Пролог
Зачем я снова и снова продолжаю делать это? Почему так сильно цепляюсь за возможность продлить своё жалкое существование? Меня что-то держит здесь, или это кричат остатки живого и человеческого? Самые сильные эмоции, что сейчас оседают лишь горечью на языке, чаще всего негативные: страх, злость, отчаяние. Так чего во мне больше? Наверное… страха или отчаяния. Я боюсь, до ужаса боюсь исчезнуть навсегда. Мне чуждо то отчаяние, с которым приходится сталкиваться изо дня в день. Из раза в раз. Я бесцельно блуждаю по узким улочкам серого города и сталкиваюсь с подобными себе. Мы практически не контактируем, не заводим дружбу и даже не говорим. Нам это ни к чему. Все мои попытки завести диалог игнорировали, а на вопросы лишь качали головой.
Я просто привыкла. Смирилась. Люди… От одной мысли о том, что я всё ещё называю себя человеком, хочется рассмеяться. Так вот: люди могут ко многому приспособиться, и я не стала исключением. Даже нашла по меркам подобных мне «интересное» развлечение…
Глава 1
Дождь не прекращался уже несколько дней, и сырой воздух обжигал лёгкие. Я крепче обхватил себя руками, пытаясь хоть немного согреться. Пережидал внезапно усилившийся ливень под навесом одного из магазинов на пути домой.
Осень в этом городе всегда такая: сырая и угрюмая, с прелым запахом опавших листьев и вечной влагой в обуви. Первое время я исправно сушил свои кроссовки, но они всё равно промокали насквозь, стоило только выйти из дома и сделать пару шагов. Одежда становилась тяжелее и неприятно липла к коже, словно сама природа пыталась удержать меня в этом потерявшем краски городе.
Крупные капли воды падали с карнизов рядом стоящих зданий, создавая своеобразную мелодию из перезвона и шума ветра. Я поёжился, натягивая рукава толстовки на озябшие пальцы, и оттолкнулся от стены здания. Ждать больше не имело смысла: буря не собиралась утихать, а холодный ветер забирался под кожу, грозя затяжной простудой. Нужно было как можно быстрее добраться до дома.
Стиснув зубы, я шагнул в лужи. Глухие шлепки встречали мои кроссовки с каждым шагом, отдаваясь неприятным мокрым чавканьем. Примерно так звучит безысходность студента, у которого помимо учёбы есть ещё несколько подработок и съёмная однушка недалеко от окраины.
Я продолжал двигаться вперёд. В голове крутились мысли о предстоящих экзаменах и бесконечной усталости, которые накапливались как вода в лужах под ногами.
Проходя мимо старого книжного магазина с потускневшими витринами, я остановился на мгновение. Внутри горел свет, и я мог разглядеть силуэты книг на полках. Когда-то давно это место было моим убежищем и спасением – я проводил часы, погружаясь в различные миры и изучая интересные факты. В то время владельцем был пожилой мужчина. Он с какой-то особой теплотой относился ко мне и не гонял, разрешая читать прямо в магазине без оплаты за книги. Но сейчас даже мысль о том, чтобы зайти внутрь, казалась слишком утомительной. Каждый раз проходя мимо, я обещал себе заглянуть в другой раз. Пока однажды не узнал, что магазин перекупили, а бывшего владельца внуки забрали к себе в столицу. Я даже не успел попрощаться со стариком и сказать спасибо за то многое, что он мне дал. Последнее я осознал позднее. Тогда это вызывало стыд, а сейчас лишь тёплую тоску по былым и светлым временам.
Через пару быстрых шагов показалась знакомая улица в квартале от которой располагался мой дом. Я невольно ускорил шаг, срываясь практически на бег. Всё тело буквально дрожало от холода, когда я добрался до двери, за которой скрывалось тепло и своеобразный уют. Заледеневшие пальцы тряслись от крупной дрожи. И только с третьей попытки удалось попасть ключом в замочную скважину. Два щелчка… Скрип несмазанных петель… И вот я наконец-то дома.
Квартиру словно поглотила ночь. Тусклый свет фонарей за окном почти не касался коридора. В полумраке я закрыл глаза на несколько долгих секунд – давая себе отдышаться и почувствовать первое тепло. Хоть она и небольшая со старым ремонтом, но эта квартирка была для меня островком безопасности и мира. После выпуска из детского дома личное пространство – личный уголок, в котором ты хозяин – дорого стоил. И в прямом и переносном смысле. Я бы мог не бегать по подработкам и получить квартиру от государства как сирота. Но розовые очки (вернее даже оправа от них) окончательно сломались в 18 лет – когда на все мечты о своём жилье в администрации ответили: «Очередь!».
Стряхнув с волос тяжёлые капли, что срывались по вискам к подбородку, а дальше за воротник, я потянулся к выключателю.
– Сегодня ты позднее обычного,– оглушающе громко в привычной тишине звучит женский голос.– Что-то случилось?
От неожиданности услышать кого-то я буквально впечатался спиной в дверь, больно ударяясь затылком о деревянную поверхность. Если до этого мурашки можно было объяснить тем, что я продрог до костей, то сейчас меня трясло от медленно зарождающейся паники. Я никогда не приводил сюда никого из девушек; все встречи всегда проходили вне моей территории. Я был жаден до неё! И уж тем более не жил ни с кем из них! Второй комплект ключей был только у хозяйки квартиры; но она жила в другом городе да и лет ей было порядком больше! И вот так бы вряд ли заявилась.
Из тёмного проёма на меня смотрела девушка уведя точёный подбородок к плечу. Я не мог утверждать, но казалось, что от моего резкого движения она сама отшатнулась назад и была чем-то озадачена.
«Что тут происходит?» – билась единственная мысль в моей голове пока пальцы на шершавой стене искали выключатель. Я не смел отвести взгляда от девичьего образа, пока по небольшому пространству прихожей не разлился мягкий свет.
– Ты,– выдохнул я практически беззвучно уверившись, что мне не померещилось.
Девушка обернулась будто бы за ней мог находиться кто-то ещё, а после вернула ко мне взгляд расширившихся светлых глаз. Радужка была настолько светлой, что практически сливалась с зрачком. И это добавляло ещё больше нереальности происходящему. С тихим перезвоном браслетов на тонком запястье она подняла руку вверх и указала на собственную грудь.
– Я?
– Нет черт возьми! Я! – ответил всё ещё сипло.– Как ты тут оказалась? Тебе хозяйка квартиры дала ключи?
Логически мыслить получалось плохо. Весь вид девушки кричал о том что нет ей точно никто не давал ключи. Она была напугана не меньше меня! И сперва я грешным делом подумал что вломился в чужую квартиру, но бросив короткий взгляд на окружающую нас обстановку понял что нет: квартира определённо моя!
– Ты,– она трясёт головой от чего её тёмные волнистые волосы разлетаются в разные стороны, снова тихий перезвон браслетов; девушка сжимает и разжимает кулаки.– Ты не можешь видеть меня… Не можешь!
Мне едва удаётся разобрать её тихий сбивчивый шёпот. Она до нездорового напугана и буквально застыла на месте, невидящим взглядом смотря куда-то сквозь меня.
– Я прекрасно вижу тебя,– собственный страх постепенно отступает,– И повторяю свой вопрос: что ты делаешь в моей квартире?
Незнакомка закусывает губы и молчит. Пауза затягивается.
Мысли вызвать полицию почему-то не возникают. Не кажется мне, что она может представлять какую-либо угрозу. Или я обманываюсь её внешним обликом? Хрупкая с бледной практически прозрачной кожей, одетая в лёгкое белое платье не по погоде, и босыми ступнями…
Я решаю снять хотя бы толстовку, развернувшись на полкорпуса к вешалке. И под тихую металлическую симфонию её многочисленных браслетов даже не успеваю заметить, как она исчезает… Не скрывается в глубине квартиры… Не выбегает босиком за дверь… А именно исчезает, рассеиваясь словно сизая дымка.
Уже позже, поужинав и приняв душ, я сидел на полу у дивана. Из приоткрытого окна шум непогоды не утихал ни на минуты, ветер завывал раненным зверем, унося мои мысли далеко за пределы маленькой квартирки. Как не пытался, но я не мог объяснить себе случившееся. За последние пару дней в сумме я спал не более 6 часов, но не могло же мне это привидеться. От усталости мысли в голове путались беспорядочно и безнадёжно. Неприятно начинало ныть в висках. Привычный и уже такой родной признак перегрузки.
Рисуя кончиками пальцев по кайме кружке с остывшим чаем, я поднял глаза к потолку. Он был таким же старым как и весь этот дом, побелка местами потрескалась, создавая причудливые узоры. Я планировал заняться им со следующей стипендии, а то ещё немного и на голову осыпаться начнёт. Но сейчас, вглядываясь в переплетение тёмных трещин и линий, я кажется понимаю, что с той девушкой было не так и за что изначально зацепился мой взгляд. Вены. Её вены… Проступали такими же изломанными паутинами по рукам и изгибу ключиц меж тонких лямок белого сарафана.
«Какой же бред лезет мне в голову!» – тихо смеюсь я над собственными рассуждениями. Ещё немного и в призраков бы поверил.
«С утра я просто не запер дверь, девушка забежала и случайно её захлопнула, а когда я отвернулся, она быстро ускользнула. Я от усталости просто не заметил этого» – так и было. Все так и было. Иначе и не могло.
Ночные сумерки окутали город, поглощая и без того скудные лучи света. Наступало время теней. Они вытягивались, выходили из своих укрытий и скользили, танцевали по стенам зданий, рисуя зловещие силуэты. В это время в той самой квартирке практически на окраине, юная девушка склонилась над спящим молодым человеком. Если бы у неё билось сердце, она уверена, что в тот момент оно стучало бы так громко, что отдавалось бы пульсацией в ушах. Так сильно волнение захватило её разум и все естество. Она на мгновение почувствовала себя снова живой. Практически касаясь бледными пальцами лица спящего, она обводила его контуры, замирая в миллиметрах от кожи. Вот родинка практически на кончике носа, вечно обветренные губы. Воспоминания о том, как молодой парень постоянно их кусает и выглядит при этом настолько серьёзно, вызывает улыбку на практически потерявших цвет губах. Она доходит до подбородка и спускается своим невесомым касанием по тонкому шраму у уха. Ещё буквально мгновение. Совсем немного! Рука дрожит, дрожит так сильно, что ещё чуть-чуть и дотронется, ощутит температуру, мягкость чужой кожи. Но нельзя… Нельзя!
Усилием воли девушка отнимает руку и та безжизненно повисает вдоль тела. Она не понимает, совсем не понимает того, что случилось часами ранее. Ведь если он увидел, то почему до сих пор жив? Все это так сложно… Слишком сложно для понимания.
Тёмный локон спадает с худого плеча и касается чужого носа, парень морщится и забавно фыркает.
Если бы у неё билось сердце, оно бы кажется остановилось в этот момент, не выдержав сумасшедшего ритма. И дыхание перехватило. И ладошки бы были мокрыми. В ночном полумраке всё казалось возможным – и страхи, и мечты сливались в единое целое, оставляя ощущение неопределённости и ожидания.