- -
- 100%
- +
Пролог
Лесную гармонию нарушил пронзительный крик. Неподалеку на берегу деревни, и ее жители услышали его, но никак не ответили. Они, что помочь уже невозможно.
В последние девятнадцать лет убийства в лесу стали чаще. Единицы верили, что это дело рук озлобленных людей, но большинство догадывалось, что на самом деле Бог прогневался на своих наставников и дочерей, и ниспослал прямо кару, в виде жестоких живиходеров – демонов.
Деревня небольшая была, все друг друга знали, однако за свою жизнь боялись. Проявляли эгоизм, за что возможно и отдувались.
Небо заволокли тучи. Неподалеку слышалось, как охотятся совы, плещутся в воде.
Ночь дышала тревогой.
Сухая трава и листья покрылись теплой кровью. Ошметки органов осели поляну на объявленного охотника. Из него улетела ругань. Он без желания приступил к большому куску тела. Лезвием меча перевернул его и понял, что перед ним два трупа: мужчины и женщины. Бедные влюбленные ласкали друг друга, когда на них набросились.
Меч в руке резко потяжелел, Хантер перехватил его поудобнее.
Засаду можно было поджидать за нижний куст и ствол дерева. Предчувствие его практически никогда не подводило, поэтому он расставил ноги пошире, для удобства, если последствия воздействия отразят удар.
Из темноты обнародован силуэт:
– Мы ведь их похороним? – спросила Ирис. Он медленно обходил поляну по периметру.
Хантер хотел согласится, но что-то в траве привлекло внимание. Он наклонился и вынул из мокрых тканей медное кривое, крохотное, явно подошедшее бы только тонкую юную девушку, и только на безымянный палец – кольцо.
– Да, – протянул командир, разглядывая невзрачный, но зацепивший взгляд аксессуара.
Прирученный маленький демон, развернул мешок и руки в кожаных перчатках начал собирать, еще теплые ошметки людей.
Появилась тень Кириана, он ногами стал крепче – сгребать их в знак, в его руке благословил меч.
От этого зрелища двадцать лет назад Хантер бы расплакался, а если бы еще на десять лет раньше, то, наверное, его бы еще и стошнило. А, сейчас, почти – ничего. Привык.
Охотник, видимо, заметил перемену в глазах бывшего наставника, щелкнул два раза пальцами, а когда встретил взгляд с командиром, подбадривающе улыбнулся. Некое тепло разлилось в груди.
Нет, все-таки, он еще не разучился чувствовать, по крайней мере, – не все.
Губы охотника непроизвольно растянулись в улыбке. Ирис незаметно для Кириана сверкнула сапфировыми глазами.
Похоронили достаточно глубоко, чтобы звери не растаскали останки.
– Здесь становится все опаснее, – отметила Ирис.
Взор сам упал туда, где за деревьями скрылось место местного барона, Хантер огляделся и воспоминания накрыли голову: почти двенадцать лет назад домик из старинного места разразился битва, где его друг – Линд, чуть не погиб. Кровь расплескивалась в разные стороны, окропляя снегом. Густой пепел марал когда-то белоснежное покрывало. Тени схлестнулись друг с другом. Отовсюду вначале доносится ругань.
Отовсюду зазвучала смерть.
Затем Хантер резко пробился через воронью стаю к умирающему полудемону. Блуждающим взглядом стоит попытаться сфокусироваться на командирах охотников.
– Где она? Где девочка?! – крикнул командир, ему хотелось хорошенько встряхнуть полудемона, чтобы тот пришел к себе.
У Линды сжалась челюсть, он поморщился и помотал голову. От понимания ситуации у Хантера исходили внутренние опущения. Он смотрит на Ирису, демон все понял без слов. В больших синих глазах отразились неверие и горе, в них читалось: «Как мы это допустили?».
Они не успели ее спасти. Из неприятных дум Хантера выбила резко плеснувшую ему в лицо чья-то горячую кровь.
Тогда не только он, многие охотники били черпую силу в ярости. Некоторые из них, но сделали это с благородством истинных воинов.
Теперь Хантер ощутил глубинное одиночество. Огромное количество чувств наконец слилось в единое.
У него была куча людей, готовых за него, в случае пандемии. Они были благодарны. Командир ценил и любовался некоторое время, но чего-то, или кого-то – недоставало.
Линда? Сары? Энжель? Они были не такие, как остальные окружающие.
Они дерзили и не повиновались.
Хантер провел на них энергию, но разве неправильно придавать значение своим психическим состояниям ради любимых?
Они твердо держались за свои принципы, отчего их пути разошлись.
И сейчас он остался один. Кипиан и Ирис держались в тонусе, но это не так уж и плохо в сравнении. Оба его веселили, втроем они ходили на охоту, но не более. Ту троицу было не заменить.
Они оставили Хантера, но он не злился.
Только, любил.
Глава 1
Входные двери особняка захлопнулись. До этого Аддисон пытался уснуть, упрямо держал глаза закрытыми, овец, создал свое будущее, но до двух часов ночи сон его не посещал.
С идеей заявиться к родителям, он опустил ноги с кровати, встал на носочки и шустро преодолел спальню.
– Быстрее! – раздался крик. – Сара!
Аддисон мягко нажал на ручку и приоткрыл дверь, стараясь не издавать лишний звук. Его сердечко неистово заколотилось в грудь. Обычно ночью в особняке царила Тишина, но в этот раз все было по-другому.
Из коридора донесся недовольный шепот матери. Она вышла из-за угла, за которым находилась лестница источника, в сопровождении мужчин-одетого в огромном балахоне, капюшон которого закрывал половину лица.
Свет уже нигде не горел, и Аддисон не мог разглядеть лица матушки, но он отчетливо заметил сидящую на руках незнакомца девочку.
– Это моя забота! – продолжала ругаться матушка.
– Я вернусь, – обратился к высокому незнакомцу, он был явно уверен в хороших словах.
Аддисон почувствовал взгляд на себя. Вздрогнул и нырнул в объятие собственной спальни. Однако дверь до конца не закрылась. Боялся нашуметь.
Они остановились, едва проходя мимо его комнаты. Матушка произнесла:
– Расположим ее в спальне для гостей. Не расплачется?
– Зачем? – удивился мужчина.
– Из-за темноты, одиночества, чего еще бояться детей?
– Нет, – твердо ответил незнакомец, но тут же добавил. – Негромко.
Открылась дверь соседней комнаты. Они уложили девочку в кровать.
– Тейлор! – запаниковала она.
– Я к твоему папе, – заверил мужчина.
– Вы вернетесь за мной?
– Помогу твоему папе и приду за тобой.
Каждое слово, звук, мгновение растягивались для Аддисона, как целая вечность. Он подошел к стене для того, чтобы услышать каждое слово, к счастью для него – на шепот, никто переходить не собирался.
– Ложись спать. К утру он постарается управиться, – добавила матушка неожиданно нежной интонацией.
– Не хочу здесь оставаться! Мне страшно. Папа сильный, он обязательно вернется! Останься!
– Я хочу ему помочь, Лина, – закончил мужчина.
Наконец, взрослые вышли из комнаты и прошли мимо спальни Аддисона. Когда скрылись за поворотом, он осторожно открыл дверь. Тихонько выбрался в коридор, подошел к соседней комнате, нажал на дверную ручку, потянул на себя и, не теряя времени, запрыгнул.
Шагов за ним не последовало, и мальчик выдохнул из облегчения. Из страха обсудить вопрос ночи с младенцем в коридоре, у него скрутило желудок, из-за ее сурового режима и нежелания слушать, он ее боялся.
Шмыганье за спиной пришлось опомниться. Аддисон обернулся и встретился взглядом с девочкой. Крохотная незнакомка сидела на подоконнике, платье с рукавами она вытерла и снова шмыгнула. Ее лицо было измазано грязно.
– Как тебя зовут? – спросил мальчик, чтобы удостовериться.
– Лина.
– А я – Аддисон! – он подошел к кровати и ногами забрался на нее. В отличие от той, которая стояла в его спальне, эта была – гигантской.
– Дядя пошел спасать папу от демонов… Но… Я не видела, чтобы он выбрался, когда… – Поток слез не дал договориться, она горько расплакалась, соскочила с подоконника, запрыгнула на кровать и уткнулась лицом в подушку.
Дрожащей руки Аддисон погладил ее по спине. С трепетом и страхом прикоснулся к ее мокрому платью и провел ладонью от самых ворот до края подола.
Он еще никогда не видел сверстников. Матушка была позаботилась о его безопасности и запретила выход за пределы сада.
Луна выглянула из-за облаков, осветив спальню мягким светом. Инстинкт самосохранения велел мальчику вернуться в свою спальню, но любопытство и откуда-то возникшее стало ответственностью за крепких сонливых незнакомок, которые взяли его в плен.
Вскоре у Аддисона стали слипаться глаза, он перевел взгляд на вид открывающегося из окна. Луна вновь скрылась.
С кровати было отлично видно черное небо без единой звезды. Девочка под рукой засопела, и только тогда Аддисон позволил себе опуститься рядом.
Их разбудил щелчок двери. Дети синхронно вздрогнули и подскочили.
В комнату вошел папа, отчего мальчик не удержал улыбки. Аддисон почувствовал, как напряженные мышцы на спине девочки под его рукой расслабились.
Папа тоже улыбнулся. Комната уже была озарена солнцем, и его было нетрудно разглядеть. Он подошел к кровати и присел на край:
– Обычно утренний час – золотом одаривает, а нас – глубокой ночью. Как вас зовут, маленькая мисс?
– Лина, – на удивление, спокойным голосом ответила девочка.
– Полное имя какое?
– Не знаю, – не поняла она. – Маму – звали – Мелиндой.
– Вот как! Значит, просто – Лина, – ласково подытожил папа. – Я – Савьер, папа Аддисона, мы рады принять тебя – дочь Линду, как почетную гость, и что нам довелось познакомиться с тобой – лично. Ваш отец очень скрытен.
Лина сначала улыбнулась, а потом захныкала. Слезы побежали по исцарапанным щекам, отчего девочка заплакала громче. Она попыталась дернуться с кровати, но руки папы мягко остановили ее. Он обнял ее, но Лина не ограничила плакат, тогда Аддисон обнял ее со спины. Ее тело дрожало в такт всхлипам, что пугало, ему очень хотелось остановить поток слез.
Он поймал себя на мысли, что очень надеется, что ее папа и тот мужчина вернутся живыми.
***
Дилижанс неторопливо двигался через лес. Осень щедро одарила титул чемпионами и багряными рекордами. Остатки листьев шелестели, все еще напоминая о не так давно закончившемся лете.
Ирис старался выглядеть собранным и уверенным, внимательно следил за дорогой, за поведением лошадей и за настроем графа, который был погружен в свои мысли.
Плотная пелена из облаков не дала солнцу просочиться. Пахло влажной землей и разлагаются листья.
Чутье подсказывало, что им ничего не угрожало, но руки Ирисы непроизвольно сжимались в кулаки.
Дилижанс проезжал через густую часть леса, где в последнее время чаще всего обнаруживались обглоданные и разбитые трупы. Стараясь не разгонять чувство шума, Ирис решила на непринужденный разговор:
– Как вы себя чувствуете, лорд Манлей?
– Не вижу смысла в этом смотрите, – протянул Георгий. – Если бы не договоренность, ни за что бы себя и ее в это не втянула.
Помолчав и скопив смелости, Ирис напомнила:
– Говорят, любовь приходит – неожиданно.
Георгий поднял бровь.
– Скоморох. Это договоренность, моя – обязанность. Сегодняшняя встреча – фарс, не более.
Ирис приунил, но продолжает:
– Не знал, что у мистера Барнетта есть дочь.
– Ее скрывали по всем причинам, – резко ответил мужчина. – Ее сын тоже не появляется в зале заседаний.
– У мистера Барнетта, есть еще и сын, – произнесла Ирис. Он искренне не знал о таких деталях, но сейчас чувствовал себя настоящей невеждой.
С приближением просторного дворца стал волноваться сильнее.
Спустя пару минут дилижанс въехал в сад барона Барнетта. Ирис выскочила первой и оказалась, в густо засаженном саду, который готовился к зимней спячке.
Когда-то цветочные кусты не умерли, они тихонько улыбались, уходя в глубокий сладкий сон.
В это время в просторной комнате, расположенной на втором этаже особняка Барнетт, брат и сестра готовились к важному событию – к личному знакомству с лордом Манлеем. Сестра, возможно, будущая жена графа, стояла перед зеркалом, внимательно рассматривая свой туалет.
Кровать жалобно скрипнула, когда Аддисон опустился на нее и вытянул руки над головой. Позвонки с хрустом встали на место. После сидения за партой – с прямой осанкой, были ли спина и плечи, да и вообще, все тело – целиком. Более того, из-за серости погоды, его жутко клонило во сне.
– Защища-а, – Аддисон зевнул и договорил: – …ты демонов, будто сама им являешься. Как ты можешь это сделать?
– Демонам, которые по каким-либо причинам не могут попасть в преисподнюю, наверное, больше ничего не остается делать, кроме как нападать на людей и питаться их плотью, – ответила Анджелина, не отрывая взора от собственного отражения в зеркале. Ее светлые волосы закололись в сердечную прическу. В платье молочного цвета она выглядела мило и невинно, с голубыми пуговками на груди, подчеркивающими ее контрастные углы. – Они всего лишь нестабильны.
– Как и люди, – ответил Аддисон. – Каждый раз, когда ты находишься рядом с мистером Манлей, мгновенно зажигают в твоих глазах огонь! – Он рассмеялся, – зарделась Анджелина. Подумать только, она в два раза влюбилась в мужчину старше себя. К счастью, он оказался ее женихом.
– Как грубо, – отметила девушка, пальцами она коснулась собственного румянца на щеках. Аддисон не сдержал улыбки.
Внизу раздались радостные возгласы и сильный удар входной двери. Аддисон приподнялся с кровати:
– Пойду, встречу твоего престарелого Тетерева, – объявил он. Дождался, когда глаза Анджелины расширились от недовольства и с чувством завершенности, я позвонил спать.
К визиту матушка попросила, чтобы Аддисон переоделся в новое. Он привык доверять своему выбору во всем, что касалось светской жизни и своих девятнадцати лет, не обращал внимания, и даже не боролся за высказывание собственного мнения.
Он спустился в холл, где желанный гость уже много беседовал с родителями. На мужчине был темный костюм. Он стоял чуть сгорбившись, опираясь на трость. В его глазах читалась Тоска и задор Аддисона на мгновение улетел.
Дворецким лорда, оказывается, – совсем юный мальчишка. Низкий, хрупкий, темноволосый, с книжкой синими глазами.
– Добрый день, лорд Манлей, – поприветствовал Аддисон, он поклонился, но заметил, что наступило затишье и медленно разогнулся. Проследил за взглядами взрослых, направленных ему за спину, обернулся и встретился со взором сестры.
Прижался к стене и уступил дорогу девушке. Та осторожно спустилась с лестницы и, не поднимая глаз, присела в книксене. За ней, как будто тень проплыла личная горничная – Рэйчел. Она также Робко опустила голову и скромно присела позади своей госпожи.
– Здравствуйте, господин Манлей.
– Доброе утро, – ответил мужчина. Опираясь на трость, он шагнул к сестре, и на мгновение зарделась под его совершенно спокойным взглядом. Он обернулся к главе правления Барнетта и холодно предупредил: – Извините, но я тороплюсь.
Рот Аддисона непроизвольно открылся от удивления, он никогда не слышал от гостя отца такого строго-делового тона. Юноша посмотрела на мистера Барнетта, но тот не удивился. Зато мистер Уильямс – семейный дворец Барнетт, а также как и Аддисон от растерянности приоткрыл рот.
Матушка за руку оттянула Анджелину для того, чтобы уступить дорогому лорду. Рэйчел также поторопилась переместиться в сторону. Мужчина хромая прошел мимо, ненадолго задержал взгляд на лице второй девушки, подошел к подножию лестницы и начал свое восхождение. Отец нагнал его, протянул руку, но тот отмахнулся.
Дворецкие посеменили следом. Тот факт, что приехал с лордом Манлей, не мог оторвать взгляд от Анджелины. Когда он заметил, что на нем сидит сын барона, то смутился и опустил голову. Аддисон посмотрел на его спину.
– Прогуляйтесь по садам и освежитесь, – приказала матушка. – Возможно, мы с ним разговариваем, и он говорит на ужин.
В саду было бы тихо, если бы не карканье разбушевавшейся стаи воронов над крышей особняка. Сухие листья и трава покрыли тропинки. "Золотая пора" – прошла, наступило время холодных мороси и слякоти.
От визита Лорда Аддисон ожидал большего. Внутри остался неприятный осадок, как будто он был голодным, готов плотно отобедать, но ему дали лишь посмотреть на еду. Юноша переглядывается с сестрой и смотрит. Понял ее без слов, потому что ощущал то же самое – недоговоренность. Через пару месяцев девушка достигла совершеннолетия, но предложения от Рона не заслуживают внимания.
Осенний ветерок приносил из леса густой аромат влажных деревьев, листвы и влажной земли. Аддисон невольно обратил внимание на клумбы, в которых летом цвели посаженные отцом белые розы.
– Я ему не интересна, – выпалила девушка. – Почему он такой холоден? – Она остановилась и обернулась к Аддисону.
– Может, – протянула юноша и пожала плечами, – У него проблемы? – предположил он. Лорд Манлей нелюдим и не бывает даже на званых вечерах. Кто знает, может его радикулит мучает?
– Адди! – возмутилась Анджелина и строго уточнила: – Ты узнал о нем?
– Мы живем на его земле, – напомнил Аддисон. Само собой он начал "разнюхивать", как только узнал о существовании Джона.
– Почему он так себя ведет?
– А я говорил, – присмотрелся к Брейману, – напомнил Аддисон и был готов напоминать о помощнике комиссара снова, и снова.
– Мне в этом разобраться! – с воодушевлением заявила Анджелина и пожала кулачки на груди. – Я стану его женой…
Не успела она договорить, за их спинами хлопнули двери. На веранде снаружи чета Барнетт, мистер Уильямс, Рэйчел, лорд Манлей и его дворецкий.
Последние, как следует – не попрощавшись, пошли к дилижансу. По пути к нему Георгий не поднял голову, чего нельзя было сказать о его слуге, тот сразу нашел взгляд Анджелину, остановился, отстав от господина и низко поклонился.
В ответ девушка улыбнулась.
Кони двинулись и с первого поворота колеса, по щекам Анджелины скатились первые слезы. Постеснявшись, в надежде, что Аддисон не заметила, она размазала их по щекам тыльной стороны поворота.
Матушка двинулась в их сторону, Аддисон подложил белую бархатную шкатулку в ее руки. Встав напротив Анджелины, она подняла крышку: на ней на шелковой подушечке лежало золотое кольцо с необычно каменным столом.
– Будущий муж попросил передать – тебе, в честь помолвки.
– Я думала, он сам должен… – залепетала Анджелина, в это время матушка всунула шкатулку в руки Аддисона и достала кольцо.
– Не думаю, что это принципиально важно, – ответила матушка, она подошла к девушке, схватила ее за правую руку, потянула на себя и надела на нее безымянный палец.
– Он так груб, – попытался вступиться за сестру Аддисон.
– Он – наш зять! – отрезала матушку.
– Почему мы терпим такое отношение? – продолжает Аддисон.
– Он не сделал ее счастливой!
Ладонь мать резко обожгла ступеньку юношества. Хлопок прозвучал звонко и слегка оглушил. В ее зеленых глазах бушевала ярость, она процедила сквозь зубы, но четко двигая губами:
– Сначала пусть поженятся. Потом, если повезет – любовь придет, а за ним и счастье.
По отношению к их заявлению прозвучало сомнительно. Он обожал свою жену, но одаривал его взаимностью редко.
Анджелина опустила голову и уставилась на кольцо. Невооруженным взглядом было видно, что оно велико.
На ужин был стейк из говяжьей вырезки, гарниром к которому выступал запеченный картофель. Анджелина не спустилась к ужину вовремя, матушка запретила Рэйчелу подать ее порцию наверх.
Аддисон не решился трогать сестру, в теме: «делах сердечных» он не разбирался, поэтому решил, когда сестра пришла к себе одна. Ненароком, он боялся своим вмешательством замедлить процесс «восстановления».
– Мне не нравится, что она уснет не покушав, – заявил отец. – Я к ней зайду после ужина. Надо проверить, не случилось ли чего.
Матушка не стала препятствовать, но хотела. Ее передние зубы плотно сжались, отчего нижняя челюсть выдвинулась вперед. Для нее нежные заботы были непростительной слабостью.
В тот вечер, после ужина, Аддисон охваченный отдыхом заснул почти сразу, как только его голова коснулась кровати. Из-за беспокойных мыслей о сестре смазались и расплылись.
На следующее утро Аддисона разбудил резкий крик Рэйчел. Он долго не мог понять, откуда донесся голос. внезапно осознавая, что кричали в реальности, а не во сне, его сердце начало леденеть.
Он приоткрыл дверь, заметил суматоху и вышел в коридор, где уже собралась вся прислуга. Юная посудомойщица забыв о правилах приличия, запричитала:
– Она пропала, Аддисон! Анджелины нет в комнате!
Прислуга расступилась, и юноша смог пройти в комнату сестры. Огромная кровать, занимающая соответствующую часть спальни, выглядела нетронутой и холодной. На ее краю сидел отец.
Анджелина безосновательно являлась его любимым ребенком. Он смотрел в пол и не поднял голову, даже когда юноша переступил порог спальни.
Кроме него в комнате были мистер Уильямс, Рэйчел, следили и матушка со своей личной горничной – мисс Гибсон.
Аддисон подошел к кровати и провел ее рукой. Оглядел комнату: через распахнутое окно проник ветер, приносящий влажный аромат, проявляющийся дождём. Возле него с растерянным, осунувшимся видом стояла матушка. В руках она теребила кольцо Анджелины.