- -
- 100%
- +
Пролог. Бокал на мраморном полу
Ночь в городе стекала дождём. Узкие улицы блестели, словно зеркала, отражая мутный свет редких фонарей. Казалось, что сам воздух напитан тяжёлым винным ароматом – густым, тёмно-алым, как кровь, забытая на холодном мраморе.
Особняк на холме возвышался, будто немая укоризна. Его окна были пусты, выбиты, стены – испещрены трещинами. Когда-то здесь устраивали шумные балы и приёмы, а теперь сквозь двери гулял сквозняк, и вороны облюбовали карниз, как последнюю трибуну зрителей.
Внутри было прохладно. Каменные стены дышали сыростью. В глубине зала, где мраморный пол всё ещё отражал огрызки лунного света, лежало тело. Мужчина в дорогом костюме – когда-то гордый, ухоженный винодел, чьё имя знали на ярмарках и теневых торгах. Теперь же его лицо застыло, глаза остекленели, а рука нелепо упала на бок, словно хотел ухватиться за край стола, но не успел.
Возле него стоял бокал. Опрокинутый, раздавший свой алый секрет по белому мрамору. Вино растекалось неравномерно: где-то оставалось густой лужей, где-то превращалось в тонкие жгуты, тянущиеся к тёмным трещинам плитки. Казалось, пол жадно пил напиток, как город пил чужую кровь.
Чуть поодаль – письмо. Сложенное, но не запечатанное. Бумага была влажной от пролитого вина, слова расплылись, будто их писал человек с дрожью в руках. И только подпись внизу выделялась резкой линией:
«Клуб Алого».
Эти два слова висели в воздухе, как клятва, как угроза, как напоминание, что город принадлежит не тем, кто владеет деньгами, а тем, кто держит бокал.
Тишину нарушили шаги. Тяжёлые ботинки скользнули по мрамору, гулко отозвались в пустом зале. Лампочка фонаря выхватила из темноты желтоватый луч, скользнувший по телу.
– Ну и видок, – хрипло сказал первый голос. – Будто сцена из дешёвого театра. Только вот запах… настоящий.
– Не неси чушь, Аркадий, – второй, более резкий, принадлежал человеку с сигаретой, пепел которой упал прямо в красную лужу. – Тут не театр. Тут предупреждение.
Они остановились возле тела. Один наклонился, осмотрел лицо мертвеца, пальцем приподнял подбородок.
– Знаешь, кто это?
– Ещё бы, – отозвался второй, кашлянув. – Воронцов. «Красное солнце» его домен. Вина продавал такие, что за один бокал можно было дом проиграть.
– Хм. А теперь проиграл своё.
Сквозняк пронёсся по залу, загасив свечу в канделябре, которую кто-то, видимо, зажёг перед их приходом. Осталась лишь тусклая полоска света от фонаря, дрожащая, как сердце перед выстрелом.
Первый полицейский присел к бумаге. Попробовал развернуть. Пальцы тут же окрасились в красное.
– «Клуб Алого»… Ты слышал о таком?
– Слышал. Только говорят о нём шёпотом.
Там не дегустируют, там решают. Чужие судьбы, чужие деньги, чужую кровь.
Он затянулся, дым смешался с запахом вина и сырости.
– Значит, если Воронцова убрали, дальше будет хуже. Гораздо хуже.
Они оба замолчали. Вино продолжало тянуться по мрамору, как будто само писало свою историю.
За их спинами что-то скрипнуло. Дверь? Доска под ногой? Оба вскинулись одновременно, но фонарь высветил лишь пустой коридор, тянущийся в глубину особняка.
– Показалось, – буркнул Аркадий, хотя пальцы непроизвольно легли на кобуру.
Но не показалось. В верхнем этаже мелькнула тень. Силуэт женщины – высокий, с чёткой линией плеч, с чем-то алым, перелившимся на миг, будто полотно платья. Она не задержалась: исчезла, растворившись в тёмных коридорах.
– Ты видел? – второй шагнул вперёд, подняв фонарь.
– Никого там нет. Дом пустой.
– Пустой? – он зло усмехнулся. – Этот дом никогда не бывает пустым.
Они вновь посмотрели на тело. Теперь бокал, казалось, глядел на них, как глаз. Письмо в луже вина пульсировало алым.
– Знаешь, – тихо сказал первый, – это не наше дело. Мы можем собрать протокол, вызвать криминалистов… и уйти.
– И оставить город этим ублюдкам из клуба? – второй щёлкнул зубами. – Нет, брат. Так просто они не отделаются.
На улице взревел мотор. Где-то далеко хлопнула дверь автомобиля. Ветер донёс запах бензина и мокрого асфальта. Всё это вместе напоминало, что ночь только начиналась, и у неё было достаточно времени, чтобы забрать ещё кого-то.
Один из полицейских потянулся к рации, но замер. Его взгляд снова скользнул к подписи на бумаге. «Клуб Алого». Два слова, тяжёлые, как приговор.
В этот момент где-то в городе зазвонил телефон. Тонкий, навязчивый звонок, который сорвёт сон с женщины, привыкшей просыпаться в час, когда улицы принадлежат только теням.
И её имя было Лиана Вель.
Часть I. Город, который пьёт красное
Глава 1. Ночной звонок
Телефон всегда звонит не вовремя. Но три часа ночи – это особый цинизм.
Обычно в это время город лежит в полусне, мокрый и холодный, будто запертый в собственном кошмаре. Даже крысы не спешат перебегать улицы – они ждут рассвета, когда пьяницы уйдут по домам, а мусорщики откроют им пир.
У меня не было привычки держать телефон рядом с кроватью. Он стоял на столике у окна, и каждый звонок заставлял меня вставать, идти босиком по холодному полу, словно судьба требовала платы за каждое слово, которое я услышу.
Звонок был длинным, резаным, почти как сигнал тревоги.
Я подняла трубку.
– Лиана Вель? – голос низкий, глухой, как будто его держали во льду.
Я щёлкнула зажигалкой, прикуривая сигарету. В темноте огонёк казался единственным доказательством того, что я ещё жива.
– Смотря кто спрашивает.
Дым заполнил комнату быстрее, чем слова. Он стлался по потолку, и мне показалось, что я дышу им охотнее, чем кислородом. Сигарета всегда была моим способом фильтровать чужие проблемы – через дым они казались не такими тяжёлыми.
– Мне нужна ваша помощь, – сказал голос.
Он не спешил. Каждое слово падало в трубку тяжёлым камнем.
– Обычно мне звонят либо из-за мужей, либо из-за трупов, – я откинулась на спинку кресла. – Вы кто-то третий?
Пауза. В этой паузе я услышала нечто странное: отдалённый звон бокалов. Или мне это только показалось.
– Дело касается вина, – наконец сказал он.
Я усмехнулась.
– Редкий заказ. Обычно я не сомелье.
– Вы скоро поймёте, что это куда серьёзнее, чем измена, – голос стал жёстче. – Завтра, в полдень. Кафе «Марсо», у набережной. Не опаздывайте.
Щёлк – и тишина.
Я осталась одна, с гудками, похожими на удары сердца, посмотрела на сигарету. Она дотлела почти до фильтра, а я не сделала и пары затяжек.
Вино. В три ночи. Утро точно не будет скучным.
Я налила себе виски. На вкус он был дешевле, чем обещала этикетка, но терпкий. Такой же, как сама жизнь в этом городе. Сна больше не было.
Я сидела у окна, глядя на улицу. Дождь лил, как из прорванной трубы. В тусклом свете фонаря вода стекала по асфальту, собираясь в грязные лужи, отражающие жёлтые окна домов. Город выглядел, как побитый боксёр: с синяками, с кровью на губах, но всё ещё готовый драться.
Я знала этот город слишком хорошо.
Он держал меня в своих объятиях уже много лет: кормил дешёвым табаком, продавал фальшивые надежды и иногда бросал под ноги трупы.
И каждый раз, когда телефон звонил в три часа ночи, это означало одно: кто-то снова сделал ставку на чужую жизнь.
Я смотрела на улицу, пока сигарета не догорела. Потом задула огонёк и осталась в темноте.
Когда рассвело, город не стал светлее. Просто тьма ушла в переулки, оставив после себя серое небо и бесконечные капли дождя.
Я натянула плащ, собрала волосы в тугой хвост и вышла.
Утренняя улица пахла мокрой бумагой, кофе из уличных ларьков и дешёвым бензином. Люди спешили, не поднимая глаз. В их сутулых спинах читалось одно: каждый несёт свою тайну, и лучше не спрашивать.
Кафе «Марсо» пряталось на углу набережной. Там, где море всегда пахло ржавчиной, мокрыми камнями и несбывшимися обещаниями. Дверь скрипнула, и я вошла.
Внутри было тепло. Запах кофе смешивался с запахом мокрых плащей. Официантки в чёрных передниках смотрели так, будто устали ещё вчера, и это усталость теперь жила в них навсегда.
И он уже ждал.
Сидел в углу, спиной к стене – привычка людей, привыкших держать всё под контролем. Костюм дорогой, галстук ослаблен, лицо правильное. Но глаза… холодные. Как лёд, который не тает.
Я подошла.
– Обычно заказы по телефону звучат конкретнее, – сказала я, садясь. – Вы сказали: «вино». Но я всё ещё не сомелье.
Он слегка улыбнулся. Эта улыбка не грела.
– Речь о редкой коллекции. Несколько бутылок исчезли. Очень старое вино. Очень дорогое. И очень опасное.
Я закурила.
– Опасное? Вы боитесь, что кто-то отравится?
Он наклонился вперёд. Я заметила: пальцы у него дрожат. Лицо каменное, а руки не слушаются.
– Люди уже умирают.
Музыка в зале сменилась. Заиграла старая джазовая пластинка. Медная труба пробила воздух, словно ножом.
Я сделала затяжку.
– Продолжайте.
– Это не просто вино, мисс Вель. Это ключ. Клуб Алого. Слышали о таком?
Я замерла.
Это имя я уже видела. В письме, оставленном рядом с телом в особняке.
– Слышать слышала, – ответила я медленно. – Но предпочитаю держаться подальше от клубов, где слишком дорогие напитки и слишком дешёвая мораль.
Он склонил голову.
– У вас не получится держаться подальше. Потому что вы уже внутри этой игры.
Я посмотрела в его ледяные глаза. Он умел прятать ложь. Но страх – нет.
Когда он ушёл, кафе снова стало шумным, но ощущение его присутствия осталось.
Я доела холодный круассан, оставив на тарелке крошки, похожие на обломки старых дел.
Этот город снова втянул меня в свою игру. И я знала: выйти из неё будет сложнее, чем из клуба «Алого».
Глава 2. Клиент с холодными глазами
Кафе «Марсо» пряталось на углу набережной, там, где город пахнет мокрой ржавчиной и несбывшимися обещаниями. Дождь не прекращался. Асфальт блестел, как отполированный сапог, а люди двигались быстро, опустив головы в воротники, будто боялись встретиться взглядом с собственными тенями.
Я вошла, стряхивая капли с плаща. Зал был пустоват – утренние часы редко привлекают клиентов, кроме тех, кто ищет убежище от дождя или свои собственные проблемы. В воздухе пахло кофе, сыростью и мокрым деревом.
Он уже ждал.
Сидел в углу, спиной к стене – привычка людей, привыкших держать под контролем каждый сантиметр пространства. Костюм дорогой, рубашка безупречно выглажена, галстук небрежно ослаблен. Лицо правильное, но глаза… глаза были ледяными.
Я подошла.
– Обычно заказы по телефону звучат конкретнее, – сказала я, садясь напротив. – Вы сказали: «вино». Но я всё ещё не сомелье.
Он слегка улыбнулся, и эта улыбка не грела.
– Речь о редкой коллекции, мисс Вель, – произнёс он ровно, будто каждая фраза отточена лезвием. – Несколько бутылок исчезли. Очень старое вино. Очень дорогое. И очень… опасное.
– Опасное? – Я закурила, тянула дым так, будто он мог дать мне ответы. – Боишься, что кто-то отравится?
Он наклонился вперёд. Пальцы слегка дрожали, хотя лицо оставалось каменным.
– Люди уже умирают.
В зале заиграла старая джазовая пластинка. Медная труба пробивала тишину, как нож. Я сделала ещё одну затяжку.
– Продолжайте, – сказала я, пристально наблюдая за его глазами.
– Это не просто вино, мисс Вель. Это ключ. – Он замолчал. – Клуб Алого. Слышали о таком?
Название звучало как эхо из письма, найденного на мраморе особняка.
– Слышать слышала, – ответила я медленно, – но предпочитаю держаться подальше от клубов, где слишком дорогие напитки и слишком дешёвая мораль.
Он склонил голову, и я поняла: он умеет прятать ложь, но страх – нет.
– У вас не получится держаться подальше, – сказал он тихо, почти шепотом. – Вы уже внутри этой игры.
Я ощутила, как воздух стал плотнее, тяжелее, как будто стены кафе сжимались, пытаясь удержать нас вместе.
– Что за игра? – спросила я, делая вид, что курю медленнее, чтобы выиграть время.
– Люди исчезают. Бутылки исчезают. Письма остаются. И каждый раз – красные следы.
Я вздохнула. Слова «красные следы» звучали, как предупреждение. Я знала их по письму в особняке.
– Почему я? – спросила я, хотя понимала ответ.
– Потому что вы умеете видеть, – сказал он и посмотрел прямо в глаза. – И потому что вы одна из немногих, кто может понять… что на кону стоит не просто вино.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.