоций. Только лёгкое движение пальцев, почти незаметное, выдавало напряжение. Она не смотрела на Кайрена – всё её внимание было сосредоточено на докладе.

– Мы считаем, – продолжал Рейн, – что Лена Ким направляется к спутнику планеты. Там находится древний посадочный модуль миссии «Аурелия», прибытие которой датируется девяносто семью годами ранее. Яхта класса «Сирин». Теоретически, она могла сохраниться. Если Лена доберётся до неё первой и инициирует восстановление силы, которая пробудилась после гибели её миссии, уровень её возможностей станет максимальным – «божество внешнего круга». Это даст ей абсолютные способности для уничтожения электронного разума. Однако в случае её неповиновения это создаст огромную угрозу для группы зачистки. Мы обязаны предусмотреть все риски. Коллеги, прошу делиться мыслями.

– С учётом её протоколов, – тут же вмешалась Астер, голос которой был сух и точен, – она, скорее всего, не намерена покидать планету. Её задача – уничтожение электронного разума. Возможно, она считает, что «Уничтожитель» необходим для завершения миссии.

– Или она уже не следует протоколу, – хмуро вставил Восс. – Она уничтожила охрану, вскрыла оружейную. Это не поведение штатного био-робота.

Кайрен решил не вмешиваться. Информации было недостаточно. Он предпочёл занять позицию наблюдателя. В Содружестве любили находить козлов отпущения – как во все времена.

Но Рейн не дал ему отмолчаться:

– Что думаете, сержант?

– Информации мало, господин контр-адмирал. Пока считаю, что необходимо по возможности найти космическую яхту, на которой прибыла миссия. Это даст нам шанс уничтожить модули, которые Лена может использовать для усиления. Это должно стать приоритетной задачей.

– Вы предлагаете нам высадиться на спутник вместо планеты? Это нонсенс! – Восс немедленно возразил. Ему было неприятно, что какой-то сержант может указывать ему – капитану второго ранга.

Рейн перевёл взгляд с одного на другого. Его губы дрогнули в подобии улыбки.

– Мне нравится ваш подход, сержант, – он кивнул Кайрену. – Вы мыслите нестандартно. Это то, что нам нужно. Поэтому вы включены в состав аналитической группы операции. Ваша задача – предсказать действия объекта 1232. И, если возможно, предложить способ нейтрализации без прямого столкновения.

Восс скрестил руки на груди.

– С уважением, господин контр-адмирал, но я не уверен, что сержант… аналитик Кайрен готов к такого рода операциям. Он не проходил боевую подготовку спецназа.

– Он не будет в бою, капитан, – отрезал Рейн. – Он будет думать. А вы – слушать. И если его идеи спасут вам пару бойцов, вы ещё скажете спасибо.

Восс кивнул, не споря, но взгляд его задержался на Астер чуть дольше, чем следовало.

– У вас есть трое суток, – подытожил Рейн. – Используйте их. Мы не знаем, что именно ищет Лена Ким. Что она делает прямо сейчас – у неё три дня форы. На что она может потратить это время? На розыск электронного разума?

– Господин контр-адмирал, мы узнаем это сразу после прибытия в систему. Но я всё же рекомендую высадку на спутник для нейтрализации космической яхты. Если Лена сможет пройти инициализацию – это станет большой проблемой для нас, – Кайрен попытался ещё раз убедить Рейна.

– Ну что ж, если возражений нет – приступаем.

Голограмма погасла. Зал погрузился в тишину.

Кайрен и Астер переглянулись впервые за всё время. В её взгляде не было ни укора, ни тепла. Только вопрос: «Ты готов к этому?»

Он кивнул. Он был готов. Так ему хотелось верить.

***

Антон вёл Лену по карте сектора 18-C, восстановленной Леей. На голографической проекции, которую Лея включала время от времени, мерцали тонкие линии коридоров, словно сосуды древнего организма, пульсирующие в темноте. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь глухим эхом их шагов. Стены были покрыты налётом времени – серый металл, местами проржавевший, местами гладкий, как стекло, будто кто-то когда-то пытался стереть следы прошлого.

Антон уже бывал здесь раньше, но теперь не приходилось снова и снова сканировать руины. Лея собрала данные с прошлого выхода и проложила маршрут через технические шахты, обходя охранные системы. Пару раз им попадались работающие лазеры – тонкие красные нити, режущие тьму, как лезвия. Антон задерживал дыхание каждый раз, когда они проходили мимо, чувствуя, как тепло луча касается кожи. Он был готов использовать их новое оружие, но тревога так и не сработала. Это радовало – и одновременно настораживало. Слишком много странностей.

Очередная «слепая» зона встретила их тишиной, густой, как пыль, осевшей на полу. Они остановились на привал в комнате, где можно было контролировать оба выхода – на случай, если придётся удирать через противоположную дверь. В углу громоздились ящики из неразложившегося пластика, их гладкие поверхности поблёскивали в свете фонаря. Антон опустился на один из них, чувствуя, как усталость наваливается тяжёлой плитой. Воздух был сухим и пахнул чем-то старым, забытым.

Голод и жажда давили сильнее, чем бетонные плиты над головой. Губы потрескались, язык казался чужим, горло саднило от сухости. Лена молчала, но Антон видел, как она украдкой прижимает ладонь к животу, будто пытается заглушить пустоту внутри. Их запасы воды и пайков почти иссякли. Таблетки для обеззараживания ещё оставались – но их было катастрофически мало.

– Лея, есть какие-то выводы по работе охранных систем? – голос Антона прозвучал глухо, но в нём сквозила тревога.

– Точных данных нет, – отозвалась ИИ, её голос был ровным, почти безжизненным. – Но системы зафиксировали наше присутствие с вероятностью восемьдесят девять процентов.

Антон нахмурился, провёл рукой по лицу, стирая пот.

– Почему не активирован протокол «Страж»? – неопределённость раздражала и пугала. Что-то явно пошло не так.

– Тут я не могу помочь. Информации нет, – Лея будто развела руками, хотя рук у неё, конечно, не было.

– Возможно, я могу, – неожиданно вмешалась Лена. Её голос прозвучал спокойно, но с оттенком уверенности, которого Антон не ожидал.

Он поднял взгляд. Свет фонаря скользнул по её лицу, выхватывая резкие тени. Она выглядела усталой, но собранной – глаза блестели, как сталь.

– Ты? – удивление было слабым, но всё же вырвалось. – Ты же ещё три дня назад ничего не знала об этих руинах. Или я ошибаюсь? Я до сих пор не спрашиваю, как ты смогла уложить того Стража – ты ведь даже не объяснила.

Лена чуть улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень – быстрая, как вспышка.

– Обещаю, расскажу, когда смогу. Главное сейчас – у меня есть объяснение этим странностям с охранными системами.

Она по-прежнему была в его одежде – рубашка висела на ней свободно, рукава закатаны, чтобы не мешали. Здесь, в глубине руин, не было того ледяного холода, что царил на поверхности, но воздух всё равно казался чужим, мёртвым.

– Ну давай, выкладывай, – Антон откинулся на пластиковый ящик, словно на кресло, и скрестил руки.

– Я предполагаю, что все системы в нашем секторе находятся под воздействием электронного разума. Ему интересно, кто мы и что делаем здесь. Такое поведение фиксировалось не раз.

– Зафиксировано кем? – Антон нахмурился сильнее. – Я обещал не расспрашивать, но что ты скрываешь? И если это разум, чего нам ждать?

– Я не скрываю, что должна была уничтожить его. Он представляет угрозу планетным системам выше третьего уровня. Для вашей планеты опасности нет.

Антон усмехнулся, но в его усмешке не было веселья.

– Ладно, даже не буду спрашивать про эти уровни, – он махнул рукой, но взгляд остался настороженным.

Лена благодарно взглянула на него, но в её глазах мелькнула тревога – глубокая, как тень за дверью.

– Главное сейчас – убедиться, что ему ничего от нас не нужно. Я думаю, мы находимся в зоне хранения нашей экспедиции, и разум не смог проникнуть внутрь. Может, спустя сто лет мы найдём там хоть что-то полезное. Если я правильно помню, всё было законсервировано для длительных перелётов и рассчитано на годы. Надеюсь, мы найдём то, что нужно.

Антон хмыкнул. Где-то в глубине коридоров глухо отозвался звук – словно металл скользнул по камню. Лена подняла голову, прислушалась, но ничего не сказала.

– Если мы пройдём Стража, то найдём всё, что нужно. Вот увидишь – там будет даже душ работать, и я наконец-то смогу смыть с себя эту пыль! И надеть чистую одежду.

Антон только покачал головой. Он опустил взгляд на винтовку, лежавшую рядом. Новое оружие. Антон изучал его, пытаясь понять принципы работы. Оно было создано не для охоты и не для обороны – это инструмент войны. Он хотел испытать его, проверить, сможет ли оно пробить защитные системы, но те оставались странно пассивными. Ни тревоги, ни атак. Только наблюдение. И это пугало больше, чем открытый бой.

– В первую очередь нам нужна вода. Чистая, питьевая, – он замолчал, будто прислушиваясь к собственным словам. – Сомневаюсь, что хоть что-то могло сохраниться за столько лет. Тогда придётся менять приоритеты миссии. Будем искать воду. Чистую, не радиоактивную. Таблетки для обеззараживания ещё есть… но их мало. Очень мало.

Он поднял глаза на Лену. В её взгляде было то же, что и в его – усталость, смешанная с решимостью. И где-то глубоко – надежда. Хрупкая, как свет фонаря в этой бесконечной тьме.

***

Мэр находился на встрече с представителями корпораций, когда на его коммуникатор пришёл срочный вызов. Канал связи был предназначен только для экстренных сообщений и требовал немедленного ответа. Что-то случилось.

Он поднял взгляд от стола, где лежали аккуратно разложенные документы, и на мгновение задержал дыхание. В зале царила деловая тишина, нарушаемая лишь размеренным голосом докладчика. Шёл отчёт о развитии корпоративных секторов в городе. Корпорации продвигали планы по благоустройству своих территорий как часть стратегии по сокращению налоговых отчислений в городскую казну. Однако эти проекты требовали пристального внимания администрации: корпорации имели собственные приоритеты и стремились продвигать их, а задача городской власти заключалась в том, чтобы не поддаться давлению и отстаивать интересы города – развитие инфраструктуры, коммуникаций, обеспечение жильём для жителей.

Мэр Неверада, Александр Грейсон, был человеком, которого трудно было назвать обычным политиком. Высокий, крепкий мужчина с широкими плечами и серебристыми висками, он производил впечатление лидера, привыкшего к давлению и переговорам. Его лицо с резкими чертами и уверенным взглядом говорило о том, что он умеет видеть больше, чем показывают цифры на экране. В голосе звучала твёрдость, а в манере держаться – холодный прагматизм. Он носил строгие костюмы тёмных тонов, без лишних деталей, но с идеальной посадкой – как и всё в его жизни, выверенное до мелочей. Грейсон был человеком, для которого власть – не привилегия, а инструмент. Его сила заключалась не только в законах, но и в умении вести переговоры, находить компромиссы и выигрывать их.

Кроме того, необходимо было поддерживать порядок, а это требовало немалых затрат. Значительную часть своего времени Мэр тратил на борьбу с коррупцией и криминалом. «Гвозди» оставались головной болью, хотя их влияние в городе было существенно ограничено, а преступность на улицах почти исчезла. Город стал безопасным местом, что дало мощный толчок развитию бизнеса: корпорации расширялись, осваивали новые технологии, открывали производственные мощности – благо численность населения позволяла.

Люди перестали массово покидать город и перетекать в другие регионы за пределами Неверада, включая столицу. Хотя столица оставалась самым желанным местом для жизни, её гражданство было мечтой для большинства оставшихся на этой планете. Но, создав безопасную среду, Мэр открыл город для перемещённых лиц и, в отличие от столицы, не закрывал ворота своего города. Временно люди получали статус иммигранта на время проверки безопасности, и при её благополучном прохождении вновь прибывший мог стать гражданином Неверада.

Однако не всё было так радужно. За пределами города по-прежнему действовали «Гвозди», которые не отказались от своего старого бизнеса. Мэр был ограничен в полномочиях: за пределами города простирались сплошные руины, ещё не освоенные людьми, и бюджета города не хватило бы для создания безопасной зоны вокруг. Да и в конституции города оставалась поправка, запрещающая распространение власти Мэра за его пределы. Поэтому он оставил попытки расширить юрисдикцию, но не забыл об этой проблеме.

Нужно было блюсти интересы. Корпорации были необходимы Мэру для получения голосов на выборах. Он распределял ресурсы для развития секторов в Невераде, а это уже было в интересах корпораций. Умение вести переговоры и находить нужный компромисс стало сильнейшим политическим оружием нынешнего Мэра – человека, который понимал, что власть держится не только на законах, но и на тонкой игре интересов.

Мэр взмахом руки остановил доклад представителя «ФерроГрид» по благоустройству четвёртого сектора города.

– Господа, прошу прощения! Срочный вызов – сделаем перерыв на пятнадцать минут, – сказал он и, не дожидаясь ответа, поднялся из-за стола и направился к выходу из конференц-зала.

Представители корпораций зашевелились за длинным столом, но покидать свои места не спешили. Кто-то открыл коммуникатор, кто-то – рабочий планшет, представитель от «Верде» подошёл к кофемашине за очередной чашкой крепкого кофе. Конференция у мэра была важнейшим событием в городе: она определяла финансовые потоки для городской администрации и напрямую влияла на развитие городских секторов, которые курировались корпорациями.

– Я слушаю, – голос Мэра оставался спокойным. Абонент на той стороне линии молчал, пока Грейсон не покинул конференц-зал.

– Приветствую. Это Киберон, – голос был синтезирован, но понять это было невозможно, если не догадываешься, что на том конце провода – машина.

Грейсон нахмурился.

– Ты вырвал меня с важного заседания, – Мэр был недоволен.

– Ты же понимаешь, что я бы не стал тебя дергать просто так. Жаль тратить время на то, что и так очевидно, – голос, которым пользовался Киберон, звучал молодо, почти человечески.

– Хорошо, я понял. Чем могу помочь? – Мэр знал об искусственном разуме, скрывающемся в руинах, но это его не тревожило. Он не видел в нём угрозы для Неверада. Более того, Киберон открылся сравнительно недавно, и Мэр не проявил эмоций – он знал, что столица отправила экспедицию на его поиски двадцать лет назад. Конкуренция со столицей – вот что было важно. Искусственный разум его не пугал: он не видел армий боевых машин, поднятых этим разумом, штурмующих город. Всё всегда определялось интересами. Какие интересы были у Киберона? Только выживание – это Мэр понимал чётко. Их цели не пересекались.

Более того, открыв себя, Киберон принёс подарки – технологии управления стратегическими ресурсами довоенной эпохи. Это дало Невераду возможность оптимизировать всё городское хозяйство, и Грейсон оценил это. Город перестроил стены, снес близлежащие безопасные руины и увеличил территорию на сто процентов от первоначальной. Мэр не мог выйти наружу, но мог расширяться внутри. Теперь он ценил Киберона, не видя в нём угрозы, а ощущая сотрудничество.

Обратной стороной сделки была информация, которую Мэр считал нужным передавать. Его аналитический отдел тщательно фильтровал данные, решая, что отправить в качестве благодарности Киберону. Тот никогда не возражал: частью его стратегии было развитие дипломатических способностей – умение говорить с людьми. Ему нужен был симбиоз. Он понимал: иначе не выжить.

– Кратко: скоро в городе появится некто Юрий Ветров. Он гражданин столицы, но в данный момент работает по моим интересам. Городу угрозы не представляет. Его миссия – найти своего сына, Антона Ветрова, который является гражданином Неверада. Антоном могут заинтересоваться «Гвозди», поэтому нужно прикрытие для него в городе. Лучше – для обоих. Мне нужно, чтобы они встретились.

– Да уж… – Мэр был поражён. Никогда прежде Киберон не давал подобных заданий. Он почти всегда занимал нейтральную позицию, но, видимо, не в этот раз. – А какой мой интерес? – мэр знал, что это ему и так ничего не будет стоить, но решил всё равно попытаться поторговаться с Кибероном.

– После их встречи я могу дать необходимый технологический скачок в области вертикального взлёта и навигационного полёта, а также поддержать ресурсами, – голос оставался таким же спокойным, как и в начале разговора.

Это был очень сильный ход. В условиях послевоенных реалий, конечно, можно было заново изобрести самолёт, но строить взлётно-посадочные полосы было бы нерентабельно. Только если появится возможность открыть сообщение для торговли с другими городами. Ещё одной проблемой оставались ресурсы – требовался лёгкий алюминий, а город не имел запасов поблизости, только опаснейшие руины. Это был козырь, Мэр отчётливо это понимал.

– Я хочу понимать, что это не несёт никаких опасностей городу, – несмотря на внушительные «плюшки», Мэр хотел гарантий.

– Уверяю тебя, мои действия никак не повлияют на безопасность города, – голос на мгновение смолк. – Решай. Мне нужен ответ.

– Хорошо. Всё будет сделано, – мэр понял, что нельзя упускать такой шанс.

– Ну что ж, другого я и не ожидал. До связи.

– До связи, – мэр отключился и на минуту задумался. Что задумал электронный разум? Однако, словно оторвавшись от своих мыслей, он быстро набрал на коммуникаторе номер командира «Фронтира» Джерика Холдэна и капитана городской Стражи Кайдена Роулса. Эти двое были его правой и левой рукой. Они были друзьями уже много лет и хранили свою дружбу, потому что разделяли общие интересы.

– Джерик, Кайден, вы мне оба нужны, – бросил в трубку мэр по групповой связи. – Он снова выходил на связь, и мне нужен ваш совет. Встречаемся у меня в кабинете через час, – мэр прикрыл рукой трубку. – Я должен завершить заседание городского совета сначала.

Не дожидаясь ответа, мэр отключился. Его шаги глухо отдавались в коридоре, пока он направлялся обратно в конференц-зал. В голове крутились мысли: Что задумал Киберон? Почему теперь он вмешивается? Ответов не было, но Грейсон знал одно – игра стала сложнее. И ставки выросли.