Чудотворец. Элиас Морн

Глава 1. Дом № 7

Семёрка на облупленной табличке выцвела и напоминала то ли рыбий глаз, то ли щель, из которой кто-то наблюдает. Дом № 7 стоял на пригорке, уткнувшись лбом в серое небо. Зимой он гремел ветром и кастрюлями, весной пах плесенью и кипячёным бельём, а осенью – мокрой древесиной, тушёной картошкой и детской усталостью. Но в последние дни к этим запахам прибавилось ещё что-то – тонкое, едва уловимое. Будто из-под пола тянулся невидимый ток.

– Морн! – крикнула воспитательница Марта с нижнего пролёта. – Посуду не забудь!

Элиас поставил на подоконник таз и вытер руки о штаны. Пальцы дрожали не от холода. Пока он мыл миски, вода вдруг словно отступила на мгновение, как море перед волной, и в кухне воцарилась звенящая тишина. Потом шум вернулся – капли, крик Марты, грохот посуды, – но в груди осталось ощущение, будто внутри ударил колокол.

Он машинально нащупал нитку в кармане – синюю, завязанную в узелок. Когда-то ему сказали, что она приносит светлые сны. Сны светлее не стали, зато нитка успокаивала.

– Мор-н! – протянула Марта. – Я кому сказала?

– Уже иду, – ответил он и пошёл по узкой лестнице, где каждую ступень знал по имени: Скрипунья, Верещалка, Змейка, Яма.

В столовой пахло тушёной капустой. Марта перекладывала миски, бросая на него взгляды – усталые и настороженные. Элиас давно привык к таким. Казалось, он нарушает порядок не поступками, а самим своим существованием.

– Вчера сторож жаловался, – сказала Марта. – Свет мигал в подвале. После отбоя. Я не думаю, что это ты, но если узнаю – вылетишь на улицу. Понял?

– Понял, – ответил он. Лгать не пришлось: в подвал он не ходил. Хотя иногда ему казалось, будто оттуда зовёт не звук, а направление – тихое движение в темноте.

Ночью он проснулся от стука в окно: один, второй, третий. Сердце застучало в горле. В коридоре слышались шаги – чужие, осторожные. Он поднялся, натянул свитер и вышел.

Дверь в подвал была приоткрыта. Обычно на ней висела табличка «Не входить», теперь – ничего. «Не надо», – шепнул внутренний голос. Но другая часть уже двигалась. Элиас спустился, зная ступени на ощупь.

Пахло глиной и железом. У стены, замазанной цементом, тянулась тонкая сетка трещин. В них будто теплился свет – слабый, лунный. Он дотронулся до стены и почувствовал лёгкое тепло. Казалось, кто-то по ту сторону узнаёт его, не по имени, а по самой сути.

– Эй! – прошептал сверху Рядовой. – Ты что, спишь там?

Фонарик полоснул по стене, отражаясь от влаги. Свет в трещинах дрогнул и потух.

– Пойдём, – выдохнул Рядовой. – Мне уже страшно.

– Идём, – согласился Элиас.

Когда они поднялись, в подвале осталось только обычное мракло сырости. Никаких трещин, никакого света. Элиас лёг, но долго не мог уснуть. В голове стоял образ лужи под луной, а на одном из водяных стульев – синяя нитка.

Утро пришло голосами. Марта ругалась, кто-то свистел мелодию без последней ноты. Элиас записывал на обороте старого письма слова: «свет под кожей», «не зов – узнавание». Смысла в них не было, но стирать не хотелось.

Ближе к полудню у ворот заурчал мотор. В коридоре послышались шаги – уверенные, чуть тяжёлые. В дверь вошли двое мужчин.

Первый – высокий, в безупречно сидящем плаще; второй – коренастый, с внимательными глазами.

– Добрый день, – сказал высокий. – Мы из Министерства образования. Проверка личных дел воспитанников.

Марта смутилась, но кивнула. Бумаги выглядели официально, с гербовой печатью.

– Речь идёт о мальчике по имени Элиас Морн, – продолжил гость. – Для него нашлось место в специализированном учреждении. Всё согласовано.

– Специализированном? – переспросила Марта, удивлённая.

– Да. Технический курс, закрытая программа, – пояснил второй. – Мальчик проявил… редкие способности к аналитическому мышлению.

Марта кивнула, успокаиваясь. Слова звучали достаточно буднично, чтобы не задавать вопросов. Она подписала бумаги и, провожая Элиаса, сунула ему свёрток с булочками и старую фотографию.

– Учись, Морн. И не теряйся, – сказала она.

На пороге пахнуло влажной травой. У ворот стояла чёрная машина без опознавательных знаков. Высокий мужчина – тот, что представился инспектором, – открыл дверцу и тихо произнёс:

– Мы поговорим в пути. О том, что ты видел ночью.

Элиас замер. Он понял, что эти слова адресованы только ему. Не министерство. Не проверка. Что-то другое.

Он оглянулся: Дом № 7 смотрел на него своими окнами без выражения, как существо, которому интересно, что будет дальше.

Элиас сел в машину. Дверь закрылась мягко, и шум дождя остался позади. В зеркале дом становился всё меньше, пока не исчез. Где-то внизу, под землёй, едва вспыхнул слабый лунный отсвет – и угас.

– Не бойся, – сказал второй мужчина, когда они выехали на шоссе. – Сейчас просто дорога.

– Я не боюсь, – ответил Элиас. И впервые подумал, что, может быть, действительно куда-то идёт.

Глава 2. Письмо из ниоткуда

Машина шла по трассе мягко, будто скользила не по асфальту, а по воде. За окнами тянулись лужи, кусты, редкие фонари. Дождь, ещё недавний, остался позади, но капли всё ещё стучали по крыше, как тихий метроном. Элиас следил за зеркалом – в нём Дом № 7 быстро превратился в пятно, а потом исчез окончательно.

Он впервые ехал так далеко. Мир за стеклом казался нереальным – будто снятым с другого времени: заправки с потухшими вывесками, редкие автобусы, надписи на обочинах, выцветшие до призраков слов. Всё это проходило мимо, не оставляя следов.

– Тише, – сказал Риан, не отрывая взгляда от дороги. – Сейчас почувствуешь.

Элиас не успел спросить что – и вдруг действительно ощутил. Воздух в машине словно уплотнился, стал вязким, как сироп. В уши ударило лёгкое давление, как перед грозой. Мир за стеклом исказился – линии фонарей поплыли, будто отражались в воде. Машина въехала в полосу тумана, и шум дороги исчез.

– Что это? – спросил он.

– Граница, – ответил Торн, не поворачиваясь. – Между вашим и нашим. Она не видна для тех, кто не знает. А ты теперь знаешь.

Сердце у Элиаса колотилось. Он смотрел на дорогу – на тусклые полосы, которые исчезали впереди, – и вдруг понял, что больше не слышит мотора. Машина двигалась, но звуков не было. Ни ветра, ни дождя. Только редкие удары крови в висках.

– Всё нормально, – сказал Риан. – Это не страшно. Просто мы… немного срезаем путь.

Всё длилось несколько минут. Потом воздух отпустил. Мир снова ожил. За стеклом потянулись поля, заросшие бурьяном, редкие деревни, старые антенны. Никаких вывесок, никаких указателей.

– Куда вы меня везёте? – тихо спросил Элиас.

– Туда, где объясняют, почему случаются такие вещи, как вчера, – ответил Торн. – И учат не бояться, если случатся снова.

Он протянул руку назад, на ладони – конверт. Бумага плотная, чуть шершавая, с тиснением. На ней – круглый знак, похожий на волны и глаз одновременно.

– Это тебе.

Элиас взял письмо. Пальцы дрожали. На конверте – его имя, аккуратным, будто каллиграфическим почерком: «Элиас Морн». Ни адреса, ни подписи. Он медленно вскрыл край. Внутри – один лист, кремового цвета.

Текст был короткий:

«Поток приветствует тебя, Элиас Морн.

Ты приглашён в Академию Чудотворца.

С этого момента дорога принадлежит тебе – и тем, кто идёт с тобой».

Подписи не было. Только внизу – три переплетённые линии, похожие на след от ветра на воде.

Элиас перечитал несколько раз. Бумага чуть теплилась в руках, будто дышала.

– Это шутка? – спросил он.

– Нет, – сказал Торн спокойно. – Это начало.

Риан усмехнулся:

– Поверь, если бы кто-то пытался шутить, Поток бы его сам поправил.

– Поток… – повторил Элиас. Слово показалось ему знакомым, как если бы он уже слышал его, но не ухом, а кожей. – Это то, что было вчера?

Торн кивнул:

– То, что зовёт. Иногда раньше, чем человек научится отвечать.

Они ехали долго. Солнце уже клонилось к горизонту, растекаясь красным светом по стеклу. Элиас то засыпал, то просыпался – время здесь текло как вода в обратную сторону. Один раз ему показалось, что за обочиной – не поле, а что-то другое: небо снизу, земля сверху, а между ними – сине-золотое течение. Но он моргнул, и всё снова стало обычным.

– Почти приехали, – сказал Риан.

Машина свернула с трассы на узкую дорогу, утонувшую в тумане. Слева шумела река – широкая, полупрозрачная. Мост через неё казался слишком старым, чтобы держать вес машины, но она проехала плавно, без скрипа. За рекой начинался лес.

Лес был странный. Ветки будто тянулись в разные стороны, как будто спорили, куда им расти. Листья шептались между собой. Элиасу показалось, что он различает слова, но они были не человеческие – не звуки, а ритмы.

– Они чувствуют, – сказал Торн, будто прочитал его мысли. – Здесь всё живое. Даже то, что кажется камнем.

– Это место… не на карте? – спросил Элиас.

– Не на тех, что рисуют люди, – ответил Торн. – Но есть другие карты. И, может быть, одна из них сейчас появляется у тебя внутри.

Когда лес расступился, на вершине холма показалось здание. Оно не было похоже на школу, ни на замок. Скорее – на город внутри стены. Каменные корпуса соединялись переходами, по склонам шли лестницы, внизу мерцали огни. Над всем этим висел прозрачный купол, будто сделанный из воздуха и света.

– Добро пожаловать, – сказал Риан. – Академия Чудотворца.

У ворот стояла арка с вырезанными линиями – то ли узоры, то ли письмена. Когда машина проехала под ней, узоры вспыхнули коротким светом. Элиас почувствовал, как в груди что-то отзывается. Нитка в кармане стала тёплой.

Во дворе их уже ждали. Несколько фигур в тёмных плащах, без опознавательных знаков, но с одинаковыми жестами спокойствия. Торн вышел первым, кивнул старшему из встречающих.

– Всё в порядке, – сказал он. – Поток подтвердил.

Старший мужчина – седой, с лицом, будто высеченным из серого мела, посмотрел на Элиаса. В его взгляде не было ни удивления, ни строгости. Только внимание.

– Добро пожаловал, Морн, – произнёс он тихо. – Академия ждала тебя раньше, чем ты родился.

Элиас не понял смысла, но слова остались в нём, как камешек под кожей. Он шёл вслед за Торном, чувствуя под ногами гладкий камень дорожки. Воздух был свежий, густой – пах листвой, пылью, светом.

Они прошли под галереей, где по стенам струился свет – не факельный, не электрический, а живой. Он не освещал, а будто напоминал: ты здесь.

В коридоре Торн остановился.

– Здесь ты пробудешь первые дни. Привыкай. Наблюдай. Не бойся, если что-то покажется невозможным – здесь так и должно быть.

– Я… должен что-то сделать?

– Пока – нет. Поток сам найдёт, как заговорить с тобой. Главное – слушай.

Риан усмехнулся:

– И спи, если получится. Первую ночь редко кто спит.

Они оставили его в небольшой комнате с высоким окном. Стены были из светлого камня, кровать – узкая, но мягкая. На столе лежала папка. Элиас открыл её – внутри, под прозрачной плёнкой, лежало его же письмо. То самое. Только теперь внизу, под тройной линией, появилось новое слово, написанное свежими чернилами:

«Добрался».

Элиас подошёл к окну. Снаружи тянулись купола, огни, башни. Вдалеке виднелась река, по которой будто бы шёл светящийся след. Небо над Академией было не такое, как за её стенами – глубже, будто в нём можно утонуть.

Он не знал, рад ли он. Только чувствовал, что место, в котором он оказался, знало о нём больше, чем он сам.

И где-то внизу, под камнями и травой, Поток тихо шептал:

– Наконец-то.

Глава 3. Первые дни

Элиас проснулся не от звука, а от света. Он не помнил, как заснул – кажется, просто сел на кровать и закрыл глаза. Но теперь комната была залита мягким сиянием, похожим на утренний туман, и свет не шел от окна – он просто был.

Пахло чем-то свежим, травяным и чуть металлическим, как после дождя. Воздух дрожал от тишины, но это была не та тишина, что давит. Скорее – как дыхание кого-то огромного, но доброго, что живет рядом и не мешает.

Он сел, провел рукой по покрывалу – ткань прохладная, но мгновенно стала теплее. Окно было открыто, и ветер приносил запах реки и горячего хлеба.

На подоконнике лежал сверток. Серый, перевязанный веревкой. Внутри – простая форма: рубашка из тонкой ткани, жилет цвета сухого мха и пояс, на котором висел маленький кулон в виде капли. К нему приколота записка:

«Надень. Поток узнает тебя по этому цвету».

Элиас оделся. Ткань будто подстраивалась под него – легкая, почти невесомая. Он вышел в коридор.

Коридор был залит светом. По стенам шли линии – тонкие, светящиеся, уходящие под потолок и вниз по лестнице. Когда он проходил мимо, они на миг становились чуть ярче.

Навстречу шла девушка с короткими, почти белыми волосами. На её поясе висел кулон в виде спирали. Она улыбнулась, заметив его замешательство.

– Новенький?

– Кажется, да, – ответил он.

– Тогда добро пожаловать. Я Лайра. Дом Тихих Вод. А ты… из приглашённых?

– Наверное.

– Тогда тебе к наставнице Эрис. Вон туда, вниз по лестнице. Не заблудишься – Поток сам покажет.

Он хотел спросить, как Поток может что-то показать, но девушка уже ушла. Её шаги почти не звучали.

На первом этаже пахло выпечкой и бумагой. Слева открывался зал – огромный, с высокими окнами и длинными столами. Над столами плавали огни, похожие на фонарики, но без цепей. Они мягко мерцали, как дыхание.

За одним столом сидели двое – мальчик с тёмными глазами и веснушками и девочка с тонким носом и ярко-оранжевыми волосами. Мальчик ел что-то похожее на кашу и при этом пытался читать книгу.

– Можно здесь? – спросил Элиас.

– Конечно, – ответила девочка. – Мы всё равно не из местных. Я Нирра, это Арин. А ты?

– Элиас.

– Морн? – переспросил Арин, подняв взгляд. – Про тебя говорили, что приехал ночью. С Торном. Значит, ты тот самый.

Элиас нахмурился.

– Тот самый – это какой?

– Не знаю. Они не объясняют. Но Эрис сказала, что тебя надо подготовить к Ритуалу.

– Ритуалу?

– Распределению по Домам, – ответила Нирра. – Все через это проходят. Не бойся, не больно. Говорят, будто просто чувствуешь, где тебе место.

– И всё?

Арин пожал плечами.

– Не всегда. Иногда Поток решает иначе. Но об этом потом.

Они ели молча. Еда была странной – лёгкой, но питательной. После неё не хотелось ни сна, ни тяжести.

Когда он вышел в главный зал, воздух там вибрировал, как струна. Люди двигались спокойно, но вокруг них будто плыли тонкие волны. Некоторые улыбались, другие что-то писали на полупрозрачных досках, которые растворялись в воздухе.

На лестнице стояла женщина в длинном синем плаще. Её волосы напоминали водоросли в медленном течении, глаза – серо-зелёные, глубокие.

– Элиас Морн, – сказала она, не спрашивая. – Следуй за мной.

Это была Эрис. Наставница, о которой говорили. Её голос был спокоен, но в нём чувствовалось что-то – как ветер перед дождём, как знание, что всё уже давно решено.

Они прошли через внутренний двор. По камню бежали солнечные зайчики, вода стекала из фонтана в форме переплетённых рук. Каждый звук здесь будто имел своё место, как в мелодии.

– Академия – не школа, – сказала Эрис. – Это место, где Поток выбирает, кто слушает его, а кто – лишь слышит. Ты чувствуешь разницу?

– Не уверен.

– Почувствуешь. Сегодня вечером ты пройдёшь Подготовку. Не волнуйся. Поток не ошибается.

Они остановились перед дверью, за которой слышался гул – глубокий, ровный, как дыхание земли. Эрис положила руку на створку, и дверь открылась сама.

Внутри – круглая комната, пол и стены из гладкого серого камня. В центре – символ из линий, похожих на те, что Элиас видел на письме. Он светился, но не ярко, а как будто изнутри.

– Это Зал Течения. Здесь ты проведёшь остаток дня. Пусть место узнает тебя.

– А если не узнает?

Эрис улыбнулась.

– Тогда ты узнаешь его. В любом случае – встреча состоится.

Она ушла, а он остался один. В комнате было тихо, но не пусто. Свет двигался по стенам, будто дышал. Элиас сел на пол, прислушался. В груди – лёгкое волнение. Не страх, а скорее ожидание.

На камне рядом с ним лежал маленький предмет – тонкий, как игла, серебристый кристалл. Когда он дотронулся до него, кристалл зазвенел, и на мгновение весь зал будто вздохнул.

Элиас поднял взгляд. Символ в центре вспыхнул мягким светом.

И Поток шепнул что-то – не словами, но ясно.

«Мы уже встречались».

Он не понял смысла, но почувствовал: завтра всё изменится.

Глава 4. День Призвания

Утро началось не с колокола, а с тишины.

Той особенной, когда всё будто ждёт – воздух, стены, даже свет за окнами.

Элиас открыл глаза раньше других. Сквозь тонкую занавесь падали полосы рассвета, похожие на нити Потока.

На подоконнике стоял бокал с прозрачной водой – ровной, неподвижной, как зеркало.

На поверхности плавал лепесток.

Он не помнил, чтобы ставил воду вечером.

Когда он дотронулся до бокала, вода чуть дрогнула, и лепесток исчез, будто впитался.

– Уже проснулся? – спросила Лайра, выглядывая из-за двери. Её голос был немного хрипловатым, как у человека, который волнуется, но не хочет показывать.

– Да.

– Тогда идём. Сбор через полчаса. Сегодня – День Призвания.

Эти слова звучали как приговор и как обещание одновременно.

Зал Потока был самым древним местом Академии.

Своды уходили вверх так высоко, что потолок терялся в лёгком сиянии.

Пол – из гладкого серого камня, по которому проходили линии, словно корни света. Они сходились в центре – к постаменту, на котором покоилась Сфера Потока.

Она выглядела просто – прозрачная, как капля дождя. Но внутри капли что-то текло. Не свет, не вода – само движение.

Наставники стояли полукругом – Эрис, Торн, Риан и другие. За ними – ученики, уже распределённые по Домам. У кого-то на поясе висели кулоны в форме руны, у кого-то – блестящие капли, полумесяцы, камни.

Элиас стоял среди новичков. Его ладони были влажными.

– Каждый из вас, – произнесла Эрис, – носит в себе частицу Потока. Сегодня он отзовётся, и вы услышите, где ваше место. Не нужно бояться – Поток не наказывает. Он только открывает путь.

Она подняла руки, и Сфера вспыхнула мягким светом.

Первой подошла девушка из северных земель. Сфера окутала её ладони тёплым сиянием – и вспыхнула оранжево-золотым пламенем.

– Дом Воли, – произнес Торн. – Добро пожаловать, Ларса Файр.

Толпа отозвалась аплодисментами.

Потом был мальчик с чёрными глазами – Сфера отразила его взгляд и окрасилась в холодный серо-синий свет.

– Дом Разума.

Так продолжалось долго. Каждый шаг отзывался эхом в стенах, каждый выбор – шёпотом Потока.

Когда очередь дошла до Элиаса, зал будто замер.

Он подошёл к постаменту, медленно, чувствуя, как Сфера словно следит за каждым его движением.

– Элиас Морн, – произнесла Эрис. – Пусть Поток ответит.

Он протянул руки.

Сфера была прохладной. На мгновение в ней не произошло ничего. Потом внутри будто проснулся свет – тонкий, серебристый. Волны мягко пошли от центра наружу, как дыхание.

По камню под ногами прошла рябь – и свет потёк к символу в форме капли, вписанной в круг.

Зал вспыхнул серебром.

– Факультет Истоков, Дом Сердца! – произнесла Эрис, и в её голосе прозвучала нежность.

Толпа зааплодировала. Кто-то из Истоков – уже старшие студенты – выкрикнули его имя. В их голосах не было ни ревности, ни зависти – только радость, будто Поток выбрал ещё одного из них, и это правильно.

На запястье Элиаса появился знак – крошечная серебристая капля, будто нарисованная светом. Она чуть пульсировала, в такт его сердцу.

Поток отозвался внутри – не голосом, не словами, просто ощущением: «Ты слышишь меня.»

После церемонии вся Академия зажила другим дыханием.

Во дворе, где днём проходили уроки, теперь горели фонари, пахло хлебом и мёдом.

На каменных ступенях расставили длинные столы. Факультеты смешались – огонь с водой, тень с разумом, смех с песнями.

У Дома Воли играли на барабанах и поджигали воздух искрами.

Дом Тайны показывал иллюзии – из воздуха всплывали птицы и зеркала, отражающие чужие улыбки.

А Дом Истоков устроил настоящий праздник вкусов: прозрачные напитки, что охлаждали руки, сладости из трав, что светились в темноте.

Элиас сидел у края фонтана. Вода мягко светилась, как живая.

К нему подошла Нирра – теперь в мантии с серебряной нитью.

– Поздравляю, – сказала она, протягивая кубок. – Теперь ты наш.

– Наш?

– Истоки, конечно. Мы слышим Поток сердцем, а не ушами.

Она улыбнулась, и в её глазах отразились волны света.

– Не думай, что всё будет легко. Поток мягкий, но требовательный. Он открывает только тем, кто не боится чувствовать.

К ним присел Арин, уже немного подвыпивший.

– За новичков! – воскликнул он. – Пусть Поток не унесёт вас слишком далеко!

Они рассмеялись. Музыка сменилась мягкой – кто-то играл на флейте. Небо над Академией было усыпано огнями – настоящими и волшебными.

Элиас смотрел, как Поток мерцает в воздухе.

Он больше не чувствовал одиночества.

Сегодня всё соединилось – прошлое, настоящее и что-то новое, ещё не названное.

В груди билось сердце, и с каждым ударом он слышал едва различный звук – будто далёкая река шепчет под кожей.

Поток был рядом. Всегда был.

Глава 5. Первый урок Потока

Утро в Академии пахло свежестью и солнцем.

Вода в фонтанах переливалась тихими волнами, а по дорожкам, выложенным из белого камня, шли ученики – кто с книгами, кто с кристаллами в руках, кто просто смеялся, догоняя друзей.

Элиас стоял у входа в зал Истоков, поправляя форму. Мантию пришлось надеть по уставу: ткань тонкая, но немного колкая, с серебристой нитью вдоль воротника. На поясе – кулон в форме капли, символ факультета.

Он не знал, почему волновался. Вчера всё было понятно – Поток выбрал, место найдено. А сегодня внутри всё снова шевелилось – странное чувство, будто он идёт не на урок, а на встречу с чем-то, что изменит его.

– Эй, новенький, – окликнул голос.

Он обернулся. На лестнице стояли трое студентов в белых мантиях с золотыми кантами. Дом Воли.

Парень в центре – высокий, с серебристыми глазами и взглядом, в котором читалась уверенность.

– Элиас Морн, да? – протянул он, чуть насмешливо. – Из сиротского дома. Поток тебя выбрал, говорят?

– Да, – ответил Элиас спокойно.

– Хм. Бывает. Поток иногда ошибается.

Остальные двое усмехнулись. Один из них бросил:

– В Истоках нынче всех подряд берут. Даже тех, кто, возможно, Потока и не слышит.

Слова будто холодной водой. Элиас ничего не ответил – не потому что струсил, а потому что не видел смысла.