Как ругались князья и крестьяне

Ругаться изысканно – это тоже искусство. Наши предки умели обзывать друг друга так, что и обидно, и забавно одновременно.

Введение

Русский язык издавна славится богатством – в том числе и на бранные слова. Ругались на Руси всегда, причём вовсе не обязательно прибегая к матерщине. Даже князья и бояре порой отпускали крепкие словечки в адрес врагов. Так, царь Алексей Михайлович в одном официальном послании именовал изменника не много ни мало «ненадобным шпынём» – то есть шутом, ничтожным человеком. Простолюдины тоже не отставали: от мужика в деревне запросто можно было услышать обидное прозвище соседу или крепкое словцо скотине.

В старину большинство таких ругательств не считалось неприличными – ими свободно бранились в быту. Конечно, бросаться оскорблениями следовало осторожно: задеть честного человека словом было не менее опасно, чем действием. Стоило крикнуть обидное прозвище не тому слушателю – и можно было схлопотать жалобу воеводе или даже получить плетьми. Ничто так не задевало честь, как публичное слово. Поэтому почти одновременно с возникновением брани появились и наказания за оскорбления. Но в целом, пока не был задет кто-то из знати или не прозвучало табуированное матерное словцо, ругательства воспринимались как житейская мелочь.

В этой книге мы в немного шуточном формате погрузимся в мир старинной русской брани. Откуда взялись яркие древнерусские ругательства? Как ими пользовались князья, крестьяне и ремесленники? Что общего у брани с язычеством, христианской моралью и фольклором? И почему одни колоритные слова забыты, а другие до сих пор на слуху – разве что заменены современными аналогами? Давайте разберёмся, пролистав своеобразный архив обзывательств Древней Руси.

Истоки древнерусской брани: от скотины до черта

Самые первые обидные прозвища на Руси рождались из окружающей природы. Проще всего было приравнять недруга к животному – так и появлялись «звериные» оскорбления. Называя человека «скотиной», «псом» или «ослом», наши предки явно намекали на его низкий интеллект либо отвратительные повадки. Дурной нрав – назовут «козлом» (упрямый, как козёл), ленивый – «свиньёй» (валяется, как свинья), а глупый – хоть «индюком», хоть «ослом». Слово болван тоже из этой серии: в Древней Руси болванами называли языческих идолов – деревянные или каменные болваны. Со временем так стали звать человека тупого и неповоротливого, словно неодушевлённое бревно. Недаром до сих пор живы выражения вроде «болванка» (пустой диск или заготовка) – прямой потомок того идола. Простоватого парня на деревенском сходе могли обласкать прозвищем «тюфяк» (то есть мешок, набитый соломой) или «колода» – и сразу всё ясно без лишних слов.

Ещё один пласт брани – ругательства с потусторонними силами. В дело шли черти, бесы, злые духи. Веря во всякую нечисть, люди нечасто поминали её всуе – разве уж очень разозлятся. Но если сорвётся такое словцо, то обидно до дрожи. Сказать на неуравновешенного человека «чёрт дёргает» или обозвать забияку «бесноватым» – значило, совсем плох он в глазах общества. В рукописных сборниках порой встречаются колоритные выражения: например, «чёрт верёвочный» – так называли несчастного, кто, не ровён час, до петли доведёт (проще говоря, психически нестабильного). А слово «аспид» вообще пришло из Византии: по-гречески aspis – змей. На Руси аспидом называли дьявола или коварного человека-змея. Такой ругачкой особенно любили блеснуть бояре да священники – звучит мудрёно, а значит, и брань вроде как интеллигентная. Кстати, «ирод» – тоже из Библии: царь Ирод прослыл злодеем, так что его именем на Руси пугали отпетых негодяев (фраза «ах ты ирод!» и поныне сохранилась). А кого в сердцах звали «окаянным», тому и вовсе несдобровать: ведь это слово значило проклятый, отверженный Богом.

Не отставала и бытовая лексика. Оскорбление можно было придумать из любого жизненного явления – лишь бы обидно да метко. Например, бездельник и дармоед получал прозвище «захребетник», то есть живущий за чужим хребтом, на чужой счёт. Нечистоплотного лодыря обзывали «неряхой» или «захухряй» (человек, который захухрился, захорохорился в грязи). Грубияна клеймили «охальником» – от слова охать, ахать, буяня. Пьяницу могли назвать «тартыгой» (старое слово, означавшее закоренелого выпивоху) или «забулдыгой» (буквально заблудившийся – потому что вечно не в себе). А уж гульба да разврат осуждались всеми сословиями – недаром распутную женщину величали «шлюхой» (от шляться, бродяжничать) или «шлёндрой», «ёна» (слово финно-угорского происхождения) – то есть попросту блудницей. Любопытно, что мужской вариант такого гуляки тоже имелся: например, в памятях встречается слово «бзыря» – так называли повесу и блудника, который беспечно носится за бабами, как скотина без цели. Многочисленные древние ругательства – это вам не однообразные современные «козлы» да «идиоты». Стоит только вслушаться: визгопряха, тюрюхайло, хмыстень, дуроплет… Сочные, колоритные слова, из которых до наших дней дошли лишь крохи. Далеко не каждый нынче разберёт, в чём его обзывают, если выкрикнуть что-то вроде: «Экой ты, брат, колоброд!» (то есть бездельник и шатун). Разве что улыбнётся в ответ – мол, загнул так загнул.

Ругательства во дворце и на подворье

Не только простолюдины, но и знатные особы умели жалить словом. Брань в устах князя могла звучать даже высокопарно – зато провинившемуся боярину было не по себе.

Брань в Древней Руси – дело всенародное: ругались и крестьяне, и князья, и духовенство. Но каждое сословие привносило свой колорит. Простые люди не стеснялись в выражениях, но и особо не изощрялись. Обозвать соседа скотиной или дурнем – пожалуйста, а вот выдумывать длиннющие фигуры речи оставляли писарям да книжникам. В крестьянской среде были популярны понятные и обидные прозвища: вор, тать, пьяница, обжора, разиня. Слово «тать», кстати, весьма древнее – означало вора-разбойника и встречается даже в Русской Правде Ярослава Мудрого. Судя по летописям (более 600 упоминаний!), назвать кого-то татем было делом привычным и очень обидным. А вот ремесленники – кузнецы, плотники, купцы – имели уже свой сленг. Например, по ярмаркам шатались хитрые офени – бродячие торговцы, сговаривались на тайном жаргоне. Вот от них в народ и просочилось слово «лох». Изначально лох – это северная рыба лосось (семга), которая после нереста настолько слабеет, что её можно голыми руками брать. Вот простофиля-мужик, который растерянно рта разинул на городской толкучке, – для пройдохи-офеня тот же лох: бери голыми руками, обманывай! Так и прилипло.

Знать и дворяне предпочитали ругаться изящнее. В ходу были слова, которые подчёркивали презрение аристократа к простолюдину. Не случайно «подлецом» (от слова подлый, то есть низкий сословием) называли именно человека незнатного происхождения. В России XIX века «подлый люд» – это крестьяне и мещане, так что ругательство «Подлец!» можно считать истинно элитарным, барским. Другой пример – «негодяй». Сейчас оно означает мерзавца, а когда-то было почти чиновничьим термином: негодяй – это «не годный», непригодный ни к службе, ни к обществу. Фактически так дворяне клеймили неотёсанного человека. Впрочем, иной раз высокородные особы срывались и на прямую брань. К примеру, в лексиконе Ивана Грозного фигурируют словечки похлеще – достаточно вспомнить его гневные послания с эпитетами в адрес оппонентов. Наряду с витиеватыми конструкциями типа «нехрист»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.