Душа мира. Бредущая по граблям

С высот прохладных юного Памирa

***

С высот прохладных юного Памирa

Безмолвье, обречённостью луча,

Утерянное знанье душам мира

Сочит, свеча, причастием горча.

Воссоздавая идола-кумира

В зените славы, сумраке ночей,

Гармонию клубит лениво мирра

Ознобом снов, свеча всё горячей.

Там, где безумно, суетно и сиро,

Предел печали, в сущности ничей,

Любовью душ, презревших лоно мира,

Покой срывает с языков свечей.

И даже в логове идей вампира,

Где бес умом силён, душа мир, а

Обыденность с уловками факира

Звездит, брюзжат: пришла Его пора.

Течёт из тайной мудрости эфира

К подножью дум заветов мишура,

Сползая, как ухмылка с уст сатира,

Светила суть, луча, на души Ра.

Когда лимит терпения исчерпан

***

Когда лимит терпения исчерпан,

И мозг пленённой птахой верещит,

Не отличим от черни Им ничем пан,

Дух поднимает истой веры щит.

В придонных водах долгой передряги

На буквы распадаются слова,

Тем позволяя мыслям на бумаге

Сложить девиз: «Топор всплыл – не дрова!»

Да, тайный смысл пророческих описок

Ныряет с беспокойством поплавка

Не там, где судьбоносный выбор низок,

А где сумбуром жизни глыбь ловка.

Не, ум, не сердце под набат сомнений

За боль ошибок прошлое клеймит —

Душа из пены новых устремлений

Терпенье длит, грёз исчерпав лимит.

Админу планиды на сайте

***

Админу планиды на сайте

О нём и, Бог знает, о чём

Вопросом движуху задайте —

Жизнь тотчас забьётся ключом.

То лево-, то правобережьем

Мы жаждем того, чего нет:

То грезим надеждой, то брезжим

Мечтой в ореоле примет;

То в суть за кошмаром ныряем,

То спорим с величием гор,

Хоть знаем, что не покоряем

Пик истин, на выводы скор.

Осилит дорогу идущий.

Да, взвесив все: «Против!» и «За!»,

Услышит, прочистивший уши,

Увидит, раскрывший глаза.

Удлиняя устремлений тени

***

Удлиняя устремлений тени,

Рок, признав победу за собой,

Перед нею ставя на колени,

Свил мою мечту с твоей судьбой.

Власти, славы, ты просил, и денег.

Я рвалась к ним, как шахтёр в забой.

А любовь верховный неврастеник

Поимел заложницей, рабой.

Маялась: вершила и ломала

Ненависть ревущею толпой;

Плясок с бубном вечно было мало —

Умоляла: слушай, веруй, пой.

Всё давно приелось, я устала

Под тобой вертеть шар голубой.

Мир, сводя лениво с пьедестала,

Из клоаки манит нас гульбой.

Ржавчину презренного металла

Жизни отдаю на переплав,

Чтоб златою нитью в нас вплетала

Та себя, что длится, зло поправ.

Шанс былой из тени просветлений

В будущем зачтётся нам любой.

Не приемля лживых поклонений,

Будь собою – став самим собой.

Когда из маленькой лошадки

***

Когда из маленькой лошадки

Конь вырастает иль кобыла,

Осознаём, как хлипки, шатки

Все: «Будет!», «Есть!» и даже: «Было!»

Там, где в злачённой клетке кенар

Выводит сладкую руладу,

Роняем томно: «Пленный тенор —

Не тот, кто вдохновляет Ладу…»

Чарует в трели соловьиной

Дух вольных звуков на излёте.

Путь лёгкий будет или длинный —

Неважно; главное поймёте:

Смешнее бунтаря в попоне

Певец свобод из попугая.

Конь и кобыла есть у пони,

Да, изначально суть другая.

За движеньем бредового сна

***

За движеньем бредового сна

От дизайнеров судеб в привате

(Суть мне в общем и целом ясна!)

Про конкретику не забывайте.

Мне карьера давно не важна,

Нет и тяги к познаниям вещим,

Так, скажите, какого рожна

Там бредём, где во мраке трепещем.

Покажите-ка лучше наив

В нежно-розовом шалом зените.

Дух желанием воспламенив,

Истин простеньких наговорите.

Я ж вам как благодарный фанат

За мгновение до пробужденья

Весь облайкаю глючный приват,

Продлевая к нему снисхожденье.

Россыпь звёзд вселенной ярый блеф

***

«Свет мой, зеркальце! Скажи…» А. Пушкин

***

Россыпь звёзд – вселенной ярый блеф —

Снизу вверх во тьме обозревая,

Месяц, от восторга обомлев,

Алчет свет, который льёт живая.

Отражая дальние огни

Кратерами вздыбленного хлада,

Завлекает каждую: «Прогни

Суть мою – мне большего не надо!»

И они, кто старше, кто новей,

Тянут спрос: «Откройся, не жалея,

Рассуди, сон радужный навей:

Кто, скажи, из нас тебе милее.»

Ближе всех он ладушке-Земле,

Некогда притянутый соблазном —

Принимает солнца жар во мгле,

Оставаясь добрым верным – разным.

Океаны на его магнит

Волнами – приливом и отливом —

Плещут жизнь, что он собой хранит,

Твердь смягчая зовом щекотливым.

Точит камень беспробудной лжи

Капля пота, что стекает с кожи.

Мир, сознайся, правдой ублажи

Тех, кто для тебя всего дороже.

Ежемесячно изгой планет

В россыпь грёз на явный блеф вселенной

Зеркалом любви даёт ответ:

«Нет!», пылая полною Селеной.

Ослабив вожжи, объявил привал

***

Ослабив вожжи, объявил привал

Мозг, наслаждаясь опытом добытым.

Душа ж, пока на лаврах почивал

Он, мечется безумным следопытом.

Ей невдомёк, что выдохся, устал

По маковку идеями забитым,

Искрит в ночи магический кристалл,

Пегас под нею нервно бьёт копытом.

А значит, вновь, склоненьем роз и гроз

Ища ответ иль отклик в небе мглистом,

Вставать на Путь, что колок тем, кто бос —

Наградами обвешенным туристом.

Покой не светит, коли одолел

Стезю, другими проторённой, дали.

За грудой дел не скрыть судьбы удел

Наивным возгласом: «Зачем мне это дали?!»

И теребя в перстах планид вожжу,

Крылатому суля златую сбрую,

Как отрок необстрелянный, блажу,

Цыганствуя, для муз коней ворую.

Древнейший разум и душа Земли

***

«Тень Альбиона» А. Нортон

***

Древнейший разум и душа Земли

Объединившись просочились в твари,

Чтоб те любовью жизнь творить могли,

Науку постигая киновари.

Но что-то, как всегда пошло не так…

Саму себя в миру воссоздавая,

Свет откровений посылая в мрак,

Безумна плоть, как чурка неживая.

Вселенная, идя на компромисс,

Светилам неучей продлив мученье,

Им открывает главный свою сюрприз:

За миг прозренья жалуют Спасенье.

Дух необученных с Душой земли

Пакт заключая о ненападеньи,

В голубизне, как крылья журавли,

Сердец купает проклятое бденье.

Души лучина жал основа

***

В нача; ле бы; ло Сло; во – первая строка Евангелия от Иоанна (Новый Завет)

Да будет свет – Книга Бытия, гл. I, ст. 3

***

Души лучина – жал основа.

Души, лучи на жало снова.

Учи, как давеча, как встарь.

Кадило, паучи, букварь.

В ночи лучи Его светила

Проявят всё, что с нами было,

Соединяя хлад и пыл,

Откроят то, что ты забыл.

В пар обращённая, вода

Даст, что не знал ты никогда.

Твердь, претерпев возврат во прах,

Добудет Светом жизнь в мирах.

Вселенной плоть творить не ново.

Всё тленно – вечно только Слово.

Лучи лучиною души.

Иное опытом туши.

Ты проси, не проси, вознесут в Небеси

***

Ты проси, не проси, вознесут в Небеси

Не слова, не картинки, а Духа порыв:

Откровенный, как пламя, короткий, как взрыв.

Ты моли, не моли, словно, каплю в пыли,

Рок окутает болью, впитав её суть,

До сухого пароля, до отклика: «Будь!»

И ругай, не ругай, оправдают – спасут.

Нет у вечности края – есть правда и Суд.

Нет предела у Рая – пределен лишь зуд.

Так, давай, наливай, но испить не спеши.

Надломи каравай: закусь – пытку души.

Проклинай, продавай, продавайся, круши.

За того, кто просил, умолял, изымал;

Кто огромен, как жизнь, как грядущее – мал.

Выше крыш бытия слышат только тебя.

Коль, страдая, крестясь, не взбесился, скорбя,

Путеводной звездой неба синь серебря,

Твердь желаньем знобя, не проси за себя.

Нас загоняют мы загоняем

***

«Чёрное – белое» Музыка: Колмановский Э. Слова: Танич М.

***

Нас загоняют – мы загоняем:

В быт за флажками, в мир без морали.

Травят, башляют за: «Невменяем».

Люд обокрали, стыд потеряли.

Нас понукают – мы понукаем:

Цезарем, Брутом, Каином, Каем.

Сбиты, ущербны, вздёрнуты ловко.

Жалом прицелы, лаской поклёвка.

Нас подчиняют – мы подчиняем:

Прут против шерсти, гладим по шёрстке.

Врут – грубо, жестью бред вычленяем.

Трутни и шершни патокны, жёстки.

Нас подкупают – мы подкупаем:

Даль под замками, мигом и бездной.

Пастырь охаян, грех обтекаем

Необходимым и бесполезным.

Белым ли, чёрным – по серединам —

Членами, чёлном – Адом и Раем —

Дух, обречённым, с Ним, триединым:

«Пресс? Или Жернов?» Мы выбираем.

Там, где речки синь и синь небес

***

Там, где речки синь и синь небес

Тоненькою бровкой горизонта

Гнут напыщенную смесь словес

В лунный рог направленного зонта,

Я тяну под жёсткий благовест

Снов, навеянных регатой Ною,

Просьбу: дай мне слог поры невест

Провести дорогою иною.

Дух из тех же самых миражей,

Что вплывали откровеньем душам,

В кавалькаду нынешних пажей

Шлёт пожары, что сердцами тушим.

И в лесах, чей плуг уже ничей,

И в полях за снежною порошей,

И в ручьях, люд из моих речей

Распознает край, быльём заросший.

В гибкость фраз от берегов Оки,

В кратность дум от величавых елей

Щучьей магией строки влеки

Повеленья глупые «Емелей».

Чтоб для всех, кому, как прежде, мил

Омут сил, затянутый невзгодой,

Ладу красотой любви простил

Воскресающий её свободой.

Неба синь и вод, бегущих, синь

Теневою истиною Слова

В горизонт стареющих разинь

Вклинь, чтоб осенить жреца малого.

Пар парад устроил Ной

***

Пар парад устроил Ной:

По потопу за волной.

И упёрся пар парад

Прямо в гору Арарат.

Пар парад необходим,

Если мы Земле вредим,

Но сметёт Он пар парад

Тех кто круто виноват.

Пар парад начнём со снов

Там, где выжжен пласт основ

Зноем лжи. Но! Пар парад

Не по Ною: кэп – пират.

Пар без пар не предлагать:

Хлябь дозрела – ладим гать.

Только тот, кто правде рад,

Одолеет пар парад.

Так, на пару с парой ной!

Дует в парус параной

Ветер пройденных преград.

Спас для духа – пар парад.

Сказка – азбука ослов.

Резвым хватит пары слов,

Трезвым веры в пару фраз,

Бездне – пар, Парнасу – нас.

Тары-бары! Выбор пары

***

Тары-бары! Выбор пары

Самый сложный, самый старый,

Самый лёгкий, самый новый.

Тара пары – дом с подковой.

Аты-баты! Волны платы

Болью данности чреваты.

Не внося, не предлагая,

Не узнать: она какая.

Тары-бары! Что задаром,

Вознесётся к тучам паром,

Отольётся морем гнева,

Выйдет боком: вправо, влево.

Да, пока ты на попятный

Полз из боя, в плен не взятый,

За тебя судьбы солдаты

Воевали. Аты-баты…

Тары-бары! Раз мы парой,

Нам двоим, как хлеб с опарой,

Пениться. И за отарой

В бар мечты – обменной тарой.

Над глыбью стража тяжкого греха

***

Над глыбью стража тяжкого греха

Парит строка, причастием горька.

Плоха ли, хороша ли, глубока,

Охаем ли, расшарим – ждут века.

Несёт жар мысли, в хладе нег дрожа,

Покой тумана, буйство миража;

Близка обманом, сутью далека;

Прихлопнем разом – разум ждут века.

И в пир, и в мир, в опалу, потроха;

Начхать кому-то, а иным тонка.

Сомкнут уста – раздуют душ меха.

Одну, как перст, воткнут по блуд в века.

Над глыбью страха лёгкостью стиха

Флудит строка… Её ли ждут века?

Над ней ли раскрывают облака

Сна пазл, пока смысл правят свысока?

Прост вопрос о том, какой

***

Прост вопрос о том, какой

Смысл таится за строкой.

Без проблем его легко

Шуткой вскроет шут Шико.

Если он во всём плохой,

Мысль, придушенной блохой

К ногтю глупость пригноив,

Сплавит басенку в наив.

Если он во всём хорош,

Толк к уму, как к гребню вошь,

Притулится чуть дыша,

Образ сутью доверша.

Коль в сказаньях глубина

Тайным помыслам верна,

Да, не сразу мозг их влёк,

Пролежит на дне намёк.

Коль в манере поплавка

Речь причастием тонка,

Вытянет блесной на брег

Сердце вере оберег.

Покумекай: что в нём ждёшь;

Плох он или же хорош,

Ладно впишет между строк

Скоморох, сатир, пророк.

Царь за шута не то, что полдержавы

***

Царь за шута не то, что полдержавы,

Всю власть отдаст, коль умный государь,

Коль табурет под чреслами не ржавый,

Коль правит тем, чем повелели встарь.

Не вынудит царя шут улыбаться

Ни краешками губ, ни широко,

Коль в резонанс колпачного набатца

Не встроится мелодия Шико.

Царь будет за шута умом держаться,

Вняв басням через сказочный намёк,

Чтоб с красной строчки каждого абзаца

Взять мудрость ту, что разум в них привлёк.

Шут крошит за царя в щепу цитаты,

Чей смысл века никак не впарят нам,

Не требуя признания за даты,

Когда сбивалась спесь, шуткуя, в хлам.

И за шута, что честен до смешного,

И за царя, что всякой твари рад,

Толпа снесёт и заново, и снова

Тела невзгод в безумье баррикад.

Шуту, начертыхавшись, отольётся

И вседержавному не смоет с рук

Кровавая слеза народовольца

Боль освященья алтаря наук.

На повеленье ж глупости: «Пляши-ка

Под дудку дури!» Шуткой озаря

Шикарность вопля широтою шика

Шуту отдаст держава трон царя.

Хурма гурманам. Тюрьма для всех

***

Хурма – гурманам. Тюрьма – для всех.

Над атаманом стебаться грех.

Нефтянкой лягут под плинтус схем

Деляги тягот: «В тлен, что не съем!»

Гоня беззлобных лошар взашей,

Дожмут в оглоблях петлёй вожжей.

Сума с изъяном за боль конца

В угаре пьяном плеснёт винца.

Фарт за пороком, пока предел

Не вышел боком на груды тел.

Урюк – тварюгам. А тем, кто строг

К лихим ворюгам, готов острог.

Глашатай рьяно вьёт фраз кульбит;

Туман «баянов» враньё клубит.

Рвёт ветер раны, как лоскуты;

Лбы ветеранов от «ласк» круты.

За уткой – пляжем, за сказом – мат;

Под дудку пляшем каст – в каземат.

Дурман бурьяна – закон мошны.

Да, кровь багряна; да сны смешны.

Жулья хоромы и ворох лжи —

В них души хромы – развороши.

Иначе, глянув на бой телят,

В дыму кальянов нас обнулят

***

Во время смуты толпы Митей-лже

Отчаянную преданность мальчишек

Цинично проверяют в мятеже,

Как на любовь царей Марина Мнишек.

Над господарями всем миром ржём,

Прессуя в слитки зла «добро» штанишек,

Гонясь за возле-тронным миражом

Любви царёвой, как Марина Мнишек.

Но! Что посеяли, то и пожнём.

Окутанные путами интрижек,

Мы тёмной ночью, словно ясным днём,

Бредём на казнь, как вор с Мариной Мнишек.

Престольного гнобим поводыря

Средой, заляпанных нуждой, манишек,

Во лжи царей любовь мирян творя,

Как лад гордынею полячка Мнишек.

Насобирав от ёлок у кремля

При красной стенке новодела шишек,

Гневя народ, да, Господа моля,

Прёт блуд в Москву с воинственностью Мнишек.

А победим, коль правду защитим

Огнём, что некогда отчизну выжег,

От алчной своры нынешних лже-Дим

И их разбунтовавшихся Маришек.

Когда же истиною заклеймим

Мы сонм, себя вождями возомнивших,

Толк изречённых фраз не будет мним,

Дойдя до всех без исключенья Мнишек.

Для мнительных в любви заморских див

Над митрой хитрой в недрах умных книжек

Дымит намёк: и мнимый царь правдив

Бывает с укрывательницей-Мнишек.

***

от польского слова «мнишек / mniszek» («дождевик»).

***

«Судьба звезды – не путь

метеорита» В. Кузнецов

Тарусы историческую травлю

***

Тарусы историческую травлю

Мистерии истерик подлой лжи

Канканами фантазии подправлю,

А Ты под них соломы подложи.

До хрипоты горланя: «Алилуйя!»,

Растяп растя, как степи ковыли,

Жгут словари, полотна зла малюя.

Под ними Ты солому подпали.

Трудяги заморочены буржуем,

Ограблены граблями пандемий.

Я горьким словом руки развяжу им.

Под нимбом Ты соломой подыми.

Пусть полыхнёт во истину святую,

Бесправия сжигая костыли.

Подстрочники падений надиктую,

А Ты под них соломы настели.

Найдут глашатаи строку лихую —

Им путь откроет вольности джедай.

Я песнями свободу подстраую.

А Ты под них соломы накидай.

Люд скопом голытьбу спасёт босую,

Как зайцев в половодье дед Мазай.

Пейзаж потопа бредом разрисую.

Ты на него соломы набросай.

В одну: моя эпоха и тарусья

Слились: стрясти жульё с креста Руси.

Когда ж победоносно надерусь я,

Ты под меня соломки натруси.

Подлог! Не соло мы – дуэт с утруской,

Несолоно хлебнувший браги лжи.

Во опохмел за квас, кой пил, тарусский,

Глыбь разносолам баек наблажи.

Взрывным приветом первоцвета

***

Взрывным приветом первоцвета

Из глубины подземных вод

Вписалась чувством без ответа

Судьба в любовный хоровод.

Страшась язычества тюльпана

В иссохшей за зиму степи,

Адепты вер шипели: «Рано!

Пусть возжелают! Потерпи!»

За гиацинтом голубея,

Степенно требовали: «Жди!

Пройдёт весенний гон плебея,

Потянутся к торгам вожди.»

В благоухании нарциссов

На тонких ножках бытия

Услышав, как порыв неистов,

Строптиво выла: «Быть Ея!»

Не дав причастьем насладиться,

Жизнь пронеслась, как суховей.

Калейдоскоп событий лица

Кислотно сморщил дерзких фей.

Другие заплетают травы

К любви непрошенной пути.