Химия черного парада. История группы My Chemical Romance и Джерарда Уэя

Серия «Поп-культ: музыканты, покорившие чарты и сердца»

Во внутреннем оформлении использованы фотографии:

© Tim Mosenfelder, Richard Ecclestone, Larry Marano, Matthew Simmons,

Robert Marquardt, Dave Hogan, Naki, L. Cohen / GettyImages.ru;

© Chris Polk, C Flanigan / FilmMagic / GettyImages.ru;

© Jeff rey Mayer, Barry Brecheisen, Carley Margolis / WireImage /

GettyImages.ru

© Ахатова А., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Вместо предисловия

Во время учебы в университете меня волновали три распада: распад атома, распад СССР и распад группы Му Сhemical Romance. Последнее, разумеется, не входило в образовательную программу, но трогало девичьи сердца куда больше первых двух, и потому подлежало тщательному изучению. А как могло быть иначе, если плакат с этой группой так долго висел над кроватью?

И много лет спустя, вступив в Черный парад уже не как старшеклассница, которая ищет у кумиров поддержки своего бунта, а как человек, посвятивший музыке довольно большую часть своей жизни, я с удовольствием переслушала дискографию MCR – и не разочаровалась. Их эклектичный стиль завораживает и по сей день. Харизма Джерарда Уэя, гитарные рифы Рэя Торо, сумасшедшие ритмические перебивки – сейчас все это остается таким же привлекательным, как и раньше. И если вы увлекались группой так же, как я, вы наверняка знаете, что их неоднократно обвиняли в распространении губительной для подростков философии, а их музыка считалась недостаточно тяжелой – но все это лежит на поверхности.

Чего нельзя увидеть сразу, глядя из зрительного зала, так это огромного количества работы, которую они проделали, чтобы пройти путь от неуверенных в себе парней, ищущих в творчестве в первую очередь побега от реальности, до супергероев, которые могут уверенно выйти на сцену и заявить о себе. Об этом я и предлагаю поговорить.

Чтобы вступить в Черный парад, MCR пришлось умереть и воскреснуть, а также договориться с внутренними демонами и справиться с пагубными привычками. «Я задавался вопросом, что, черт возьми, я делаю со своей жизнью, – говорил Джерард о том периоде. – Я изучал каждую ужасную черту в себе. Я вскрывал себя, вынимал все части и изучал их. Это было похоже на операционную. Каждый день мы находили что‑то новое и уродливое, что нам в себе не нравилось. Мы нашли все трещины, все бреши в нашей броне, и это заставило меня осознать: „Вау, я не такой уж приятный человек“. Я понял, что был трусом. Я узнал все эти вещи о себе».

Групповой портрет My Chemical Romance в составе из ведущего вокалиста Джерарда Уэя, гитаристов Рэя Торо и Фрэнка Айеро, басиста Майки Уэя и барабанщика Боба Брайара.

Фото Ричарда Экклстоуна. Великобритания, 2006.

Но маршрут любого парада требует подготовки, и кемиклы были не одиноки на этой дороге из желтого кирпича: за ними стояли именитые продюсеры и художники. В них верили и им помогали. Их талант и усердие были в итоге вознаграждены, и парням из Нью-Джерси удалось создать шоу, которое запомнил весь мир.

Впрочем, по словам Джи, их история совсем не об этом. «Если ты хоть на минуту вообразишь себя лучше шестнадцатилетней девочки в футболке Green Day, – писал он на официальном сайте группы, – это будет жестокой ошибкой. Вспомни, как впервые пришел на концерт своей любимой группы. Ты носил их футболку и пел каждое слово. Ты ничего не знал о политике на сцене, прическах или о том, что такое круто.

Ты знал только, что эта музыка заставляет тебя чувствовать себя не таким, как все. Наконец‑то кто‑то понял тебя. В этом суть музыки».

Стеснительный пришелец и Ко

Историю кемиклов правильнее всего будет начать со знакомства с Джерардом, вокалистом, основателем и главным вдохновителем группы. Забегу немного вперед и скажу, что в 2014 году он выпустит сольный альбом под названием «Стеснительный пришелец» – и этот образ идеально описывает Джерарда. Стеснительный, неуверенный в себе, он мгновенно зажигается и расправляет плечи в тот момент, когда дело доходит до комиксов – или музыки.

Но вернемся к самому началу. Штат Нью-Джерси (тот самый рассадник преступности, прославленный сериалом «Клан Сопрано»), город Белвилл. 9 апреля 1977 года в семье итальянки Донны Ли Раш и шотландца Дональда Уэя родился мальчик. А спустя три года – еще один. Первенца родители назвали Джерардом, младший сын получил имя Майки. Мальчики были практически неразлучны на протяжении всего детства, а во взрослом возрасте их вновь объединило общее дело – группа MCR.

Небезопасный рабочий район, скромный дуплекс. Детям особо не разрешали выходить на улицу: случиться может всякое.

«Наши родители боялись выпускать нас из дома, потому что там, где мы жили, было довольно опасно, – рассказывал Майки годы спустя. – Но каким бы уродливым ни становился мир и каким бы глупым он ни казался, в нем всегда находилось место для веры».

«The Bureau» Gerard Way – 2:38

Майки и Джерард Уэй на сцене клуба "Сан-Жорди" 5 марта 2011 года в Барселоне, Испания.

«Нам ничего не оставалось, кроме как создать пространство у себя в голове, – вспоминает Джерард. –  Я рисовал картины, придумывал истории и жил в этих фантазиях».

Отец мальчиков, Дональд работал менеджером по обслуживанию в автосалоне, а его жена Донна предлагала местным жителям свои парикмахерские услуги. Со второго этажа порой доносилась фортепианная музыка: это бабушка мальчиков, Елена Ли Раш, которая любила садиться за клавиши.

«Отец оказал на меня большое влияние, – признавался Джерард. – Когда я был ребенком, он постоянно твердил мне: „Ты можешь быть кем хочешь“. Он привил мне порядочность и уважение к женщинам. Мой отец настоящий мужчина – он не бабник и не выпендрежник, а парень из рабочего класса, который много трудился, чтобы прокормить свою семью. Он никогда не сбивался с пути и честным усердием зарабатывал каждый пенни, не нарушая закон. Ему не довелось стать большой шишкой – а в моем районе таких хватало, потому что это Джерси, где каждый второй как‑то связан с итало-американской мафией. Мой отец был полной противоположностью их всех, и я думаю, ему доставалось за это. Он не был одним из тех парней в строгих костюмах и вряд ли сам понимал, что он и есть настоящий мужчина. Но я‑то всегда это знал».

«Juarez» Gerard Way, Ian Fowles, Don Blum – 2:50

Чертов неудачник

«Этот парень – супергений, – сказал продюсер Кавалло о Дже- рарде. – Иногда я думаю, что он немного измученный гений, потому что он самый приятный, милый человек в мире, но у него в голове слишком много идей. Ему трудно систематизировать их все, потому что они буквально засыпают его. Все они настолько блестящие, что ему трудно понять, какую из них выбрать».

Однако сам Джерард так не считал.

«Ты же понимаешь, что нет ничего хорошего в том, что ты сам себе противен», – сказал Джерард своему биографу Тому Брайанту.

Он всегда чувствовал себя изгоем.

«Я был толстым. Полный аутсайдер – толстый мальчишка. Девчонки тобой не интересуются, ты не вписываешься в компанию, над тобой легко потешаться. Даже когда у меня были друзья и даже когда я учился в художественной школе, я все равно чувствовал себя изгоем, – сказал он. – Художественная школа – это когда сотни отверженных собираются вместе, что должно объединять, но по факту никто не разговаривает друг с другом».

Мама мальчиков любила коллекционировать кукол. «В моем доме была комната, полная жутких кукол, – вспоминал Джерард. – Мне приходилось проходить через нее, чтобы попасть в свою комнату. Ночью я шел по ней, затаив дыхание от страха».

Но если говорить о фобиях, то куда более значимым для юного артиста оказался страх смерти. В интервью он признавался: довольно рано узнав, что у всякой жизни есть конечная точка, он стал словно одержим этим фактом.

«Смерть меня ужасала. Я мог проснуться посреди ночи от кошмара, в котором умирал кто‑то из моей семьи. Мне потребовалось добрых пять лет, чтобы как‑то смириться с этим. Я боялся ходить в школу, потому что думал, что могу кого‑нибудь потерять».

Смерть станет лейтмотивом его творчества.

Что до искусства, то именно бабушка привила будущим артистам любовь к нему. Елена Ли Раш была талантливой художницей, которая превратила гараж в мастерскую керамики, и, присматривая за детьми, она поощряла их развивать собственное воображение через рисование или работу с глиной. Именно она подарила Джерарду гитару, когда ему было 8 лет.

«Я очень уважал свою бабушку. Она сыграла такую важную роль в моей жизни, что я не думаю, что стал бы заниматься каким‑либо творчеством, если бы не она. Я искренне верю в это, – признавался Джерард. – Она вдохновила меня. Думаю, я пришел к музыке, потому что, когда я рос, она просто позволяла мне находить то, что мне нравилось. Она позволяла мне найти то, в чем я был хорош, а потом сидела со мной и подбадривала меня».

Вместе с братом Джерард слушал Iron Maiden, Misfits, Pulp, Blur, Queen, Morrissey и The Smiths.

«Мне нравился панк-рок, но после этой кассеты я перестал воспринимать его так серьезно. В тот момент между мной и панк-роком произошел раскол, – рассказывал Джерард. – Кассеты The Smiths спасли нам жизнь. Мы с Майки сидели на заднем сиденье машины, у каждого по наушнику, и слушали The Smiths. Это то, что я помню по сей день».

«Action Cat» Gerard Way – 3:07

Впервые Джерард выступил перед публикой в четвертом классе: ему досталась роль Питера Пэна в школьной музыкальной постановке.

«Черт возьми, Питер Пэн. Я боялся, что надо мной продолжат смеяться, но все обошлось. Более того, все отнеслись к постановке с уважением, и я сумел завести новые знакомства».

В средней школе, в возрасте пятнадцати лет, он присоединился к своей первой группе – Dracora, которая, как отмечает Брайант, была инструментальной группой исключительно потому, что у них не было вокалиста.

Когда Dracora попытались добавить «Sweet Home Alabama» в свой сет, оказалось, что Джерард не соответствовал их требованиям, и его выгнали.

Решив, что ему не суждено заниматься музыкой, Джерард посвятил себя рисованию и в итоге поступил в художественную школу на Манхэттене в надежде стать комиксистом. Он был поклонником Гранта Моррисона, Ричарда Кейса и Тодда Макфарлейна и особенно любил «Бегство Бэтмена» Моррисона. Ему нравилась идея того, что Бэтмен был обычным человеком, совершающим что‑то экстраординарное, а не героем, обладающим сверхъестественными способностями.

Под дулом пистолета

Джерард с удовольствием брался за подработки, связанные с комиксами, и одно время работал в магазине, где они продавались. Во время его смены на магазин совершили налет: в зал ворвались двое мужчин в капюшонах и стали угрожать присутствующим оружием. Грабители охотились за комиксами, выпущенными ограниченным тиражом, решив, что они ценнее, чем на самом деле. Они заставили Джерарда встать на колени и приставили пистолет к его затылку. Позже он вспоминал этот инцидент и сказал, что был немного разочарован тем, что жизнь не промелькнула у него перед глазами. Вместо этого он больше беспокоился о том, что, если его застрелят, он не успеет дочитать комикс.

«Я подумал: о боже, я никогда не дочитаю „Человека без страха“. Клянусь Богом, именно об этом я и думал!»

Вместо того, чтобы нанести ему травму, этот опыт научил его тому, что жизнь нельзя растрачивать впустую. Он был полон решимости вырваться из Нью-Джерси, удвоил свои усилия в рисовании, уверенный, что это его путь, и обратился к Харту Д. Фишеру из издательства Boneyard Press, которое недавно опубликовало скандальный комикс о серийном убийце Джеффри Дамере, с идеей книги под названием «На крыльях ворона». Фишер согласился опубликовать этот довольно красочный рассказ в жанре хоррор, выдержавший два издания. Имя Джерарда изменили на Гарри Уэй. Хотя комикс просуществовал недолго, его публикация показала Джерарду, что у него есть талант и что он может чего‑то добиться в искусстве. «Я ставлю перед собой очень высокие цели, потому что в пятнадцать лет я написал свой первый комикс, который был опубликован», – самодовольно отмечал он.

Майки остался один в старшей школе и тоже не вписался в коллектив. Как и старший брат, он страдал от лишнего веса, но летом, между десятым и одиннадцатым классом, сел на жесткую диету и за несколько месяцев похудел на семьдесят фунтов (31 кг). Изменения были настолько заметными, что к нему подошли школьные психологи и спросили, не употребляет ли он наркотики.

«Они думали, что я подсел на героин или что‑то в этом роде, – фыркал Майки, – поэтому все крутые ребята подходили и спрашивали меня, что я принимаю. Они спрашивали: „Что у тебя есть?“ Я отвечал: „Ничего, чувак“. Тогда они такие: „А как ты похудел?“ А я отвечал: „Э-э, тренил?“»

И пока Джерард с головой уходил в рисование, Майки был сильно увлечен музыкой и помешан на группе The Smashing Pumpkins. Когда они отправлялись в турне, парень в одиночку разъезжал за ними по всему Восточному побережью. Он брал в руки гитару Джерарда, смотрел видео с выступлений, рассматривал постановку пальцев на грифе и пытался ее повторить.

«Brother» Gerard Way – 4:31

Когда The Smashing Pumpkins аннонсировали шоу в Мэдисон Сквер Гарден, Майки всеми силами старался затащить туда старшего брата. Джерард сперва отнекивался, прикрываясь горой домашних заданий, но в итоге согласился и ни разу не пожалел: это шоу потрясло их обоих до глубины души.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.