Искупление

– Твой жизненный девиз?

– Именно так, босс. Вещи, которые я не в состоянии понять, для меня не существуют.

Мы с Дарко уселись на удобные кресла, выполненные из неплохого кожзама. Сразу как-то на душе светлее стало. В непогоду намного приятнее находить в уюте, даже если уют этот скачет на кочках, как бык во время родео. Да и никто не отменял кондиционер, единственный способ борьбы с летним зноем.

– Включи кондиционер. Душно.

– Потому что ты душнила, Дино.

– Пожалуй, это самая худшая из твоих шуток за эту неделю.

– Неделя еще не кончилась, сегодня только пятница. У меня есть целых два дня, чтобы превзойти себя.

Я решил не отвечать. С годами я все больше и больше склоняюсь к тому, что пословица: «молчание – золото», действительно сильно упрощает жизнь. По крайней мере, мою точно. Надеюсь, Дарко не врубит какую-нибудь гадость на радио. В последнее время, меня все больше и больше воротит от его музыкальных вкусов. Можно сказать, что мы как два пожилых супруга, находим повод поругаться по любой причине.

Моцарт? Реквием ре минор. Он что решил меня в этой машине отпеть сразу? Так я еще пока жив. Черт, опять голову сдавило. Что ж за хрень такая? Я правда умираю? Я незаметно закинул в рот две капсулы и раскусил их, облегчение пришло почти сразу, но вместе с ним и эйфория. Это пугает меня. Мне начинает нравиться это ощущение, и я хочу испытывать его все чаще и чаще. Дерьмо. Нужно взять себя в руки. И еще… я должен съездить к родителям. У меня остались кое-какие накопления, нужно передать их. И… просто поговорить? Я давно ни с кем не разговаривал просто так. Только с Дарко. Может взять его с собой к родителям? Познакомлю его с братом? Они точно найдут общий язык. Иногда мне хочется отказаться от всех своих наивных мечт и вернуться к простым земным делам, но потом я вспоминаю, что еще в раннем детстве дал себе слово никогда не отступаться от своих идеалов, и это просто разрывает меня на две половины. Одна уже давно повзрослела и готова жить в мире, даже если мир этот живет по своим законам и не подчиняется моей воле; а другая – свято верит в мою детскую мечту и не позволяет ни на минуту о ней забыть и отступиться. Я в полной заднице. Как и этот город.

Кстати, о городе. В прошлом году я ездил в Тенебрис. Столицу мира. Теперь он по праву может ей называться. Приход Мори к власти – это лучшее, что могло произойти с этим миром. У нынешнего правителя много критиков, но я считаю, что его достижения на посту министра просто колоссальны. Тенебрис превратился в мегаполис. Чего стоят только летающие такси. И поезда, которые доставляют тебя из одной точки города в другую за пару минут. Ин-де-Руин на этом фоне выглядит совсем уныло. Причина в Дитрихе. Не знаю, почему Мори терпит этого назойливо продажного жука. Тогда как Тенебрис практически полностью победил классовое неравенство, Ин-де-Руин стал центром неравноправия. Разрушенные бараки и миллионы людей, находящихся за чертой бедности, наблюдают за шикарной жизнью элит. Город делит река. На одном берегу – все величие современных технологий и роскошь, на другом – бедность, слабость и отсутствие надежды. Я бы с удовольствием взял Дитриха и окунул его в тот мир, которого он всеми силами избегает. Запереть бы этого засранца в бараке без отопления на одну зиму. А вообще, я бы просто пустил ублюдку пулю в череп. Я не сторонник силового решения конфликтов, но Дитрих настолько зарвался в погоне за властью, что ради него я готов пересмотреть свою позицию.

– Давно ты Моцарта слушать стал? – я вытащил из пачки сигареты для себя и Дарко, чтобы тот мог не отвлекаться от дороги.

– Включаю только для тебя, – Дарко схватил губами сигарету и ухмыльнулся. – Ты ж любишь такую хрень или нет?

– Моцарта не люблю. Лучше уж попсу какую-нибудь. Мой отец постоянно крутил его на проигрывателе во времена моего детства. Теперь Моцарт у меня ассоциируется с чем-то не совсем приятным, с беспомощностью какой-то, что ли. В детстве же мы только и можем, что подчиняться… и делаем это не от чистоты сердечных побуждений, а от страха перед наказанием. И этот страх со временем катализируется в отрицание. Отрицая, мы противопоставляем себя страху, пытаемся его перебороть, но он никогда до конца не уходит. Взрослый человек – это сломленный ребенок.

– Пожалуй, я больше не стану включать тебе Моцарта, а то тебя совсем в мрачняк какой-то утягивает. Хотя, спорить с тобой, босс, не стану. Если бы в детстве я жил не с поехавшими алкашами и не оказался на улице в четырнадцать, то вполне мог бы стать достойным членом общества. Но знаешь, у меня обиды на родителей нет. Я их хорошо понимаю. Не запить в тех условиях, в которых мы были, для этого нужны стальные яйца. У них таких не было. У меня были. Поэтому я и свалил в четырнадцать. Поэтому я здесь, а они на кладбище. Уже как двенадцать лет.

– Ты их совсем не жалеешь? Ну, то есть, у тебя не осталось к ним хотя бы какой-то привязанности?

– Нет. Понимаю, но не жалею. Ладно, хватит мрачняка, – Дарко выдохнул дым в окно и достал из бардачка музыкальный чип. – Послушаем что-нибудь повеселее Моцарта.

Насыщенная мелодия, французский язык, нотка сарказма… мне нравится, но я определенно раньше не слышал эту группу.

– Как называется?

– Sexy Sushi.

– Типа сексуальные суши?

– Типа соблазнительная рыба, – Дарко улыбнулся, – видел бы ты их вокалистку. Правда, этой песне уже больше сотни лет, так что… а в задницу, красотки никогда не стареют и не умирают. Мое мнение.

А на улице-то настоящий ливень начался, еще и стекла потеют. Скоро будем на месте, нужно проехать еще пару навороченных отелей и центральный парк. Ну, как парк, скорее зону с кучей игровых автоматов, шлюх и льда. Ничем не отличается от обычных казино, разве что своим расположением. Свежий воздух и лудомания. Квинтэссенция мечтаний обывателя с парой миллионов в кармане. А разве есть обыватели с парой миллионов в кармане? Да! Полно. Это следующий уровень. Человек, вырвавшийся из нищеты, может пойти по одному из многочисленных путей, пути рационализма: строить свое дело, жертвовать нуждающимся, инвестировать; или пути гедонизма, к примеру, то есть, наслаждаться своим новообретенным состоянием так, как он умеет. Лудомания и шлюхи вполне вписываются в эту картину. Не нужно быть гением, чтобы сколотить состояние. Все гении, напротив, обычно умирают в нищете, потому что как раз-таки понятия не имеют, как найти лутум хотя бы на еду и собственный угол, не говоря уже о каких-либо излишках. Об этом есть хорошая книга, называется «Голод». Там как раз описывается мир глазами гениального человека.

– Что ты там про вокалистку говорил?

– Слушать надо, а не в облаках витать. Четкая она. Жаль только, что мы с этой цыпой немного разминулись во времени и одной ядерной войне. Так бы я с ней замутил.

– Осуждаю. Я за здоровые отношения и семейные ценности. У тебя уже есть одна девушка, ей и довольствуйся.

– Все это треп людей из здоровых семей. Мой батя водил баб, стоило маме только за порог выйти. И в его оправдание скажу, что мама делала точно так же с мужиками. Так что, будучи ребенком обстоятельств, я могу с гордостью заявить, что стал прекрасным примером породившей меня среды.

– Ну и любишь же ты все на обстоятельства скидывать.

– А на что еще? Давай будем всю ответственность на государство перекладывать или на мифическое тайное правительство. Людям нужна такая шняга, чтобы голову почистить. Если признать тот факт, что все в этой жизни зависит от нас и наших выборов, то можно и с ума сойти.

– Разве все так уж от нас и зависит?

– А то! – Дарко остановил машину перед монументально огромным Вельзевулом. Тот, кто дал этому заведению такое название, точно что-то понимал в… в чем? В ощущении превосходства чего-то над чем-то… Я бы так выразил эту мысль. Казино возвышается над нами так, словно это не здание, а действительно сам правитель ада поднялся из магматических глубин, чтобы посмотреть, как смертные предаются греху и пороку в его славу. – Все в этом мире зависит от нас и только от нас! Осознаешь это и можешь бронировать место в дурке.

– Мне это пока не светит, но, если что, лучше бронируй сразу на двоих.

Нам навстречу вышел представитель казино. Государственные номера и служебная машина делают свое дело. А еще больше в этом случае помогают личные связи. У главного менеджера отеля передо мной должок, так что получить доступ к нужному нам номеру не составит большого труда. По крайней мере, я на это надеюсь. Мы только остановились на парковке, как сразу привлекли кучу внимания. Нужного или нет? Думаю, в данном случае нужного. У меня совершенно нет никакого желания проходить все официальные процедуры, чтобы получить доступ к частному номеру.

– А чиновником быть классно, глянь, как ради нас расстарались!

– Меньше треплись и пушку возьми, – я снял свой пистолет с предохранителя и убрал в кобуру. Постоянно так делаю, яйца пока вроде целы.

– Само собой, – Дарко осторожно убрал свой пистолет за пояс. Какие-то привычки остаются с нами навсегда.

Я закурил сигарету и открыл дверь. Ну что ж, пришло время проверить наводку. Надеюсь, что все это не окажется чьим-то коварным планом, чтобы втянуть нас в очередное бессмысленное противостояние элит. У меня на это уже не осталось ни сил, ни времени.

– Добрый день, господин Дино, – весьма вежливо начал работник казино, давненько меня никто господином не называл, у меня даже мурашки от ностальгии пробежали. Все-таки есть во мне что-то такое гадкое, властолюбивое, и никакое мое покаяние никогда не сможет из меня этого выбить. – Вы, верно, по делу? Мне сообщить управляющему?

– Было бы славно, но мне нужен управляющий отелем, не казино, – я сделал глубокую затяжку. – Нам тут подождать или можно пройти в холл?

– Конечно, в холл, погода сегодня совсем не располагает к прогулкам и долгому ожиданию на свежем воздухе.

Мы с Дарко переглянулись и молча пошли вслед за представителем казино. До жути не хочется мне посещать это злосчастное место. Слишком уж много всяких неприятных воспоминаний у меня с ним связано. Во времена, когда я еще работал с Анной, а она была не помощником министра, а безумной, жадной до власти истеричкой, управляющей преступным синдикатом… хотя я тут подумал, наверное, в Анне изменилось только то, что управлять она стала не синдикатом, а целым государством; в целом же, она все такая же безумная, жадная до власти истеричка. Я смотрю все ее интервью. По старой памяти. Ну, так, о чем это я? Ах да, в те времена я периодически останавливался в Вельзевуле. Тогда я тешил себя мыслью о том, что я не такой, как другие боссы синдиката, верил в свою исключительность, но по сути… по сути, был точно таким же говнюком. Только в отличие от других говнюков отказывался себе в этом признаваться. Проигрывал в казино крупные суммы, жил в лучших номерах и не брезговал пользоваться услугами продажных женщин. Ну и мерзкий лживый засранец. Ты, Дино, такой же алчный урод. И все твои речи о справедливости – сплошной треп. Ты это понимаешь. Я, твой внутренний голос, это понимаю. Так зачем же мы продолжаем друг другу лгать? Тяжело. Мне просто нужно во что-то верить. Без веры мой внутренний стержень треснет, и я не протяну и дня.

Ладно, нужно сконцентрировать на работе. Я так задумался, что даже не заметил, как мы оказались у лифта. Черт, это место на меня давит. Вся эта вымученная роскошь. Очередная идиллия, построенная для пары сотен толстосумов, ценой жизни нескольких миллионов обычных… нет, не то слово! Нормальных! Вот правильное слово. Нормальных людей. Такие люди не стремятся к излишествам, имеют здоровую самооценку и не лишены эмпатии. Они живут так, как задумано природой. А вот чтобы добраться до изобилия, нужно нарушить все природные и человеческие законы. Нужно стремиться к бесконечному накоплению ресурсов и гедонизму, верить в свою бесконечную исключительность и плевать на всех, кто не является тобой. Получается портрет довольно типичного психопата. И теперь напрашивается вывод, что именно психопаты управляют миром. И каким образом победить эту несправедливость? Никто не придумал. Даже коммунизм… анархизм. Везде, где есть возможность продвинуться и добиться большего, чем есть у среднего человека, появится психопат и сделает это.

И что же? Истребить всех психопатов? Проблема в том, что в определенных условиях каждый из нас может им стать. Я не философ, да и мыслитель из меня паршивый. Надо задать этот вопрос тому, кто понимает мир лучше меня. Например, нашему министру.

– Тебя не угнетает это место, Дарко? – я опередил сотрудника казино и нажал на кнопку двадцатого этажа. Там обитает весь административный персонал.

– Пиздец как угнетает, босс. Хотя, если бы я был лет на десять моложе, то ссался бы кипятком от местной роскоши. Облизал бы все золотые статуи, напился и проиграл бы весь свой лутум. Тут дело в сраной перспективе. С точки зрения молодого парня – это место просто ебать какое крутое. И его нужно за это простить. Он еще не задумывается о том, что такие казино и отели – рассадники вселенской несправедливости. Сраные разделительные линии, которые дарят нам классовое неравенство.

– Ну ты и выдал, хотя я думал о том же.

– Сигарету, джентльмены? – в возникшем вакууме тишины раздался легкий, ласковый голос. Мне кажется, что работник казино мог бы нам много чего интересного рассказать, ведь он тут находится каждый день.

Лифт щелкнул и остановился на административном этаже.

– Не откажусь, – я взял тонкую сигарету с ментолом из красивой оранжевой пачки. – Вас как зовут?

– Тоже хочу, – Дарко протянул свои загребущие лапы, – и поддерживаю, хотелось бы узнать ваше имя.

– Мило, – мужчина зажег наши сигареты.

– Почему мило? – я немного удивился.

– Меня зовут Мило. Мило Биолэй.

– Поляк или Француз? – Дарко выдохнул дым в пустой коридор. На этом этаже удивительно тихо и безлюдно.

– Понятия не имею, – Мило улыбнулся. – Я не знаю, кто мои родители.

Мы подошли к дубовой двери с номером «64». От нее веет чем-то гадким. Я бы сказал, что запах похож на аромат сточной трубы: застоявшийся и тусклый, не отталкивающий, как запах канализации, но и не вызывающий приятных ассоциаций. Запах ничего, пустоты. Как офисные работники справляются с ним? Я был во многих местах, даже во вполне благопристойных кабинетах милицейского участка есть этот странный аромат. Может быть, так пахнут несбывшиеся мечты?

– Подождете меня в коридоре? – я протянул недокуренную сигарету Мило.

– Само собой, босс, – Дарко сплюнул. – Ну и вонь тут стоит. Поэтому я и не люблю работу в участке. Там еще хуже.

Я без лишних церемоний открыл дверь и вошел в длинное, слабо освещенное помещение, из-за толстых, тяжелых жалюзи сюда пробивались лишь редкие лучики света. Тут, кажется, находятся все руководители среднего звена. Десятки людей в деловых костюмах с одинаковыми лицами. Они даже не обернулись в мою сторону. Ну, это и к лучшему. Взгляд таких людей меня пугает. Есть в нем какая-то тоска. Ее удается разглядеть даже за всем напускным благополучием.

А вот и тот, кто мне нужен. Высокий мужчина с залысинами. Его глаза абсолютно пусты, поэтому я могу в них без проблем смотреть. Думаю, тут причина в том, что этот парень уже давно смирился со своей судьбой. Стоит надежде перестать теплиться в сознании, и взгляд становится абсолютно невыразительным. В этом нет ничего плохого. Жизнь поимеет каждого.

– Добрый день, – мужчина протянул руку.

– И тебе того же, Константин. Как дела?

– Тебе разве это интересует? – мужчина ухмыльнулся. – Чего надо?

– Просто поинтересовался из вежливости. На самом деле, мне абсолютно насрать.

Константин рассмеялся:

– Обожаю тебя за твою прямолинейность. Жаль, что ты не из продажных копов. Так бы сделали с тобой целое состояние.

– Лутум меня уже давно не интересует.

– Тогда зачем приперся в казино?

Я протянул Константину карточку от номера:

– Хочу узнать, что это за номер и как попасть туда.

– Губа не дура, – Константин покрутил карточку в руке. – Вип-зона, туда ходит только один лифт. Я скажу, чтобы тебя пропустили. У тебя полчаса. Дальше я сообщу службе охраны о незаконном проникновении. На этом мой долг уплачен. Придешь сюда еще раз, я тебя не знаю.

– По рукам, – я сжал крепкую ладонь Константина. – Как дочь?

– Иногда вспоминает о тебе. А, не считая этого, просто великолепно.

– Рад слышать, – я повернулся, чтобы отправиться назад к Дарко.

– Час, – послышалось за спиной. – Это максимум, что я могу тебе дать.

– Спасибо.

Пару лет назад я поймал дочку этого засранца с партией льда. Было очевидно, что ее просто подставили, но никого, кроме меня, это не волновало. Все требовали засадить ее чуть ли не на пожизненный срок, но я помог отмазать девочку. С тех пор Константин выполнял для меня всякие мелкие поручения, но я ж не мразь, у всего есть предел. Сегодняшняя просьба была последней. По крайней мере, я действительно на это надеюсь.

– А мы уже успели заскучать, – Дарко кинул бычок в урну и почесал затылок. – Сраный порошок для укладки волос, у меня от него все чешется. Вон Мило проще, он почти лысый. Какого быть лысым, старина Мило?

– Так перестань укладывать волосы порошком, купи себе гель или еще что-нибудь, да и вообще, отстань от Мило. Он хороший парень.

– И быть страшным? С челкой? Ну в задницу, я лучше буду с хорошей укладкой и зудящей головой.

Внешне Дарко всегда был вылизан настолько, что можно даже усомниться в его ориентации; черт, если бы я не знал, что он почти женатый человек, то и сам бы задумался. Аккуратно выглаженный костюм, всегда уложенные волосы, начищенные туфли и мне иногда кажется, что этот засранец наносит на лицо тональный крем, уж слишком он весь блестит. Но этот его идеальный образ производит впечатление ровно до того момента, пока Дарко не откроет рот. Стоит ему произнести хоть несколько слов, и люди сразу понимают, с кем имеют дело.

– Тогда не парь нам мозги. Мило, можешь отвести нас к лифту, который ведет в Вип-зону?

– Сделаем-с, – Мило гордо направился в темную часть бесконечных коридоров. Мне кажется, или этот парень получает удовольствие от работы с нами? Слишком уж он счастливый. Или, вполне вероятно, я просто отвык общаться с нормальными людьми, и банальная вежливость кажется мне чем-то противоестественным.

Спустя две кишки, иначе я эти километровые коридоры назвать не могу, язык не поворачивается, мы оказались у нужного нам лифта. На вид он вполне обычный, этому месту подобное отношение несвойственно, никаких кнопок из алмазов и пестрого золотого покрытия… нас точно не пытаются увезти в подвал, чтобы прикончить? Два непродажных копа, попавших в засаду. Хороший сюжет для нуарного детектива, хотя я прочел таких уже с сотню, наверное, не такой уж этот сюжет и хороший, раз пришел в голову одновременно стольким людям.

– А почему лифт такой… хреновый? – Дарко пощупал облезлые дверцы и нажал кнопку вызова.

– Служебный, на нем доставляют продукты на Вип-этажи. Ну и всякую другую мелочь: лед, проституток… – Мило нахмурился, словно вспоминая что-то еще, что обязательно должно попасть в этот порочный список, но после выдохнул, погладил остатки черных волос на макушке и с грустью посмотрел на нас, – тут я должен с вами распрощаться. Было крайне интересно и познавательно побеседовать, господа милиционеры.

– И тебе не хворать, – Дарко похлопал Мило по плечу и первым зашел в лифт.

– Спасибо за помощь, – я протянул Мило руку, – если будем тут снова, обязательно забежим пообщаться.

– Может возьмем Мило к себе в бригаду? – спросил Дарко с усмешкой, когда двери лифта закрылись.

– Какую бригаду?

– Криминальную.

– Мы работники закона, мать твою.

– Да к черту все это, Дино. Да, мы с тобой пару раз обосрались. Первый раз, когда работали на Трехглазого. Второй раз, когда решили вышвырнуть Анну из бизнеса, было дело; но ведь это не ставит на нашей жизни и твоих мечтах жирный крест. Пока мы живы, нам следует бороться.

– С кем и за что? Мори в качестве министра меня вполне устраивает. Дитрих… его бы я убрал из правительства. Но я надеюсь, что подобная мысль вскоре посетит и Мори. Он парень очень сообразительный. Почти сделал из кучи разрозненных городов настоящую страну, еще немножко и нас ждет новый альянс и настоящее государство.

– Давай грохнем Дитриха, и ты займешь его место.

Примечания