Около хаты. Бредущая по граблям

Охала домна около хаты

***

Охала домна около хаты.

Окала томно: всё, чем богаты —

Жадной столице, жалким сараям —

Чтоб расплатиться, люд обираем.

Правды путь долог, и куролесим:

Кривдой по долам, лестью по весям.

Сетуем соснам, плачемся елям:

Станет несносным, в хлам перемелем.

Окало: задан; окало: мечем.

Окало в ладан, окало встречам:

Тянется разум к радужным кущам

Тех, кто помазан светом влекущим.

Окало рядом. Окало: слушай.

Окало гадом. Окало клушей.

Перлом по горнам, вечам по нервам —

Белым под чёрным, вечным под бренным.

Окало: нечем. Окало плохо.

Душу калечим. Он – око лоха.

Ты Им ведома, а не пархатым.

Около дома окало хатам.

Бредёт тропой Единорога

***

Бредёт тропой Единорога

Дух на призыв свершённых дел.

И нужно нам совсем немного:

Чтоб Ты в Пути о нём радел.

Тогда и он, воспламеняя

Собою хворост суеты,

Соединит Твоё сиянье

Со взрывом пороха мечты.

Рождён под знаком козерога

Избранник – мученик судьбы;

Терниста светоча дорога

Чрез поле брани и борьбы.

Стезёю звёзд родного края

Ведёт любовь ушедших душ —

На струнах вечности играя,

Покой священный не нарушь.

Когда ж узда Единорогу

Совьётся золотом чернил,

Приди заблудшим на подмогу:

Храни нас всех, как их хранил.

Не боги похотливо насмехались

***

Не боги похотливо насмехались,

Когда втыкался в омут бытия,

Уперстенённый нашей болью, палец,

Не вникнув в суть, что я уже твоя.

Не страсть пылала, как труха сарая,

Чтоб за завесой скрылось дымовой

То, что душа, с высот тоски взирая,

Вложила в суть: я – твой, и только твой.

Мы сами, жуть из сердца вытрясая,

Сфальшивили заученный мотив.

Июльских гроз линеечка косая

Суть сжала в шар, по небу прокатив.

А кто бы смог? По делу и расплата.

Как колобок, ничей в приют ночей

Смешок из-под околышка заката

В прищур очей морщинками лучей.

Не прост секрет, а суть сложна загадки:

Какую силу им не привлеки,

На чистый холст судьбы (и взятки гладки!)

Кладём любовь не «За!», а вопреки.

Проколы, умаясь, латала мечта

***

Проколы, умаясь, латала мечта,

Как завязь. И прочим мечтам – не чета.

Без буйства фантазий и срезанных крыл.

Хоругвь в пересказе чудён и уныл.

Посулом чревата, в загулах скромна;

Не вам для плаката, а нам для гумна.

Терзала и грела, ждала и звала.

Да, пущены стрелы на клетку орла.

Порывы нелепы, люд гол, как сокол.

Духовные скрепы под худшим из зол.

Но бьётся в рассветы небес немота,

Как мудрость в приметы, как кол в ворота.

По кругу, по бреду в родные места

Доплачу, доеду – дорога чиста.

Под колокол Словом с пустого листа

Минувшим о новом, грядущим в уста.

Слезой в разносолы, лучом в коловрат,

Как лунное соло для солнечных врат,

Встречай новосёла – ни шагу назад:

Хоть песней весёлой, хоть тем, чем богат.

Ты тёсанным колом зачёл неспроста

Нам сброженный солод несенья креста —

Меж дел, между строчек любви высота

Хранит, а пророчит, сбываясь, мечта.

Противлением тьме твори

***

Противлением тьме твори —

Свет божественной сходит искрой:

Блоком низкое – в словари,

В души – сутью по жизни близкой.

Слово вытащит – говори.

Свет божественной сходит искрой:

Буквой в буквицы, в буквари;

Шуткой, словно волшбою, рыскай.

За палитру снов забери —

Свет божественной сходит искрой —

Крест златой купажа зари

На закаты во мгле росистой.

Над обыденным воспари —

Свет божественной сходит искрой —

Чтоб разбить зла с добром пари.

Спрячь за истиной дара риски

До поры, когда грёз мотив

Музы музыки – дум царицы —

Снизойдёт, собой воплотив

Свет, что весь в тебе растворится.

Не спеши только, не круши

Чудо поводом и отпиской,

Не смеши творцов – их души

Свет божественный сходит искрой.

В куче посланного в…/на…

***

В куче посланного в…/на… Есть такие имена,

Коими, гордясь, страна Расплатилась; и сполна.

За маразм, что шёл извне, За царей по целине,

За девиз свой: «Нет – войне!» Расплатилась; и вполне.

А теперь, когда бедна: Всем и каждому должна,

Поднимаясь из во…/в…/на…, Расплатиться бы – сполна…

Бреда пенная волна, Будоража муть со дна,

Мозг штурмует из…/во…/вне… Им расплатишься – вполне.

Дури истинной полна, И раздольна, и вольна —

Ты, послав всех пришлых в…/на…, Расплатись-ка ей сполна.

Не снаружи, а внутри совесть правдою протри,

Красен долг расплатой. Кнут Ты свернёшь – тебе вернут.

Ждут другие времена, Жгут иные имена…

Да, цена всему одна: Вето виз и во…, и на…

Я свет тянула через мрак

***

Я свет тянула через мрак

Сквозь омут слов и горы книжек;

Не думала, что ты – дурак.

Зачем мою ты душу выжег?

Я что-то сделала не так,

Хоть просто всё, как «чижик-пыжик».

Ты ж самому себе не враг,

Зачем тогда мне душу выжег?

Как стадо диких медвежат,

Рвёт в клочья сердце войско «фишек» —

Гордыни иноки визжат.

Зачем ты ими душу выжег?

Ты, может быть, когда-нибудь,

Из детских выпрыгнув штанишек,

Проложишь самый главный Путь.

Затем ли нынче душу выжег?

Да, научившись понимать,

Что жизни цель – не мёд интрижек,

А суть основ – отец и мать,

Найдёшь: зачем нам души выжег.

Пока ж, как радугу-дугу,

Бальзамом от набитых шишек

Тяну: я выжить помогу

Так, чтобы душу ты не выжег.

Разорванную связь времён

***

Разорванную связь времён

Срастить не смог кураж вояжем;

Всех, кто раздорами клеймён,

Дурь восхвалять мы не обяжем.

Изломанный нуждой уклад

Иным заменится не сразу —

Тем, кто в разрухе виноват,

Порядок противопоказан.

Непомнящий родных имён

Врёт, не моргнув при этом глазом,

Что вдохновлён и окрылён,

На царство истиной помазан.

Плачь, буйствуй, обвиняй, кричи,

Срывая зло, как эполеты,

На том, кто, не страшась, в ночи

Душою в душу тянет: «Где ты?»

Не удержать войны знамён

Потомкам, не гордясь победой —

О том, чем род твой наделён,

Наследникам боёв поведай.

Надеждою проложишь нить

Во глубине забытых штолен,

Что сможет тех соединить,

Кто обречён и обездолен.

Жить способов с быльём в ладу

Нет, выплеснув гнильё наружу —

Лишь тот, к которому веду,

Прими: я храм племён не рушу.

Да, не иссякнет тот родник,

Что стал любовью предков вещим,

В сердца с их верою проник,

Бальзам чей мы, как водку, хлещем.

Ещё достаточно семян,

Чтоб зеленеть, как прежде, пашням —

Возделывай, пока им пьян:

В них соль земли по нашим павшим.

Матереют мои мужчины

***

Матереют мои мужчины:

Бес, на рёбрах поднаторев,

Миллионы по дармовщине

Обменял им на королев.

Жизнь по-взрослому оценили —

Взгляды тянутся в синеву.

Вскрою водочку на ванили,

Грусть на пиршество призову.

Приглашу ей того цыгана,

Кой свободу вёл на запев,

Чтоб стаканы столкнулись рьяно

За любовь им желанных дев.

Мы ещё повоюем, братцы,

Кони просятся под седло.

Или вам надоело драться?

Иль сражаться вам западло?

За дочерних восторгов завязь,

Да, строптивым в пример сынам;

Чтоб, с тоской беспробудной справясь,

К табунам и по стременам?

Страсти цвет – он всегда зелёный,

Побеждая во всём рыжьё,

Не иконою, так попоной

Защитит от жулья своё.

В щах-борщах утопился лапоть.

Путь протопан всего на треть.

Чтоб принцесс не посмели лапать,

С королевой нельзя стареть.

Матерейте! Как присно, ныне,

Ожирев, али озверев,

И взлелеянный на конине,

Каждый львёнок – в проекте – лев.

Словно волны, неудержимы

***

Словно волны, неудержимы,

Или ветры в степном краю —

Поломались мои режимы:

День на новый макар крою.

Изменились в быту порядки.

Мы, авральный включив режим,

Их разгадываем загадки,

Да, за рыжим огнём бежим.

Список подвигов чтим и полним.

Дом – им гоночный полигон.

Цель одна: потаканье волнам;

Их потребности – наш закон.

Мир подстроен под марафонца.

Как же сладок их перевес!

В каждом звере по капле солнца

И огромный букет чудес!

Мы, лелея их, приручаем —

Всякой шалостью дорожим;

И скучая порой за чаем,

Нарушаем людской режим.

Знаю: скоро моим гаврошам

Жизнь предложит, как песни дюн,

С доброй мамой, отцом хорошим

Гимн сеМЕЙНый мурчать ласКУН.

Сила красных непостижима —

Ей, в любом дотянув краю

Я вселенской любви режимы,

Счастью вашему подпою.

Зришь по цвету что чай, Что коньяк

***

Зришь по цвету: что чай, Что коньяк.

А для губ? Если туп – Никогда не прощай.

Но прости, если люб.

Пусть по виду бугай Иль слабак.

А внутри? Перетри: Коль не глуп – не ругай;

В деле как, посмотри.

Бережённого Бог Бережёт. А в любви?

Не трави: За ожёг, за прыжок,

За шажок, а зови.

Будет ныть и казнить, Как пижон,

Луг – под плуг; В сорный круг И крапиву, и сныть;

Приюти, если друг.

Может быть, впереди И голяк,

Зрима суть: Кто ни будь, Приголубь у груди,

Пригуби и забудь.

Чай бодрит всех подряд, А коньяк

Вкусом густ. Жар и хруст Там, где чувства горят

От слияния уст.

По ночам, по лесам И в тиши

Если твой, Хоть завой, Да открой свой сезам,

Удержи и домой.

Если в сноп все огни, Не греши:

Урожай Уважай – Не брони, не гони,

Обними, ублажай.

Пусть по жизни дурак Иль маньяк,

За испуг – Сердца стук, Словно знак и маяк,

Но не сразу, не вдруг.

Коль на Свет: то ли чай, То ль коньяк,

Лей на зуб. Если груб, Невзначай привечай,

Приручай, если люб.

Мелкотравчатый гон снаружи

***

Мелкотравчатый гон снаружи

Борзо-блогерных воротил

Не новее жулья, не хуже

Тех, кто мир под себя крестил.

Малость уже канал мышленья,

Данью шире размах страстей,

Но всё то же ума лишенье

Фанатичностью без затей.

Цель охоты по мелкотравью:

Чёрных с белой смешать ворон,

Чтобы выкатить вседержавью

Счёт, потравой покрыв урон.

Но бывают такие травы,

В коих каждый охотник крут,

Взглядом, скошенным вглубь оравы,

В них на истину ложь берут.

Там, где ушлые мозгоправы

Круг безумств на себя замкнут,

Интеллект, избежав облавы,

Обломает и плеть, и кнут.

Мелочь, кроха, но как живуча

Склонность бред голытьбе втирать.

На дождинки исходит туча,

Мелкой травлей изводят рать.

В нашем зоопарке тишина

***

В нашем зоопарке тишина.

Боги шантажируют грозою.

До глубин душевных польщена

Тем, что видимо от страха взвою.

Нагнетает сумрака волна

Мрак невзгод и дёргает стихии.

Глубина души накалена

Тем, кто вызывал слова лихие.

Ливней напророченных стена,

Ручейками устремляясь к яме,

Из глубин души возведена

Тем, что мысленно лежит меж нами.

Ни котят, ни, паче тем, щенят

Даже, если сытно не поели,

Коль во всех потребах ущемят,

Не сдержать: они пролезут в щели.

Ни дожди, ни молнии, ни лёд

Не страшны свободою рождённым:

Как вода, дух дырочку найдёт

Даже, весь насквозь пробитый тёрном.

В нашем зоосаде тишь, да гладь.

Небо, как разбитое корыто.

Демонам глубин нельзя солгать:

Бездна их любви душе открыта.

Ваш каждый указ как пощёчина

***

Ваш каждый указ как пощёчина;

И каждым законом под дых

Вы бьёте – удары отточены

Ворами на сходках блатных.

Утыкана бредом обочина.

Дорога ведёт в никуда.

Откатами власть озабочена.

Скандально гудят провода.

Речами всклокочены вотчины

Под стоны державных сирот.

Заветы жульём опорочены:

Тот славен, кто больше упрёт.

Так, мало того, что оболганы

И склоками разобщены,

Как иглы под ногти, нам слоганы

Вгоняют адепты мошны.

В сортирах не братство замочено,

А совесть махровой братвы.

Гноятся нуждой червоточины,

Как соль, в них просыпаны вы.

Кость в горле по гланды задротина.

Протестно по челюсти тьмы

Вас выбьет голодная Родина —

И в этом поможем ей мы.

***

Быть чад балованных наивней

В канун рожденья детских грёз,

Чтоб, встав под души звёздных ливней,

Принять посыл любви всерьёз.

Молить смиренно: исцели в ней

От лжи, наветов и угроз,

Чтоб, встав под души звёздных ливней,

Мой дух до Твоего дорос.

Петь горше, злее, заунывней,

Твоих не сдерживая слёз,

Чтоб, встав под души звёздных ливней,

Узнать, что в них не довознёс.

Всё гуще, глубже и надрывней

Зовёшь властителя порош,

Чтоб, душу сжав до звёздных ливней,

Мне показать: как ты хорош.

По доминанте рецессивный

Звенит противный лет насос,

Чтоб, сдав по душам звёздных ливней

Любовь, активней чаять SOS.

***

Рьяным росам слезами царевен

За зарёй пламенела заря.

Плач о землях истерзанных древен.

Русь, позволь, поддержу его я.

Терема возводили из брёвен,

Путь мостили порой из досок:

Был во многом он крут и условен,

Да, мечтами о воле высок.

Твой народ не желал мелочиться:

Сечь расплаты за плен не долга;

И огнём полыхала столица,

Выжигая собою врага.

Как же стал люд от лжи легковерен,

Зачумлённый хулой, безголос —

Под ярмом прозябает, как мерин,

Прежде гордый и грозный колосс.

Наши беды – забава царёва.

У нужды не бывает границ.

Суть престола: избавить от рёва

Всех своих лучезарных девиц.

Отольются пусть слёзы царевен

Едким потом царицы полей —

Противлением гнёту плач гневен.

Росных зорь, Русь, из них наалей.

Мы с тобой параллельными курсами

***

Мы с тобой параллельными курсами

По обочинам разных дорог

Шли. Весёлыми были и грустными:

Я смогла жизнь наладить, ты смог.

Знали: не пересечься и мучиться

В недосказанности над Невой:

И тебя ублажают попутчицы,

И меня опекает конвой.

Наша встреча (закон бесконечности!)

Не намечена даже была.

И кружили нас в вальсе беспечности

Мысли, чувства, слова и дела.

Только скрипка взмолилась под струнами,

Дёрнув муть отсбывавшихся снов:

Почему вы не встретились юными;

Потому ли, что Он не готов

Воспринять пары душ откровения,

В чьих слезах расцвели дерева:

Не познания, не вдохновения —

Лишь намёков на суть и права.

Дескать, влив в мирозданье случайности,

Пошукав придорожной листвой,

Захолустье в угоду сакральности

Над Москвою проносит: я твой.

Параллельные пересекаются,

Коль любовью в сердцах пересечь

То, в чём кается вечная странница

Алтарю предначертанных встреч.

Ни одну ты эпохам войну

***

Ни одну ты эпохам войну,

Как ни щерились, не проиграла;

Потом, кровью подняв целину.

Создала светлый мир идеала.

Дотянув до такой высоты,

Где зов космоса звёздами ловишь,

Управленья вручила бразды,

Как ключи от несметных сокровищ.

Поколенью надежд и мечты;

В нас вложив, что умом не охватишь.

Просчиталась в единственном ты:

В том, что сытым никто не товарищ.

Грандиозных свершений размах

Грандиозные выстроил планы.

Грандиозным случился и крах,

Разодравший Советы на раны.

А теперь, когда нет ни хрена.

Калачом, боли равно-великим,

Попрекают тебя племена

Голодранцев, рассевшись по кликам.

Нам, не сдавшим зачётов кнута,

Избалованным чадам державы,

Закрывать силой знанья врата

К закромам, быстро меркнущей, славы.

Шанс последний – для всех только шанс:

Отыграться на алчном вампире,

Оплатив щедро вбитый аванс,

Не пустить дармоедов к Сибири.

Мы, приняв за разруху вину,

Проигравшую прошлого войны

С нашей лёгкой ладошки, страну

Возродим, коль её мы достойны.

Небу в кляксах ретуши стонет сердце Где-то же

***

Небу в кляксах ретуши стонет сердце: «Где-то же

Ясными, промытыми кажутся мечты.»

Из трухлявой ветоши вытрясая: «Где-то же…»

Падает болидами космос на цветы.

Шлёт пора погожая отклики на: «Что же я

Не найду забытую тропку из оков.»

Омут многобожия, выполоскав: «Что же я…»

Загоняет битою мысли в лунки слов.

На планиды небыли сыпем, где бы не были,

Как в ладонь открытую павшие огни.

Промыслу неведомы, веруем, как деды, мы:

Истыми орбитами свяжут нас они.

Семицветье радугой выгибает мрак тугой;

Вышибает дверь ногой в грот, кто им ведом.

Беспределье пустоши жжёт надежды: «Пусть уже

Сбудутся! Пропустит же пришлых окоём!»

К дальнему пристанищу давний дар Христа ищу;

Каждая верста – вещун, свет, ответ, псалом.

Заблуждений трещины болью перекрещены —

Про любую вещь ины сны её трудом.

Гасит небо скрежеты, тянет сердцу: «Где же Ты?»

Жду: когда забрезжите, тьмой взорвав звезду.

Взломанные гаджеты, множа мне: «Да, как же ты?!»

На любовь укажите – в ней себя найду.

***

Весть летит с голубых экранов: дескать, выдюжим, воспарим:

И вернётся на дно стаканов, жизнью выжатый, пилигрим.

Поп расстриженный – знатный склочник; да, униженный люд не лют.

Нужен вере святой источник, а не то, что в умы нам льют.

Тихо стелется голубая муть, под похотью мнёт детей,

Под приблуды народ сгибая, хоть дрожи под ней, хоть потей.

Поп расстриженный дерзко-склочен, да, обиженный люд не лют.

Подобрался б отчизне кормчий не из тех, кто в родник плюют.

Голубей (гнусной голубикой) голоштанная мразь юлит —

Норовит ложью многоликой сердца выклевать монолит.

Поп расстриженный буйно-склочен, да, раскниженный люд не лют.

Долг давно немотой просрочен по тому, кого в душу бьют.

Небо корчится, голубея, пламенея за нас зарёй,

Срам, добредший до апогея, словно гнойную рану, вскрой.

Поп расстрижен, да, жёстко-склочен, мозг разжижен, и люд не лют.

Нет дороги во тьму короче, чем, проплаченный властью, блуд.

Возврати голубым вагонам суть, которую цвет их нёс —

Грех изгоним, что стал законом, из страны, из любви, из грёз.

Поп расстриженный злобно-склочен: трон засиженный, люд не лют.

Не восстанем в защиту вотчин – в рог бараний нуждой согнут.