Обмен

– А где?

– Белая кастрюля – солянка, красная – ризотто.

– Не лень тебе было?

– Не-а, мне страшно из дома выходить было.

– Страшно? – удивленно спросил Орфей, вытаскивая кастрюлю из холодильника.

– А вдруг, что случится? Я все еще не хочу умирать.

– Тебе накладывать или сама?

– Наложи, если не сложно.

Орфей наложил две порции ризотто и убрал кастрюлю. Разогрев еду, он сел за стол к Насте и подвинул одну из тарелок к ней.

После запоздалого завтрака, Настя сходила в комнату и вернулась в кухню.

– Так, теперь, вернемся к нашим баранам, – сказал Орфей, достав Настин телефон.

– Да, время идет.

Орфей набрал Юру. Он взял трубку прямо перед тем, как Орфей собрался сбрасывать.

– Кто это?

– Привет, это я, Настя.

– Ну привет, что хотела?

– Мы можем встретиться и поговорить?

– Завтра если только, я не в Москве. Утром приеду. Ты к Лису поедешь завтра?

– Не знаю пока.

– Я там буду, он меня заберет завтра и сразу туда.

– Хорошо.

– До завтра, если надумаешь.

Орфей положил трубку.

– Ну что, пошли?

– Нет, он не в городе.

– Твою же мать.

– Он завтра будет на пьянке, там его и поймаю я или ты, в зависимости от того, кто где будет.

– То есть, все-таки придется ехать, блин. Я не планировала.

– Тебе полезно проветриться.

– Может быть ты прав.

– Так, ну что, вали домой.

– Я вообще хотела задать тебе очередной вопрос. Правда ты скорее всего не станешь отвечать на него или солжешь, это твое право.

– Зависит от вопроса.

– Та, в кого ты влюблялся, она была сменой, как я?

Орфей тяжело выдохнул: – Да.

– Прости, если лезу куда не следует, опять.

– Да нет, все в порядке.

– Ты поэтому отталкиваешь меня?

– И да, и нет. Это сложно.

– Извини, я пойду, не буду тормошить.

Настя встала из-за стола.

– Да сиди ты, ничего страшного не произошло.

– Уверен? Ты только что хотел, чтобы я ушла.

– Хоть кому-то нужно знать про неё. Может мне станет чуть легче.

Настя села на место: – Давно это было?

– Два года назад, тоже летом.

– Кем она была, ты помнишь?

– Еще как помню, хотя, следовало бы забыть имя, голос, внешность и письма. Но я все еще не могу, все это слишком сильно въелось в мозг.

– Она спаслась или…

– Или, – перебил Орфей.

– Прости.

– Кончай извиняться, ладно? Ты ничего не сделала. Мне было семнадцать, ей восемнадцать. Она заканчивала школу, собиралась поступать в Москве, она бы точно поступила. Она была умной. Не знаю, что она во мне нашла, но я ей проникся целиком. Спал и видел, как она переезжает в Москву, я меняюсь с тетушкой квартирами, и мы живем с ней душа в душу, до конца наших дней. Но, я видел, как она умерла. Я был ей в этот момент. До сих пор ощущаю вину за ее смерть, что не смог сохранить ту, которую любил.

– А ты мог ее спасти?

– Думаю, что да.

– Ты не надумываешь?

– Я уже и не знаю. Попади я в тот день, я бы ее спас одним легким шагом, просто бы никуда не поехал. Но, я не там, я здесь.

Настя подошла к Орфею и начала гладить его по голове, положив руку на плечо.

– На ней же свет клином тоже не сошелся, как и на мне или тебе. Не убивайся.

– Убиваться-то я давно перестал. Это первую неделю я спал на подушках, состоящих процентов на шестьдесят из соленой воды. Сейчас вспоминать все куда проще.

– Рано или поздно ты отпустишь, это я по себе знаю. Память останется, а боль уйдет, не целиком, но ты к ней привыкнешь. Колоть будет слабее.

– Точно?

– Поверь мне. Я знаю, о чем говорю.

– Буду ждать, в таком случае.

– Орфей, а кем она была?

– Просто очень хорошей девушкой, она, как и ты, была активная, хотела общаться. Мы переписывались. Сначала в инете, потом поняли, что информация из него пропадает. Стали писать друг другу письма и оставлять в комнатах. В один день, мы написали друг другу любовные письма, это было в один и тот же день. Я думал это знак. Наверное, ошибся или этот ваш бог и впрямь обладает мудацким чувством юмора.

– Да, он если и есть, то плохой шутник.

– Я в это все не очень верю. После того, что со мной происходило в жизни.

– Не унывай, сам мне сказал, будет и на твоей улице праздник.

– Жду его, семь лет жду.

– Хочешь, я тебя с Танькой сведу, она реально хорошая, будешь как сыр в масле.

– Завязывай, сваха.

– Я не хочу сватать, просто в вас есть похожие черты, она тоже заботливая и добрая.

Орфей нахмурился, с немым упреком.

– Ладно, ладно, не буду больше. Орфей, у меня еще вопрос есть. Ты можешь завтра со мной съездить на эту пьянку? Кем бы ты ни был, мной или собой.

– Зачем?

– Чтобы до меня никто не докапывался. Да и для сохранности. Ты, конечно, откажешься, я понимаю, но попытка не пытка.

– Окей, поехали.

– Что? – не веря переспросила Настя.

– Хрен с тобой, мне не жалко. Ты меня больше не бесишь, так как раньше, от одного вечера не переломлюсь.

– Правда?

– Да. Нужно же добить список, для приличия.

– Орфей, сколько я тебе должна?

– Не напейся, если будешь мной, вот тебе ценник. К тому же, я испытываю чувство вины, за то, что тебя обидел.

– Забудь. Проехали.

– А теперь, катись домой.

– Вообще, я хотела предложить куда-нибудь прокатиться за вещами.

– Какими еще вещами?

– Не обижайся Фейчик, но тебе только на поминки путь заказан. У тебя все черное, кроме двух футболок, которые на тебя не налезают.

– Конечно не налезают, им почти десять лет.

– Поэтому, поехали, хочешь я все тебе оплачу.

– Дура что ли? Время пятый час, может завтра, перед твоей учебой? Или после.

– Какой учебой?

– Тебе завтра к восьми в универ, сегодня двадцать девятое же.

– Ой-ой, я забыла про это, совсем забыла. Блин. Съездишь тогда за меня?

– В своем теле – нет.

– В моем, очевидно.

– А, ну да, мне не сложно.

– Отлично! Тогда поехали сейчас, завтра некогда будет.

– Что ж, вызывай машину.

Орфей глотнул воды из чайника и побежал обуваться. Настя уже ждала его в подъезде, придерживая дверь лифта ногой. Он быстро закрыл квартиру и забежал в лифт.

– А куда мы собственно?

– Придумаем. Тебе нужны какие-нибудь портки, какая-нибудь приличная футболка или рубашка и кеды.

– А со штанами-то что не так?

– Ты их видел вообще? Им на вид лет десять.

– Я ношу их два-три.

– Тысячелетия. – перебила Настя.

– Ладно, я отдаю все в твои руки, я за компанию.

– Правильный выбор, Фейчик.

Лифт открыл двери. Орфей и Настя быстрым шагом вышли на улицу и запрыгнули в такси.

– Кстати, нашел еще одну причину, почему у меня с твоей Танькой не срастётся.

– И какая причина?

– Она думает, что я гей.

– Почему?

– Я ей так сказал.

– Золото выбрасываешь.

– Может быть, но я в ней не заинтересован.

– Э-эх, Фейчик.

– Давай без многозначительных вздохов, я чувствую себя ущемленным.

Настя засмеялась.

– Как же, как же. Ущемленный ты мой.

– Что, по-твоему, у меня чувств нет?

– Есть, только ты дурака валяешь и пытаешься изображать из себя крутыша без них, но я-то все вижу. Особенно теперь.