Как я излечилась от шизофрении

Пробуждение

Я открыла глаза. Первое, что я увидела, была огромная голая женщина, брезентовыми ремнями привязанная к кровати. Наши койки стояли вплотную, она смотрела на меня и просила: «Девочка, отвяжи меня».

Не знаю, почему я не испугалась, а встала и пошла к ней. Но женщина с соседней кровати строго сказала: «Не ты привязала, не тебе и отвязывать!» И я отошла.

Это было первое утро в сумасшедшем доме.

Любовь

В юности я была полной и успеха у противоположного пола не имела. Поцеловал меня первый раз одноклассник (кстати, первая любовь), когда мне было 18 лет. Начитавшись романов о гордых девушках, которые сразу запросто так не сдаются, я сказала ему: «Не надо». И он ушел. Навсегда. Тут я впервые поняла, что романы – это одно, а жизнь – другое.

Институт, куда я поступила, был женский и тоже не способствовал личной жизни. У нас в группе был один мальчик, да и тот староста. Вся нерастраченная любовь и нежность сердца в годы учебы была обращена на моего кумира – артиста Андрея Александровича Миронова. Тогда он часто приезжал в Ленинград с творческими встречами, и мы с подругой ходили на две за день.

Но вот институт закончен. Мне исполнился 21 год, пора было подумать и о личной жизни. Лет за пять я похудела на 20 кг, и чем скорее таяли килограммы, тем больше я нравилась. Проблема состояла в том, что мне-то нравились исключительно женатые. Сначала я честно боролась с собой, даже пыталась выйти замуж, но поняв, что мне недостаточно, чтобы меня любили, что я хочу любить сама, отказала.

Я была книжная девушка, воспитанная на романах, фильмах, песнях, которые превозносили (и превозносят до сих пор) романтическую любовь (эрос) между мужчиной и женщиной как высшее счастье, идеал, цель жизни, ее смысл, забыв, что есть еще и агапэ. Чтобы понять это, мне пришлось дорого заплатить.

Но в те годы я хотела только одного: познать эту любовь. И я сказала себе: «Плевать на всех жен, буду любить кого хочу и если получится, то отобью». Тогда у меня и мысли не возникало, что это грех.

И вот, наконец, в 28 лет пришла та самая долгожданная любовь. Познакомились мы в походе, он был москвич. Я знала, что он женат, и что у него есть маленький сын.

Сначала, я не выделяла его из группы, но однажды осознала, что смотрю только на него. Он был не такой как другие. Если все несли по одному рюкзаку, то он – два. Если возникала какая-то проблема, он тоже был тут как тут. Он думал о других и старался помогать чем мог. И когда он первый раз пригласил меня танцевать и стал расспрашивать, то после танца я отошла с мыслью: «Мне этого мало!». Но влечение наше оказалось взаимным. И было счастье. Я переживала все как чудо. Мне хотелось кричать об этом на весь мир.

После похода он приезжал ко мне, я к нему… Я и поныне благодарна этому человеку за то, что он был в моей жизни. Дай ему Бог… А дальнейшее было как в стихах Блока:

«Что же делать, если обманула

Та мечта, как всякая мечта,

И что жизнь безжалостно стегнула

Грубою веревкою кнута?

Не до нас ей, жизни торопливой,

И мечта права, что нам лгала —

Все-таки, когда-нибудь счастливой

Разве ты со мною не была?»

Я где-то читала, что у восточных народов слова «Да осенит тебя неожиданное счастье и разобьется!» – это самое страшное проклятие.

А потом через 5 лет был опять поход, опять любовь и опять женат. Сама не понимаю, как я могла в него влюбиться. Красавцев я всегда избегала, а про него до сих пор могу сказать, что красивее человека не встречала. Плюс к тому ум, чувство юмора – словом, полный джентльменский набор.

Это был даже не роман, «а так, одно заглавие», как пел Золотухин. Он не пошел на связь, честь ему за это и хвала, хотя и говорил, что жену не любит, но для меня «это» кончилось весьма плачевно.

Второго такого потрясения моя нервная система не выдержала (надо сказать, что она у меня слабая, я меланхолик). Сейчас-то я знаю, что дело не в ней. Дело в том, что меня наказал Бог.

Сумасшедший дом

Причиной моей госпитализации послужило то, что я перестала ориентироваться в реальности. Когда ехала на электричке, боялась колес, мне казалось, что меня под них затягивает, не могла доехать домой без сопровождающего, не спала ночь, не ела. Слышала голоса, которые меня ругали, на работе не могла работать. Так, прямо с работы меня и отвезли в психиатрическую больницу. Когда мы ехали, мне казалось, что меня везут убивать, и увидев, что это больница, я очень обрадовалась.

Когда я вошла в больничный коридор, и за мной закрылась дверь, ко мне подошла девушка и сказала: «Я ангел Иисуса Христа». И я ей поверила…

Положили меня в «надзорку». Это такая палата, куда помещают новеньких и тех, кто требует надзора. На посту при выходе из нее сидят две санитарки или медсестры и наблюдают за больными. Там я и встретила утро следующего дня. (Женщина, отвязать которую я пыталась, бегала ночью голая по отделению, поэтому ее и привязали, о чем я узнала позднее).

Когда я осознала, что я в сумасшедшем доме, мне стало страшно. «Господи, кругом психи. Что же я буду делать?» От уколов постоянно спала, а когда просыпалась, то совершенно не понимала, что мне делать. И постоянно плакала.

Но постепенно это состояние прошло, уколы делать перестали, и я принимала только таблетки.

Надо сказать, что таблетки в психиатрической больнице выдают особым образом. Три раза в день в определенное время выстраивается очередь. Больные подходят по одному, им дают горсть таблеток, кому побольше, кому поменьше, в зависимости от назначения врача. И стаканчик с водой. Ты все это проглатываешь и выпиваешь на глазах у медсестер. Отойти нельзя.

Чем еще отличается психиатрическая больница от обычной? В палатах нет дверей. У дверей в комнаты медсестер нет ручек. Открываются двери ручками наподобие тех, которые у проводников в железнодорожных вагонах. Медсестры носят их в карманах. На окнах решетки.

Да, я же забыла рассказать о главной достопримечательности – туалете. В двери – окошечко, три унитаза, не отгороженные друг от друга. Напротив них в четырех шагах стоит скамеечка, на которой сидят курильщики. А сидят они там почти постоянно. Вот и представьте, каково свой интимный процесс выставлять на всеобщее обозрение. В результате у многих запоры. Когда я вернулась домой, долго не могла нормально сходить в туалет.

Что меня больше всего убивало в больнице, так это безделье. Слоняешься по коридору целый день, ешь, спишь. И так самое малое месяц, а ведь лежат и по полгода, и по году. Читать невозможно, от таблеток не сосредоточиться.

Благо только то, что очень быстро обрастаешь друзьями. Когда приходишь в себя, то начинаешь понимать, что вокруг такие же нормальные, как и ты. И страх проходит, потому что все нарушения в поведении, которые привели людей в больницу, нейтрализованы таблетками. Ты знакомишься, слушаешь чужие истории, рассказываешь о себе… Так быстрее проходит время.

Можно писать письма домой, но их обязательно перед отправкой прочитает персонал. Звонить нельзя.

Конечно, самое радостное событие в больнице, когда к тебе приезжают родные, друзья. Радость отчасти шкурная – привезут поесть! Причем поесть можно одному, спокойно, так как ты за дверьми с друзьями. Ведь по больнице не пройдешь, просто так что-нибудь жуя. Обязательно подойдет кто-нибудь и попросит.

Произошел такой случай: у нашей подруги был день рождения. И она нас попросила: «Девочки, можно я сегодня апельсин съем одна?» И мы ей разрешили, так ведь все равно у нее попросила та, которая не знала о нашем договоре, и она дала…

Устаешь от этого, хочется поесть спокойно, как на воле. Моя самая близкая подруга мне сказала после больницы: «Мне не забыть, как ты жрала…» Она сказала так не от отсутствия культуры. Это я действительно жрала. Там.

Дорогие мои подруги, простите меня за то беспокойство, которое я причинила вам и спасибо, что вы не бросили меня (мама приезжать не могла, мужа тогда еще не было, и ко мне приезжали только подруги).

После больницы

А выписывают там не по анализам, а по внешнему виду и поведению. Санитарки и медсестры постоянно наблюдают за больными и ежедневно докладывают врачу. И однажды наступает самый радостный день – тебя выписывают!

И вот ты возвращаешься. Тебя никто ни о чем не спрашивает, и ты чувствуешь, что там ты был своим среди больных, а здесь ты уже какой-то не такой, что-то тебя отделяет от остальных, хотя все вокруг проявляют деликатность и делают вид, что ничего не произошло.

Плюс к тому, тебя выписывают с таблетками, а что такое нейролептики? Они угнетают жизнедеятельность каждой клеточки, отсюда сонливость, вялость, тупость, заторможенность. Повышен тонус глазных мышц, и глаза непроизвольно вытаращиваются. У меня, например, от лекарств глаза закатывались.

После больницы мне не хотелось ничего делать. Вообще. Я сначала не понимала, в чем дело, ходила к районному психиатру, она выписывала мне то одни, то другие таблетки, но это состояние не проходило. Позже от врача я узнала, что у меня была лекарственная депрессия. Она наступает после массированного приема лекарств в больнице.

У меня было ощущение краха… 33 года, ни мужа, ни детей, и никогда не будет. Зачем жить? Я думала о самоубийстве. Правда, откладывала его на более долгий срок, когда мамы не будет. Такой удар нанести ей я не могла, достаточно было и того, что она пережила, когда я очутилась в больнице.

В душе был полный мрак. Я спасалась только тем, что читала детективы. Где-то полгода читала одни детективы, и с тех пор стала покупать их на черный день.

К тому же я стала безудержно полнеть. Этому способствовало и то, что голодала 10 дней в больнице, услышав, что можно вылечиться голоданием. После этого стала полнеть, «как на дрожжах», а ела вроде столько же… Дошло до того, что я стала жевать и не глотать, а выплевывать, чтобы не полнеть. Ничего не помогало. В больницу меня положили с весом 50 килограммов. Через год было 65 кг. Я не могла на себя смотреть в зеркало. Я себя ненавидела. Когда шла по улице и видела симпатичную девушку, то думала: «Поменяться бы с ней душами».

Бросила пить таблетки еще перед голоданием, и через год снова попала в больницу, как только вышла из нее, опять бросила пить таблетки, и опять попала через месяц. Потом был перерыв в 3 года, когда я пила таблетки и колола уколы. Когда бросила, попала опять.

Так прошло 5 лет.

Не пишу подробно об этих случаях, потому что все было однотипно. Картина моей болезни, правда, несколько изменилась. Если первый раз я попала в депрессии, то все последующие разы – на подъеме. Было так: нарушение сна, подъем мозговой активности, эйфория, подъем физической активности, мысли о своем величии, как то: врач, президент и т. д.

Жизнь моя проходила так: длительная депрессия с короткими проблесками, потом неделя эйфории, больница и опять та же депрессия в течение долгих месяцев. Словом, как в фильме «Джентльмены удачи»: «Украл, выпил – в тюрьму, украл, выпил – в тюрьму».

Бог

Я постоянно читала книги по здоровому образу жизни, покупала их. Кумиром моим был Юрий Андреев с его книгами «Три кита здоровья» и др. И вот в одной из книг прочла, что вышли книги ученика Андреева Лободина В. Т., преподавателя школы «Единство» в Ленинграде. Фамилия его мне ничего не говорила, но «ученик Андреева» – было для меня все, и я купила его книгу. В ней автор писал о том, что открывает заочную школу «Единство», давал свой адрес и предлагал всем желающим ему написать. Я и написала о своей болезни, спрашивала, стоит ли заниматься дианетикой, экстрасенсорикой и т. д. в том же духе. Ответа долго не было. Я уже и забыла о своем письме, но вот в конце концов ответ пришел. То, что он написал, было для меня полнейшей неожиданностью, а написал он следующее: «Что Вам надо, что Вам поможет и спасет? – только одно… Вы должны пойти в Церковь, поговорить со священником и начать посещать Церковь как минимум каждый месяц, исповедуясь и причащаясь. Господь обязательно поможет Вам, и все несчастья, о которых Вы пишите, пройдут, изменится сама жизнь. Как это будет, не знаю, но все изменится». (1)

Я была поражена. Церкви в нашем городе тогда еще не было, надо было ехать, и я отговорилась тем, что тяжела на подъем. Он ответил: «Если в Вашем местечке нет Церкви, молитесь об успехе дела самостоятельно. Учтите, это главное для решения Ваших проблем».

А как молиться? Я не знала даже молитву «Отче наш», хотя моя верующая мама не раз просила меня ее выучить.

Отношение к Богу у меня было сложным. Как все советские дети я была воспитана на том, что Иисус Христос – мифологический герой, придуманный попами для одурманивания человечества. На верующих смотрела с некоторой опаской и любопытством: неужели они верят?

В нашем доме икон не было. Когда я была еще маленькой, мой папа-атеист топором разрубил бабушкину икону. Эта икона была в Германии вместе с моими родными в годы войны. Попала под бомбежку, киот был разбит вдребезги, а на ней хоть бы царапина! Прости, Господи, моего отца, он не ведал, что творил…

Меня тайно от него крестили, и все. О Боге мне никто никогда не рассказывал в семье. Как поверить в Бога, когда тебе уже к сорока, и ты всю сознательную жизнь в него не верил?

Сейчас у многих моих знакомых я встречаю этот же немой вопрос: как поверить? Как? Вот и я перед ним оказалась тогда. Мне очень хотелось вылечиться от своей болезни, а тут навалилась еще одна. Образовалась киста яичника, и нужна была операция. Я пробовала народные средства, но ничего не помогало. Пыталась попасть на лечение к Андрееву, но это очень дорого стоило. Да и Лободин отговорил, написал, что он противник его методов лечения. Не видя другого выхода, я легла на операцию. А перед больницей поехала в Церковь и впервые в жизни отстояла всю службу, не исповедовалась, не причащалась, а просто стояла. И вышла после нее с облегчением. А через неделю поехала и исповедовалась первый раз. Мне было трудно решиться на исповедь. Грехов-то за всю жизнь через край. Когда я подошла к батюшке, то сказала: «Батюшка, я первый раз исповедуюсь, у меня столько грехов, что не знаю с чего начать». Он посмотрел на меня и спросил: «Но ведь Вы в них раскаиваетесь?» Я сказала «Да, конечно». Он быстро накрыл мою голову епитрахилью и прочитал разрешительную молитву.

И что вы думаете? Я не почувствовала ни-че-го, вышла из Церкви и продолжала грешить.

Православная Церковь

А потом произошло удивительное событие: в нашем городке открылась православная Церковь. Как будто для меня. И выйдя из больницы после операции, я пошла в нее. Батюшка спросил: «Когда Вы в последний раз причащались?» Я ответила: «Месяца три назад». Он сказал: «Надо ходить в Церковь каждое воскресенье, 6 дней работаешь – седьмой отдай Богу». Я была на больничном, время свободное было, и я послушалась батюшку.

Сначала норовила прийти попозже, а уйти пораньше. Стоять было трудно, болела спина, служба длинная, на старославянском языке, из того, что говорят и поют, половина непонятна. Но потом меня заинтересовало: а что происходит в Церкви раньше, до моего прихода? Стала приходить раньше. А потом заинтересовало: а что происходит после того, как я ухожу? (Я уходила сразу после причащения Святых Таин). Стала дожидаться конца службы. Так постепенно приучила себя выстаивать всю службу.

Сначала, радостно мне было только тогда, когда наконец можно было уйти из Храма. И зная, что за всякую радость надо платить, я безропотно выстаивала службу, потом летела домой. Кстати, радость приносило и то, что можно было наконец поесть (причащаться Святых Таин можно только на голодный желудок, нельзя даже пить). Я приходила домой, ела и спала, так было примерно полгода.

Но постепенно служба стала мне нравиться, я стала узнавать знакомые мелодии. Особенно мне нравилась «Иже, Херувимы». Это действительно что-то неземное. Я уже знала порядок службы, знала, что если начали петь «Символ Веры», до конца службы около получаса.

Да, я еще поглядывала на часы во время службы, но стоять стало легче, спина перестала болеть совершенно. Из числа верующих появились знакомые, мы стали обмениваться книгами. Батюшка уже знал меня по имени. Словом, я стала получать от посещения Церкви определенное удовлетворение (забегая вперед, скажу, что сейчас без нее не могу).

Молитва

А теперь хочу вернуться к событиям более ранним. Когда Лободин посоветовал мне молиться самостоятельно, я купила молитвослов и стала молиться утром и вечером. Вставать мне было лень, и я читала молитвы лежа в кровати, испытывая чувство вины там, где написано, что надо поклониться. Муж в это же время мог смотреть боевик. Молитвы каких-то особых чувств поначалу не вызывали. Половина слов была непонятна. Когда я через какое-то время сказала батюшке, что молюсь лежа, он ответил: «Я себе этого не позволяю». И с тех пор я стала молиться стоя.

Вечерами единственное свободное место в нашей квартире было в ванной, там я и стала молиться. А по утрам, если муж еще спал – в комнате, а если уже нет, то в той же ванной, подождав, пока она освободится (мы живем в коммунальной квартире).

Я писала Лободину, что молюсь по молитвослову, но колебания настроения сохраняются, как качели, от отчаяния к надежде. Он ответил: «Как только Вы научитесь хорошей молитве, начнете часто причащаться, посещать святые иконы, ездить по монастырям, как по памятникам культурного и духовного зодчества, к Вам придет понимание смысла жизни и спокойствие».

Я была озадачена. Что значит «хорошей молитве»? А молитвы в молитвослове разве плохие? Я отослала ему письмо с этим вопросом, а сама тем временем продолжала молиться как молилась.

И вдруг однажды в моем мозгу сами собой сложились слова молитвы: «Просвети мой ум светом разума Твоего, согрей мое сердце теплом благодати Твоея». Их не было в молитвослове, вернее, они там были, но разрозненно. Я пробегала их глазами, даже не вникая в их смысл, а тут впервые сказала их от себя.

И мое состояние внезапно переменилось. Я не помню, что именно тогда почувствовала, но я почувствовала эту перемену, и то, что оно, мое состояние, стало лучше, чем до этого. На душе определенно посветлело. И с тех пор стала, прочитав положенные молитвы по молитвослову, молиться своими словами. Просила Бога отогнать от меня дьявола и беса уныния, разрубить змею гордости, дать мне смирение и любовь. И мое состояние стало меняться после каждой молитвы, или почти каждой, скажем так.

Вера

Несмотря на то, что я и молилась, и ходила в Церковь, долгое время у меня было ощущение, что я просто играю. «Иисус Христос – мифологический герой христианства» – эта фраза была крепко впечатана в мой мозг. И вот однажды, не знаю отчего, мне захотелось прочитать одну из книг моей библиотеки, долгое время стоявшую на полке нечитанной.

Сделаю небольшое отступление. Книга эта появилась у меня весьма занятным образом. У меня был роман с молодым человеком, который верил в Бога. Я же, будучи влюбленной и желая сделать ему приятное, поехала в Ленинград, чтобы купить себе в Церкви крестик. И вот на подходе к Церкви наблюдаю такую картину: стоит какой-то парень и раздает маленькие книжечки. Я подошла. Он протянул мне книгу. Я взяла, посмотрела. Что-то о Христе. Думаю: «Надо взять еще одну» (предмету страсти, он же верующий). Говорю: «Дайте мне, пожалуйста, еще одну». А парень мне отвечает по-английски: «I don’t understand» (я не понимаю). И я, изучавшая этот язык в общей сложности 10 лет в школе и в институте, показываю ему 2 пальца. На международном языке. Он, как ни странно, понял. И дал мне еще одну книгу.

Вот так она у меня и появилась. С молодым человеком мы расстались, а книга осталась. И через 4 года я ее прочитала. И она меня потрясла.

Это была книга американского профессора и протестанта Джоша Макдауэлла «Не просто плотник» . Прежде всего интересна фигура самого автора. Будучи студентом, он был убежден, что верить во Христа – значит быть не в своем уме. С целью опровергнуть христианство он засел за документы двухтысячелетней давности. Привело это к парадоксальному результату – он поверил сам. Поверил фактам. И об этих фактах он рассказал в книге. (2)

Раньше я не читала подобных книг. Поэтому меня потрясли самые простые вещи. Было открытием, что существует до сих пор пещера Гроба Господня, что существует Голгофа. И самым главным моим открытием было то, что Иисус Христос существовал как историческое лицо. Мое состояние было как у Фомы неверующего, вложившего персты в раны Иисуса (Ин. 20:26—29). Что же меня убедило в существовании Христа? Я поверила свидетельствам апостолов об Иисусе, потому что они за это заплатили по самому высокому счету.

Цитирую из книги:

«1. Петр – распят.

2. Андрей – распят.

3. Матфей – убит ударом меча.

4. Иоанн – умер своей смертью.

5. Иаков, сын Алфея – распят.

6. Филипп – распят.

7. Симеон – распят.

8. Фаддей – убит стрелами.

9. Иаков, брат Иисуса – забит камнями.

10. Фома – вздет на копье.

11. Варфоломей – распят.

12. Иаков, сын Зеведея – убит ударом меча.»

Страшный список, не правда ли? А что вы скажете на то, что апостол Петр был распят вниз головой по его просьбе? Он не был мазохистом. Он считал себя недостойным страдать так, как страдал Иисус.

Давайте переведем дух, дорогой читатель. В книге было еще множество фактов, доказательств воскресения Христа и того, что он Бог.

И мое многолетнее неверие рухнуло. Закончив читать книгу, я перечитала ее еще раз, а потом твердила целый день: «Господи, какое счастье, что Ты есть!»

Целый день я проходила под этим впечатлением, а когда легла спать, мне казалось, что Иисус Христос присел ко мне на кровать, и я держу его за руку. Я приняла таблетки, потому что боялась от такой радости сойти с ума.

На другой день это чувство было уже слабее. А на третий – и вовсе пропало.

Но к тому времени я уже прочитала книгу Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе», и знала, что это нормально.

Он пишет: «В обыкновенных познаниях человеческих узнал раз хорошо какой-либо предмет – и часто на всю жизнь знаешь его хорошо, без помрачения познания о нем. А в вере не так: раз познал, ощутил, осязал, думаешь: всегда так будет ясен, осязателен, любим предмет веры для души моей, но нет: тысячу раз будет потемняться для тебя, удаляться от тебя, и как бы исчезать для тебя, и что ты любил прежде, чем жил и дышал, к тому, по временам, будешь чувствовать совершенное равнодушие. И надо иногда воздыханием и слезами прочищать себе дорогу, чтобы увидеть его, охватить и обнять сердцем. Это от греха.»  (3)