Серийные убийцы. Кровь и возмездие
- -
- 100%
- +
Отсутствие привычного мечта складирования трупов не остановило Комарова. С тех пор после каждого очередного убийства он прятал тело в мешок и ночью вывозил на телеге к берегу Москвы-реки. Вода принимала всех. Однажды Комарова остановил милиционер, который поинтересовался, что находится в повозке. Убийца с невозмутимым видом предложил стражу порядка лично проверить мешок, но милиционер не захотел и просто отпустил Василия. После этого в такие ночные поездки он брал жену: так они выглядели менее подозрительными. Софья во все помогала ему. Только во время визитов с «клиентами» удаляла из дома детей. Ребятишек они к своим черным делам не примешивали. Зато кровь она смывала с крайней аккуратностью. Даже при обысках ничего не заметили.
В 1921 году в милицию начали поступать заявления о пропавших людях. История была одна и та же: пошёл на Конный рынок на Серпуховке и не вернулся. Потом на рынке нашли два трупа. Несколько человек всплыли на Москве-реке. Потом то и дело в недостроенных зданиях стали находить холщовые мешки с трупами. Способ убийства был одинаковым: удар по голове молотком или топором (чаще – обухом) – и удушение. В городе началась паника. Какие только слухи не ходили… Поговаривали о дьявольщине, а значит, зашаталась репутация советской власти: мол, из-за нее в Москву явился сам сатана со своими слугами.
Команду немедленно изловить маньяка дал лично Владимир Ленин – и на Комарова объявили настоящую охоту. За дело взялись лучшие криминалисты, которых собрали по всей стране. Они сразу определили, что все преступления совершает один человек. И установили его профессию: мешки со следами овса, в которых были спрятаны тела, маньяк завязывал особым образом. Сыщики поняли, что им нужен извозчик. Их в Москве тогда было более двух тысяч. Вот и ищи-свищи. Потом оказалось, что у одной из жертв голова перевязана детской пеленкой. Значит, у убийцы есть маленькие детишки.
А он продолжал свои черные дела. Часто приманивал жертв не только хорошей ценой на лошадь, но и водкой, которая, между прочим, в то время еще оставалась под запретом. В СССР выпускали только мягкие спиртные напитки, Комаров обзаводился «беленькой» на черном рынке или гнал самогон. И на рынке сразу видел, кто не прочь угоститься. Таких во все времена можно найти немало. А особенно – во времена сухого закона. И все-таки, «сколько веревочке не виться…». Была у Комарова одна слабость – он плохо конспирировался. Не менял места «охоты». На Конном рынке не него стали обращать внимание. Он редко брал клиентов как извозчик, при этом всегда был при деньгах. За ним стали следить.
Операцию по поимке «человека-зверя» продумали досконально. 18 мая 1923 года к нему нагрянули милиционеры – вроде бы, не вооруженные, под предлогом поиска самогонного аппарата. Комаров спокойно, с ледяным равнодушием их впустил, хотя в чулане у него лежал окровавленный труп очередного несчастного. Когда он понял, что это серьезный обыск – выпрыгнул в окно и убежал. Засады не было. Но в облаве уже участвовали сотни милиционеров. Его поймали в подмосковной деревне. Комаров сначала думал драться, взялся за топор. Но потом решил: так будет только хуже. И спокойно сдался на милость победителям.
Сперва Комарова и его супругу осмотрели трое лучших психиатров СССР. Их вердикт был единодушен – супруги вменяемы, правда, самого убийцу признали дегенератом на почве хронического алкоголизма. Суд над первым маньяком Союза проходил в здании Политехнического музея. О процессе много писали: ничего подобного до этого в Стране Советов не было. Всем хотелось разобраться, почему человек, честно (а, может, не вполне честно?) воевавший в годы Гражданской, стал чудовищем. Писатели, врачи, юристы – все чрезвычайно интересовались этим делом. Неужели дело только в алкоголизме? В одержимость нечистым в то время не верили, внятных объяснений ждали от врачей. Читатели ждали новых репортажей о «шаболовском душегубе». На суде вели фотосъемку. Комарову было 45 лет, но выглядел он изможденным стариком. Все-таки, быть серийным убийцей – дело неблагодарное, да и алкоголизм никому еще не добавлял здоровья.
Сразу стало ясно: он не имел отношения к криминальному миру, они с женой работали вдвоем. Да и супругу он привлек не сразу, по существу, случайно.
На суде Комаров с гордостью сообщил о 33 жертвах, но следствию удалось доказать лишь 29 убийств. Впрочем, приговор и так был очевиден – смертная казнь. Он хотел показать себя идейным коммунистом, который непримирим к спекулянтам, которых во время НЭПа развелось видимо-невидимо. Особенно на Конном рынке. Его спрашивали: а почему вы обворовывали их? Тут ни он, ни супруга ничем не могли оправдаться. Поражало зверское хладнокровие, с которым супруги убивали, расчленяли и прятали трупы. В них, кажется, ни разу не шевельнулась совесть. Комаров не раскаивался, весело говорил, что на одно убийство ему хватало получаса. А потом объявил, что готов убить еще 60 человек, слишком много уж у нас в стране сволочей. Никаких богатства у него дома не нашли: видимо, он всё пропивал и проедал. Да и награбил, по собственному признанию, на 30 долларов по рыночному курсу. Это даже по тем временам небольшие деньги. Он спокойно пожимал плечами: «Казнь? Ничего страшного. Все мы околеем». Народные заседатели в ужас приходили от таких заявлений. Заседания шли недолго – три дня. Всем стало ясно: он просто любил убивать, как любил свою водку. Маниакально. Приговор не вызывал сомнений – высшая мера.
Супругов Комаровых расстреляли в июле 1923 года, а их детей отдали на воспитание в приют. С тех пор фамилия Комаров на протяжении многих лет стала нарицательной – так москвичи в обиходе начали называть убийц. А в годы Великой Отечественной войны, когда другие трагедии заслонили проделки маньяка, появилась легенда, что его сынок переметнулся на сторону немцев и десятками расстреливает коммунистов, евреев и партизан. Мол, яблочко от яблоньки недалеко падает. Но это только байка… Характерная для истории всех знаменитых серийников.
Кровавый культяпый
5 октября 1918 года постановлением НКВД РСФСР в структуре рабоче-крестьянской милиции была создана новая служба – уголовный розыск. Подразделения угрозыска предписывалось создавать во всех городах с населением более 40 тыс. человек. Одним из первых масштабных дел советских сыщиков стало разоблачение банды Михаила Осипова, вошедшего в историю отечественного криминала под кличкой Культяпый. Быть может, самый опасный пацан того времени. Человек, понятия не имевший о морали, о правилах общежития, не говоря уж о законах.
За бандой Мишки Культяпого сыщики Москвы, Орловской губернии, Сибири, Урала, Башкирии охотились в течение нескольких лет. Его банда успела наследить во многих регионах страны. По данным уголовного розыска, Культяпый и его подручные совершили не менее 78 убийств, а также десятки разбойных нападений на ювелирные и комиссионные магазины.
Действовали налётчики не наобум, а по заранее разработанному плану. Приезжая в тот или иной город, уголовники останавливались где-нибудь в частном жилом секторе или покупали дом на отшибе, в котором тихо сидели, не привлекая внимания соседей. Совершив очередной грабёж, преступники быстро съезжали и оседали где-нибудь в другом неприметном убежище. Именно поэтому милиция долго не могла выйти на след преступников. И только в сентябре 1923 года в Уфе сыщикам удалось взять с поличным самого Культяпого и его подельников. Дело было так.
В один из сентябрьских дней 1923 года пятеро уголовников вломились в комиссионный магазин известного в Уфе предпринимателя Разуваева. В магазине в тот момент находились сам владелец, продавцы и трое покупателей. Направив на них револьверы, бандиты велели всем лечь на пол, после чего заткнули жертвам рты и связали за спиной руки. Пока тела лежали на полу, образовав живой полукруг, налётчики жадно хватали золотые и серебряные изделия.
Вдруг входная дверь с шумом распахнулась, и порог комиссионки переступил местный священник. Один из бандитов метнулся ему навстречу. Однако батюшка оказался не робкого десятка. Сбив бандита ударом могучего кулака, священнослужитель выбежал на улицу и закричал:
– Караул! Грабят!..
Следом из магазина высыпали налётчики и попытались рассеяться в толпе. Но это им не удалось. Случайно поблизости находился агент уфимского уголовного розыска Якин. Он догнал одного из удиравших уголовников и скрутил его, а подоспевшие на помощь оперативнику граждане поймали ещё двух участников вооружённого грабежа.
У схваченных с поличным преступников изъяли оружие и похищенные ценности. Документов у бандитов не оказалось. Поэтому для установления личности преступников быстренько этапировали в местный угрозыск. Каковы же были удивление и восторг оперативников, когда вскоре выяснилось: в руки сыщиков попал не кто иной, как сам Михаил Осипов, он же Интеллигент, он же Культяпый, он же «король бандитов».
Уроженец села Березово Пермской губернии, Михаил Осипов был сыном крестьянки и сапожника. Выходец из низов, Мишка тем не менее умудрился до революции получить высшее образование. Однако учёная карьера Осипова не прельстила, и он подался в криминал, быстро завоевав авторитет среди уголовников. В криминальном мире его уважительно называли Интеллигент.
До революции Мишка промышлял кражами из магазинов и богатых домов России. Дважды его ловили и приговаривали к тюремному заключению. Отсидев срок, Осипов неизменно возвращался к любимому ремеслу.
После революции ничего не изменилось. Только жестокости прибавилось. Если при царском режиме Мишка воровал и грабил, то при новой власти пристрастился к убийствам. Причём делал это с особым зверством. Любимым его «развлечением» был так называемый веер. Ограбив своих жертв, Мишка связывал их бечёвкой и укладывал обречённых так, чтобы они образовывали как бы веер: ноги одного потерпевшего ложились на ноги другого и т. д., а туловища расходились под углом. Переходя от одного потерпевшего к другому, Мишка остриём топора дробил жертвам головы. Видимо, из-за пристрастия бандита собственноручно кроить черепа своим жертвам к нему и приклеилось прозвище – Культяпый.
Суд над бандитами, входившими в шайку Мишки Культяпого, состоялся в Москве. Сам Культяпый, а также восемь его наиболее активных подельников получили «вышку». Остальные отправились исправляться в трудовые лагеря.
Впрочем, в отношении главаря приговор суда мог бы и не состояться: пока шло следствие, Мишка попытался сбежать из тюрьмы. И непременно сбежал бы, если б не бдительность московского сыщика Филиппа Варганова, специально командированного в Уфу для проведения оперативно-разыскных мероприятий по делу Культяпого.
Из доклада Варганова руководителю уголовного розыска республики:
«В гор. Уфу я, со своим сотрудником тов. Радченко и уполномоченным Секретной части УРР тов. Савичем, прибыл 16-го ноября с/г. Немедленно по прибытии нами был установлен деловой контакт с начальником Башцентророзыска тов. Прохоровым. Решили немедленно проехать в Уфимский Исправдом, проверить надежность охраны и условия содержания Осипова-Культяпого, так как у меня возникали серьезные опасения о возможности организованного побега. По дороге в Исправдом я дал задание инспектору Козлову по прибытии в камеру Осипова немедленно и внезапно его обыскать. В одиночной камере Осипова тов. Козлов, в нашем присутствии, приступил к личному обыску. Осипов быстро выхватил из кармана пачку записок и начал их запихивать себе в рот. Тогда я схватил Осипова одной рукой за горло, а другой за волосы и повалил на кровать. Т.т. Козлов и Прохоров схватили в это время Осипова за руки и начали отнимать записки. Часть записок, которая осталась у Осипова в руках, с большим трудом, в изорванном и измятом виде, была отобрана, а часть их, которая находилась во рту, несмотря на принятые нами меры, была Осиповым проглочена. Отобранные записки были писаны карандашом, частью буквами, а частью были зашифрованы цифрами. По обрывкам записки, написанной буквами, можно было прочесть следующие фразы: ”…Отдай 100 мил.“, ”понедельник побегу…“, ”…если не согласится, ты его постращай бузой, но не проси…“. Из всего этого мы поняли, что Осипов-Культяпый занимается подготовкой организованного побега».
Естественно, Культяпого тут же перевели в другую камеру и приставили усиленный караул. А тем временем сыщики под руководством Варганова приступили к расшифровке изъятых у Культяпого записок. В результате кропотливой работы текст удалось восстановить. Письмо было адресовано сожительнице Мишки – Шурке Низковской. В нём «король бандитов» писал (орфография и стиль автора сохранены):
«Милая доченька. Целую тебя 10.000 раз. Дочь, я ксиву получил; доченька, я человеку тому побоялся довериться. Ты сама знаешь, что это ведь не шутка, а ты, наверно, его ждала, и напрасно. Доченька, дела мои очень скверны. Без помощи мента уйти совсем невозможно, а ему довериться нельзя, отдать ему хотя и вперед деньги, и то он не поможет, а только сделает хуже. Милая дочь, я ведь здесь с ума схожу, все планирую день и ночь. Доченька, это чорт знает как строго меня держат и следят. Мне приходится пойти так: если мент поможет, то в ограде придется только одного мента шлепать, а второго, может, даже и не придется, а на улице тоже, я думаю, не придется шлепать, но если без помощи мента, то надо будет четверых шлепать в корпусе и двоих – в ограде, не считая на улице еще…».
Далее шли конкретные указания, что и как надлежит делать сообщникам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.