Искупление

Редактор Галина Анатольевна Юрченко

Корректор Галина Анатольевна Юрченко

Дизайнер обложки Н. А. Дорендорфф

© Н.А. Дорендорфф, 2025

© Н. А. Дорендорфф, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0068-3277-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«На дне, Рихтер»

Когда мне говорили, что я буду выполнять «серьезную работу» для «серьезных людей», я мечтательно представлял себе, как проворачиваю миллионные сделки и брызгаю шампанским в самых дорогих проституток Тенебриса… но реальность оказалась… какое бы слово подобрать? Полным дерьмом. Как и всегда. Буду говорить прямо.

Жизнь не особо баловала меня уже начиная с самого моего рождения. Отец алкаш и мать трудоголик, и обоих никогда нет дома. Делай что хочешь: хоть в вену ставься, хоть высшую математику изучай. Дело твое. То есть, мое. Несмотря на такую обстановку в семье, я все-таки предпочел второе, не высшую математику, конечно, меня даже слово это как-то морально угнетает; я начал учиться работе с компьютерами. Диковинная технология прошлого, которая снова вернулась в нашу жизнь в будущем. И все бы в моей жизни было просто великолепно, я бы выбрался с окраин Ин-де-Руина и перебрался в Тенебрис, в процессе сочинив об этом очень пафосную книгу, перечислив там все свои взлеты и падения, но у судьбы оказались на меня другие планы. Даже не у судьбы, а у гребаного нового министра. Мори де Индра1… Сука! Выскочка. Нарисовался хрен пойми откуда и погрузил весь мир в хаос на несколько лет.

Это краткая выжимка из огромной истории паршивой жизни очередного парня с окраин, но именно она и привела меня в самый грязный притон Ин-де-Руина. И я здесь не потому, что я любитель льда2; нет уж, я эту хрень на дух не переношу и никогда не позволю ей попасть в мой организм. Я здесь только для того, чтобы забрать двадцать кило этой отравы и отвезти ее в следующий гадюшник, за это мне подкинут достаточное количество лутума3, и я смогу протянуть еще хотя бы пару дней. Нравится ли мне выполнять подобную работу? Нет. Есть ли у меня выбор? Хрен его знает. Кому нужен человек без образования и опыта, да и внешность у меня не самая стандартная. Еще лет в шестнадцать я забил почти все тело татуировками. Большие шишки брезгуют такими, как я. Сразу клеймят нас уголовниками… хотя я, блин, и есть самый настоящий уголовник, еще и самого мелкого пошиба.

Ну и дыра, мать ее за ногу, запах такой, словно тут недавно кто-то умер. Хотя это вполне вероятно. Не стоит забывать, где я нахожусь. Мне бросилась в глаза очень красивая девушка; если бы она не была обдолбана и не говорила с собственной тенью, я бы точно запал. Есть в ней что-то такое… Не могу уловить точно, я все-таки не поэт. Я бы со своим косноязычием сказал так: девушка очень утонченная, как будто попала в это место случайно. Может, оно так и есть, но мне сейчас не до судеб человеческих. Я все-таки не Достоевский, да и падшие женщины не мой конек. Я здесь с четкой целью. Заработать лутума еще на пару-тройку дней.

Тут все такое яркое, это создает откровенный диссонанс, грязь и запустение, сломленные люди, находящие в наркотическом помрачении, давно пришедшая в негодность техника, и стены покрытые, наверное, уже десятым слоем граффити, каждый пытался перерисовать творчество другого. Чем-то похоже на историю искусства. Там тоже каждый пытался превзойти предыдущего творца, и длилось это ровно до тех пор, пока искусство не превратилось в насмешку над самим собой.

Мне нужно на третий этаж. Там сидит спонсор всего этого запустения и морального разложения – НП. В чем соль его клички я так понять и не смог, но в обществе, в котором я верчусь, спрашивать у людей насчет смысла их прозвищ – смерти подобно.

– Я за товаром, полегче, парни, – у выхода на лестницу меня встретили не очень радушно: три пистолета уткнулись прямо мне в грудь.

– Ты новая шестерка Червя? Смотри, не мудри там, знаем мы твоего босса, в задницу без вазелина пролезет, еще там себе дом отстроит. Червь, он и в Африке червь, – громила в безрукавке издевательски усмехнулся и опустил свои огромные руки, – иди. Тебе на третий.

В шестерках ходить паршиво. Никакого уважения, каждый так и норовит вытереть об тебя ноги: что свои, что чужие. Но никакая работа в Ин-де-Руине не позволит мне поддерживать тот уровень жизни, к которому я привык. Я, может, и шестерка, но зато у меня есть своя квартира, я езжу на машине и могу позволить себе нормально питаться. Везде нужно искать плюсы, минусы за нас находит сама жизнь.

На третьем этаже меня встретили чуть более радушно, пистолетами в грудь не тыкали, только заставили вывернуть карманы и во время обыска пару раз ударили в бок. Быстрее бы закончить с этим делом. Отвезу товар и смогу три дня сидеть дома. Постараюсь забыть обо всех этих унижениях, чтобы потом снова через них пройти. Так и живем. Только мне хотя бы платят неплохо, остальные унижаются совсем за гроши. Знаю, что это паршивое оправдание, но не оправдывать себя я не могу, иначе совсем с ума сойду от осознания собственной никчемности. Да и во мне все еще живет вера, что рано или поздно я смогу продвинуться в иерархии и занять более солидное положение.

Передо мной любезно открыли дверь кабинета и на этом спасибо, о большем просить даже не стану. Внутреннее убранство помещения натолкнуло меня на довольно странные мысли: как-то здесь все слишком вылизано, как будто кабинет женский, а не мужской. Да и внешний вид его хозяина это ощущение во мне только укрепил. Мужчина, лет сорока, в длинном шелковом кимоно, с зализанными волосами, весь какой-то слишком аккуратный, довольно необычно видеть такого человека в столь специфическом месте.

– Ты Рихтер, верно? – мужчина достал из пачки тонкую сигарету и нажал кнопку на проигрывателе, заиграл какой-то непринужденный блюз. – Не люблю, когда разговор могут подслушать. Ты не против музыки? Бастер Бентон4. Один из лучших исполнителей блюза во вселенной.

– Только за.

– Ну и отлично. Вот товар, – НП достал из-под стола большой металлический кейс, – тут ровно двадцать кило. Лутум за него я уже получил, так что можешь забирать. Проверять будешь?

– Нет. Я курьер. То, что находится в кейсе, – меня не интересует. Если вы чего-то не доложили, то разбираться будете с моим боссом.

– А что, если он обвинит в недовесе тебя? Или вдруг кейс вообще пуст или забит барахлом? – НП выдохнул дым и уставился на меня вопросительно.

– Любой заинтересованный в нашей теме человек знает, что в Ин-де-Руине сбыть подобный товар можно только через Червя и его каналы. Мне нет смысла ничего оттуда красть, я все равно не смогу на этом заработать. Да и посылки я доставляю уже очень давно, так что определенный уровень доверия заслужил.

– Логично. Наверное. Смотрю, в голове у тебя что-то есть. Хочешь подзаработать? Работенка плевая, но для нее нужен не остолоп, а человек с мозгами. Что думаешь? Не всю же жизнь в шестерках бегать.

– Что нужно делать? – я взял кейс со стола, тяжелый зараза.

– Съездить с моими парнями к одному япошке и немного его припугнуть, но не кулаками. Бить его не нужно. Задавить морально. Мне нужен для этого дела кто-то языкастый. Сам я такой херней заниматься не хочу, не для того горбатился последние пять лет, чтобы своей жопой рисковать.

– А что он сделал? И сколько вы мне заплатите?

– Банальщина, – НП открыл окно и впустил в кабинет немного свежего воздуха. Лето выдалось на редкость жарким и влажным. Даже по вечерам дышать нечем. – Работает на моей земле, но не платит мне.

– Рэкет значит?

– Можно и так это назвать, – НП усмехнулся. – Но рэкет рациональный, мне с япошками воевать не с руки, их на районе как грязи, и они все ебанутые. Мои парни могут натворить делов, а я буду потом это расхлебывать. Надоело подчищать за этими придурками. А ты, как я вижу, говорить умеешь. Заплачу десятку. Если хорошо себя проявишь, дам еще работу. Разве это не предложение, которого мальчики на побегушках, вроде тебя, ждут всю свою жизнь?

– Когда?

– Сегодня ночью. Япошка будет у себя в клубе. Ты в деле?

Предложение заманчивое, но я боюсь, да и доверять первому встречному как-то не хочется, с другой стороны, когда тебе предлагают работу подобные люди, можно быть уверенным, что с оплатой точно не обманут. Жопу не прикроют, могут кинуть, если сильно накосячишь, но в плане лутума такие, как НП никогда не скупятся. На этом и строится их бизнес, они привлекают молодых и наивных парнишек с улиц, хорошо им платят, а те ради своих боссов задницу рвут. Короче, скорее всего, я крупно об этом пожалею, но еще больше пожалею, если просру подобную возможность.

– В деле.

– А ты быстро схватываешь. Если все пройдет нормально, получишь еще работу. Если накосячишь, пойдешь на все четыре стороны дальше свои посылки таскать. Ну, ты, думаю, и сам в курсе, как все тут работает. Делаешь свою работу хорошо – получаешь репутацию, новые предложения, лутум. Обсираешься – все об этом узнают, и ты обречен до конца своих дней бегать в шестерках. И это в лучшем случае.

– В курсе.

– Тогда жду тебя в двенадцать. Опоздаешь – пойдешь на хер. Пунктуальность, сука, наше все.

Надеюсь, что я не пожалею о том, что согласился на эту работу, но уж больно предложение заманчивое, да и об НП я слышал только хорошее, он тут уже три года, держит пару районов, дела ведет честно, насколько это вообще возможно в нашем деле. Вроде как даже на короткой ноге с самим Дитрихом, а это уже о многом говорит и открывает для меня массу возможностей; но пока не стану загадывать, сейчас в мечтах выстрою замки, а они, как всегда, окажутся не песочными, а навозными, мать их. У меня постоянно так, влезаю в дела, от которых не слишком хорошо пахнет, и потом жалею.

Ладно, пора на свежий воздух. Мне снова бросилась в глаза девушка. В этот раз она смотрела на меня, не отводя взора. Да что с ней не так? И почему она настолько красивая? Длинные пепельные волосы, зеленые глаза, лицо с маленьким носиком и острым треугольным подбородком, ярко выраженные скулы; еще и фигура отличная, я не большой знаток женских тел, но узкая талия, широкие бедра и третий размер груди – это то, что может впечатлить почти любого гетеросексуального мужчину. А если все это обернуть в яркую обтягивающую одежду и сверху добавить короткую шубку, то… я впечатлен. Вдвойне обидно, что такая красота пропадает в притонах, а могла бы моделью стать.

– Курить есть? – девушка прервала наш долгий зрительный контакт и направилась ко мне.

– Есть.

– Выйдем на улицу. Мне что-то дурно.

– Пойдем.

Куда я задевал свою пачку? Вот только недавно же была в кармане… сейчас выйдем и будет как-то неловко. А нет, нашел. Три сигареты и лутума впритык, даже на новую пачку не хватит. Как же надоело выбирать между едой и куревом. Хочется брать и то и другое.

Мы вышли на улицу. Сегодня очень тепло. Я расстегнул верхние пуговицы пиджака. Не хочется делиться последними сигаретами, но есть некие негласные правила: курильщик помогает курильщику, врач врачу, учитель учителю. Солидарность, на ней почти весь современный мир и держится. Я протянул девушке сигарету.

– Спасибо.

Я прикурил сначала ей, а после и себе. Закат красивый. Всегда, когда на солнце смотрю, представляю космос. Бесчисленное количество звезд и других планет, даже солнце на их фоне всего лишь песчинка. Немного воодушевляет, особенно когда сам находишься на дне.

– Ты как здесь оказалась-то? – ненужная любезность, но стоять молча как-то не по себе.

– От хорошей жизни, – девушка рассмеялась.

– Я тоже, – я улыбнулся и крепко затянулся.

– Ты работаешь с теми придурками, с верхних этажей?

– Скорее стремлюсь с ними работать, пока что они кидают мне палку, а я за ней бегу. Но я не жалуюсь, другую работу в этом городе хрен найдешь.

Сигарета закончилась, а вместе с ней подошел к концу и этот диалог. Мне пора бежать, зарабатывать свои гроши, чтобы прожить еще пару жалких дней.

– А мне кажется, что ты способен на большее, – девушка улыбнулась и поправила волосы.

– Возможно. Как тебя зовут хоть? Я Рихтер.

Очередной акт неуместной вежливости, но по-другому я не умею.

– Валерия. Лучше без «я». Эта буква всегда все портит.

– Значит, Валери?

– Именно так.

– Приятно было познакомиться, Валери, но мне пора.

Меня ждет мой полуживой «суперкар», хотя когда-то эта машина на самом деле была одной из самых лучших. WNB5 H7 – мечта любого парня лет так семь назад. Прогресс несется так стремительно, что рынок машин кардинально меняется практически каждый месяц. Теперь мой драндулет по стоимости равен паре хороших кроссовок. Но также стоит учесть, что на хорошие кроссовки среднему жителю Ин-де-Руина придется потратить пару месячных зарплат.

– Можно с тобой?

Вот так вопрос. Этот диалог все больше и больше вгоняет меня в ступор.

– Куда?

– Мне плевать. Даже если ты меня убьешь.

– Все настолько плохо?

– Вполне возможно.

Еще одно решение, о котором я потом пожалею, но авантюрист в моей голове всеми силами пытается затмить рационалиста. Брать незнакомую девушку на передачу товара? Какой же я дурак…

– Поехали.

Какой же я дурак… дважды. Я думаю, что на моем надгробии стоит выбить: «Жил, как дурак и умер, как дурак». Вполне описывает всю суть моей жизни.

Я двинул в сторону машины, Валери увязалась за мной. Очень надеюсь, что я не пожалею о своем решении.

– Слушай, а Рихтер – это же судья? Так ведь? Почему тебя прозвали судьей?

– С немецкого. Верно. Поражен твоими знаниями. Почему так прозвали? Люблю совать нос в чужие дела.

– Как и я.

– Я уже заметил. Мне нужно кое-что отвезти, если будешь сидеть тихо, с меня ужин.

– Для ужина уже как-то поздновато, не находишь?

– С моей работой ужин – это любое вечернее или ночное время, когда я могу позволить себе перекусить.

– Рационально, люблю такое, – Валери улыбнулась. – Откроешь машину или будем и дальше так стоять?

Я прикоснулся ладонью к двери, и мотор с ревом завелся.

– Падай. Главное, не обосри мне все дело. Меня и так в этом городе каждый поиметь пытается.

– Значит, нужно что-то менять, – девушка забралась в салон машины.

– Хороший совет от человека, который шляется по притонам, – я надавил на газ и направил машину в сторону шоссе.

– Ты ведь не знаешь, кто я и почему притоны с беззубыми торчками мне нравятся больше, чем собственный дом.

– С радостью узнаю это, но немного позже. Мне нужно сосредоточиться на работе.

Валери с недовольным видом отвернулась и уставилась в окно. На кой черт я взял с собой едва знакомую бабу? Если продолжит капать мне на мозги, высажу. Видать, мне настолько скучно жить, что даже перспектива послушать нытье очередной наркоши меня прельщает намного больше, чем одиночество. Пустая квартира. Меня от нее тошнит.

Я выехал на дорогу, ведущую к центру города. Вот она черта: нищие трущобы позади и богатый неоновый рай впереди. Я бы хотел сейчас оказаться в местном казино со стаканом текилы и просто насладиться вечером, но вместо этого я вынужден впахивать, чтобы купить себе сигарет и еды. Возможно, Валери права, и мне действительно пора что-то менять в жизни. Посмотрим, как сегодня выйдет с поручением НП. Если не налажаю, то, возможно, и в моей жизни тоже появится своеобразная черта, переступив которую я выберусь на новый уровень.

Хорошо знакомый мне дом. Передам товар, получу лутум и смогу прожить еще какое-то время. Я остановил машину у небоскреба. Сто этажей роскоши. Недоступной мне роскоши. Это бесит.

– Мы на месте? – Валери впервые нарушила молчание.

– Да. Мне нужно минут пятнадцать.

– Я тогда пока схожу в магазин за сигаретами.

– Ты в своем уме? Ты местные цены видела?

– Лутум не проблема. Все мои проблемы здесь, – девушка указала пальцем на голову.

– Как скажешь, – я вышел из машины. – Я быстро.

– С нетерпением буду ждать.

Странная она. Очень странная. Возможно, она тоже отчаялась, как я? Хотя не понимаю я тех, кто отчаивается, имея в кармане кучу лутума, это же столько всего сделать и успеть можно, а эти засранцы в депрессии. Людям бы помогали, и я сейчас не про себя, я о себе и сам могу позаботиться, а вот большая часть жителей Ин-де-Руина нет. И всем плевать на их проблемы.

Я набрал код домофона, и автоматические двери открылись, пропуская меня внутрь. Охранники на первом этаже только кивнули мне, я тут частый гость и меня уже не обыскивают. Хоть что-то приятное. Терпеть не могу обыски, чувствую себя каким-то беззащитным, когда кто-то лазит по карманам и заставляет доставать все вещи.

Мне нужен тридцать третий этаж. Я нажал на кнопку лифта. Интересно, Червь на месте? Или меня опять примет кто-то из его людей? Второй вариант намного проще, отдал посылку и ушел, а вот Червь любит языком почесать, а заткнуть я его не могу, не мой уровень, вот и приходится слушать его болтологию.

– Ты товар привез? – на выходе из лифта меня встретил тучный громила в спортивном костюме.

– Да. Сам отнесешь или мне это сделать?

– Тебе. Еще бы я посылки таскал, если там пусто, голову мне открутят. Иди давай.

– Иду.

Вот сразу видно, что Червь раньше был таким же нищим говнюком, как я. Весь этаж больше на музейный экспонат похож, чем на пригодное для жизни человека место. Излишняя роскошь – болезнь нищебродов, которые пробились с самого дна, ну или мажоров, которым лутум достался просто так. Обеспеченные люди, хорошо живущие из поколения в поколение и усердно работающие, такой ерундой не страдают. Расписные потолки, золотые плинтуса, дурацкие картины, больше похожие на мазню, чем на искусство. Вот оно, наше лицо, я бы превратил свой дом в точно такой же музей, если бы у меня был на это лутум. Почему? Потому что я хочу доказать себе и другим, что теперь могу и имею на это право. Говоря простым языком – понты.

Гостиная. И тут меня ждет Червь собственной персоной. Худой, как смерть, руки и шея покрыты татуировками, в своем любимом бежевом костюме. Лицо сухое, усталое. Мешки под глазами, в которых можно утонуть. А сами глаза серые, хитрые, но беззлобно хитрые. Видно, что человек через многое прошел, и свою выгоду не упустит, но и других подставлять не станет.

– Рихтер, – Червь приподнялся с диванчика и протянул мне руку, – все прошло нормально?

– Да, – я поставил кейс на стол.

– Это хорошо. Раньше я с НП не работал. Не знаю, что он за фрукт, но Дитрих ему доверяет, а, следовательно, должны доверять и мы, но у меня все равно какое-то поганое предчувствие насчет него. Он ничего тебе не говорил?

– Нет. Только передал товар.

– Славно. Выпить хочешь?

– Я тороплюсь.

– Жаль, – Червь улыбнулся мне, обнажив свои золотые зубы. – Лутум уже на твоем счету. Завтра есть еще работенка. Интересует?

– Что нужно делать?

– Садись, курить будешь?

– Да, – я присел на диван. Червь достал портсигар и протянул мне сигарету.

– Мои парни упакуют товар, тебе нужно будет раскидать его по точкам. За риск плачу двойную ставку.

– Пять тысяч.

– По рукам, – Червь подмигнул мне и выдохнул дым. – Подваливай к вечеру. А там уже решим, как все грамотно сделать.

– Хорошо. Я могу идти?

– Я тебе не хозяин, ты можешь делать все, что душе угодно. Я не из тех сучат, что своих людей за скот держат.

– Тогда, до завтра.

– До завтра, Рихтер.

На обратном пути к машине меня не покидало какое-то странное чувство… если даже Червь говорит, что не стоит доверять НП, то следует действительно задуматься. У Червя в голове может быть и опилки, но зато чуйка у него отменная, иначе он бы так долго в этом бизнесе не продержался. С другой стороны, работая с НП, я смогу выйти на новый уровень, если он меня, конечно, не кинет. Черт, почему в жизни все так сложно? Одни вопросы и бесконечное количество развилок, а в нашем деле один раз свернешь не там и можно писать завещание. Если успеешь.

Сколько сейчас времени? У меня еще есть около двух часов. И я очень сильно хочу есть. Отец говорил, что все решения стоит принимать на полный желудок. Пожалуй, впервые последую его совету. Тут недалеко есть хорошая забегаловка, а у меня на счету теперь имеется лутум.

– Наконец-то, – Валери уже поджидала меня у машины, – я замерзнуть успела, тебя не было полчаса. Пунктуальности тебе, конечно, не занимать.

– Не капай на мозги. Есть хочешь?

– Да. Можем зайти в ресторанчик при казино «Вельзевул», там шикарные стейки и самое лучшее вино в городе. А я пью, не просыхая уже почти пять лет, так что можешь мне довериться. В этом деле я профи.

– Чтобы там пожрать, мне нужно месяц горбатиться.

– Забей, я плачу. От тебя требуется только сделать морду попроще и не портить мне настроение. И еще, заправь рубашку, выглядишь прямо как школьник.

Богатенькая девочка прямиком из притона? Меня начинают одолевать сомнения. Сегодня вообще очень странный день. Слишком много совпадений. И работу подкидывают, и богатые девочки на голову буквально с неба падают. А что я, собственно, теряю? Свою паршивую жизнь? Невелика потеря! Хватит ломаться, пора говорить возможностям «да».

– Если ты платишь, я в деле.

– Тогда упаковывай тощую жопку в свой драндулет и поехали.

Я забрался в машину и завел мотор. Валери села рядом и протянула мне сигарету. Я затянулся и включил радио: The Day Is My Enemy, отличная песня, а еще она неплохо описывает стиль моей жизни. Днем я дрыхну, а по ночам тружусь в поте лице. Все-таки умели раньше музыку делать, Продиджи – один из лучших тому примеров. Значит, едем в казино? Как отсюда удачнее туда добраться? В центре всегда пробки. Когда я был ребенком, никто о машинах и мечтать не мог, а теперь весь центр ими кишит. Даже у неудачников, вроде меня, есть возможность купить себе подержанную машину. Поедем через Деловой район. Говорят, в Тенебрисе такой тоже есть, только в десять раз больше, а наш лишь жалкая калька. Ну оно и понятно, там сидит наш любимый министр, который свою задницу окружил такой роскошью, что не снилась ни одному королю. Грохнул бы этого засранца, даже не задумываясь, если бы мне выпал такой шанс.

Мы проехали светящиеся всеми цветами радуги стеклянные небоскребы и у центрального фонтана свернули налево, отсюда уже начинается квартал Казино. Его прямо так и называют. Семь заведений, расположенных на небольшом удалении друг от друга, – настоящий памятник классовому неравенству. В таких заведениях каждая дверная ручка стоит больше, чем я смогу за всю жизнь заработать, что уж тут говорить про простых работяг.

– Вельзевул – это красный?

– Да, – Валери устало зевнула, – тот, что красным светится. Ты чего про демонов не слышал? Это ж их главный цвет, не разочаровывай меня, тощая задница.

– Угу, а еще говорят, что быки, мол красный не любят, но все это брехня. Вот, ты хоть раз видела демона? Откуда знаешь, какие цвета у них в почете, жирная жопа?

– Какой ты нудный.

Но стоит отметить, ощущение и впрямь такое, словно мы на вечеринку к демонам едем, хотя, в каком-то смысле, оно так и есть. Богатство отравляет душу. Слишком много соблазнов, а человек – такое существо, он может бесконечно твердить себе, что никогда не изменится, что будет держать все под контролем, но на самом деле, на обычном бытовом уровне богатство и власть меняют всех; мы может это отрицать, доказывать себе и людям вокруг противоположное, но на подсознательном уровне сами понимаем, что лжем и себе, и окружающим. Могу это даже на примере себя доказать, раньше я жил на пару сотен лутума в месяц, теперь на пару тысяч, иногда даже больше. Когда лутума было впритык, я жил скромно и не пытался прыгнуть выше, но чем больше я зарабатываю, тем сильнее хочу иметь еще больше лутума и власти. Не думаю, что я какой-то невероятно уникальный человек, мне кажется, подобное испытывают почти все.

– Надеюсь, что за парковку ты тоже заплатишь? Тут за час по сотне дерут.

– Плачу за все, не парься.

– Ловлю на слове, – я зарулил на парковку, автоматический шлагбаум поднялся, и мы оказались среди кучи навороченных спорткаров. Чувствую себя максимально не в своей тарелке. Вся эта роскошь угнетает меня, угнетает именно своей недоступностью. Я не завидую засранцам, у которых все это есть, наоборот, я сам хочу стать одним из таких. Но какой-то поганый голосок внутри черепушки все время скидывает меня с небес на землю, напоминая, что добиться такого уровня практически невозможно и есть вероятность того, что я всю жизнь буду прозябать в нищете. Пока я молод буду курьером, мальчиком на побегушках, а потом меня или шлепнут, или я сам стану мелким барыгой, дальше дорога заказана. Может быть, это мой кармический урок? Что если в прошлой жизни я был большим засранцем и теперь должен ответить за все свои преступления в этом воплощении… итерация, мать ее. Даже такие словечки знаю, не совсем дурак. – Слышь, ты веришь в перерождение?