Цена жизни

Глава пятая

Пока Мария давала свои показания полиции, медицинские работники осмотрели близняшек на наличие внешних и внутренних травм.

– Внешне все хорошо, если не считать уже зажившие шрамы от побоев, – заключила эксперт, косо смотря на ногу Кристины, но поскольку та сказала, что подвернула ее раньше, проигнорировала это в своем отчете. – Но опрашивать их не советую, девочки еще не пришли в себя, да и сомневаюсь, что их друг позволит это сделать, – взгляд женщины упал на Никиту, со строгим видом огораживающего близняшек от полицейских.

– Простите его, он просто очень переживает, – вздохнула Мария, глядя на сына. Мужчина в форме посмеялся, отпуская коллег. Те дружно попрощались и разъехались по отделам, оставляя мужчину работать одного.

– Ничего страшного. Но их показания бы очень помогли расследованию, – полицейский втянул щеку, слегка покусывая ее. Медик же ненавязчиво продолжала сверлить взглядом детей. Особенно ее зацепил шрам на лице младшего блондина, но его старший брат не позволил никому из взрослых его осмотреть.

«Мальчишке повезло, что глаз остался цел», – подумала доктор, накидывая в голове варианты того, откуда мог появиться этот шрам и почему младший ребенок такой честной женщины, как Мария, так нагло врал матери в лицо. – «Судя по неаккуратности и неровности шрама, тут видно, что скорее всего по лицу прошлись веткой. А глаз не задело… Возможно, мальчик стоял с закрытыми глазами или…».

– Я понимаю. Единственное, что девочки сказали, так это то, что их мать сама убила мужа, а потом и себя, – вспомнила Мария.

– Они уверены, что в доме при этом не было посторонних? – мужчина что-то черкнул в протоколе, проходясь глазами по раннее законспектированным строкам. Собеседница взволнованно оглянулась на детей.

– Я подозреваю, что они видели убийство, – тихо прошептала женщина, снова оглядываясь на близняшек. Кристина, краем уха, услышавшая ее слова, вздрогнула, из-за чего врач строго посмотрела на полицейского и Марию. Миша молча нахмурился.

– Так, я понимаю, что Вам нужно вести расследование и прочую не касающуюся моей профессии ерунду, которая ничем уже не поможет этим детям, но настоятельно прошу Вас делать это подальше от них. Особенно сейчас, – поправив халат, попросила медик.

Полицейский отвел врача в сторону и спросил:

– Когда я могу опросить детей?

Медик выгнула бровь, мол «ты идиот?» и вздохнула.

– Ты меня плохо услышал? Не лезь к детям, Дим, – приказала женщина.

– Но Надя! Мне нужно заполнить протокол! – полицейский указал на папку в своей руке, по привычке втянув щеку.

– А мне нужно, чтобы ты хоть раз проявил сочувствие, мил… Дмитрий.

– Надь, пожалуйста, дай мне опросить хотя-бы одну близняшку, – решил предложить компромисс мужчина, поправив листы в тоненькой папке.

– Нет, – отрезала врач, переводя все внимание на коллегу, собирающую инструменты для осмотра пациентов обратно в аптечку.

– Препятствуешь следствию? – решил пойти с другой стороны Дмитрий. Надя резко переключила внимание с коллеги на него.

– Вот как ты заговорил… – стиснув край халата, произнесла врач. – Тогда получается, что ты препятствуешь моральному развитию этих детей, а также моей профессиональной деятельности.

– И ты думаешь, что это аргумент? – хмыкнул Дмитрий.

– А по-твоему, нет? – со смесью обиды и раздражения уточнила медик.

– Слабовато, ты можешь лучше, – полицейский пожал плечами, усмехнувшись.

– Хорошо, можете опросить их через пару дней, раз Вам так неймется, – сдалась Надежда. – Но учтите, Дмитрий, я расцениваю Ваши действия, как некомпетентные. И если с детьми во время Вашего допроса что-нибудь случится, не звоните мне. А еще лучше, удалите мой номер. До свидания, Дмитрий, – медик натянула на лицо дежурную улыбку, выражающую фальшивую деловитость и развернулась, намереваясь вслед за коллегой покинуть дом.

– Надь, – Дмитрий попытался остановить женщину, потянув за локоть, но та лишь грубо отмахнулась от руки, не удостоив его даже мимолетным взглядом.

– До свидания, Дмитрий, – с нажимом повторила она, надменным шагом удаляясь к двери. Полицейский цыкнул, смотря ей вслед.

Тут его взгляд наткнулся на близняшек, которые остались одни, пока Мария увела сыновей в другую комнату, а Миша увязался с ними.

«Какая разница, пару дней или минут», – решил Дмитрий и с максимально добрым видом подошел к девочкам.

– Привет, меня зовут Дмитрий, я работаю над делом ваших родителей. Могу я задать вам пару вопросов, девочки? – близняшки подняли на него взгляд, переглянулись, но промолчали.

«Вылитые Надя», – про себя цокнул мужчина, поражаясь схожести характеров.

– Я понимаю, что вам тяжело, но так я смогу помочь, – вновь попытался Дмитрий.

– Себе помоги, – едва слышно прошептала младшая. Брюнетка похихикала с ее ответа, после чего выместила на правоохранителе свою злобу.

– Кому помочь? – хмыкнула Кристина. – Они мертвы, если вы не заметили. Не ранены, не изнасилованы, не ограблены, а мертвы. Им Ваше расследование ничего не даст.

– Но поняв, что случилось, я и мои коллеги…

– Вы бы послушали свою э-э-эм…подругу? – Диана взглядом указала на окно, из которого было видно, как уезжает машина скорой помощи. – Она просила не трогать нас, так не трогайте.

– Вы не понимаете…

– Нет, это Вы не понимаете… – нахмурилась Кристина, смотря полицейскому прямо в глаза, чего обычно дети себе не позволяли. Уж слишком дерзким считалось подобное поведение.

– Мы ничего не скажем, – отрезала Диана, договаривая за близняшкой и действительно, сколько бы не пытался достучаться до них Дмитрий, они молчали, не проронив ни слова.

Спустя двенадцать вопросов про случившееся, пять – про семью и три – отдаленных от темы, которые близняшки проигнорировали, Дмитрий наконец сдался, написав в отчете о несговорчивости детей. Попрощавшись с Марией, вышедшей посмотреть близняшек, полицейский покинул дом, закурив. Постояв у забора еще несколько минут, обдумывая произошедшее, он сел в машину и уехал, по пути набирая знакомый номер.

– Заблокировано, ну конечно! Черт! – выругался Дмитрий, откидывая телефон на соседнее сиденье, на котором были разбросаны бумаги еще с нескольких дел.

– Девочки, идите в комнату Антона, ваш брат там с моими сыновьями. Я сейчас сделаю пару звонков, закончу с пирогом и накормлю вас ужином, – женщина улыбнулась, листая контакты в поисках нужного номера.

– Спасибо, тетя Мария, – хором поблагодарили близняшки и встали со своих мест, направляясь туда, куда им сказали.

– Не за что, родные, чувствуйте себя как до… А нет, не берите в голову, идите.

– Угу, – кивнули сестры и ушли. Диана помогла Кристине забраться по лестнице, после чего они огляделись, пытаясь понять, какая из комнат принадлежит Антону.

– Думаю та, из которой будет громче всего слышно Никиту, – хихикнула Кристина.

– Никит! – позвала друга Диана. Одна из дверей комнаты тут же отворилась.

– А нет, и прислушиваться не надо.

– Пошли уже, – блондинка утянул близняшку в комнату.

Усевшись на свободные кресла-мешки, близняшки блаженно выдохнули, отбросив накопившееся напряжение.

– Дядя полицейский вас доставал? – спросил Никита.

– Да, хреново ты нас оберегаешь, – отозвалась Диана. Кристина закатила глаза, но промолчала, игнорируя плохое слово из уст сестры. Миша сделал тоже самое, только вот притворно осудительно цокнул, но теперь проигнорировали уже его.

– Ну простите! Мама увела нас сюда, чтобы мы не мешались под ногами.

– Чтобы ты не мешался под ногами, – поправил брата Антон.

– Бе-бе-бе, не важно! Хотите, я побью его? – предложил мальчик.

– М-да, Никита, ну и герой из тебя, – хмыкнула Кристина. – Во-первых, бить полицейских – плохая идея. Во-вторых, он все равно уже уехал. И в-третьих, это он скорее побьет тебя.

– А я согласен с Никитой.

– Миш, ты всегда с ним согласен, – выдохнула Диана.

– Не…

– Перестаньте, а, – попросила Кристина. – И так голова болит.

– Угу-у, – согласно протянула Диана, откинувшись на кресле-мешке. Кристина, недолго думая, повторила за ней.

– Позвать маму? – предложил Антон.

– Не надо, сейчас отдохнем и все пройдет, – отозвалась Диана.

Миша поджал губы и подполз к сестрам, устраиваясь между ними на плотно сдвинутых друг к другу кресла-мешках.

– Говорят, нужно поспать и все пройдет, – сказал Ник, кладя голову на колени. Он сидел на полу у кровати брата вместе с Мишей, пока тот не уполз. Антон же стоял в уголке комнаты у комода.

– Так и сделаем, – зевнув, согласилась Кристина. Через минуту она уже спала. Миша покивал, потершись щекой об обивку кресло-мешка, мгновенно погружаясь в сон. Вскоре, устроившись поудобнее, заснула и Диана. Ник и Антон же остались охранять их сон, время от времени молча переглядываясь.

Когда Мария позвала их к столу, заглядывая в комнату, сыновья сначала громко на нее шикнули, призывая быть тише, а потом и вовсе попросили выйти, пообещав разбудить друзей через «ну пять минут, мамуль».

В итоге на ужин ребята спустились через полтора часа. Кристина сонно потирала глаза, а Миша и вовсе не проснулся, досыпая на спине Дианы, которая добровольно («ну, Диана, ну пожалуйста» и щенячьи глаза Ника) согласилась понести его.

– У тебя очень странное понятие пяти минут, сынок, – сказала женщина Нику. – Ну ничего же, если сегодня поедите немного холодное? Я конечно могу подогреть…

– Не нужно, тетя Мария, спасибо, – Диана осторожно скинула с себя младшего брата, убедившись, что Антон поймает его и поставит на ноги, разбудив, и села за стол.

– А с нами не такая вежливая, – заметил Никита.

– Готовь мне еду и возможно, я буду вежлива и с тобой.

– Ну у тебя и запросы, сестрица, – Кристина залезла на стул, стоящий рядом со стулом близняшки и толкнула ее локтем в плечо.

– Какие есть, – пожала плечами Диана.

– А я всегда думал, что это Ник продастся за еду, – по-доброму посмеялся Антон. Диана перевела на него любопытный взгляд.

– Эй! – возмутился младший блондин.

– Прости, братишка, говорю, как есть, – беловолосый поднял руки, якобы сдаваясь.

– Так, оставьте ссоры и кушайте, – Мария взглядом указала на тарелки с фунчозой. – Кристина, Миша, Диана, вы не против, если я постелю вам в комнатах Антона и Ника?

– Нет, не против, – ответила за троих Кристина, наматывая фунчозу на вилку. – Спасибо.

– Мааам, научи меня готовить, – попросил Никита.

– Зачем? – женщина слегка приподняла брови от удивления.

– Чтобы близняшки и со мной себя мило вели, – за столом раздался смех.

– Давай ты лучше решишь, где ребята будут спать, – предложила Мария.

– Хорошо. Миша может поспать со мной в моей кровати, а близняшки у Антона.

– Я могу отдать им свою кровать, – беловолосый прожевал перец с морковкой и запил все это яблочным соком.

– Лучше постелите нам с сестрой на полу, – не согласилась Диана.

– Не нужно, спите на кровати, – настоял Антон. Сверля его взглядом секунд пять, Диана согласилась.

– Хотите, мы раздвинем диван в моей комнате, и вы ляжете там вдвоем, а Антон на полу, – Ник покрутил вилкой по воздуху, будто показывал картинку того, кто куда ляжет. Ребята задумались.

– Мне будет спокойнее, если они будут спать со мной в одной комнате, – заговорил Миша, подавив зевок.

– Хм… Согласна лечь так, – Кристина поправила прядь волос, лезущую в тарелку.

– Отлично, тогда я разложу диван, – Мария пожелала детям приятного аппетита и поднялась наверх, в комнату Никиты, чтобы разложить и застелить диван для близняшек.

Доев, ребята помыли посуду, убрали ее в раковину и поднялись наверх. К тому времени Мария как раз закончила с диваном, намереваясь постелить что-нибудь для Антона на полу.

– Ого, диван довольно большой для нас двоих, – заметила Кристина. – Может, для удобства, Антон ляжет с нами?

– Если Диана не против, то я только за. Мам, можно? – уточнил мальчик.

– Конечно, сынок, но только если девочки не против.

– Не против, – Диана осмотрела кровать – Но как мы ляжем? Мы с сестрой рядом или по краям?

– Я задушу тебя ночью, – Кристина произнесла это слишком утвердительно, и заметив испуганный взгляд близняшки, пояснила: – Обнимая во сне.

– Это вроде жутко, а вроде и мило, – прокомментировал Никита.

– Как есть, – буркнула Кристина в ответ.

– Тогда я лягу между близняшек, а те по краям, – Антон указал сначала на середину разложенного дивана, а потом на его края.

– Не прибейте моего брата во сне, – Ник обошел кровать, подходя к шкафу, чтобы найти вещи, в которые мог бы переодеться Миша перед сном, ну и соответственно сам блондин.

– Ты обо мне волнуешься? Как мило.

– Не, просто потом они ж за меня возьмутся, – Ник кивнул в сторону близняшек, стоящих между его кроватью и застеленным для них диваном.

– Тогда потом будет моя очередь так говорить, – Миша рассмеялся, игнорируя комментарии близняшек о том, что его бы они придушили первым. Это, скорее всего, было не так.

Мария пожелала детям спокойной ночи и спустилась на кухню, чтобы вытереть и убрать посуду. Никита же дал Мише вещи и показал ему ванную комнату.

– У нас в доме две ванны. Одна здесь, для нас, а другая на первом этаже – для гостей, – проинформировал близняшек Антон, по очереди отправляя их в душ, предназначенный для гостей, предварительно приготовив для подруг одежду. Та, правда, оказалась слегка великоватой, но для пижамы сойдет.

После гостей, по душевым разошлись и сами Ник с Антоном. В это время их гости топтались у кроватей, не решаясь ложиться.

– Ай, пофиг, я слишком устала, – Кристина легла на свой край дивана, блаженно растянувшись на мягких и пушистых, словно вата, простынях, и укутавшись в такое же воздушное одеяло.

За окном уже было темно и если прислушаться, то можно было услышать сверчков, а в самой комнате царил полумрак из-за света, проникающего в комнату из щелей двери, ведущей в коридор.

После душа, тело ощущалось не только чистым, но и расслабленным, словно горячая вода, смыла все накопившееся напряжение и усталость. К тому-же, новая, слегка великоватая одежда, была очень мягкой и удобной, совсем не облегала кожу, давая ей дышать и не стискивала движения.

После тяжелого дня, все это – самое то, чтобы податься искушению и уснуть сразу же, как только голова касается взбитой подушки. Что собственно близняшки и сделали, пока Миша сидел на краю дивана и ждал Никиту.

Блондин вернулся из душа довольно быстро, даже не досушив до конца волосы, из-за чего те теперь прилипали ко лбу. Сначала он воодушевленно приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но заметив, что близняшки уже уснули, не стал шуметь.

Миша сидел на диване, у ног спящей к нему лицом Дианы, и наблюдал за близняшками, пытаясь прислушаться к их мирному дыханию, но его вечно отвлекал посторонний шум на улице.

«Вот выловлю всех этих сверчков…».

– Довольно атмосферно, скажи? – прошептал Никита, садясь на край своей кровати так, чтобы ему было видно и лицо Миши, и торчащие из одеяла головы близняшек.

– Смотря о чем ты, – Миша лениво перевел взгляд с сестер на друга.

– Ложиться вот так в мягкую постель, укрываться теплым одеялом после душа, отдавая себя целиком и полностью неге расслабления после тяжелого дня, наполненного событиями, зная, что твои близкие теперь в безопасности здесь и все самое плохое позади. И все это плюсуется с ночевкой с друзьями.

– М-да, Никит, ты действительно видишь этот мир по-другому, – изумился брюнет, робко улыбнувшись.

– А как его видишь ты? – младший подхватил его улыбку.

– Ты видишь атмосферу в мелочах. В ночном полумраке, в ощущении расслабления после горячего душа, кайфа от лежания в теплой постели рядом с близкими людьми, а я… Я вижу только то, что за этим всем стоит страшное событие, которое не отпустит нас еще очень долго. Я сижу тут, смотрю на сестер и надеюсь, что им хотя бы сняться сны, после всего того, чтобы они пережили. Я боюсь за наше будущее и знаю, как бояться они. Я боюсь, что в любой момент любая из них проснется от кошмара. А знаешь, что самое страшное? – Никита неуверенно помотал головой. – Что они уже видели настоящий кошмар наяву. Они пережили такое, что… Никит, мне страшно даже думать об этом.

На глазах Миши навернулись слезы. Никита пересел к нему на край дивана.

– Тшшш, Миша, не плачь, – блондин осторожно протер большим пальцем слезы друга, оставляя руку на его лице, пока тот не кивнул, успокоившись. – Все будет хорошо, мама все уладит. Она очень сильная и крутая! Ее даже в прокуратуре боятся! Так что не переживай, она найдет выход. С вами все будет хорошо.

– Обещаешь? – с надеждой спросил Миша, пытаясь разглядеть лицо Никиты.

– Обещаю, – кивнул младший. В этот момент в комнату вошел Антон. Он оставил гореть свет в коридоре, чтобы Мария могла без проблем добраться в свою спальню после душа.