Беатрис. Невероятные истории

Та самая миссис Прейст, которая меня и застала в комнате. Она так тихо подкралась, что когда раздался её голос, сердце моё будто бы остановилось, а затем с невероятной силой забилось вновь, нагоняя тем самым упущенное время.

«Теперь всё обречено…» – подумала я и закрыла глаза, в то время как женщина стала засыпать вопросами.

– Что ты здесь делаешь? Почему появилась без разрешения? Знает ли сенатор? Его ли эта идея?

Выслушивая всё это, я до последнего надеялась, что Мисси поймёт меня и отпустит без лишних скандалов, но этого не случилось. Женщина очень разозлилась и никакие жалобные слова на неё так и не подействовали. Она решила вызвать полицию, чтобы они сами разобрались со всем происходящим, а я же в тот момент просто разрыдалась от беспомощности.

«Зачем мне надо было лезть в этот дом? Чем я только думала?!»

Вдалеке виднелся силуэт Эбби. Она была очень опечалена тем, что ничем не может мне помочь. Я же находилась будто бы в состоянии сна, наверное, это шок так подействовал, поэтому толком не помню, как меня вывели из дома, не помню даже о чём разговаривала с полицейскими. Но зато отчётливо запомнила наручники, которые на меня нацепили.

«О Боже, что теперь будет? Что я скажу своей семье и родным? Что я скажу тем, кто так рассчитывал на меня? Тоду. Смиту. Люси. Прейсту. Что я скажу самой себе?!»

***

Меня привезли в полицейский участок и завели в маленькую серую комнату. В центре стоял небольшой письменный стол, за которым сидел молодой мужчина. Офицер был явно увлечен огромной стопкой бумаг, и не уверена, когда именно он заметил моё появление. Возможно, когда я только переступила порог кабинета, и за мной закрылась тяжелая дверь, а может, когда мои глаза стали сверлить его рабочее место (да и его самого в том числе). В любом случае в какой-то момент молодой человек взглянул на меня и указал на стул, стоящий напротив него. Я подчинилась указанию и уже в следующее мгновение сидела возле деревянного стола, руки мои по-прежнему стягивали наручники, отчего было не очень-то по себе. Да и вся здешняя атмосфера начинала давить на меня. Серость и мрачность этого места пробуждали не самые лучшие ощущения, мне казалось, что в любую секунду я могу снова разрыдаться, но всё же что-то внутри останавливало меня.

«Вот бы рядом была мама! – подумала я. – Интересно, они ей позвонят? И как она отреагирует на всё это?»

Вблизи офицер оказался гораздо моложе, чем я думала изначально. Он перебирал какие-то бумаги, в то время как я продолжила его рассматривать.

– И чем вы только думали, мисс Дейс?

Я молчала. Не хотелось ничего отвечать, ведь если рассказать о Эбби или тупо соврать, он в любом случае не поверит, выходит, остаётся только одно – пропустить этот вопрос мимо ушей.

Сам офицер создавал очень даже приятное впечатление. На вид ему было не больше двадцати пяти, и если бы я встретила его в школе, то наверняка приняла бы за самого обычного старшеклассника. Но сейчас тёмные волосы, зачёсанные в строгую причёску, и галстук, туго сжимающий шею, выдавали в нем делового человека. Человека, от которого, возможно, зависит моя дальнейшая судьба.

– Значит, решили молчать, что ж, не самый худший вариант! Только я вам не угроза, так как толком и не работаю здесь.

– Что это значит? – удивилась я, посмотрев в упор на собеседника.

Его карие глаза украшали огромные ресницы, которые под светом тусклой лампы отбрасывали гигантскую тень.

– Я что-то вроде стажёра, только выпустился из академии, – ответил он. Почему-то его голос был очень знаком мне, да и внешность кого-то напоминала.

– Зачем же меня привели к вам?

– Заявление на вас ещё никто не написал, все ждут сенатора Прейста, который запретил нам всяческие действия.

От слов этого молодого человека у меня словно камень с души упал. Появилась крохотная надежда на то, что меня ещё могут освободить без каких-либо дальнейших последствий.

– Но на вашем месте я бы не ждал ничего хорошего, – снова начал он. – Извините за выражение, но вы сейчас в огромной заднице!

Я улыбнулась. Не знаю, почему вполне разумные слова офицера вызвали во мне такую реакцию.

– А я думаю, что меня отпустят, – сказала я о том, что действительно вертелось у меня в голове. Почему-то вдруг во мне появилась уверенность, что сенатор Прейст отпустит меня, иначе, зачем ему ехать в полицейский участок? Чтобы написать обычное заявление? Не думаю.

Но молодой офицер не разделял моей точки зрения, он твердил о том, что меня ждут большие неприятности и, понятное дело, подобные разговоры быстро наскучили, и я решила перевести тему:

– Кстати, вы мне так и не представились!

– Ах да, всегда забываю! Меня зовут Фред. Фред Смит Младший.

– Ваш отец! – воскликнула я. – Я с ним знакома, он расследует дело Эбби Прейст!

(которую, кстати, я не видела уже некоторое время, что немного стало волновать меня).

– Постойте, это вы та самая Беатрис, с которой я говорил сегодня по телефону?

– А вы тот самый офицер, который нашёл девушку во Фронстоне?

Внезапно дверь заскрипела, что заставило меня машинально повернуться. Я увидела сенатора Прейста, который зашёл в комнату с очень недовольным лицом. Он был одет в строгий костюм и всем своим видом говорил, что я отвлекла его от очень важной встречи.

«А что если у меня действительно серьёзные проблемы?» – вдруг пришло мне в голову.

И не имея понятия, о чём думал сенатор, я все же продолжала надеяться на своё спасение.

«Я могу вам помочь, – эта фраза вертелась у меня в голове. – Прошу, только отпустите меня!»

Мужчина внимательно посмотрел на меня, потом на Фреда Младшего, а затем стал очень громко возмущаться:

– Вы что, с ума все посходили?! Эта девушка консультант по делу моей дочери, как вы могли её арестовать?!

– А как же ваша жена? – попытался возразить молодой офицер но, увы, безуспешно. Сенатор был решительно настроен отпустить меня, отчего я даже заулыбалась. Мужчина приказал снять наручники (естественно, Смит сразу же исполнил его указания) и затем попросил оставить нас наедине. Признаюсь, хорошенько я тогда распереживалась, ведь одно дело отстаивать меня при посторонних и совсем другое отсчитывать с глазу на глаз.

– Ну и что это за выходки, мисс Дейс? – спросил сенатор, склонившись надо мной. Я всё также сидела на деревянном стуле возле рабочего стола офицера. Запястья мои уже не сжимали наручники, но всё же кожа продолжала зудеть, отчего я и теребила руки. Мне было очень тяжело смотреть на мистера Прейста, поэтому, когда я отвечала, глаза мои сверлили кафельный пол.

– Я хотела найти ответы…

– Ну и как? Удалось?

Я подняла глаза к отцу Эбби, чтобы убедиться не собирается ли он проявлять агрессию в мой адрес, и, осознав что не собирается, заявила:

– К сожалению, нет, – ответила я, и мужчина сразу же погрустнел. Его лицо выглядело очень уставшим – белки глаз были красными, вены на висках надутыми, а цвет кожи отдавал желтоватым оттенком. Вся эта беспомощность, безусловно, давила на него, и с каждым днём становилось всё хуже. Мне так хотелось рассказать ему о Эбби, о том, что она научилась связываться со мной, но вряд ли бы из этой идеи вышло хоть что-нибудь хорошее.

– Послушай, Беатрис, если такое ещё раз повториться, я не стану вмешиваться, понятно?

– Да, сэр.

– Отлично, – ответил сенатор, одарив меня тёплой улыбкой. – Тебя проводит Смит, я уже распорядился об этом. И никаких пререканий, безопасность сейчас стоит на первом месте. О…и ещё! Совсем забыл. С сегодняшнего дня к твоему дому приставлена охрана, так что можешь не волноваться по этому поводу.

– Спасибо вам за всё, и ещё раз извините за мой глупый поступок. Мне, правда, очень жаль, что всё так вышло.

– Не стоит оправдываться, я верю, что ты хочешь найти Эбби не меньше меня.

Я кивнула поникшему мужчине и встала с пригретого места. Зад жутко болел оттого, что я просидела в одном положении приличное количество времени, но зато в голове появилась какая-то ясность.

Всю дорогу до дома я молчала, так как события сегодняшнего дня доверху заполнили мою голову, чего нельзя сказать о Фреде Младшем. Он пытался всячески разговорить меня, то спросил, как я догадалась, что сенатор отпустит меня, то поинтересовался, зачем я вообще полезла в чужой дом. Но каждый раз натыкался на моё молчание. Тем временем на улице уже совсем стемнело, люди больше не заполняли улицы города, отчего вокруг всё стало одиноким. Одинокие деревья, скамейки в парке, двери магазинов. Все они были поглощены ночной темнотой и выглядели порой даже немного пугающе. Я же продолжала погружаться в свои мысли и раздумывать над тем, что же могло случиться с Эбби. Внезапно полученная информация стала складываться в небольшой пазл, и только поэтому мне и пришлось нарушить тишину:

– Отец вам рассказывал что-нибудь о деле Эббигейл Прейст?

Офицер очень удивился моему вопросу, и поэтому не сразу ответил.

– Да, конечно. Он только об этом и говорит, а почему вы спросили?

Я заметила, как его глаза сверкнули.

– На месте преступления была обнаружена кровь, нашли её владельца? – Этот вопрос был очень важен для меня, а точнее ответ, который за ним последовал:

– О да! – ответил молодой человек. – Наша команда провела очень много исследований и, как оказалось, всё напрасно. Кровь принадлежала животному, представляете?!

– Я так и знала! – Пазл начинал собираться, причем с невероятной скоростью.

Фред так и не понял, как мне удаётся так быстро обо всем догадываться, но я была ему очень признательна за полученную информацию. Она помогла мне многое расставить по местам.

«Интересно, а у полиции есть какие-нибудь идеи на этот счёт?!»

Парень довёл меня прямо до входной двери, и, естественно, я поблагодарила его за это.

– Спасибо большое, что проводили меня. Одна я, наверное, умерла бы со страха.

– Вам нужно благодарить сенатора, а не меня.

– Это уж точно, – ответила я и, попрощавшись с офицером, тихо открыла входную дверь. Шагнув в комнату, я обнаружила что-то под ногами. Мне пришлось нагнуться, чтобы как следует рассмотреть загадочный предмет.

К моему разочарованию на полу лежал самый обыкновенный клочок бумаги, только вот в темноте мне не сразу удалось прочесть, что же на нём написано. Но когда я включила свет, мои глаза как бешеные стали сверлить эту жалкую записку. Записку, состоящую всего из нескольких слов, но и их было достаточно, чтобы хорошенько испугаться.

«Ты завтра умрёшь, Беатрис, и никакие способности тебе не помогут!

Жемчужных снов, дорогая!»

Не знаю, удалось ли мне вообще уснуть прошлой ночью, ведь помимо угрожающего письма я получила ещё и хорошенькую взбучку от мамы. Она очень испугалась за меня и явно была недовольна поздним возвращением. Естественно, я не стала тревожить её рассказами о полиции и уж тем более о преследующем убийце, наврала что-то про дополнительные занятия и школьные кружки. Мой мозг вчера вообще отказывался нормально работать, он переполнился информацией и затем просто завис, как неисправный компьютер. Прямо в одежде я легла на кровать и, укрывшись тёплым одеялом, пролежала до самого утра.

На следующий день я по-прежнему чувствовала себя разбитой, но это не помешало мне настроиться на нужный лад. Конечно, мне пришлось долго просидеть в душе, чтобы всё как следует осмыслить, но в итоге я всё-таки убедила себя, что не стоит поддаваться страху, и если уж мне и суждено умереть сегодня, то пусть это будет хотя бы красиво.

– Беатрис, – говорила я отражению в зеркале. – Ты же никогда не была трусом!

Я стояла в маленькой ванной комнате и смотрела на своё перепуганное лицо. С одной стороны мне очень хотелось остаться дома, найти маленький и незаметный улочек и отсидеться там пару дней, но другая часть моей души – более героическая – настаивала на том, чтобы я не прекращала сражаться за свою жизнь. И она, похоже, выигрывала.

– Ты не можешь подвергать свою семью опасности, ты должна просто продолжать расследование. Ты должна, чёрт побери, найти Эбби.

После этих слов я глубоко вздохнула и как угорелая побежала в спальню, чтобы подобрать финальный образ. Долго копаясь в своих вещах, больше напоминавших тогда гору разноцветных тряпок, я всё-таки нашла подходящий наряд. Как только мой взгляд упал на белую юбку с запахом, я сразу же поняла, что это именно то, что мне нужно. Она застёгивалась на левую сторону и держалась на маленькой пуговице. В обычной ситуации я вряд ли бы её надела, но сегодня был особый случай. Также к ней отлично подошёл мой полосатый топ на тоненьких лямочках и чёрные босоножки на шпильке, которые я одевала лишь раз на свадьбу двоюродного брата. Образ вышел очень клёвым, но чтобы не быть слишком вычурной, я дополнила его своим старым джинсовым пиджаком. Глаза подвела чёрной подводкой, ресницы с помощью туши сделала просто огромными, а губы накрасила розовой помадой. К дополнению всему я собрала светлые волосы в конский хвост и напоследок улыбнулась своему отражению в зеркале.

«Идеально!» – подумала я и, захватив сумку с учебниками, выбежала из комнаты.

Уже на лестнице я почувствовала невероятно вкусный творожный запах, а как только добралась до кухни, то увидела огромную запеканку, которую мама сделала специально для меня. В этом вся она! Никогда всерьёз не обижается на меня и всегда прощает, чтобы я не натворила. Она такая заботливая и такая добрая. Она единственное настоящее счастье в моей жизни. А что, если меня не станет? Что будет с ней? Кому она будет печь запеканки? Кого ругать за опоздания? Кого отчитывать за несделанные домашние задания? О Боже, если со мной что-нибудь случится, её жизнь превратиться в ад…

– Беатрис, дорогая, садись за стол, – приказала она, но из-за своих мыслей я даже не сразу расслышала, и только когда она повторила снова, я пришла в себя и подчинилась. Мои ноги затряслись, мысли спутались, но всеми силами мне приходилось не выдавать себя. Казалось, что если мама спросит чего-нибудь лишнего, то я сразу же разревусь, и тогда она точно прикажет остаться дома и вызовет полицию. А это в мои планы никак не входило.

«Какая же она у меня красивая…» – думала я, смотря на неё и параллельно копаясь в запеканке.

– Мам, – начала я. – Ты же знаешь, что я тебя люблю?!

Та от неожиданности даже немного растерялась, но сразу же перевела всё в шутку:

– Это потому, что я сделала запеканку без изюма?!

– Нееет, конечно нет! – Я улыбнулась и продолжила: – Потому, что ты самая лучшая мама на свете!

Она посмотрела на меня своими голубыми глазами и очень искренне улыбнулась. А у меня внутри всё словно перевернулось. Еда подступила к горлу и, казалось, что в любую минуту меня может стошнить прямо на кухонный стол. Чтобы избежать этого ужасного события, я запила последний кусочек запеканки водой и снова обратилась к матери:

– Мне уже пора в школу, спасибо тебе за всё! – под этими словами я подразумевала нечто большее, чем просто завтрак, но, увы, мама этого не поняла.

Я вышла из дома и, отойдя на несколько метров, попыталась запомнить его. Сфотографировать глазами и отложить в памяти. Я посмотрела на качели, на которых раньше целыми днями качалась; на зелёную лужайку, по которой меня совсем маленькую водили родители и на окно своей комнаты, в которой прошла вся моя сознательная жизнь. На душе внезапно стало так тяжело, сердце на мгновение будто бы перестало качать кровь и просто остановилось в ожидании моих дальнейших действий. Но я лишь глубоко вздохнула и, собравшись с духом, зашагала навстречу неприятностям.

«В последний день нужно оторваться как следует!!!» – эта мысль сопровождала меня на протяжении всего пути в школу и, даже когда я заходила на урок биологии, она продолжила крутиться в моей голове.

В классе же толпились люди. Каждый был занят своим делом, кто-то судорожно списывал домашку, кто-то обсуждал свежие сплетни, но а кто-то, как Тод, просто сидел за партой.

– Привет, – сказала я ему, усаживаясь рядом. – О чём задумался?

Парень и вправду был чем-то озадачен, но как только увидел меня, сразу же оживился:

– Привет! Я думал ты не придёшь.

– Это почему ещё? – Я достала учебник биологии и заметила, что он стал рассматривать моё лицо.

– Мне показалось, что вчера ты была сильно расстроена, думал, что случилось что-то серьёзное.

– Ах да, прости за то, что убежала из кафе. Не нужно было этого делать. У меня просто возникли очень важные дела.

– А теперь уже всё в порядке?

– Да! – соврала я и натянула улыбку. Мои руки нервно теребили учебник, но, слава богу, парень этого не заметил, так как в класс вошёл учитель. Все вокруг сразу же замолчали, и только Тод не унимался и продолжал болтать:

– Кстати, ты сегодня потрясающе выглядишь!

Признаюсь, я даже засмущалась, но от этих слов мне определённо стало теплее на душе, и я даже подумала, что последний день не так уж и ужасен.

***

Стивен Хилл – наш учитель биологии. Мужчина средних лет, невысокого роста, довольно щуплого телосложения и предпочитает говорить только лишь на биологические темы. Он никогда не позволяет себе ничего лишнего, общается с учениками строго на ВЫ, но даже у него есть свои недостатки. И один из них – Люси. Она определённо в списке его любимчиков, ведь в журнале по биологии у неё сплошные пятёрки, мистер Хилл вызывает её на каждом занятии, и каждый раз хвалит за успехи.

– Здравствуйте, дети. Сегодня мы изучим процесс фотосинтеза, – начал он. – Кто-нибудь слышал об этом явлении?

В классе повисла тишина. Все молча сидели, уткнувшись в зелёные учебники, и тогда мужчина решил спросить сам:

– Мисс Прейст, может быть вы?

Люси элегантно встала со стула и, поправляя своё короткое платье, начала говорить.

– Фотосинтез – это процесс преобразования энергии света в энергию химических связей органических веществ на свету фотоавтотрофами при участии фотосинтетических пигментов… – она говорила это очень уверенно, всем видом показывая своё превосходство. Но на самом деле так было только на одном предмете. На остальных же её вообще никто не замечал, а если и замечали, то наверняка просто из-за путаницы с сестрой. А вот что касается Эбби, то она была настоящей любимицей учителей. Они всё время ставили её в пример и гордились огромными познаниями девушки. Скажу не в обиду своей новой знакомой, но она просто умела подлизываться, чему, увы, была не обучена её сестра. Когда она рассказывала про фотосинтез, я сразу вспомнила преследующее меня приведение. И почему оно исчезло? Может Эбби всё это надоело, и она решила уйти на свет?! Не знаю, но Люси это явно не тревожило. Она казалась очень отдохнувшей и счастливой девушкой. Волосы её блестели, на лице был лёгкий румянец, никаких синяков и опухших от слёз глаз я не обнаружила. Выходит, она уже забыла свою сестру? Неужели её не волнует, где она и жива ли вообще?

Не на один из интересующих вопросов я так и не смогла ответить и, как только Люси закончила свой рассказ, мистер Хилл продолжил урок. На протяжении сорока минут он больше никого не спрашивал, а только и делал, что рассуждал о хлоропластах и фазах фотосинтеза. Одним словом было очень скучно и поэтому, как только прозвенел звонок, я сразу же обратилась к Тоду:

– Ну, наконец-то!

Парень улыбнулся, и я ответила ему тем же. На мгновение мне показалось, что между нами пробежала какая-то маленькая искра, но внезапно всё оборвалось.

– Беатрис Дейс, – строгим голосом сказал учитель. – Попрошу вас задержаться.

«О Боже, – подумала я. – Ну что ему ещё нужно?»

Все мои одноклассники быстро покинули кабинет, и даже Тод не был исключением. Я осталась наедине с седым мужчиной, которой был не очень-то доброжелательным.

– Вы вчера пропустили мой урок, с чем это связано? – начал он.

– У меня возникли семейные проблемы…

– Тогда вам придётся его отработать, сейчас я принесу кое-какие материалы для изучения.

Мужчина вышел из класса, и теперь я осталась только со своими мыслями. Во всяком случае, так было первые пару секунд, а потом снова появилась Эбби.

– Но и что ты здесь прохлаждаешься? – начала кричать она. – Может всё-таки уже начнёшь искать моё тело?!

– Опять ты! – воскликнула я и схватилась за голову. – Сколько раз тебе повторять, что здесь я бессильна?!

Но девушка будто бы не слышала меня.

– У меня было много времени подумать и знаешь, что я поняла? Что совсем ничего не помню о том ужасном вечере!

Я молча сидела и слушала Эбби, у которой явно был словесный понос, хотя в её речи прослеживались и здравые мысли. – Я помню, что поругалась с Тодом, что была очень расстроена, а потом как будто пустота…

– Может быть, ты приняла какие-нибудь таблетки? – вмешалась я.

Эбби задумалась, но потом почти сразу отвергла мою теорию.

– Только чай! Но я же не могла умереть от чая?

– Кто знает… – ответила я и заметила, что Эбби не очень-то понравились эти слова, она выглядела встревоженной, в то время как я была предельно спокойна. Не знаю, что на меня нашло, но в тот момент во мне будто пропало всякое желание на дальнейшие поиски подруги, но, слава богу, это было ненадолго. И уже через пару минут я чувствовала непреодолимую тягу к справедливости и раскрытию тайн, потому что в класс снова вернулся учитель.

– Ну что ж, Беатрис, – начал он.

Я по-прежнему смотрела на Эбби, не замечая дальнейших действий мужчины.

– Он запер дверь! – прокричала девушка-призрак, и тут-то я и поняла, что настал тот самый момент. Момент, о котором меня предупреждали уже несколько дней, но я всё никак не принимала это всерьёз. Момент, когда все точки будут расставлены, и убийца покажет своё истинное лицо. Момент, когда я либо умру, либо выйду из игры победителем.

– Ну зачем же так кричать Эбби, – начал мистер Хилл. – Тебя всё равно кроме нас двоих никто не услышит.