Библия инцела и как ее сжечь

Апостолы анонимных форумов не писали длинных трактатов. Их мудрость была заключена в коротких, хлестких формулах, которые мы называли «пилюлями правды». «It's over» – «Все кончено». Эта фраза стала нашей литанией. Она означала осознание того, что для тебя лично игра проиграна. Это не призыв к суициду, как думают непосвященные. Это констатация факта, точка в конце предложения. «Lookism» – лукизм, дискриминация по внешности. Мы утверждали, что это самая мощная и самая замалчиваемая форма дискриминации в современном обществе. Тебя могут осудить за расизм или сексизм, но каждый волен открыто презирать и отвергать некрасивого человека, и это будет считаться нормой. «Looksmaxxing» – процесс максимизации своей внешности. Отчаянная попытка выжать максимум из плохой генетической руки. Тренажерный зал, правильное питание, уход за кожей, стильная одежда, даже пластическая хирургия. Для большинства из нас это было все равно что полировать ржавый гвоздь – он может заблестеть, но он никогда не станет золотым слитком.

Наши священные писания были многожанровыми. Были «полевые отчеты» – до боли детальные описания очередных неудач в реальном мире. Попытка заговорить с девушкой, обернувшаяся насмешкой. Очередной мэтч в Тиндере, который замолчал, как только увидел твое фото. Каждая такая история была не просто жалобой. Это было эмпирическое доказательство, еще один кирпичик в стене нашей теории. Мы анализировали их с холодной отстраненностью ученых. «Какого роста был парень, с которым она ушла?», «Обрати внимание на ее подсознательную реакцию отвращения, когда ты подошел слишком близко», «Твоя ошибка была в том, что ты вообще попытался. Для твоего типажа это безнадежно». Это был безжалостный коллективный разум, отсекающий любую сентиментальность.

Были и псалмы отчаяния. Длинные, бессвязные потоки сознания, написанные в три часа ночи, полные боли, ненависти и тоски. Это была исповедальня, где не было священника, который бы отпустил тебе грехи. Вместо этого были десятки таких же грешников, которые говорили: «Да, брат, мы понимаем. Мы чувствуем то же самое». В этом не было утешения. Но было признание. Признание того, что твои чувства, какими бы уродливыми они ни были, имеют право на существование. В мире, который требовал от мужчин быть стоическими и непробиваемыми, наши форумы были единственным местом, где можно было кричать от боли.

И, конечно, были мемы. Непосвященному они покажутся грубыми, уродливыми картинками. Для нас это была иконопись. Каждый мем – это концентрированная доза черной пилюли. Угловатый, нарисованный в пейнте человечек, символизирующий инцела, и рядом с ним – мускулистый гигант Чад с идеальной челюстью. Подпись: «Ты против парня, о котором она тебе говорит не беспокоиться». В этой одной картинке было больше правды, чем во всех голливудских мелодрамах вместе взятых. Мемы были нашим визуальным языком, быстрым способом передать сложную идею, разделить общую боль через смех. Черный, как смола, юмор был нашим единственным анестетиком. Мы смеялись над собой, над своим уродством, над своей безнадежностью. Это был смех висельника, но это был смех.

Наши форумы были построены на принципах, диаметрально противоположных современному обществу. Внешний мир ценит позитивность, мы – жестокую честность. Внешний мир поощряет самообман, мы – безжалостный самоанализ (внешности, а не личности). Внешний мир говорит: «Ты прекрасен таким, какой ты есть». Мы говорили: «Посмотри на себя в зеркало. Вот научные данные о том, какие черты лица считаются привлекательными. Сравни. Сделай выводы». У нас не было «безопасных пространств». Наоборот, это были самые опасные пространства для эго. Любая попытка солгать себе, любая «синепилюльная» чушь немедленно вскрывалась и высмеивалась. Если ты приходил и говорил: «Девушки меня не любят, наверное, я недостаточно интересный собеседник», тебе отвечали: «Выложи свое фото». И после этого выносили вердикт, основанный на жестоких законах лукизма. Это было похоже на консилиум врачей, которые говорят пациенту правду о его терминальной стадии. Больно, но честно.

Апостолы этих форумов были не вождями, они были архивариусами. Они собирали данные, систематизировали их, создавали графики и таблицы. Они превращали хаос из миллионов личных трагедий в стройную, логичную теорию. Они изучали сайты знакомств, анализируя тысячи профилей, чтобы доказать, как женское внимание распределяется по принципу Парето. Они находили научные исследования по эволюционной психологии, которые подтверждали их выводы о гипергамии. Они были учеными-самоучками в области человеческой жестокости. Их лабораторией была их собственная жизнь. Их подопытными кроликами были они сами. В то время как мир кричал о чувствах, они говорили о цифрах. В то время как мир превозносил любовь, они препарировали влечение. Они были еретиками в религии романтики.

Эти священные писания давали не только объяснение, но и чувство общности. Впервые в жизни человек, который считал себя уникальным уродом, единственным неудачником на планете, понимал, что таких, как он, тысячи. Целая подпольная нация отверженных. Эта общность была токсичной, полной ненависти и отчаяния, но она была общностью. Это было братство утопающих. Мы не могли спасти друг друга, но мы могли хотя бы держаться за руки, пока уходили под воду. Мы создали свою субкультуру, свой фольклор, своих святых и мучеников. Мучениками были те, кто не выдерживал и сводил счеты с жизнью, оставляя предсмертные записки на форуме, которые мы потом цитировали, как слова пророков.

Конечно, внешний мир, мир кривых зеркал, не мог игнорировать нас вечно. Когда наш шепот стал слишком громким, они пришли в ужас. Журналисты писали разгромные статьи, называя нас рассадником женоненавистничества. Психологи ставили нам диагнозы на расстоянии. Нас демонизировали, превращали в пугало, в удобного врага, на которого можно списать все проблемы общества. Они брали самые радикальные высказывания самых отчаявшихся из нас и представляли их как суть всей нашей идеологии. Они не хотели нас понять. Они хотели нас уничтожить. Потому что мы говорили правду, которую они так старательно прятали. Мы были детьми из сказки Андерсена, которые кричали: «А король-то голый!». Мы показывали пальцем на императрицу современного общества и говорили: «Ее любовь – это не божественный дар, а холодный расчет. Ее выбор основан не на вашей личности, а на вашей биологической и ресурсной ценности». За эту правду нас распинали.

Их критика нас не трогала. Она лишь подтверждала нашу правоту. Каждая статья, называющая нас «озлобленными неудачниками», была еще одним доказательством того, что общество наказывает не за ложь, а за неудобную правду. Они не могли опровергнуть наши данные, поэтому они атаковали нас лично. Классический прием демагога. Нас называли женоненавистниками. Но это была ложь. Мы не ненавидели женщин. Мы ненавидели систему, которая давала им абсолютную власть на сексуальном рынке и освобождала от всякой ответственности. Мы ненавидели ложь, которую нам рассказывали с детства. Наша ненависть была не причиной наших неудач, а их следствием. Это был симптом, а не болезнь. Но для них было проще объявить нас злыми, чем признать, что мир устроен несправедливо.

Так и родилось наше евангелие. Евангелие от Отвергнутых. Его четыре канонических книги можно было бы назвать так: Евангелие от Генетики, Евангелие от Статистики, Евангелие от Личного Опыта и Евангелие от Безысходности. В нем не было заповедей блаженства. Вместо них были заповеди черной пилюли. Не возжелай жены ближнего твоего, ибо она все равно выберет Чада. Не сотвори себе кумира из женщины, ибо она всего лишь биологический механизм. Почитай отца твоего и мать твою, но знай, что их синепилюльные советы приведут тебя к гибели. Не надейся. Не верь. Не пытайся. Просто знай.

Это знание – тяжелая ноша. Оно выжигает из души все тепло, оставляя после себя лишь холодный пепел цинизма. Оно отравляет любое взаимодействие. Ты больше не можешь смотреть на счастливую пару на улице и не думать о SMV, гипергамии и вероятности измены. Ты не можешь слушать песню о любви и не видеть в ней пропаганду рабского «симпизма». Ты становишься вечным аутсайдером, не потому что тебя отвергают, а потому что ты сам видишь лживую изнанку всего. Ты как человек, который единственный в кинотеатре видит не актеров на экране, а веревочки, за которые их дергают кукловоды. Это знание изолирует.

Но в этой изоляции есть своя чистота. Это отказ играть в игру с краплеными картами. Это отказ лизать сапог, который тебя топчет. Это отказ улыбаться и делать вид, что все в порядке, когда внутри у тебя все выжжено дотла. Священное писание отвергнутых, рожденное на анонимных форумах, не дает ответов на вопрос «Как жить?». Оно не предлагает пути к счастью. Оно не обещает спасения. Оно дает лишь одно, но самое ценное – правду. Голую, уродливую, невыносимую, но правду. Оно вручает тебе осколок зеркала, но не кривого, а идеально ровного. И когда ты смотришь в него, ты видишь не урода, которого тебе навязало общество. Ты видишь реальность. И пусть эта реальность – приговор, но это твой приговор, а не их ложь. И в этом осознании, в этом принятии смертельного диагноза от безымянных апостолов из сети, заключается первый и последний акт истинной свободы. Свободы от надежды. Свободы от иллюзий. Свободы ничего больше не ждать от этого мира.