Пролог: порог между мирами
«Страх – это не стена на пути, а призма, преломляющая свет нашей души. И только пройдя сквозь неё, мы увидим, каких цветов на самом деле бывает мужество»
Кафе «Миражи» было тем местом, где время текло иначе. Возможно, из-за тусклого света старинных ламп, отбрасывавшего узоры на стены, или из-за зеркал в позолоченных рамах, которые словно хранили отражения давно ушедших посетителей. Но для четверых друзей, сидевших за угловым столиком, это было просто их убежище. Место, где можно было спрятаться от мира, который не понимал их странностей.
Кайрон откинулся на спинку стула, перебирая в пальцах красный камень на цепочке – подарок отца, который он носил как талисман. Его рыжие волосы, собранные в небрежный хвост, контрастировали с тёмным кожаном куртки. Он всегда казался собранным, но сейчас в его зелёных глазах читалось напряжение.
– Глёз, хватит ёрзать, – бросил он, следя, как его друг теребит край голубого шарфа. – Ты выводишь из себя.
– Прости, – Глёз потупился, пряча дрожащие пальцы в карманы свитера. Его светлые волосы спадали на глаза, словно пытаясь скрыть следы недавних слёз. – Просто… Мне кажется, за нами кто-то следит.
– Опять? – Жёнол фыркнул, отодвигая чашку с холодным капучино. Его жёлтая куртка с капюшоном делала его похожим на взъерошенного хищника. – Ты каждый вечер видишь шпионов в тени. Может, пора к психиатру?
– Жёнол, – Кайрон предупредительно поднял руку. – Хватит.
– Ой, простите, ваше величество, – Жёнол склонился в насмешливом поклоне, но замолчал, встретив холодный взгляд Кайрона.
Сит, сидевший молча, уставился в окно, где дождь стучал по стёклам. Его синяя толстовка с капюшоном почти сливалась с сумерками. Он поднёс ко рту стакан с колой, но не сделал ни глотка, будто забыв, зачем взял его.
– Эй, зомби, – Жёнол щёлкнул пальцами перед его лицом. – Ты с нами?
– Здесь я… – пробурчал Сит, даже не повернув головы.
– О, боже, он живой! – Жёнол закатил глаза. – Ладно, развлекайтесь сами. Я пойду поищу, что тут есть… интересного.
Он вскочил и направился к стойке, где барменша Рита, женщина лет пятидесяти с татуировкой дракона на руке, полировала бокалы. Кайрон вздохнул, смирившись с хаосом, который Жёнол привносил всюду. Глёз же, наоборот, съёжился ещё сильнее, словно пытаясь исчезнуть в своём свитере.
– Может, нам стоит уйти? – прошептал он, кивнув на пустые столики. – Здесь слишком тихо. Как в гробу.
– Ты сам предложил встретиться здесь, – напомнил Кайрон, но смягчился, заметив, как дрожит подбородок Глёза. – Ладно. Через пять минут выдвигаемся.
Жёнол в это время разглядывал полку за стойкой, уставленную бутылками с экзотическими ликёрами. Его пальцы потянулись к одной из них, с ярко-оранжевой этикеткой, но Рита хлопнула тряпкой по стойке:
– Не трожь, псих. Это не для тебя.
– Эй, я же просто посмотреть! – Жёнол поднял руки в защитном жесте, но ухмыльнулся. – Хотя… Может, сделаешь мне что-нибудь особенное? Я заплачу авангардным стихотворением.
– Уходи, пока не вызвала охрану, – Рита устало махнула рукой, и Жёнол, посмеиваясь, вернулся к столу.
Сит наконец оторвался от окна и посмотрел на Кайрона:
– Зачем мы здесь?
– Ты сам согласился прийти, – Кайрон нахмурился.
– Не помню, – Сит пожал плечами. – Наверное, плевать было.
Глёз потянулся за салфеткой, но вдруг застыл. Его голубые глаза расширились, пальцы сжали край стола.
– Он здесь… – прошептал он.
– Кто? – Кайрон обернулся, но увидел лишь пустоту.
– Тот, кто следил за мной. В углу…
Все посмотрели в дальний угол зала, где под трепещущим светом лампы сидел человек. Никто не заметил, как он вошёл. Высокий, в чёрном плаще с серебряными застёжками в виде пауков, он медленно помешивал ложечкой в чашке. Его лицо было скрыто капюшоном, но чувствовалось, что он смотрит прямо на них.
Жёнол присвистнул:
– Вау. Похоже на злодея из дешёвого хоррора.
– Молчи, – Кайрон встал, инстинктивно заслоняя Глёза. – Уходим.
Они собрались было уйти, но незнакомец поднял руку – плавно, словно движение под водой. И вдруг дверь кафе захлопнулась сама собой. Сит, наконец оторвавшись от апатии, выругался:
– Что за чёрт?
Незнакомец встал. Его плащ скользил по полу, словно живой. Когда он приблизился, Глёз вскрикнул, отпрянув к стене. Кайрон шагнул вперёд:
– Чего вы хотите?
Незнакомец откинул капюшон. Его лицо было бледным, почти прозрачным, с острыми скулами и губами, подёрнутыми синевой.
– Меня зовут Оливер, – его голос звучал как шёпот осеннего ветра. – И я предлагаю вам выбор.
– Выбор? – переспросил Кайрон, сжимая кулаки.
Оливер улыбнулся, обнажив острые клыки.
– Остаться здесь, в вашей серой, унылой реальности… Или пройти испытание. Победить свои страхи. Стать сильнее.
Жёнол засмеялся, но смех звучал нервно:
– Серьёзно? Ты выглядишь как голодный вампир, а говоришь как мотивационный коуч.
Оливер не обратил на него внимания. Его чёрные глаза упёрлись в Кайрона:
– Ты возглавляешь их. Но что ты знаешь о настоящей силе? О страхе, который грызёт тебя изнутри?
Кайрон почувствовал, как камень на его шее стал ледяным.
– Убирайся.
– Как водится, – Оливер вздохнул, – герои выбирают путь глупцов. Но я дам вам шанс. – Он щёлкнул пальцами.
Кафе дрогнуло. Зеркала треснули, из щелей пополз чёрный дым. Глёз вскрикнул, прижавшись к стене. Жёнол схватился за стул, пытаясь сохранить равновесие. Даже Сит вскочил, выронив стакан.
– Что ты наделал?! – закричал Кайрон, но Оливер уже растворялся в тени.
– Победите свой страх, если осмелитесь.
Пол под ними провалился.
Очнулись они в месте, которое невозможно было описать словами. Хрустальные стены переливались всеми цветами радуги, но свет здесь был неестественным, словно исходил изнутри самого пространства. Воздух дрожал, наполненный тихим гулом, напоминающим шёпот тысяч голосов.
Первым поднялся Кайрон. Его красный камень теперь светился, как уголь.
– Все живы?
– Если это жизнь, – Сит поднял руку, разглядывая синие блики на коже. – То я предпочитаю смерть.
Жёнол, сидя на полу, тыкал пальцем в прозрачный пол, под которым мерцали звёзды.
– Вау. Это круче, чем кислотный трип.
Глёз обхватил себя руками, дрожа. Его голубой шарф светился тусклым светом.
– О, пополнение, – раздался женский голос.
Они обернулись. Из-за кристаллической колонны вышла девушка в фиолетовой косухе, с волосами, выкрашенным в фиолетовый. Её глаза, еле-еле видимые сквозь причёску, сверкали вызовом.
– Я Фиола. И вы, похоже, новички. Приготовьтесь – здесь вас ждёт веселье.
Рядом с ней возникла хрупкая брюнетка в розовом платье. Она улыбнулась, и свет вокруг стал теплее.
– Я Роза. Не бойтесь, мы поможем.
За ними, скрестив руки, стоял парень в очках с оранжевой оправой, с блокнотом в руках.
– Тайлер. Художник. И да, это место – настоящий ад. Но очень красивый.
Последним появился высокий парень в зелёной рубашке, молча смотрящий на экран планшета, где мелькали непонятные формулы.
– Зерал, – буркнул он, не отрываясь от цифр.
Кайрон сжал кулак, от которого дрожал красный камень. Его взгляд метнулся к мерцающим стенам, где блики играли в такт учащённому дыханию Глёза.
– Где мы, чёрт возьми? – спросил он, обращаясь ко всем и ни к кому.
Фиола усмехнулась, вертя своим кинжалом:
– Спроси у нашего местного робота. Он тут дольше всех.
Зерал, не отрываясь от планшета, щёлкнул языком. Экран отбрасывал зелёные блики на его очки.
– Призма. Метафизический конструкт, созданный Оливером, вы его могли видеть перед прибытием сюда. – Его голос звучал как аудиозапись лекции. – Архитектура динамична: комнаты, коридоры, ловушки.
– Ловушки? – Глёз съёжился, и стены вспыхнули густым синим.
– Эмоциональный резонанс, – Зерал ткнул пальцем в стену, где синева тут же сменилась жёлтыми спиралями, когда Жёнол прыснул:
– Вау! Это же как живой проектор!
– Каждый страх, надежда, ярость – всё меняет структуру. – Зерал игнорировал клоунаду. – Повреждения затягиваются, но… – Он провёл рукой по едва заметной трещине, пересекавшей пол. – Шрамы остаются.
Зерал резко поднял голову, его зелёные глаза сверкнули:
– Призма – это мы. Дышит нашими страхами, питается надеждами.
Кайрон посмотрел на своих друзей: Глёза, который вот-вот расплачется, Жёнола, жадно впитывающего каждую деталь, и Сита, безучастно смотрящего в пустоту.
– Ладно, – Фиола щёлкнула клинком. – Лекция окончена. Пора учиться… выживать.
Глава 1: Красный лабиринт
«Страх рисует нас осколками, но лишь в трещинах зеркал рождается свет подлинного "я"»
Кристальные стены Призмы дрожали, как живая плоть, когда Фиола повела их по коридору. Кайрон шёл последним, чувствуя, как красный камень на груди пульсирует в такт шагам. Он не выпускал из виду Глёза, который цеплялся за рукав Сита, словно ребёнок за одеяло. Жёнол же носился туда-сюда, тыча пальцем в стены и крича: «Эй, зеркальца! Покажите мне ад!» – но его голос терялся в гуле пространства.
– Вот ваши норы, – Фиола резко остановилась у ряда дверей. Её фиолетовые волосы мерцали в свете, льющимся из щелей. – Каждая – ваше отражение. Не благодарите.
Двери вспыхнули, окрашиваясь в цвета их имён. Кайрон замер перед алой аркой, напоминающей рану. Резьба на ней изображала сплетение шипов и мечей – красиво и опасно, как корона из лезвий.
– Красный… – пробормотал он, касаясь рукой поверхности. Дверь отозвалась гулом, будто сердцебиением, и растворилась.
Комната встретила его жаром.
Стены, словно выкованные из расплавленного металла, переливались оттенками кровавого заката. Над кроватью из чёрного дерева висел щит с трещиной посередине – символ, знакомый до боли. Это был точный макет щита отца, разбитого в день, когда Кайрон впервые услышал: «Ты подвёл нас». На полках стояли трофеи: кубки за победы в школьных турнирах, медаль «Лучший капитан», но все – покрытые паутиной. «Как будто я застрял в прошлом», – мелькнуло в голове.
Самым жутким были зеркала.
Они висели повсюду – овальные, круглые, в рамах из чертополоха. В каждом Кайрон видел себя иным: то с перекошенным от ярости лицом, то с пустотой в глазах, как у Сита. Одно зеркало показывало его лежащим на полу, окружённым тенями, которые шептали: «Слабак. Самозванец».
– Иллюзии, – прошипел он, сжимая кулаки. – Всё это ложь…
– Не торопитесь их разбивать.
Голос заставил его вздрогнуть. В дверном проёме, окутанная розовым сиянием, стояла Роза. Её платье, словно сотканное из лепестков, колыхалось в незримом ветру, а в руках она держала чашку с дымящимся чаем.
– Простите, что врываюсь… – она улыбнулась, и комната вдруг стала теплее. – Но новичкам всегда тяжело в первые часы.
Кайрон кивнул, стараясь не смотреть в её глаза – слишком глубокие, слишком искренние. Они напоминали ему озеро в лесу, где он когда-то прятался от мира.
– Ваши друзья… – Роза сделала шаг внутрь, и зеркала вдруг застыли, как пойманные на лжи. – Они попали сюда так же? Через Оливера?
– Да. – Он сел на край кровати, чувствуя, как шипы обивки впиваются в ладони. – Мы были в кафе… Потом этот тип в плаще. Всё рухнуло.
Роза поставила чашку на тумбу, и Кайрон заметил, как дрожат её пальцы.
– Оливер… Он любит игры. Заманивает тех, в ком много страха. – Она обняла себя, будто от холода. – Но вы не одни. Мы все здесь… застряли.
– Почему вы помогаете нам? – Кайрон встал, непроизвольно сократив дистанцию. Её запах – ваниль и полевые цветы – перебил металлический привкус комнаты.
– Потому что… – Роза запнулась, и впервые её спокойствие дало трещину. – Потому что я тоже когда-то была новичком. Меня сюда затянуло четыре месяца назад…
Она резко оборвала фразу, потянувшись к ближайшему зеркалу. В нём отразилась не комната, а лес, охваченный пламенем. Кайрон увидел, как её лицо исказилось от ужаса.
– Не смотрите! – Роза рванула его за рукав, и их пальцы сплелись.
Кайрон замер. Её прикосновение обожгло, как раскалённый металл, но он не отстранился. Вместо этого посмотрел в её глаза и увидел там то, что скрывал сам – страх быть сломанным.
– Вы… – Роза попыталась улыбнуться, но губы дрожали. – Вы очень похожи на него.
– На кого?
– На Кайрона из моих снов. – Она покраснела, отпустив его руку. – Глупо, правда?
Он хотел ответить, найти слова, которые склеили бы эту хрупкую тишину, но дверь распахнулась с грохотом. В проёме стояла Фиола, скрестив руки.
– Розочка, перестань разводить слюни. Новичкам пора на ужин.
– Я… Мне пора. – Роза отвернулась, но перед уходом коснулась его руки. – Не верьте зеркалам. Они показывают то, чего вы боитесь… а не то, что есть.
Дверь закрылась, оставив Кайрона наедине с алым мраком.
Он подошёл к чашке, которую оставила Роза. Вместо чая там плавала роза – алая, как стены, но с розовой сердцевиной. Её лепестки дрожали, словно живое сердце.
– «Не верьте зеркалам», – повторил он, глядя на своё отражение в ближайшей поверхности.
И тогда зеркало заговорило.
«А что, если она права? – прошелестел голос, точная копия его собственного, но с ядовитой ноткой. – Ты ведь даже друзей не смог защитить. Как защитишь её?»
Кайрон выхватил чашку и швырнул её в зеркало. Стекло треснуло, роза рассыпалась в пепел, а из трещин пополз чёрный дым.
– Ложь, – прошипел он, но в груди сжалось.
Камень на шее вспыхнул, как раскалённый уголь. Кайрон вскрикнул, схватившись за цепочку, но было поздно – пол под ним разверзся. Он рухнул в бездну, где вместо тьмы его встретили зеркала. Миллионы зеркал, слившихся в бесконечный коридор, чьи стены дышали, шепча голосами из прошлого.
Отражение: он, семилетний, стоит на школьной сцене. Руки дрожат, стиснув скрипку. В зале – отец, лицо как каменная маска. Нота ля-бемоль сорвалась в фальшь. Зал ахнул, отец встал и вышел, хлопнув дверью. Маленький Кайрон роняет смычок, а зеркало перед ним теперь – взрослый Кайрон, сжимающий кулаки.
«Первый провал. Но не последний», – прошипело эхо.
– Заткнись! – Кайрон рванулся вперёд, но коридор множился. Каждое зеркало – ловушка.
Второй удар: подросток в спортзале. Глёз, прижатый к стене хулиганами, смотрит на него моляще. Кайрон бросается в драку, ломая нос обидчику. Но когда всё кончено, Глёз не благодарит – он отшатывается. «Спасибо… – дрожит он. – Но теперь они будут бить меня ещё сильнее…»
– Я хотел помочь! – крикнул Кайрон в лицо своему отражению.
«Помощь? – засмеялось зеркало. – Ты помог себе – выплеснуть гнев. Как всегда».
Он побежал. Стеклянные стены резали воздух, отражая кошмары. Вот Женол, с лицом в крови, тычет в него пальцем: «Ты запрещал мне беситься, а сам? Ты же обожал хаос!» Вот Сит, с пустым взглядом, бросает: «Ты назвал меня другом, но даже не спросил, почему я ношу толстовку с капюшоном…»
– Я пытался… – Кайрон споткнулся, падая на колени.
Пол был ледяным. Он поднял голову – и увидел их.
Три фигуры в конце коридора.
Первый: он сам, в рваной куртке, с окровавленными костяшками. «Лидер? – рычит двойник. – Ты даже не смог удержать маму, когда она уходила!» Второй: в короне из шипов, с лицом, искажённым маниакальным смехом. «Король! – визжит он. – Без армии! Без королевства!» Третий: ребёнок, свернувшийся в клубок на полу. «Слишком слаб… Слишком слаб…»
– Это не я… – Кайрон пополз назад, но зеркала сомкнулись в круг.
«Как ты защитишь их? – завыли голоса в унисон. – Ты же боишься их потерять!»
Он вскочил, яростно бьющий по стеклу. Кулак провалился в зеркало, будто в воду. Жидкость обожгла кожу, оставив на руке волдыри.
– А-а-а-а!
Отражения смеялись.
«Попробуй ещё! – дразнил двойник с короной. – Может, на этот раз отец похвалит?»
Кайрон рванулся вперёд, но коридор удлинялся. Каждый шаг рождал новые кошмары. Вот Фиола, с ножом у горла Глёза: «Ты проспал его смерть!» Вот Роза, исчезающая в трещине, а он – цепляется за её руку, чувствуя, как пальцы соскальзывают…
– Хватит! – закричал он, в отчаянии хватая ближайший осколок зеркала.
Кровь закапала на пол, но вместо боли пришло озарение: в осколке он увидел настоящее. Глёз, бьющийся в истерике в своей голубой комнате. Жёнол, рвущий на себе жёлтый свитер. Сит, бьющий кулаком в стену до крови.
«Они страдают из-за тебя, – прошептало стекло. – Ты затащил их сюда».
– Нет… Я хотел… защитить…
«Ложь. Ты хотел доказать, что достоин отцовской любви. Даже ценой их жизней».
Стены дрогнули. Зеркала начали сжиматься, вытесняя воздух. Осколки впивались в плечи, рвали кожу. Кайрон упал, прикрывая голову руками.
– Жёнол… Глёз… Сит… Простите…
Последним, что он увидел, стало гигантское зеркало в конце коридора. В нём – он сам, но идеальный. Без шрамов, без морщин, в доспехах, сияющих как солнце.
«Настоящий лидер, – сказало отражение голосом отца. – Тот, кем ты никогда не станешь».
Кайрон протянул руку, но зеркало рассыпалось. Осколки пронзили ладонь, смешав кровь со слезами.
– Всё… кончено…
Тьма поглотила его.
Она длилась вечность. Кайрон уже не чувствовал тела – только холод, проникающий в кости, и голос, пульсирующий в висках.
«Сдайся. Ты – лишь трещина в стекле, которую я разобью одним движением».
– Иди… к чёрту… – прошипел Кайрон, но даже рот не слушался.
«О, я уже там. И тебя жду».
И тут тьму разорвал фиолетовый взрыв.
– Эй, Король! – голос Фиолы врезался в сознание, как нож в лёд. – Ты тут валяешься, а мы уже ужинать собрались!
Кайрон открыл глаза. Фиола стояла над ним, закусив губу так, будто улыбка причиняла боль. Её нож, треснутый до рукояти, светился лиловым, прорезая зеркальную стену.
– Ты… как… – он попытался встать, но рука провалилась в пустоту. Пол был прозрачным, а под ним – бездна с мерцающими глазами.
– Не думай, просто беги! – Фиола рванула его за воротник, и они покатились в сторону, едва избежав когтей, выросших из зеркала.
Зеркальный лабиринт ожил. Стены изгибались, как змеи, отражая уже не прошлое, а будущее: Кайрон, старый и сгорбленный, сидел в одиночестве на троне из черепов. Фиола, с пустыми глазницами, резала себе вены ножом.
– Не смотри! – Фиола ударила клинком по ближайшему зеркалу, но трещина мгновенно затянулась. – Это его игра. Я думала, что это байки Розы.
– Чья?! – Кайрон вскочил, прижимаясь к её спине. Их окружали двойники – корчившиеся от боли, смеявшиеся, умирающие.
– Нокса. Тень, которая жрёт наши страхи. – Она метнула нож в зеркало с изображением Глёза, тонущего в чёрной жидкости. Стекло разбилось, но из щелей хлынул дым, приняв форму гигантской руки.
– Бежим!
Они рванули по коридору, который теперь сужался, как горло. Зеркала кричали, брызгая осколками:
«Фиола! Ты же знаешь – он тебя предаст!»
«Кайрон! Она тебя ненавидит!»
– Игнорируй! – крикнула Фиола, но её голос дрогнул, когда зеркало показало Розу, падающую в пропасть.
– Куда мы бежим?! – Кайрон едва перепрыгнул трещину, из которой выползали тени с лицами друзей.
– Туда, где свет!
В конце коридора мерцала дверь, обвитая шипами. Но за десять шагов до неё пол обрушился, открыв пропасть. Над бездной висел хрупкий мост из стекла, каждый сегмент которого показывал их страхи.
– Твоя очередь, лидер, – Фиола толкнула его вперёд.
Первый шаг. Стекло под ногой ожило: маленькая Фиола, бьющаяся в истерике в тёмной комнате. «Мама! Я буду хорошей! Не уходи!»
– Не… останавливайся… – прошипела Фиола, вцепившись ему в плечо.
Второй шаг. Кайрон, разбивающий кулаком фото матери. «Ты ушла! Ты сдалась!»
Третий шаг. Глёз, кричащий: «Я ненавижу тебя!»
– Это ложь! – Кайрон зажмурился, но Нокс уже говорил его голосом:
«Правда. Он боится тебя. Все боятся».
Мост затрещал.
– Прыгай! – Фиола толкнула его на последний сегмент, и они рухнули у двери.
За спиной мост рассыпался в бездну. Фиола засмеялась – хрипло, нервно:
– Ну что, Король? Весело?
– Ты… сумасшедшая… – Кайрон поднялся, но дверь перед ними растворилась, открыв тронный зал из чёрного хрусталя.
На троне сидел Он.
Нокс не имел формы – лишь тень с миллионом глаз, мерцающих как звёзды в пустоте. Его голос исходил отовсюду:
«Марионетки. Вы пришли, чтобы я разорвал ваши ниточки?»
– Мы пришли, чтобы выдрать тебе глотку! – Фиола бросила нож, но клинок прошел сквозь тень и вонзился в трон.
«Мило. Ты даже не понимаешь, с кем говоришь».
Нокс поднял руку – вернее, нечто, напоминающее руку. Стены зала превратились в лица: Глёз, Роза, Жёнол – все кричали в немом ужасе.
– Что ты с ними сделал?! – Кайрон шагнул вперёд, но Фиола схватила его за руку.
«Я – страх, который они прячут. Я – конец, который они видят каждую ночь. Я… бессмертен».
– Все умирают, – выдохнул Кайрон. – Даже боги.
«Боги? – Нокс засмеялся, и от смеха треснул пол. – Я старше богов. Я – первый крик младенца. Последний стон старика. Вы носите меня в себе… и кормите каждый день».
Фиола внезапно вскинула руку:
– А это корми!
Она достала фиолетовый кинжал и швырнула в Нокса. Тень взревела, на миг материализовавшись в человекоподобное чудовище с клыками до пола.
– Бежим! – крикнула Фиола, но Нокс взмахнул рукой.
Пол исчез. Они падали в пропасть, а над ними вился голос:
«Сыграем ещё, крошки. Я дам вам надежду… чтобы слаще было её украсть».
Кайрон, в последнем порыве, схватил Фиолу за руку. Их пальцы сплелись, а в глазах мелькнуло одно и то же:
«Мы умрём. Но не сейчас».
Тьма поглотила их.
Падение длилось вечно и мгновенно. Кайрон успел подумать, что смерть будет тихой – холодной пустотой без боли. Но Нокс смеялся над его наивностью.
Они приземлились в воду. Чёрную, густую, как расплавленный асфальт. Жидкость обожгла кожу, заполнила лёгкие, и Кайрон запаниковал, забившись в слепой агонии. Чьи-то руки вцепились в его куртку, выдернув на поверхность.
– Дыши, идиот! – Фиола влепила ему пощёчину, и он захлебнулся, выплёвывая смолу.
Они плыли в подземном озере, воды которого отражали небо – вернее, то, что им притворялось. Над головой висели гигантские сталактиты, светящиеся кровавым светом. В их бликах мелькали силуэты: Роза, зовущая о помощи; Жёнол, разрывающий на себе кожу; Сит, тонущий в стеклянном гробу.
– Иллюзии… – прошипела Фиола, подтягивая Кайрона к узкому выступу. – Не смотри.
– Где… мы? – он выкашлял чёрную слизь, замечая, как она разъедает камень.
– Я сама не знаю – Фиола выжала воду из волос, но её руки дрожали.
Кайрон посмотрел на неё. Фиолетовые пряди слиплись на лице, скрывая шрам над бровью.
– Почему ты пришла? – спросил он. – Могла спасаться.
Фиола молчала.
Вода вдруг забурлила. Из глубины поднялись пузыри, и на поверхности замерцали огни – сотни бледно-зелёных точек.
– Гребём! – Фиола рванула к противоположному берегу, но Кайрон застыл, глядя на огни.
Они были глазами.
Существо вынырнуло без звука. Громадное, как кит, но слепое, с пастью, усеянной клыками-сталактитами. Его тело состояло из чёрной воды и теней, а внутри, как органы, пульсировали страхи: лица друзей, кричащие в немой агонии.
– Скорбь! – крикнула Фиола. – Это его пёс! Мне о нём рассказывала Роза!
Чудовище ударило хвостом, подняв волну. Кайрон нырнул, чувствуя, как клыки царапают спину. Вода вокруг кипела, превращаясь в пар от его страха.
– На берег! – Фиола схватила его за руку, но тварь перегородила путь.
Пасть раскрылась, и Кайрон увидел внутри их – Глёза, Розу, Сита, прикованных цепями из страха.
– Не… – он замер, узнав в центре себя – своего двойника, который шептал: «Сдайся. Они уже мертвы».
– Не слушай! – Фиола вонзила нож в глаз чудовища. Тень взревела, и вода взорвалась.
Кайрон, движимый яростью, рванул с шеи цепочку с красным камнем. Камень горел, как уголь.
– Получай! – он швырнул его в пасть твари.
Камень попал точно в глотку. На мгновение всё замерло. Потом Скорбь взорвалась, разбрасывая чёрные капли. Они жгли кожу, оставляя шрамы-воспоминания:
Фиола, шестилетняя, бьётся в запертой комнате. «Мама! Я буду послушной!»
Кайрон, разбивающий зеркало кулаком: «Я не он! Я не он!»
– Почему ты показала мне это? – Кайрон упал на колени, стирая с лица смолу-слёзы.
– Потому что Нокс не врёт, – Фиола подняла камень, теперь треснутый. – Он берёт правду и… перекручивает.
Они выбрались на берег – островок из костей, склеенных смолой. В центре торчал меч, воткнутый в камень. Не Экскалибур – ржавый клинок с надписью на рукояти: «Победи себя».
Фиола усмехнулась:
– Типично.
Но Кайрон уже тянулся к мечу. Рука сомкнулась на рукояти, и мир взорвался болью.
Он стоял в кругу из зеркал. Каждое показывало Фиолу, умирающую по-разному: от его руки, от ножа Нокса, от страха. В последнем зеркале он сам – с клинком в её груди.
– Нет… – он попытался отпустить меч, но пальцы приросли к металлу.
«Выбор, – заговорил Нокс, возникая из теней. – Убей её… или умри сам».
Фиола, настоящая, смотрела на него. Без страха. Почти с вызовом.
– Делай что должен, Король.
Кайрон зарычал, выдернув меч из камня. Лезвие вспыхнуло алым.
– Я… не… твоя… ИГРУШКА!
Он ударил не по Фиоле, а по зеркалу с их трупами. Стекло треснуло, и крик Нокса потряс всё вокруг.
– Ты заплатишь за это!
Островок начал рушиться. Фиола схватила Кайрона за руку, таща за собой в тоннель, который открылся за мечом.
– Ты… почему не ударил? – спросила она на бегу.
– Потому что мне сказали: «Не верь зеркалам», – он ухмыльнулся, чувствуя, как трещина на камне пульсирует в такт сердцу.
Фиола замедлила шаг. На мгновение её маска бунтарки треснула, показав что-то хрупкое.
– Не смей привыкать. Я всё равно тебя предам.
– Попробуй, – Кайрон толкнул её вперёд, в свет, пробивавшийся из конца тоннеля.
А сзади, в темноте, смеялся Нокс. Игра только начиналась.
Лабиринт изменялся. Теперь стены были не из треснувшего стекла, а из полированного хрусталя, отражающего их с идеальной чёткостью. Каждый угол, каждый поворот – абсолютная симметрия. Даже воздух здесь казался застывшим, словно сама Призма затаила дыхание, наблюдая за их шагами.
Кайрон шёл первым, чувствуя, как груз перфекционизма давит на плечи. В зеркалах он видел себя – но не того, что сражался с тенями. Здесь он был безупречным: поза уверенная, лицо без морщин, взгляд лидера, за которым готовы идти в ад.
«Вот он – твой идеал, – шептали стены. – Но ты знаешь правду».
– Не обращай внимания, – Фиола шла за ним, нарочито громко стуча ботинками. – Это всё фигня.
– Легко сказать, – Кайрон остановился перед зеркалом, где его двойник командовал отрядом солдат-теней. – Он… Я… выгляжу так, будто никогда не ошибался.
– И поэтому фальшивый, – Фиола плюнула на отражение. Слюна стекала по стеклу, искажая лицо двойника в гротескную гримасу. – Идеальных не бывает.
Он хотел согласиться, но зеркала вдруг зашевелились. Безупречные Кайроны шагнули из стен, окружая их кольцом. У каждого в руках был меч, у каждого – лицо без эмоций.
«Ты должен быть нами, – сказали они в унисон. – Или исчезнуть».
– Назад! – Фиола выхватила нож, но клинок дрогнул в её руке.
Кайрон сжал кулаки. Ударить по ним – значит признать, что они часть его. Отступить – показать слабость.
– Я… не вы, – прорычал он, чувствуя, как красный камень на шее наполняется жаром. – Я ошибаюсь. И это нормально.
Двойники засмеялись.
«Нормально? – один из них подошёл вплотную. – Ты проиграл отцу, когда не стал чемпионом. Ты проиграл матери, когда она уходила. Ты проиграешь и им…»
Фиола внезапно вскинула руку и ударила ножом не по двойнику, а по зеркалу за ним. Хрусталь треснул, и все отражения взвыли, рассыпаясь в пыль.
– Хватит самокопания! – она толкнула Кайрона вперёд. – Ты не обязан быть идеальным. Просто будь… живым.
Они побежали, лабиринт сжимаясь вокруг. Симметрия стала удушающей: каждые десять шагов – одинаковые развилки, одинаковые зеркала, одинаковые ловушки.
– Здесь нет выхода, – Кайрон прислонился к стене, но она отодвинулась, заманивая глубже. – Мы ходим по кругу.
Фиола молчала. Её взгляд упал на собственное отражение – не бунтарку в фиолетовой косухе, а девочку лет семи в рваном платье, сидящую на пороге пустого дома.
– Фиола? – Кайрон коснулся её плеча.
– Всё нормально, – она резко отвернулась, но он успел заметить дрожь в уголках губ. – Просто… ещё одна иллюзия.
– Нет, – он повернул её лицом к зеркалу. – Это ты.
Девочка в зеркале подняла голову. На коленях она сжимала куклу с оторванной головой.
«Мама ушла и не вернулась».
– Выключи! – Фиола ударила кулаком по стеклу, но оно не разбилось.
«Она бросила тебя. Как и все бросят».
– Заткнись…
«Кайрон предаст. Как и он».
Кайрон схватил камень с шеи и швырнул в зеркало. Хрусталь взорвался, осыпав их осколками-воспоминаниями:
Маленькая Фиола стучит кулаком в запертую дверь. «Мама! Я буду хорошей!»
Женщина в пальто с чемоданом садится в такси, не оборачиваясь.
– Почему ты показала мне это? – Кайрон выдохнул.
– Потому что ты… – Фиола сжала рукав его куртки, слонявшись от его взгляда. – Ты ненавидишь слабость. А я… я ненавижу себя за то, что до сих пор жду её у двери.
Она рассмеялась – горько, сдавленно.
– Я не доверяю людям. Потому что если родная мать свалила, то остальные…
– Не свалят, – Кайрон перебил её, поворачивая к себе. – Мы здесь, потому что ты не сдалась. Ты вошла в мой кошмар, хотя могла сбежать.
Фиола замерла. Её глаза, всегда полные огня, теперь блестели иначе.
– Если ты предашь меня, я убью тебя, – прошептала она, но в голосе не было угрозы. Только просьба.
– Справедливо, – он ухмыльнулся.
Лабиринт дрогнул и рухнул, как карточный домик. Кайрон и Фиола вывалились в пространство, напоминавшее гигантскую часовую шестерёнку. Воздух звенел от тиканья, каждый звук – отсчёт до конца.
– Привет, любимчики, – прошипел Нокс.
Он висел над ними, вписанный в циферблат из чёрных звёзд. Его тело теперь состояло из тысяч рук, каждая с когтями-стрелками. Вместо лица – пустота, поглощающая свет.
«Вы думали, что победили? – стрелки завращались, указывая на цифры-страхи. – Вы всего лишь завели мои часы».
Фиола выхватила нож, но клинок дрогнул.
– Что за новый ад?
– Наш, – Кайрон схватил её за руку, таща в сторону. – Бежим!
Они рванули по зубцам шестерни, едва уворачиваясь от падающих стрел. Каждая, вонзаясь в металл, взрывалась тенями:
Глёз, запертый в клетке из собственных слёз.
Роза, задыхающаяся в розовом тумане.
Сит, разрывающий на груди символ семьи.
– Не оглядывайся! – крикнула Фиола, но Кайрон уже замедлил шаг.
Стрелка-коготь вонзилась перед ним, материализовав двойника отца.
«Сынок, – сказал он, и голос звучал слишком реально. – Ты всё ещё неудачник».
– Нет… – Кайрон замер, чувствуя, как старые раны кровоточат.
– Это не он! – Фиола ударила ножом в спину тени, но клинок прошел насквозь.
«Она тебя бросит, – засмеялся двойник. – Как и все».
Фиола, вместо слов, плюнула тени в лицо.
– Даже если брошу, тебе не дожить до этого!
Она рванула Кайрона за собой, пока тень отца рассыпалась в прах. Шестерни ускорились, перемалывая пространство. Время стало осязаемым – Кайрон чувствовал, как минуты вырывают куски из его сил.
– Смотри! – Фиола указала на мост из света, соединяющий шестерни. – Там!