- -
- 100%
- +
– Испытали весь диапазон, – отчеканил Волков, не отрывая взгляда от экрана. – От длинных волн до гамма-излучения. Молчание.
Тогда в ход пошли «методы убеждения». С разрешения – а вернее, по отчаянному приказу – командования, с военного спутника был произведен предупредительный выстрел. Кинетический снаряд, предназначенный для уничтожения спутников, устремился к «Атласу». Он должен был пройти в нескольких десятках метров от корпуса, демонстрируя серьезность намерений.
Снаряд не долетел. Он не взорвался, не отклонился. Он просто… исчез. Словно его стерли ластиком из реальности. Ни вспышки, ни обломков.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Пульс Алисы стучал в висках.
– Что… что это было? – выдохнула она.
– Не знаю, – впервые за все время Алиса услышала в голосе Волкова ноту неуверенности. – Ни теплового следа, ни электромагнитного импульса. Ничего.
Они сидели и смотрели. Ученые, военные, политики, простые люди у телевизоров – вся планета смотрела на темный, молчаливый объект в небе.
И он смотрел в ответ.
Это было самое ужасное. Не враждебность. Не агрессия. А абсолютное, всепоглощающее безразличие. Он был как гора, перед которой кричат муравьи. Он просто был.
Новостные каналы, сначала заполненные истеричными комментариями, постепенно смолкли. Ведущие не знали, что говорить. Эксперты разводили руками. Трансляции показывали одно и то же: статичное изображение темного корабля на фоне звезд.
На улицах затихли и песни, и крики. Люди задрали головы к ночному небу, и их охватывал первобытный, суеверный страх. Страх перед неизвестным, которое было так близко и так недостижимо.
Марк откинулся на спинку стула, сняв очки и потер переносицу.
– Они нас игнорируют. Мы вышли на связь, продемонстрировали технологии, даже показали зубы… а они даже не повернулись в нашу сторону.
Алиса смотрела на идеальную, неподвижную спектрограмму сигнала. Он продолжал пульсировать с той же неземной стабильностью. Тот же ритм. Та же загадка.
– Может, мы просто… не интересны? Или мы задаем не те вопросы? – она повернулась к Волкову. – Наше последнее послание… кинетический снаряд… это язык угрозы или демонстрации силы. А что, если они говорят на другом языке?
Волков молчал, его взгляд был прикован к «Атласу» на экране. Впервые Алиса увидела в его глазах не расчет, а то же самое, что чувствовала она сама, – подавленное благоговейное недоумение.
Он медленно подошел к главному экрану и выключил его. Изображение корабля погасло, оставив после себя лишь темный прямоугольник.
– Все, – тихо сказал полковник. – Представление окончено. Они вышли на сцену и замерли в ожидании. Теперь наша очередь понять правила этой пьесы.
Он повернулся к ним. Его лицо снова стало жестким, но в глубине глаз что-то изменилось.
– Ваша работа, доктора, только начинается. Мы исчерпали дипломатию и грубую силу. Остается только один путь – понять. И сделать это нужно до того, как терпение человечества… или их… лопнет.
Он вышел, оставив их в тишине, которая теперь была оглушительной. Снаружи доносился лишь далекий, нарастающий гул вертолетов. Но внутри «аквариума» царила та самая, вселенская тишина, которую принес с собой «Атлас». Немая сцена перед началом великой и страшной драмы.
Глава 5: Тихий бунт
Тишина, установившаяся после «Немой Сцены», была тяжелой и звенящей, как воздух перед ударом молнии. «Атлас» висел в небе, безмолвный и незыблемый, и это молчание давило сильнее любой угрозы. Оно разъедало нервы, порождало самые причудливые и пугающие теории. Мир замер в параличе неопределенности.
В их командном центре царила похожая атмосфера. Алиса и Марк продолжали свою работу, но она превратилась в сизифов труд. Они перебирали одни и те же данные, строили и отвергали одни и те же гипотезы. Сигнал не менялся. Корабль не реагировал. Они бились головой о стену молчания.
– Может, они просто ждут, когда мы сами себя уничтожим? – мрачно пошутил как-то раз Марк, втыкаясь взглядом в трехмерную модель сигнала. – Экономят энергию.
Алиса не ответила. Она чувствовала то же самое. Бессилие.
Именно в этот момент стена, отделявшая их от внешнего мира, дала трещину.
Дверь открылась, и в комнату вошел не Волков, а его заместитель – майор Коваль, женщина с острыми чертами лица и взглядом, способным просверлить бетон. За ней следовали двое техников, которые молча начали устанавливать дополнительное оборудование – защищенные терминалы и спутниковые модемы.
– Что происходит? – спросила Алиса, поднимаясь со своего места.
– Перегруппировка, доктор Вейн, – отчеканила Коваль, проверяя подключение кабеля. – Полковник Волков будет координировать действия на новом уровне. С вами будет работать расширенная международная группа.
– Международная? – удивился Марк. – А я думал, мы тут в режиме строгой секретности «работаем на преимущество».
– Ситуация изменилась, – холодно ответила Коваль. – Инцидент с кинетическим снарядом показал, что индивидуальные подходы бесполезны. Более того, они опасны. «Атлас» – глобальная проблема, и решать ее будут глобально. Через час у вас состоится первое селекторное совещание с коллегами из ЦЕРНа, ДЖАКСа и обсерватории «Пятьсот метров».
Их «аквариум» внезапно стал узлом всемирной сети. На экранах замигали окна с видеосвязью, появились списки участников – лучшие умы планеты в области астрофизики, лингвистики, ксенологии. Изначальная команда Волкова, состоявшая из подобранных им специалистов, растворялась в этом море международной научной элиты.
Алиса испытывала двойственное чувство. С одной стороны, это был шанс. Объединенные интеллектуальные ресурсы человечества против одной загадки. С другой – она чувствовала, как контроль ускользает. Их маленькое, управляемое пространство рушилось.
Волков появился ближе к вечеру. Он выглядел измотанным. Темные круги под глазами, малейшая складка на безупречно выглаженном мундире. Он принес с собой тяжелый, пропитанный усталостью воздух совещаний на самом высоком уровне.
– Обстановка, – начал он, без предисловий, обращаясь к Алисе и Марку. – ООН сформировала чрезвычайный комитет. Решение: создать объединенный научный штаб. Мы – его ядро.
– «Мы» – это кто? – уточнил Марк.
– Все, кто в этой комнате и на тех терминалах, – Волков мотнул головой в сторону экранов. – Но оперативное руководство и безопасность остаются за мной. И за теми, кого я назначу.
– То есть, демократия – сверху, диктатура – внутри? – язвительно заметил Марк.
Волков тяжело взглянул на него.
– Доктор Десмонд, на улицах Рио-де-Жанейро вчера разгромили научную лабораторию, приняв ее за «центр связи с дьяволом с небес». В Шанхае тысячная толпа требует, чтобы правительство «сбило эту штуку». А в одном из штатов США местное ополчение захватило радиотелескоп, чтобы передать в космос цитаты из Библии. Это – демократия в действии. Мне нужна не демократия. Мне нужен порядок. Понятно?
Марк сжал губы и кивнул.
– Ваша задача, – Волков перевел взгляд на Алису, – возглавить аналитическую группу. Координировать работу. Отсеивать шум. И найти, наконец, ключ. У нас мало времени.
– Мало времени на что? – спросила Алиса. – Они же не собираются ничего делать. Они просто висят.
– Именно поэтому, – голос Волкова прозвучал зловеще тихо. – Политики не верят в бездействие. Они верят в скрытые угрозы. И если ученые не предоставят им внятного объяснения в ближайшие дни, они начнут принимать… превентивные меры. Более решительные, чем кинетический снаряд.
Он ушел, оставив их с новой, еще более тяжелой ношей. Теперь они работали не просто ради открытия, а чтобы предотвратить катастрофу.
Работа в расширенной группе оказалась и благословением, и проклятием. С одной стороны, поток идей был огромным. Итальянский физик предложил модель пространственно-временного искривления вокруг объекта. Японский лингвист, коллега Марка, нашел в сигнале структуры, напоминающие древние иероглифические системы. Но, с другой стороны, царил хаос. Споры, амбиции, языковой барьер, борьба за приоритет.
Алиса, пытаясь навести порядок, чувствовала себя как укротитель тигров. Она была тем «звеном Волкова», которое пыталось сплести воедино этот разрозненный коллектив.
Однажды поздно вечером, когда большинство участников группы уже отключились от связи, Марк, сидя за своим терминалом, тихо свистнул.
– Алиса, посмотри.
Он вывел на экран схему – диаграмму связей между различными фрагментами сигнала, над которой он работал несколько дней.
– Я думал, это идеограмма. Но я ошибался. Смотри на связи. Это не статичное изображение. Это… инструкция.
– Инструкция к чему? – Алиса подкатила свой стул ближе.
– Не знаю. Но видишь этот центральный узел? Он не описан. Он… пустой. Как пропущенное слово в предложении. И все остальные фрагменты так или иначе ссылаются на него.
– Как будто они показывают на него пальцем, – прошептала Алиса, вглядываясь в схему.
– Именно. Они говорят: «Вот главное. Вот что нужно понять». И это главное – отсутствует. Может… может, это не вопрос, который они задают. Может, это вопрос, на который мы должны ответить? Заполнить этот пробел?
Они сидели и смотрели на пульсирующую пустоту в центре сложнейшей сети. Тихий бунт в мире сменялся титанической, невидимой миру работой по его расшифровке. И впервые за долгое время Алиса почувствовала не бессилие, а азарт охотника, напавшего на след.
Они нашли слабое место в стене. Теперь нужно было найти ключ. И они понимали – этот ключ может быть чем угодно. От формулы до философской концепции. И время на его поиск стремительно таяло.
Глава 6: Приглашение
Прошла неделя. Семь дней напряженной, круглосуточной работы в международной группе, которая напоминала муравейник, залитый кофеином. Спекуляции росли как на дрожжах, но реальный прогресс был мизерным. Центральная «пустота» в структуре сигнала, которую обнаружил Марк, оставалась неприступной. Она была как черная дыра в центре галактики знаний, притягивая все идеи, но не выпуская ничего.
Алиса чувствовала себя на изломе. Давление нарастало с двух сторон: сверху давил Волков с его безжалостными требованиями результатов, а со стороны научного сообщества – хаос и разобщенность. Она провела последние сорок восемь часов, пытаясь уснуть урывками на походной койке в соседней комнате, но ее преследовали образы пульсирующих фракталов и холодный, безразличный силуэт «Атласа» в ночном небе.
Она сидела, уставившись в монитор, где вращалась трехмерная модель сигнала. Глаза слипались, буквы расплывались. Рядом Марк, бледный и небритый, бормотал что-то о синтаксических структурах, похожих на мифологемы в древних эпосах.
– Может, это просто… шум? – с отчаянием в голосе произнесла Алиса, потирая виски. – Может, мы ищем смысл там, где его нет? Может, это просто побочный эффект их двигателя, а мы тут строим теории заговора вселенского масштаба?
– Нет, – упрямо покачал головой Марк. – Структура слишком сложна и избыточна для шума. Это послание. Мы просто… не умеем его читать.
В этот момент мир изменился.
Это не было звуком. Не было световой вспышкой. Это было ощущением. Внезапное, физическое давление в ушах, как при резком наборе высоты в самолете. Воздух в комнате сгустился, зарядившись статическим электричеством. Волосы на руках Алисы встали дыбом.
– Ты чувствуешь? – выдохнул Марк, широко раскрыв глаза.
Она не успела ответить. Потому что потом это пришло.
Не в ушах. Внутри черепа. В сознании.
Это был взрыв тишины, который грохотал громче любого звука. А потом из этой тишины родился Образ.
Он был не визуальным, не тактильным, не обонятельным. Он был чистым значением, обрушившимся на ее разум, минуя все органы чувств. Сложная, многомерная геометрическая форма – лабиринт, который был одновременно и картой, и ключом, и вопросом, и путем. Он не описывал ничего. Он был. В нем были закодированы концепции движения, цели, входа, диалога.
Алиса вскрикнула и схватилась за голову, ощущая, как ее сознание растягивается, пытаясь вместить невместимое. Это было больно. Это было потрясающе.
– Алиса! – крикнул Марк, но его голос доносился как будто из-под толстого слоя воды.
Она зажмурилась, но образ не исчезал. Он горел на внутренней стороне ее век. И в его центре была та самая пустота, которую они ежедневно пытались заполнить. Только теперь она не была пустой. Она была дверью.
Голос Марка прорвался сквозь пелену:
– У меня в голове… черт возьми, у меня в голове лабиринт!
Он был не один. По всем экранам видеосвязи в их командном центре была одна и та же картина: ученые по всему миру – в ЦЕРНе, в ДЖАКСе, в обсерваториях – застыли с одинаковыми выражениями шока и изумления на лицах. Одни плакали, другие смеялись, третьи в ужасе тыкали пальцами в свои виски.
Приглашение было отправлено. Одновременно. Избирательно. Каждому, кто был глубоко вовлечен в попытки расшифровки.
Дверь в их комнату с грохотом распахнулась, влетел Волков с пистолетом в руке. Его лицо исказила гримаса боевой готовности.
– Что происходит? Доктор Вейн! Доктор Десмонд! Доложите!
Алиса с трудом подняла на него взгляд. Мир плыл.
– Они… они вышли на связь, – прошептала она, ее голос был хриплым.
– Кто? Как?
– Не… словами. Образом. Идеей. Они дали… координаты. Протокол.
Она потянулась к планшету, ее пальцы дрожали, но она с удивительной ясностью нарисовала на нем сложную геометрическую схему – проекцию того, что горело в ее мозгу.
– Это… приглашение, – сказал Марк, с трудом приходя в себя. Он смотрел на свой собственный планшет, где он инстинктивно набросал ту же самую схему. – Место и способ встречи. Они не ждут, что мы поймем их язык. Они дали нам универсальный ключ. Карту.
Волков медленно опустил пистолет. Его взгляд метался между их бледными лицами и хаосом на экранах, где весь цвет мировой науки приходил в себя после коллективного контакта.
– Где? – одним словом спросил он.
Алиса посмотрела на свой рисунок. Значение координат было кристально ясно, вшито в саму структуру образа.
– На стыке гравитационных полей Земли и Луны. Точка Лагранжа L1. Они ждут нас там. Не зонд. Не радиосообщение. Нас.
В комнате повисла тяжелая пауза. Ментальный сигнал был таким ясным, таким неопровержимым. Это был не ультиматум. Это было приглашение на танец.
– Они знают, кто мы, – тихо проговорил Марк. – Они отслеживали не только наши сигналы. Они отслеживали наши… умы. Тех, кто пытался их понять.
Волков выпрямился. Все следы усталости с его лица исчезли, уступив место абсолютной, стальной решимости. Он достал свой защищенный спутниковый телефон.
– Это Волков. Активировать протокол «Первая Встреча». Готовить корабль «Одиссей-1» к немедленному запуску. Цель – точка L1. – Он посмотрел на Алису и Марка. – Экипаж уже определен.
Он отдал еще несколько отрывистых команд, затем положил трубку и повернулся к ним.
– Вы понимаете, что это значит? – его голос был тихим, но слышным сквозь гул в ушах. – Все, что было до этого – детские игры. Теперь начинается настоящая работа. Вы только что получили пригласительный на самый важный прием в истории человечества. И от ваших действий там будет зависеть все.
Алиса смотрела на пульсирующую схему на своем планшете. Страх отступал, сменяясь оглушительным, всепоглощающим благоговением. Стена молчания была разрушена. Не грубой силой, не криком, а тихим, безмолвным шепотом в разуме.
Они просили знака. Они его получили. Теперь нужно было найти в себе смелость сделать шаг в неизвестность.
Приглашение было принято.
Глава 7: Экспедиция
Сорок восемь часов. Двое суток, которые промчались как один сплошной, лишенный сна кошмар, наполненный бесконечными брифингами, медицинскими осмотрами, тренировками в барокамерах и церемониями надевания скафандров.
Теперь Алиса стояла у подножия массивной белой ракеты, которая должна была вывести их на орбиту. «Одиссей-1» не был похож на изящные шаттлы из старых фильмов. Это был суровый, утилитарный корабль, рожденный в спешке, собранный из проверенных технологий с одной-единственной целью – доставить их к точке встречи. Он внушал не благоговение, а суеверный страх.
Ветер дул с равнины космодрома, завывая в филигранных конструкциях стартовой площадки. Воздух пах озоном и ракетным топливом. Алиса в своем оранжевом высотном компенсационном костюме чувствовала себя куклой – неуклюжей и скованной.
Рядом стоял Марк. Его лицо было восковым и отрешенным. Он молча смотрел на вершину ракеты, упирающуюся в низкое свинцовое небо.
– Ну что, лингвист, – его голос прозвучал хрипло в системе внутренней связи. – Готов к самому важному переводу в жизни?
– Я бы предпочел древнешумерские клинописные таблички, – выдавил Марк. – Они куда менее… многозначительны.
Третий член их маленького экипажа, полковник Волков, завершал последний обход. Он двигался с привычной, почти машинной эффективностью, проверяя последние детали с инженером. На нем был такой же костюм, но сидел он на нем как вторая кожа. В его позе не было ни капли сомнения, только холодная концентрация.
– Экипаж «Одиссея-1», на посадку, – раздался в шлемах голос с командного пункта.
Сердце Алисы заколотилось, отдаваясь глухим стуком в ушах. Они поднялись на лифте к вершине ракеты и через узкий люк протиснулись в тесную кабину. Кресла были расположены в ряд: Волков – командир корабля слева, Алиса – второй пилот и научный специалист в центре, Марк – специалист по связи и семиотике справа.
Люк с грохотом захлопнулся, отсекая внешний мир. Наступила оглушительная тишина, нарушаемая лишь шипением воздуха в скафандрах и ровным гудением приборов.
– Проверка систем, – голос Волкова был спокоен и ровен.
– Десмонд, докладывайте по связи.
– Связь… в норме, – голос Марка дрогнул.
– Вейн, телеметрия.
Алиса пробежалась глазами по многочисленным дисплеям. Давление, температура, кислород, траектория. Мириады огоньков горели ровным зеленым светом.
– Все системы… в норме.
Она сжала ручки кресла, чувствуя, как ладони потеют внутри перчаток. Они были запечатаны в консервную банку, начиненную топливом, которую сейчас подожгут, чтобы вышвырнуть в безвоздушную пустоту. Вся ее научная любознательность в этот момент кричала от ужаса.
– Командный пункт, «Одиссей-1» к запуску готов, – доложил Волков.
– «Одиссей-1», подтверждаем. Запуск по программе, Т минус десять секунд.
Голос с Земли звучал до неприличия спокойно.
Алиса закрыла глаза, пытаясь дышать глубже. Пять. Четыре. Она представила себе лицо матери, которая понятия не имела, куда и зачем летит ее дочь. Три. Два.
Один.
Сначала пришел грохот. Глухой, рокочущий рев, который исходил не снаружи, а из самых недр корабля. Он входил в кости, в зубы, заполнял собой все. Потом – давление. Невероятная сила, вдавливающая ее в кресло. Грудь сжало, дышать стало невозможно. Мир сузился до вибраций, оглушительного рева и давящей тяжести.
Она сквозь силу повернула голову и увидела, как лицо Марка побелело, его глаза были закрыты, губы беззвучно шептали что-то. Волков же смотрел прямо перед собой на экраны, его взгляд был ясным и сосредоточенным.
Казалось, это длилось вечность. Потом, так же внезапно, как и началось, давление ослабло. Рев сменился нарастающим гулом, а затем – на абсолютную, звенящую тишину. Давление сменилось невесомостью.
Алису дернуло вперед, ремни впились в плечи. Невесомость была странным, неестественным чувством. Желудок подплыл к горлу, но потом тело начало адаптироваться.
– Сброс первой ступени. Мы на суборбитальной траектории, – доложил Волков, его пальцы летали по панели управления.
Алиса рискнула выглянуть в блистерный иллюминатор.
И застыла.
Внизу, в ослепительной синеве, медленно проплывала Земля. Не фотография, не видео. Реальная, живая планета. Изогнутый горизонт, усыпанный жемчужными вихрями облаков, коричневые и зеленые пятна континентов под тонкой, хрупкой пленкой атмосферы. Она была невероятно красивой и бесконечно далекой.
– О, Господи, – прошептал Марк, глядя в свой иллюминатор. Все его страх и напряжение, казалось, утонули в этом виде.
Даже Волков на секунду замолчал, его взгляд смягчился.
– Выход на траекторию перелета к точке L1 через двадцать минут, – нарушил он момент благоговения. – Пристегнитесь. Предстоит коррекция курса.
Алиса оторвала взгляд от Земли и посмотрела вперед, в черноту космоса. Где-то там, впереди, в точке равновесия между гравитацией двух миров, их ждала встреча. Тот самый геометрический образ, приглашение, все еще горел в ее памяти, как путеводная звезда.
Они сделали первый шаг. Самый трудный. Теперь нужно было сделать следующий. Шаг в неизвестность, навстречу тому, что изменит человечество навсегда. Консервная банка с тремя людьми внутри неслась навстречу своей судьбе. И Алиса, наконец, почувствовала не страх, а нечто иное – торжественное, всепоглощающее любопытство. Они летели на зов. И она была готова услышать, что он скажет в ответ.
Глава 8: За порогом
Путь к точке Лагранжа L1 занял чуть более суток. Это были самые долгие и самые короткие сутки в жизни Алисы. Время в невесомости текло иначе – то растягиваясь в бесконечных монотонных проверках систем, то сжимаясь в моменты леденящего душу осознания, где они находятся и куда направляются.
«Одиссей-1» был их маленьким, хрупким миром. За его бортом простиралась абсолютная пустота, а впереди, в навигационном компьютере, пульсировала та самая геометрическая схема – их приглашение.
– Приближаемся к координатам, – голос Волкова был ровным, но Алиса уловила в нем легчайшее напряжение. – Готовьтесь.
Алиса и Марк прильнули к иллюминаторам. Вначале они ничего не видели, кроме звезд, удивительно ярких и неподвижных без искажающего влияния атмосферы. Потом одна из «звезд» начала расти.
Сначала это была просто точка, чуть более крупная и темная, чем другие. Но по мере их приближения она превращалась в нечто, от чего перехватывало дыхание.
«Атлас» вблизи был еще более грандиозным и чуждым, чем на снимках. Это не был корабль в человеческом понимании. У него не было четких линий, острых углов или узнаваемых деталей вроде двигателей или антенн. Он напоминал скорее колоссальный, фрактально усложненный кристалл, выросший в пустоте. Его поверхность была сложной, многоуровневой, состояла из бесчисленных плоскостей и граней, которые поглощали свет, создавая иллюзию бездонной глубины. Он был черным, но не плоским – он был живой чернотой, пульсирующей скрытой энергией.
– Никаких признаков активности, – тихо проговорила Алиса, сканируя объект инструментами. – Ни излучения, ни тепловых следов. Абсолютный ноль. Как… гробница.
– Может, они передумали? – с надеждой в голосе спросил Марк.
В этот момент навигационный компьютер издал мягкий звуковой сигнал. Они достигли точных координат, переданных в ментальном образе. «Одиссей-1» завис в сотне метров от монолитной, непостижимой поверхности.
Ничего не происходило.
Минута. Две. Напряжение достигло предела.
– Так, – Волков положил руку на панель управления. – Пробуем стандартный протокол…
Он не успел закончить.
Пространство перед ними… ожило. Огромная грань «Атласа», идеально гладкая и черная, начала меняться. Она не открылась и не сдвинулась. Она… растворилась. Материя не распалась на части, а просто перестала быть непроницаемой, превратившись в мерцающую, похожую на жидкость пелену, сквозь которую были смутно видны какие-то огни, какие-то движущиеся тени.
Это был портал. Вход.
– Что… что нам делать? – выдохнул Марк.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.