Советская кавалерия на фронтах Великой Отечественной

© Аквилянов Ю.А., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

От автора

Нашим отцам, дедам и прадедам – кавалеристам, вставшим на защиту нашей великой Родины – Союза Советских Социалистических Республик, от имени детей, внуков и правнуков посвящается

В октябре 2014 года в издательстве «Вече» в Москве вышла в свет моя монография «Кавалерия на службе Отечеству. От Первой Московской кавалерийской дивизии до Президентского полка».

В этой книге я сделал попытку рассказать современному читателю о забытом, но героическом роде войск Красной – Советской Армии, красной коннице, советской кавалерии, просуществовавшей в рядах Вооруженных Сил РСФСР – СССР около 40 лет.

Почему я подчеркиваю такие моменты как советская конница, советская кавалерия. Все объясняется тем, что русская конница, русская кавалерия просуществовала почти тысячу лет.

Исправно неся службу по защите нашего государства от посягательств агрессоров всех мастей – начиная от набегов печенегов и половцев, нашествия орд Батыя и борьбы против татаро-монгольского ига, польских захватчиков в Смутное время, европейского нашествия «двунадесять языков» во главе с великим Наполеоном, в Первую мировую войну, названную нашими предками «Великой войной» и забытую на какое-то время большевиками, русская кавалерия постоянно демонстрировала преданность своему долгу по защите Отечества. Подвиги русских кавалеристов сохранились навечно в памяти народной.

Однако в истории нашей Родины в начале ХХ века произошел трагический излом – страна, в результате революции, называемой некоторыми современными историками Октябрьским переворотом, (я сторонник другого названия этого события – Великой Октябрьской социалистической революции), – была расколота на два крайне противоположных политических лагеря.

Ненависть и вражда разорвали страну на части, разделили российское общество на две основные непримиримые идеологические и политические группировки: красных и белых.

В этот период и родилась красная конница в противовес белой кавалерии, сохранявшей славные традиции русской конницы прошлых веков.

В жестоких боях Гражданской войны красные кавалеристы выбили из рук белогвардейцев знамена исторической славы, не предполагая, что буквально через два десятилетия, при защите нашей Родины от очередного нашествия полчищ немецко-фашистских оккупантов, им придется вспомнить о защите Отечества.

В ходе Великой Отечественной войны советские кавалеристы, вооруженные современной техникой, применявшие тактику, совершенно непохожую на тактику действий конницы в войнах прошлого, совершили свой подвиг, защищая нашу Родину от иноземного нашествия.

В начале двадцать первого века дискуссия о том, как воевала наша армия, приобрела очень большую остроту.

В полемику включились как те, кто хочет тщательно разобраться в объективных и субъективных причинах успехов и провалов операций Красной Армии в Великой Отечественной войне, так и те, кто из конъюнктурных и других политических целей стремится, с упорной настойчивостью, извратить и оболгать подвиг советских людей в борьбе с нацизмом, спасших народы Европы от гитлеровского рабства.

Следствием этого стало, с моей точки зрения, то, что в последние десятилетия историки, случайно ли, умышленно ли забывают советскую кавалерию – легендарный род войск, наравне с остальными родами войск Красной Армии, защищавший нашу страну от полчищ агрессоров.

Совершенно неоправданно, с моей точки зрения, в новейшем 12-томном издании «Великая Отечественная война», последний том которого вышел в 2014 году, действиям советской кавалерии уделено мизерное внимание. Особенно это касается первого периода войны – с момента нападения гитлеровской Германии на СССР 22 июня 1941 года и до завершения Сталинградской битвы 2 февраля 1943 года.

В предлагаемой современному читателю книге в популярной форме рассказывается как о достаточно известных, так и малоизвестных или вообще неизвестных эпизодах боевых действий советских кавалеристов против немецко-фашистских оккупантов как на фронте, так и в тылу врага именно в первый, наиболее тяжелый и трагический период Великой Отечественной войны.

В первые часы войны в Белоруссии в районе Ломжи в бой вступила 6-я Чонгарская кавалерийская дивизия 6-го кавалерийского корпуса, на Украине – 3-я Бессарабская кавалерийская дивизия 5-го кавалерийского корпуса, в Молдавии – 9-я кавалерийская дивизия 2-го кавалерийского корпуса.

Формирование новых кавалерийских соединений позволило командованию Красной Армии уже в июле 1941 года приступить к практической реализации идеи о рейдах советской конницы по тылам противника с целью дезорганизации управления и снабжения немецких войск, разрушения тыловых коммуникаций, уничтожения живой силы и боевой техники врага, активизации партизанского движения на оккупированных территориях, ослабления наступательных возможностей вермахта и создания условий для разгрома противника.

В контрнаступлении под Москвой, в период с 5 декабря 1941 года по 8 января 1942 года, участвовало 25 кавалерийских дивизий, что составляло не менее четверти участвовавших на этом этапе стрелковых соединений сухопутных войск Красной Армии.

В 1942 году численность кавалерийских соединений была доведена почти до 100 дивизий, что также составило практически четверть общего количества стрелковых дивизий Красной Армии. Часть из них была сведена в 19 кавалерийских корпусов, число которых было сопоставимо с числом танковых и механизированных корпусов.

Кавалеристам часто приходилось самостоятельно выполнять боевые задания советского командования. И они, не жалея своих жизней, прилагали все силы для их выполнения.

В первый период Великой Отечественной войны кавалеристы несли неоправданные потери, особенно когда без воздушного прикрытия попадали под удары вражеской авиации, но от этого страдали и пехотинцы, и танкисты и артиллеристы.

Многие воины-кавалеристы в ходе войны были удостоены звания Героя Советского Союза, десятки тысяч кавалеристов награждены орденами и медалями.

Все семь кавалерийских корпусов, участвовавших в 1945 году в освобождении Европы от гитлеровской оккупации, носили почетные звания «гвардейских».

Советская кавалерия в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов не была архаичным родом войск. Наравне с новейшими танковыми, моторизованными войсками и авиацией она громила противника в любое время года и суток, на любой местности, в любых боевых условиях. Не зря же крики «Козакен, козакен!» нередко вызывали панику в рядах врага.

Выражаю сердечную благодарность, оказавшим большую помощь автору в подготовке данного сборника, сыновьям и внукам кавалеристов – участников Великой Отечественной войны: сыну командира 3-го гвардейского кавалерийского корпуса Н.С. Осликовского – контр-адмиралу Сергею Николаевичу Осликовскому; сыну кавалериста 82-й кавалерийской дивизии – Владимиру Алексеевичу Селихову; сыну кавалериста 6-й гвардейской кавалерийской дивизии Рудольфу Митрофановичу Рогожину, внуку начальника политотдела 110-й ОККД Сергею Альбертовичу Заярному, предоставившим ряд материалов, фотографий и документов из семейных архивов по данной теме.

Надеюсь получить отзывы на эту книгу от читателей, а также новые материалы о родственниках, служивших в кавалерии в годы Великой Отечественной войны.

Выражаю надежду, что эта книга позволит современному, особенно молодому читателю узнать много нового о подвигах наших отцов, дедов и прадедов в той Великой, трагической и незабываемой войне.

1-й кавалерийский корпус – 16 декабря 1941 года

2-й кавалерийский корпус – 23 декабря 1941 года

3-й кавалерийский корпус – 20 ноября 1941 года

4-й кавалерийский корпус – 18 марта 1941 года

5-й кавалерийский корпус – 1 января 1942 года

6-й кавалерийский корпус – 30 ноября 1941 года

7-й кавалерийский корпус – 26 декабря 1941 года

8-й кавалерийский корпус – 1 января 1942 года

9-й кавалерийский корпус – 1 января 1942 года

10-й кавалерийский корпус – 12 января 1942 года

11-й кавалерийский корпус – 12 января 1942 года

12-й кавалерийский корпус – 12 января 1942 года

13-й кавалерийский корпус – 20 января 1942 года

14-й кавалерийский корпус – 23 января 1942 года

15-й кавалерийский корпус – 1 января 1942 года

16-й кавалерийский корпус – 4 января 1942 года

17-й кавалерийский корпус – 1 января 1942 года

18-й кавалерийский корпус – 22 апреля 1942 года

19-й кавалерийский корпус – 22 апреля 1942 года

В связи с большой уязвимостью кавалерии от огня артиллерии, ударов авиации и танков количество кавалерийских корпусов к 1 сентября 1943 года было сокращено до восьми.

Трагический 1941 год (В первые дни войны)

В июне 1941 года в Белорусском особом военном округе дислоцировался 6-й кавалерийский корпус (командир корпуса генерал-майор И.С. Никитин), в состав которого входили две кавалерийские дивизии бывшей легендарной 1-й Конной армии, хранившие богатые боевые традиции Гражданской войны: 6-я Чонгарская Кубано-Терская (командир – генерал-майор М.П. Константинов, штаб и части дивизии размещались в районе Ломжи) и 36-я (командир – генерал-майор Е.С. Зыбин, штаб и части – в районе Волковыска).

В составе войск Киевского особого военного округа находился 5-й кавалерийский корпус (командир корпуса генерал-майор Ф.В. Камков) в составе 3-й Бессарабской им. Г.И. Котовского (командир генерал-майор М.Ф. Малеев) в районе г. Нестеров и 14-й им. А.Я. Пархоменко в районе г. Славута кавалерийских дивизий.

В Одесском округе размещался 2-й кавалерийский корпус (командир генерал-майор П.А. Белов) в составе 5-й им. М.Ф. Блинова в районе поселка Париж (Молдавская ССР) и 9-й Крымской в районе Комрат кавалерийских дивизий, а также 32-я кавалерийская дивизия в районе Джанкой (Крым). Это были кадровые соединения РККА с устойчивыми боевыми традициями.

Перед началом Великой Отечественной войны кадровые кавалерийские дивизии по штату имели: 4 кавалерийских полка, конно-артиллерийский дивизион (восемь 76-мм орудий и восемь 122-мм гаубиц), танковый полк (64 танка БТ, 20 БМ), зенитный дивизион (восемь 76-мм зенитных орудий и две батареи зенитных пулеметов), эскадрон связи, саперный эскадрон и другие тыловые части и учреждения.

Кавалерийский полк, в свою очередь, состоял из четырех сабельных эскадронов, пулеметного эскадрона (шестнадцать станковых пулеметов и четыре 82-мм миномета), полковой артиллерии (четыре 76-мм и четыре 45-мм орудия), зенитной батареи (три 37-мм орудия и три счетверенных «максима»). Штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка – 1428 человек и 1506 лошадей.

Кавалерийский корпус двухдивизионного состава примерно соответствовал моторизованной дивизии, обладая несколько меньшей подвижностью и меньшим весом артиллерийского залпа.

И вот наступил наверно самый роковой день в истории нашей страны нового времени – 22 июня 1941 года. Фашистская Германия без объявления войны, вероломно напала на Советский Союз, так называлась наша страна в середине ХХ века. Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков началась.

В эту ночь перевернулась величайшая страница мировой истории. Начался гитлеровский «дранг нах Остен», вынудивший советских людей взяться за оружие и начать Великую освободительную войну против немецко-фашистских захватчиков.

Вместе с пограничниками советские кавалеристы одними из первых приняли на себя удар немецко-фашистских агрессоров и их сателлитов, оказав им упорное сопротивление и нанося, по мере возможности, существенный урон.

Генерал Галдер отметил в своем дневнике: «Противник в пограничной полосе почти всюду оказывал сопротивление»[1].

В первые часы войны, в Белоруссии, в районе Ломжи в бой вступила 6-я Чонгарская кавалерийская дивизия 6-го кавалерийского корпуса, на Украине – 3-я Бессарабская кавалерийская дивизия 5-го кавалерийского корпуса, в Молдавии – 9-я кавалерийская дивизия 2-го кавалерийского корпуса.

Трагически сложилась ситуация в первые дни войны на западном направлении, где противник нанес тяжелое поражение войскам Западного фронта, захватил значительную часть Белоруссии и продвинулся на глубину свыше 300 километров.

Несколько иначе развивались события на Украине.

Г.К. Жуков в своих воспоминаниях отмечал: «С первых дней войны ход событий на Украине развивался не так, как это было предусмотрено гитлеровским планом молниеносной войны. Отходя под ударами немецких войск, Красная Армия мужественно сопротивлялась, несмотря на тяжелейшие потери.

С большим упорством, умением и отвагой дрались 5-я армия под командованием генерала М.И. Потапова, 26-я армия под командованием генерала Ф.Я. Костенко и 6-я армия под командованием генерала Н.И. Музыченко.

Мне особенно приятно назвать этих выдающихся командующих еще и потому, что они были командирами полков 4-й Донской казачьей дивизии и мне довелось вместе с ними высоко держать в 1932–1936 гг. знамя старейшей легендарной дивизии Первой конной армии»[2].

Этот пример я привел для того, чтобы подчеркнуть, что большая группа военачальников Красной Армии, командовавших общевойсковыми и танковыми объединениями и соединениями, в прошлом были лихими красными кавалеристами. Так же, как и Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский и другие.

Кавалерийское прошлое никак не мешало им в дальнейшем успешно командовать механизированными и танковыми соединениями и объединениями.

Роковой день (На Западном направлении)

6-й кавалерийский корпус в составе двух кавалерийских дивизий: 6-й Чонгарской Кубано-Терской (командир – генерал-майор М.П. Константинов) и 36-й (командир – генерал-майор Е.С. Зыбин) входил в состав 10-й армии генерал-майора К.Д. Голубева, дислоцировавшейся в так называемом «Белостокском выступе» и являвшейся самым мощным общевойсковым объединением Красной Армии на западных рубежах Белоруссии.

Штаб 6-го кавалерийского корпуса, управление и части 6-й кавалерийской дивизии размещались в районе Ломжи, а штаб и части 36-й кавалерийской дивизии – в районе Волковыска.

Следует отметить, что в марте 1941 года начальником штаба 36-й Особой кавалерийской Краснознаменной ордена Ленина дивизии им. Сталина был назначен Л.М. Доватор, ставший впоследствии командиром 2-го гвардейского кавалерийского корпуса и прославившийся своими рейдами по тылам врага в битве под Москвой.

Однако в боях первых дней войны полковник Л.М. Доватор не участвовал. Ряд историков утверждает, что он болел и находился в Москве. В последние годы появилась версия, что Л.М. Доватор выполнял особое задание Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Об этом расскажем позже.

В оперативном плане 6-я кавалерийская дивизия находилась в первом эшелоне, а 36-я кавалерийская дивизия – во втором эшелоне войск прикрытия государственной границы.

Перед началом Великой Отечественной войны 6-й кавалерийский корпус считался одним из наиболее подготовленных кадровых соединений Красной Армии, боеготовность его была на достаточно высоком профессиональном уровне.

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» так писал о боевой подготовке в период его командования 6-м кавалерийским корпусом в Белоруссии в 1937–1938 годах, в ходе которой широко использовался полученный опыт широкомасштабных маневров 1935 года: «В 6-м корпусе мне пришлось заняться большой оперативной работой. Больше всего мы отрабатывали вопросы боевого применения конницы в составе конно-механизированной армии. Тогда это были крупные проблемные вопросы. Мы предполагали, что конно-механизированная армия в составе 3–4 кавалерийских дивизий, 2–3 танковых бригад, моторизованной стрелковой дивизии при тесном взаимодействии с бомбардировочной и истребительной авиацией, а в последующем и с авиадесантными частями сможет решать крупнейшие оперативные задачи в составе фронта, способствуя успешному осуществлению стратегических замыслов»[3].

Но это в теории!

А как же в действительности развивались события в эту роковую ночь? Долгие годы в нашей стране поддерживался миф о внезапности нападения вермахта на приграничные части, которые мирно отдыхали в ночь на выходной.

В фильмах советской поры часто показывали, как полуодетые красноармейцы мечутся под ударами германской авиации и артиллерии, не сразу понимая, что произошло и что делать.

Нападение действительно было вероломным, но о какой-то уж полной внезапности говорить не приходится. Войска приграничных округов ждали нападения Германии. И многие командиры, несмотря на строжайший запрет, рискуя многим, еще до получения приказа № 1 о приведении войск в боевую готовность, начали принимать меры по подготовке к отражению возможного нападения вероятного противника.

На границе было уже и раньше неспокойно. Еще 19 июня по просьбе начальника 87-го погранотряда, из состава 6-й кавалерийской дивизии на усиление пограничников были направлены два кавалерийских эскадрона, усиленных двумя взводами танков.

В первом часу ночи 22 июня командиру 6-й кавалерийской Чонгарской Кубано-Терской дивизии генерал-майору М.П. Константинову в штаб дивизии позвонил начальник этого погранотряда и доложил, что враг сосредоточивает крупные силы пехоты и танков на самой границе и не исключено, что он вот-вот перейдет в наступление.

После того как генерал Константинов закончил телефонный разговор с начальником погранотряда, дежурный офицер штаба доложил командиру дивизии, что его вызывает к себе командир корпуса генерал-майор И.С. Никитин.

Командир дивизии выслушал сообщение командира корпуса о том, что получено телеграфное сообщение из штаба округа (из Минска) о готовности получить важное распоряжение. Это происходило в первом-втором часу ночи 22 июня 1941 года.

В это же время командиру корпуса начальник погранотряда доложил о задержании двух немецких шпионов, следовавших в Белосток с задачей – не допустить подрыва мостов до подхода гитлеровских войск.

В 3 часа из штаба округа был получен приказ (по телеграфу) вскрыть «красный пакет», означавший подъем частей дивизии по боевой тревоге. После этого телеграфная связь была нарушена. 6-я кавалерийская дивизия была поднята по тревоге командиром дивизии генерал-майором М.П. Константиновым.

Вскоре после этого расположение соединения подверглось авианалету, в результате которого части дивизии понесли большие потери, но не потеряли управляемость и сосредоточились в лесном массиве в трех километрах южнее военного городка.

Из воспоминаний начальника штаба 94-го кавалерийского полка, 6-й кавалерийской дивизии Гречаниченко Владимира Алексеевича: «Примерно в 3 часа 30 минут на квартиру мне позвонил дежурный телефонист полка и сообщил, что полку объявлена боевая тревога, но со странным дополнением: “Быть в полной боевой готовности, но людей из казарм не выводить”… Пытались связаться с одним из отделов дивизионного штаба, но здесь сообщили, что все на совещании у командира дивизии генерал-майора М.П. Константинова.

Время приближалось к 4 часам утра. Вдруг мы увидели большую группу самолетов, летевших с востока… Удар с воздуха по городку был комбинированным. После массированной бомбардировки налетели вражеские истребители прикрытия, расстреливая из крупнокалиберных пулеметов выбегавших из казарм бойцов и командиров, коней привязанных к коновязям…»

По устному приказу командира дивизии 94-й и 48-й кавполки заняли оборону на рубеже железной дороги Ломжа – Лапы с целью не допустить противника в Ломжу со стороны Остроленки и Замброва.

Первым вступил в бой 48-й Белоглинский казачий кавалерийский полк подполковника Н.Г. Петросьянца. Вскоре к полю боя подошли 94-й Белореченский Кубанский подполковника В.В. Рудницкого и 152-й Ростовский Терский казачий подполковника Н.И. Алексеева полки. Казаки спешились и, заняв оборону на широком фронте, завязали упорный бой. Несмотря на превосходящие силы врага, они отражали его яростные атаки, отбрасывали немецкую пехоту огнем и штыковыми ударами. Попытка немцев с ходу прорваться к Ломже была отбита.

Из воспоминаний В.А. Гречаниченко: «…примерно в 10 часов 22 июня мы вошли в соприкосновение с противником. Завязалась перестрелка. Попытка немцев с ходу прорваться к Ломже была отбита. Правее оборону держал 48 кавалерийский полк..»

Фашисты в первых же боях почувствовали силу сопротивления советских кавалеристов, показавших себя мужественными и умелыми воинами. В бой был введен 35-й танковый полк. Но численное превосходство оставалось за противником. Казаки сделали все для того, чтобы выполнить боевую задачу на своем участке[4].

Кстати, необходимо отметить, что именно танковые полки кавалерийских дивизий в первые дни войны сыграли значительную роль в ходе отражения атак и предотвращении прорывов противника в полосах действия кавалерийских частей и соединений.

В 4 часа 22 июня по тревоге была поднята и 36-я кавдивизия. Однако в 4 часа 20 минут Волковыск, где дислоцировались части кавдивизии, также подвергся бомбардировке, тем не менее дивизия выступила на соединение с 6-й кавдивизией с задачей отразить наступление противника на ломжевском направлении.

В 5 часов был подписан и разослан в части боевой приказ № 1 по 36-й кавдивизии. Он имел следующее содержание:

«1. Противник нарушил договор и совершил нападение на нашу Родину.

2. Частям дивизии в 7.00 22.06.41 г. выступить на защиту границы. Рубежи и районы сосредоточения: – 42 кавполк с выходом на рубежи войти в связь с впереди действующими частями. С подходом танкового полка, последний подчинить себе, обеспечивая сосредоточение главных сил дивизии в районе Заблудов.

– 8 танковый полк после прохождения 42 кавполком Васильков, следовать перекатами за ним по маршруту Крынки, Супрасль, Васильков, войдя в подчинение командира 42 полка.

– 102 кавполк выдвигается по маршруту Рось, Большая Берестовица, Заблудов.

– 144 кавполк выдвигается по маршруту Свислочь, Заблудов.

– 24 кавполк выдвигается по маршруту Волковыск, Свислочь, Заблудов.

– штаб и эскадрон связи следуют в голове 24 кавполка.

– отдельному саперному эскадрону следовать за 24 кавполком. – каждому кавалерийскому полку иметь головной отряд в составе усиленного эскадрона (взвод станковых пулеметов и отделение саперов).

– конно-артиллерийскому дивизиону по прибытии в Волковыск получить указания у начальника снабжения дивизии полковника Козакова на дальнейший путь следования.

– отдельному зенитно-артиллерийскому дивизиону и зенитным пулеметным взводам кавполков после выгрузки из эшелона следовать на присоединение к дивизии в район Белостока.

3. Моему помощнику, полковнику Калюжному, организовать эвакуацию семей начальствующего состава.

4. Командиру 24 кавполка оставить один взвод полковой школы в помощь начальнику снабжения дивизии для приема пополнения и формирования 2 эшелона дивизии.

Командир дивизии Зыбин. Начальник штаба дивизии Яхонтов».

Вполне разумный и последовательный приказ, указывающий каждой части, что конкретно делать, и никакой паники.

Хочу обратить внимание на пункт 3 приказа, относительно эвакуации членов семей начальствующего состава. В первые же часы войны командование частей и соединений думало о том, как спасти семьи командного состава от захвата их агрессором. Эта мысль не покидала командный состав 6-го кавкорпуса, так как судьба их семей была неизвестна.

Все части 36-й кавдивизии выступили из районов дислокации согласно приказу своевременно. До рубежа м. Большая Берестовица, м. Свислочь 102-й и 24-й кавполки вместе со штабом дивизии неоднократно подвергались налетам авиации противника небольшими группами в 3–5 самолетов. Потери были только в 102-м кавполку, и то незначительные. Были убиты командир эскадрона, 4 бойца и 6 лошадей.

Далее указанные в приказе маршруты частей дивизии шли по закрытой местности и воздействию авиации противника не подвергались. Дивизия следовала форсированным маршем, все части вышли в район сосредоточения Новосад, Заблудов (юго-восточнее Белостока) в ночь с 22 на 23 июня.

В 23 часа 30 минут 22 июня по приказу командира корпуса генерал-майора И.С. Никитина части 6-й кавдивизии оставили занимаемые позиции и двумя колоннами форсированным маршем выдвинулись в направлении Гродно.

Несмотря на воздействие вражеской авиации, расстояние в 75 километров было пройдено без привалов, и уже к 17 часам 23 июня 6-я кавдивизия остановилась на привал в лесном массиве в 2 километрах севернее Белостока.