- -
- 100%
- +
Алексей двигался по квартире с непривычной, почти пугающей ловкостью. Он собрал окровавленную простыню, пропитанную марлю, нашел нож, все еще хранящий темные подтеки у рукояти, и упаковал все в плотный черный мусорный пакет. Его движения были экономичными, лишенными суеты. Он был свидетелем собственных действий, и это зрелище было одновременно отталкивающим и восхитительным. Впервые его тело работало не вопреки усталости и дрожи, а как единый, безотказный механизм. И где-то в глубине этого механизма сидел часовщик, который его завел.
«Глубже. Заверни тщательнее. Не оставляй пятен на пакете.»
Мысленные указания V приходили за мгновение до того, как он сам собирался их выполнить. Это было не ведение, а идеальный синхронный танец, где он чувствовал незримую руку, направляющую его плечо, корректирующую угол сгиба его пальцев.
– Куда это деть? – тихо спросил он, завязывая пакет на тугой узел.
«Не здесь. Мусорные баки во дворе – первое, что проверят. Нужно утилизировать это в другом районе. Позже.»
Алексей кивнул и спрятал пакет на балконе, в дальнем углу, за грудой старых коробок с книгами, которые он годами не решался выбросить. Возвращаясь в комнату, он почувствовал легкое головокружение и резкий, сосущий приступ голода. Он не ел весь день, и его тело напоминало о себе.
Он пошел на кухню, чтобы сделать бутерброд. Рука сама потянулась к хлебу, к ножу для масла… и тут же отдернулась, как от раскаленного железа.
«Не этот нож. Возьми тот, пластиковый.»
Алексей замер, смотря на безобидный кухонный нож, лежащий на разделочной доске. И понял. V боялся. Нет, не боялся – избегал. Острые предметы были теперь триггером, материальным напоминанием о потере контроля, о том, что эти руки могли держать не только хлеб. Он послушно взял пластмассовый нож для масла, и его пальцы, только что такие уверенные, слегка дрожали.
Он доел бутерброд, стоя у окна и глядя на темнеющий, зажигающий огни город. План был безумен. Вернуться к месту преступления. Найти камеру. Украсть запись. Каждый шаг вел его глубже в пропасть, откуда не было возврата к нормальной жизни. Но шагать назад было уже некуда.
– Ладно, – выдохнул он, отставляя тарелку. – Идем?
«Нет. Сейчас рано. Нужно дождаться глубокой ночи. Три-четыре часа. Когда спят даже сторожевые псы вроде Макарова.»
Ожидание было пыткой. Алексей попытался прилечь на диван, но его тело было натянуто как струна. Он сидел в темноте, и каждый скрип дома, каждый гул лифта заставлял его вздрагивать, рисуя в воображении фигуру Макарова за дверью. Он чувствовал на себе тяжелый, оценивающий взгляд изнутри. Это было похоже на то, как хирург изучает пациента перед операцией. И когда пришел приказ "Спи", это не было предложением. Это был акт насилия над его волей. Сознание не погасло, а было мягко, но неумолимо придушено. Он почувствовал, как чужое спокойствие, тяжелое и безэмоциональное, как свинец, заливает его панические мысли, вытесняя их в никуда. Это не был сон. Это была временная смерть его «я».
Он не знал, сколько прошло времени, когда его разбудил резкий, внутренний толчок, похожий на удар тока.
«Вставай. Пора.»
Он открыл глаза. В квартире стояла кромешная, почти осязаемая тьма. Часы на микроволновке показывали 3:17. Его тело было отдохнувшим, сознание – ясным и пугающе пустым. Это была не его ясность. Это была стерильная, холодная ясность V.
Он поднялся с дивана и направился в прихожую, чтобы одеться. Его движения были плавными, выверенными, как у автомата. Он не раздумывал – его руки сами взяли темные джинсы, черную толстовку с капюшоном и старые потрепанные кроссовки.
«Перчатки. Возьми кожаные, с того стола.»
Алексей послушно надел перчатки. Они скрыли повязку на ладони и должны были скрыть отпечатки. Грубая кожа сдавила пальцы, и он окончательно почувствовал себя грабителем, готовящимся к ограблению. Возможно, так оно и было.
Он подошел к двери, прислушался. Тишина была звенящей, налитой ожиданием. Он медленно, бесшумно опустил ручку двери и вышел на площадку. Холодный ночной воздух в подъезде обжег легкие. Он спустился по лестнице, избегая лифта с его камерами и шумом, его шаги были приглушенными и уверенными.
Двор был пуст и погружен в сон, словно вымерший город. Фонари отбрасывали длинные, искаженные тени, в которых мог скрываться кто угодно. Он крался, прижимаясь к стенам домов, и его кроссовки бесшумно касались асфальта – навык, о котором он и не подозревал. V вел его, и его ноги просто несли его вперед, огибая лужи и скрипящие гравием дорожки.
Они подошли к соседнему подъезду. Дверь была закрыта. Алексей потянул за ручку – безрезультатно.
«Кодовый замок. Введи 4-7-1-3.»
Алексей уставился на панель, на тускло светящиеся цифры. Откуда он… откуда V знал этот код? Он что, следил за жильцами? Или… бывал здесь раньше, в те часы, когда Алексей проваливался в черные дыры беспамятства? Холодная струйка ужаса поползла по его спине. Он был не просто ведомым. Он шел по протоптанной кем-то другим тропе.
«Не сейчас. Вводи.»
Он набрал цифры. Раздался короткий, сухой щелчок, прозвучавший в ночи громче выстрела. Сердце его бешено заколотилось. Он толкнул дверь рукой и вошел в темный, пахнущий сыростью, старым линолеумом и чужими жизнями подъезд. Здесь, всего несколько часов назад, убили человека. Воздух казался густым от невысказанного ужаса, впитавшегося в стены.
«Лифт не использовать. Лестница. Вниз.»
Они спустились в подвал. Темнота была почти абсолютной, тяжелой и живой. Алексей инстинктивно достал телефон, чтобы посветить.
«Выключи. Свет привлекает внимание. Дай глазам привыкнуть.»
Он спрятал телефон, и тьма сомкнулась над ним, как вода. Через минуту его зрение адаптировалось, и он смог разглядеть смутные очертания: груды старых досок, покосившиеся стеллажи с банками засохшей краски, толстые, как канаты, гирлянды паутины в углах. Воздух был спертым, густым, пахнущим влажной землей, ржавчиной и чем-то сладковато-гнилостным, будто здесь когда-то что-то умерло и так и не было убрано.
«Прямо. За углом. Щиток.»
Он прокрался дальше, его пальцы в перчатках нащупали на стене шершавую, осыпающуюся штукатурку. В нише стоял металлический распределительный щиток, увешанный старыми счетчиками и клубками проводов, похожими на спящих змей. И на нем, как и предсказывал V, висел небольшой черный ящик – аналоговый видеорегистратор. К нему тянулся тонкий кабель, уходящий в потолок, как пуповина, связывающая его с миром над головой.
«Вот он. Отсоединяй.»
Алексей потянулся к ящику, но его рука вдруг замерла в сантиметре от него. Внутри него что-то сжалось, поднялось из самой глубины, из того, что еще оставалось от него самого. Это был его собственный страх, его мораль, поднимающая последний, отчаянный бунт.
– Нет, – прошептал он, и его голос прозвучал хрипло и неестественно громко в гробовой тишине подвала. – Это… это доказательство. Мы не можем его забрать. Это сделает нас настоящими преступниками.
«Мы уже преступники! – мысленный голос прозвучал резко и властно, сжимая его виски изнутри. – Ты думаешь, кто-то поверит в твою сказку о второй личности? Нет! Они поверят уликам! И эта запись – прямая улика против нас! Забери ее!»
– Но, если мы ее уничтожим, это будет выглядеть как признание вины!
«А если мы ее оставим, это будет приговором! Выбирай, Алексей! Или мы действуем, или нас уничтожат! Сейчас!»
Внутренняя борьба была мучительной и скоротечной. Животный страх перед Макаровым, решеткой и психушкой перевесил последние остатки сомнений. С дрожащими, но послушными руками он взялся за разъемы. Его пальцы, казалось, сами знали, что надавить, что отщелкнуть. Память V, его навыки, текли через них, как электрический ток, заставляя их двигаться с чужой уверенностью.
Вдруг сзади, у лестницы, скрипнула дверь. Алексей замер, закрываясь дверцей от щитка, стараясь слиться с холодными металлом. Его сердце замерло, пропустив удар, а затем заколотилось с такой силой, что ему показалось, его звук разносится по всему подвалу. Шаги. Медленные, тяжелые, мерные. Кто-то спускался в подвал.
«Не двигайся. Не дыши.»
Он прислушался, затаив дыхание. Шаги были слишком громкими, слишком уверенными для дворника или случайного жильца. Это мог быть кто угодно. Сосед. Другой жилец. Или… Макаров. Мог ли он предугадать их ход? Выставить слежку? Было ли это ловушкой с самого начала?
Шаги приблизились, прошли буквально в нескольких шагах от его укрытия. Алексей видел расплывчатую тень, скользнувшую по противоположной стене. Он зажмурился, молясь, чтобы его не заметили, чтобы тьма поглотила его целиком. Запах его собственного пота, едкий и резкий, ударил ему в нос. Он почувствовал, как по спине, несмотря на прохладу, медленно скатывается капля пота. Он был мышью в мышеловке, и кошка уже вошла в комнату.
Человек постоял секунду, что-то неразборчиво пробормотал себе под нос – голос был хриплым, пьяным, – и шаги начали удаляться. Скрип двери. Тишина, еще более звенящая, чем прежде.
Алексей выдохнул, его тело обмякло. Он дрожал как осиновый лист, и колени подкашивались.
«Время уходит. Быстрее.»
Он рывком отсоединил провод, с глухим щелчком сорвал регистратор со стены и сунул его под толстовку. Холодный, угловатый пластик прижался к огненной коже живота.
«Обратно. Теми же путями.»
Он выскользнул из подвала, поднялся по лестнице и выбежал в ночь. Он бежал, не оглядываясь, чувствуя, как украденный регистратор бьется о его тело в такт безумному сердцебиению. Он был грабителем. Вором. Пособником. И самым ужасным было то, что часть его, та самая, что звалась V, чувствовала не вину, а холодное, хищное удовлетворение от удачно проведенной операции.
Он ворвался в свою квартиру, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, тяжело и прерывисто дыша. Он вытащил регистратор. В его руках лежало доказательство. Его спасение или его гибель. Он был холодным и тяжелым. Тяжелым не от веса, а от значения.
«Молодец, Алексей, – прозвучал в голове голос, и в нем впервые слышалась почти что отеческая похвала. – Ты сделал первый настоящий шаг. Теперь ты не просто жертва. Теперь ты боец.»
Алексей медленно соскользнул на пол. Он сидел, прислонившись к двери, и смотрел на черный ящик в своих руках. В этом ящике была запись его нападения. Не Алексея, а их. Того союза, который он теперь был вынужден заключить с самим дьяволом, поселившимся в его черепе. Чувство вины было оглушительным, но сквозь него пробивалось другое, чужеродное и оттого еще более ужасное – чувство выполненного долга. Маленькая, холодная искра удовлетворения, принадлежавшая не ему. «Молодец, Алексей». Эти слова были ядом, но они же были и единственным признанием, которое он теперь мог получить.
Он перешел грань. И часть ему подсказывала, что обратной дороги нет. Другая же часть – та, что звалась V – знала это наверняка. Он больше не был просто Алексей. Он был частью «нас». И это «нас» только что совершило свое первое настоящее преступление.
Глава 6. Тень прошлого
Свет раннего утра, бледный и безразличный, заливал квартиру, но не приносил утешения. Он лишь подсвечивал пыль, витающую в воздухе, и лежащий на столе украденный регистратор – черный, угловатый, немой укор. Алексей чувствовал себя грязным не снаружи, а изнутри. Запах сырого подвала, липкий страх быть пойманным и холодная, чужая уверенность V – все это сплелось в нем в один тяжелый, давящий ком, сидящий под ложечкой.
Бежать было некуда. Прятаться – бесполезно. Пришло время перестать быть пешкой, которую двигают по доске страх и внешние силы, и попытаться самому разглядеть узор этой доски.
«Наконец-то, – прозвучал в его голове голос V, и в нем слышалось не просто удовлетворение, а почти что интеллектуальное облегчение. – Ты начинаешь проявлять признаки разума, вылезая из трясины своих эмоций. Теперь слушай.»
– Я весь во внимании, – устало произнес Алексей, с силой потирая лицо ладонями, как бы пытаясь стереть с себя усталость. Он упал в кресло перед ноутбуком, и экран ожил, озарив его лицо синеватым светом.
«Макаров – не причина, а следствие. Он знает о «Генезисе». Значит, где-то есть архив. База данных. Нам нужно найти других. Они – живые улики. Ключи к нашему прошлому и, возможно, щит от будущего.»
– Каких других? Участников? – Алексей почувствовал, как в груди шевельнулась странная надежда. Он не был один в своем безумии.
«Естественно. Ты думаешь, мы с тобой были единственными подопытными кроликами, на которых ставили свои больные опыты? Найди их.»
Алексей открыл браузер. Его пальцы, привыкшие к бессмысленному клацанию по клавишам в соцсетях и рабочих файлах, теперь замерли в неуверенности. С чего начать эту охоту? Он с механической безнадежностью вбил в поиск «Генезис эксперимент». Результаты были предсказуемо бесполезными – мифология, статьи о космосе, псевдонаучные блоги.
«Глупость. Ты думаешь, они оставили все в открытом доступе, как рецепт пирога? Ищи в мусоре. В цифровом мусоре твоей собственной жизни.»
– Как? – с раздражением спросил Алексей. Он уже ненавидел этот покровительственный тон.
«Вспомни. Университет. Медицинские обследования. Ты же помнишь смутные куски? Тебя куда-то водили? Что-то вводили? Деньги платили за "участие в исследовании стрессоустойчивости"?»
Алексей закрыл глаза, пытаясь пробиться сквозь густой туман лет. Учеба на психолога. Да, были какие-то дополнительные, почти обязательные «профилактические осмотры» для участников перспективной научной группы. Он помнил стерильно-белые стены, резкий запах антисептика, жгучую прохладу спирта на сгибе локтя и странное чувство легкой, пьянящей эйфории после уколов, которое он тогда списывал на банальную усталость и радость от легкого заработка.
– Помню… как сквозь воду. Обрывки.
«Значит, будем копать здесь. Ищи старые файлы. Фотографии. Расписания. Все, что связано с тем временем. Любую цифровую пыль.»
Алексей, повинуясь инстинкту, полез в дальний угол своего жесткого диска, в папку «Универ». Он не открывал ее годами. Там были скучные сканы конспектов, несколько размытых фотографий с одногруппниками, его дипломная работа в формате .doc. Ничего, что кричало бы «секретный эксперимент».
И тогда его рука, будто сама собой, потянулась к другой, соседней папке, которую он всегда подсознательно игнорировал – «Разное». Безымянный цифровой чердак. Он открыл ее. Внутри царил хаос из десятков файлов с бессмысленными названиями: «отчет_версия_финал_2», «бэкап_данных», «скриншот». Его взгляд, выхватывая из хаоса знакомое, упал на один файл: «Протокол_К_отчет_14.djvu».
Сердце его пропустило удар. Название было слишком официальным, слишком непохожим на все, что он сам мог создать.
– Что это? – пробормотал он, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.
«Открывай. Это наше досье.»
Файл был защищен паролем. Алексей со злостью ткнул в клавишу Enter, ожидая ошибки.
– Бесполезно. Мы не угадаем.
«Попробуй дату своего рождения. В формате ДДММГГ.»
Алексей ввел. На экране всплыло сообщение: «Неверный пароль».
«Очевидно. Слишком банально. Попробуй дату того дня, когда ты нашел мою первую записку. Десять лет назад. Начало.»
Алексей, с затаенным дыханием, ввел цифры. Раздался тихий, электронный щелчок. Файл открылся.
Это не был чистый, отформатированный документ. Это были сканы рукописных страниц, испещренных неровными графиками, химическими формулами, выведенными дрожащей рукой, и короткими, отрывистыми, как выстрелы, заметками. Бумага была желтой, в кляксах и пометках на полях. Пахнуло холодом лаборатории и предательством.
«…наблюдается устойчивая диссоциация первичной личности после 7-й сессии синхронизированного инфразвукового воздействия на резонансной частоте 17.5 Гц…»
«…испытуемый А. демонстрирует признаки формирования устойчивого альтер-эго с повышенной агрессией, подавлением эмпатии и активацией латентных моторных навыков…»
«…введение модифицированного карбидола дает стабильный барьер амнезии, блокирующий передачу эпизодических воспоминаний к доминирующему сознанию…»
Алексей читал, и ком в горле становился все больше, превращаясь в спазм. Он видел свои инициалы. «Испытуемый А.». Это был он. Его не просто изучали. Его разбирали. Его психику плавили и переливали в новую форму. Создавали V. Намеренно. Хладнокровно.
– Господи… – выдохнул он, и голос его сорвался. – Они… они специально… они сделали это с нами…
«Я же говорил. Они не просто нашли меня в тебе. Они меня вылепили. Как гончар лепит горшок из бесформенного кома. А тебя… тебя оставили в качестве брака. Грубым, необожженным черепком.»
Вдруг его взгляд, затуманенный слезами ярости и отчаяния, упал на список в углу одной из страниц. Столбик фамилий и инициалов. Он узнал свою. А.В. Алексеев. А ниже – другие. К.И. Волков. М.С. Зайцева. Д.Л. Орлов.
Орлов. Та самая фамилия. Убитый сосед. Ледяная волна прокатилась по его телу.
– Орлов… Он был одним из вас? Из нас?
«Очевидно же. И он стал угрозой. Ненадежный элемент. Я устранил ее. Очистил поле.»
Алексей сглотнул, пытаясь не думать о том, что «устранил» и «очистил» – это всего лишь слова, придуманные V, чтобы скрыть за ними простой, животный ужас слова «убил». Он потянулся к телефону. Ему нужно было найти остальных. Сейчас. Пока не стало слишком поздно. Он начал с Волкова. Кирилл Игоревич. Поиск в социальных сетях ничего не дал – профили либо заброшены, либо удалены. Тогда он, по подсказке V, полез в цифровые катакомбы – старые, полузаброшенные форумы выпускников его вуза.
И нашел. Сообщение десятилетней давности, затерявшееся на самой дальней странице. «Ищу одногруппников. Выпуск 2012, психфак. Пишите в лс». Подпись – «Кирилл Волков». Тон был не ностальгическим, а скорее… отчаянным.
Алексей, стараясь звучать как можно более нейтрально, написал ему в личные сообщения: «Здравствуйте, Кирилл, мы учились вместе. Наткнулся на ваше старое сообщение. Хотел бы встретиться, вспомнить старое, поговорить».
Ответ пришел почти мгновенно, словно человек сидел в засаде по ту сторону экрана, вцепившись в клавиатуру.
«Убирайся к черту. Я ни с кем не встречаюсь. Не пиши больше. Отстань.»
Ответ V не заставил себя долго ждать.
«Напуган. До паники. Это наш человек. Он знает, что такое охота. Найди его адрес.»
– Как? – взмолился Алексей. – Он же удалил все следы!
«Он оставил их десять лет назад, когда еще не боялся. В том же форуме. В его профиле есть старая, забытая аватарка. Увеличь ее.»
Алексей открыл аватарку. Фото мужчины в очках, снятое дома на фоне забитых книгами полок. Но V заставил его смотреть не на лицо, а на задний план. В отражении темного окна угадывался размытый номер подъехавшего автобуса и часть вывески на соседнем здании. V заставил его потратить следующий час, как одержимого, сопоставляя детали, маршруты городского транспорта и старые фотографии районов, пока они, как два сыщика, не вышли на серый, обшарпанный девятиэтажный дом на самой окраине города.
– И что, просто прийти к нему? Постучаться и сказать: «Привет, мы с тобой участвовали в секретном эксперименте»?
«Нет. Сначала наблюдение. Нужно понять обстановку. Увидеть его. Узнать его привычки. Страх делает людей предсказуемыми, но только если ты знаешь, чего они боятся.»
Алексей провел остаток дня в лихорадочной активности, направляемой невидимым кукловодом. Он нашел в своих старых вещах простую темную куртку без опознавательных знаков и темную бейсболку. Он сел в машину и поехал на другой конец города, в тот самый спальный район, чувствуя себя чужим в собственной шкуре.
Дом был таким, каким они его и представляли: серым, унылым, с облупившейся краской. Квартира Волкова, как они вычислили, была на первом этаже, ее окна выходили во двор. Они были закрыты плотными, грязноватыми шторами, не пропускающими внутрь ни лучика света.
Он припарковался в отдалении, с хорошим обзором, и приготовился к ожиданию. Минуты растягивались в часы. Он чувствовал себя полным идиотом, шпионом-неудачником в дешевом триллере.
– Может, его тут нет? Может, он сбежал? – пробормотал он, засыпая за рулем.
«Он там. Чувствую его страх. Он пахнет старым потом и затхлостью. Смотри.»
Одна из штор на мгновение дрогнула, уголок ее приподнялся на сантиметр, и в щели на секунду возникла темная точка – чей-то глаз, смотрящий наружу с животным опасением. Алексей замер, стараясь не шелохнуться. Через несколько минут парадная дверь подъезда с скрипом открылась, и наружу выскочил, как испуганный таракан, мужчина. Тот самый, с фото, но постаревший, сгорбленный под невидимым грузом, с жидкими, растрепанными волосами. Он лихорадочно озирался по сторонам, словно ожидая, что из-за каждого угла на него кинется невидимый враг, затем быстрыми, семенящими шагами направился к мусорным контейнерам, швырнул туда смятый пакет и почти бегом бросился обратно в подъезд. Дверь захлопнулась.
– Он не просто в панике, – тихо констатировал Алексей, и ему стало до жути жалко этого человека. – Он сломлен. Он уже почти призрак.
«Он в здравом уме. В том единственном уме, который возможен в нашей ситуации. Он знает, что за нами охотятся. И он пытается выжить. Возвращайся домой. Завтра мы с ним поговорим.»
– Как? Он же не хочет общаться. Он сейчас от страха готов на стены лезть.
«Мы дадим ему понять, что у него нет выбора. Как нет его и у нас. Иногда единственный способ заставить кого-то тебя выслушать – это приставить к его виску пистолет. Метафорический. Пока что.»
Вернувшись домой, в свою, теперь уже не ощущаемую убежищем, квартиру, Алексей чувствовал себя истощенным до предела, но и странно возбужденным. Впервые за многие дни, недели, может, даже годы, он не был пассивной жертвой обстоятельств, истериком или наблюдателем в собственном теле. Он действовал. Он выследил человека. Он нашел ниточку, ведущую из лабиринта. И это ощущение было горьким, но сильным.
Он взял в руки украденный регистратор, ощущая его холодный вес.
– А что с этим? Нам же нужно посмотреть, что на записи. Может, там вообще ничего нет.
«Позже. Сначала нужен подходящий кабель и старый ЭЛТ-монитор, который сможет считать аналоговый сигнал. Сейчас это менее важно. Волков – наша прямая, живая дорога к правде. К той правде, что сидит в нас самих.»
Алексей кивнул, ставя регистратор обратно на стол. Он подошел к окну и смотрел на зажигающиеся в сумерках огни города. Где-то там, в одной из серых коробок, прятался Кирилл Волков, такой же испуганный, изувеченный и запутавшийся, как и он сам. А где-то в другом месте, в казенном кабинете, сидел Макаров, который методично, как хороший машинист, вел свой локомотив правосудия, чтобы раздавить их обоих.
Он больше не был просто Алексей. Он был охотником, выслеживающим добычу, которая могла дать ему ответы. И он был добычей, за которой уже шла охота. И его единственным проводником в этом новом, враждебном мире был голос в его голове, который знал дорогу лишь потому, что сам был рожден из этой тьмы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.