Любовь – это миф

Глава 3: Забота о потомстве: Потребность в защите и опеке

Если инстинкт размножения – это взрывная волна, сводящая двух людей вместе, то потребность в заботе о потомстве – это долгое эхо, которое удерживает их рядом. Это более глубокая, более устойчивая и в каком-то смысле более могущественная сила. Ее проявления лишены гламура: это бессонные ночи, бесконечная стирка, тревога за здоровье и будущее ребенка. И именно в этой будничной, героической рутине скрыт один из самых сильных двигателей человеческого поведения и… один из самых распространенных источников иллюзий о любви.

В этой главе мы исследуем, как фундаментальная потребность защищать и опекать не только формирует семью, но и маскируется под чувство, которое мы ошибочно принимаем за любовь между партнерами.

Биологический императив: Цена материнства и отцовства

С биологической точки зрения, забота о потомстве – это критическая инвестиция. Для женщины эта инвестиция начинается с момента зачатия и сопряжена с колоссальными затратами ресурсов и энергии. Беременность, роды, лактация – все это делает самку и ее детеныша уязвимыми. Поэтому эволюция закрепила мощнейший механизм, обеспечивающий выживание потомства: инстинкт заботы, подкрепленный мощной гормональной бурей.

Окситоцин, уже знакомый нам как «гормон привязанности», во время родов и кормления грудью достигает пиковых концентраций, формируя неразрывную связь между матерью и ребенком. Это чувство – слепая, безусловная, всепоглощающая потребность оберегать.

Пролактин не только стимулирует лактацию, но и влияет на родительское поведение, усиливая опеку и внимание.

Пример из жизни:

Анна, молодая мать, проводит бессонные ночи у кроватки новорожденного сына. Она чувствует себя физически измотанной, но когда ребенок плачет, ее тело буквально «включается» – приливы молока, острое желание взять его на руки, унять его плач. Мысль о том, что с ним что-то случится, вызывает у нее панический, почти животный ужас. При этом ее отношения с мужем отошли на второй план, и его попытки обнять ее часто вызывают раздражение – все ее физические и эмоциональные ресурсы сейчас мобилизованы на ребенка.

Что происходит?

Гормональная буря (окситоцин, пролактин) перестраивает организм и психику Анны, подчиняя их одной задаче – выживанию потомства. Ее «любовь» к ребенку в этот период – это во многом биологический императив, а не осознанный выбор. Ее отстраненность от мужа – побочный эффект этой мощной перестройки.

Для мужчины биологическая роль менее очевидна, но не менее важна. Гарантия выживания его генов напрямую зависит от выживания его потомства. Поэтому эволюция закрепила в нем роль добытчика и защитника.

Пример из жизни:

После рождения ребенка Михаил, ранее работавший «для себя», неожиданно для всех согласился на высокооплачиваемую, но крайне напряженную и неинтересную ему должность в крупной компании. «Теперь я должен думать о будущем ребенка, – говорит он. – Нужна надежность, нужно откладывать на образование». Его прежние творческие амбиции отошли на второй план перед лицом необходимости обеспечивать «гнездо».

Что происходит?

Инстинкт заставил Михаила резко сменить жизненную стратегию. Его потребность быть «добытчиком» активировалась с новой силой. Его действия мотивированы не столько рациональным расчетом, сколько глубинным стремлением обеспечить безопасность и ресурсы для своего потомства.

Эту суровую логику природы, облеченную в человеческие эмоции, точно уловил Виктор Гюго в «Отверженных»: «Любовь матери – это ни с чем не сравнимое чувство; ни с чем не сравнима ее жалость, ее страсть, ее обожание. Никакое иное чувство не может сравниться с ее благородной преданностью». Это не просто красивые слова – это описание работы древнейшей биологической программы, не знающей компромиссов.

Семья как функциональный альянс: Общая цель вместо любви

Когда рождается ребенок, двое людей, которых когда-то свела вместе страсть, оказываются связаны общей, чрезвычайно важной миссией. Этот функциональный альянс часто ошибочно принимается за возрождение или углубление любви.

Пример из жизни:

У Аллы и Дениса накопились взаимные претензии, и они всерьез думали о разводе. Рождение ребенка отложило этот разговор. Теперь их дни заполнены общими заботами: ночные кормления, визиты к врачу, развитие малыша. Они стали отличной командой, слаженно распределяя обязанности. Им некогда ссориться. Им кажется, что кризис в отношениях миновал, и между ними вновь появилась «близость».

Что происходит?

На самом деле, происходит следующее:

Смещение фокуса. Центром вселенной пары стал ребенок. Все силы, эмоции и внимание направлены на него.

Возникновение общей цели. Взаимные упреки и недовольства отходят на второй план перед лицом общей задачи – вырастить и защитить потомство.

Ритуализация и рутина. Совместные действия по уходу за ребенком создают иллюзию близости и «команды».

Алла и Денис путают потребность в надежном союзнике для воспитания ребенка с любовью к этому союзнику как к личности. Их «любовь» возродилась? Нет. Она была временно замещена функциональным партнерством.

«Ради ребенка»: Жертвенность как оправдание

Самая мощная ловушка, в которую заманивает нас инстинкт заботы, – это культ жертвенности. Фраза «мы остаемся вместе ради ребенка» становится универсальным оправданием для несчастливых, пустых или даже разрушительных отношений.

Пример из жизни:

Елена уже десять лет несчастлива в браке. Муж холоден, они живут как чужие люди. Подруги давно советуют ей развестись. Но Елена каждый раз отвечает одной и той же фразой: «Я не могу лишить детей отца. Они должны расти в полной семье. Я пожертвую своим счастьем ради них». При этом в доме царит гнетущая атмосфера, и дети растут, не видя примера здоровых, теплых отношений.

Что происходит?

Что стоит за этой фразой на уровне потребностей?

-Потребность в безопасности для потомства. Разрыв союза воспринимается как угроза стабильности и благополучию ребенка.

-Потребность в контроле. Совместное проживание создает иллюзию большего контроля над процессом воспитания.

-Потребность соответствовать социальной норме. Образ «полной семьи» до сих пор считается идеалом, и отступление от него вызывает страх и стыд.

Жертвуя своими личными потребностями в счастье, самореализации и подлинной близости, Елена убеждает себя, что поступает «по любви» – к ребенку. Но зачастую эта жертва является данью не любви, а собственным страхам и мощнейшему инстинкту, который диктует: «Главное – выживание потомства. Твои личные чувства – второстепенны».

Горькую правду об этом виде «любви»-жертвы высказал Эрих Фромм: «Жертвенность как патологический феномен порождается неспособностью к автономии, нехваткой продуктивности и внутренней пустотой. Такой человек «ничто», если он никому не служит и ничем не жертвует. Он испытывает чувство вины, тревоги, когда не жертвует собой. Для него лучше жертвовать, чем быть активным, любить, быть независимым».

Проекция родительской заботы на партнера

Еще один изощренный способ, которым потребность в опеке маскируется под любовь, – это проекция родительских чувств на взрослого партнера.

Пример из жизни:

Ольга бессознательно выбирает мужчин, которые нуждаются в ее «спасении»: то с работой проблемы, то с жильем, то «его никто не понимает». Она с энтузиазмом берется за их обустройство: составляет резюме, готовит обеды, решает их бытовые проблемы. Она говорит: «Я о нем забочусь, потому что люблю». Но когда ее подопечные встают на ноги и становятся самостоятельными, Ольга теряет к ним интерес. Ее привлекают не сильные, равные партнеры, а те, кто позволяет ей реализовать свою потребность опекать.

Что происходит?

Ольга начинает опекать, воспитывать, контролировать своего мужчину, как будто он является ее ребенком. Ее «любовь» – это на деле проявление ее потребности быть нужной, значимой, давать заботу. Это не всегда проявление любви к партнеру как к равному. Чаще это проявление ее собственной потребности в реализации родительского инстинкта.

Такой тип отношений строится на неравенстве: один занимает позицию Родителя, другой – позицию Ребенка. Это удобный симбиоз, где один получает возможность опекать, а другой – возможность быть опекаемым. Но это сделка, основанная на взаимодополняющих потребностях, а не на любви двух целостных, взрослых личностей.

Выводы главы: От функционального альянса к осознанному выбору

Потребность в заботе и опеке – одна из самых благородных и человечных. Она лежит в основе милосердия, сострадания и самой возможности общества. Но, как и любая мощная сила, она требует осознанности.

Признать, что ваши отношения с партнером держатся во многом на общем родительском проекте, – значит снять розовые очки. Это позволяет отделить ваши функциональные обязанности как родителей от ваших личных чувств как мужчины и женщины.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.