Безумие стального легионера

Но когда его взгляд, казалось, должен был мысленно обратиться к тому, самому большому шраму, он замолчал. Его глаза на мгновение потеряли фокус, уставившись куда-то в прошлое. В воздухе повисло невысказанное ожидание.

Эльвида замерла, боясь спугнуть момент.

Но он лишь медленно покачал головой и снова взял свою миску.

– Остальное неважно. Урок усвоен.

Его голос был тихим, но в нем прозвучала сталь, пресекающая любые дальнейшие расспросы. Он не собирался делиться той историей. Эта рана была слишком глубокой, и не только физически. Она была единственной, о которой он не стал говорить.

Глава 8: Первая Скрипка в Аду

Новый день начался с приказа Элирии. Она выстроила отряд на пустом плацу, где обычно маршировали легионеры. Без лишних слов она провела рукой по воздуху, и земля перед ними вздыбилась. Из грунта, с грохотом и скрипом, поднялись десятки земляных манекенов, грубых, лишенных деталей, но обладающих массой и примерными очертаниями воинов. Они стояли в хаотичном порядке, преграждая путь к противоположному краю поля.

– Задача проста, – голос мага был слышен каждому, несмотря на отсутствие крика. – Достичь конца поля. Уничтожать преграды по пути. Покажите, как вы умеете работать, не мешая друг другу. Я буду наблюдать.

Альрик оценил построение манекенов взглядом тактика. Он привык прорываться в одиночку, но теперь он был частью группы. Он молча встал в строй, достал свой новый легкий меч, проверив баланс. Знакомый вес топоров за спиной успокаивал, но эту дистанцию лучше было пройти с клинком.

Элирия дала знак.

Отряд рванул вперед, как спущенная с цепи свора. Но это не была беспорядочная толпа. Это был механизм.

Ворхан с ревом врезался в первую линию манекенов. Его боевой молот крушил все на своем пути, не оставляя щепок, а лишь груды развороченной земли. Он был тараном, прокладывающим широкую дорогу.

Лис, словно тень, проскользнул в образовавшийся проход. Его изогнутые кинжалы вспыхивали в воздухе, и земляные фигуры рассыпались, будто их резали по невидимым линиям слабости. Он не тратил сил на размашистые удары, его работа была точечной и смертельной.

Эльвида не бежала с ними в самой гуще. Она отклонилась в сторону, и ее стрелы со свистом пронзали головы манекенам на флангах, которые пытались сомкнуться за наступающими. Каждый ее выстрел был точным, экономящим силы основному отряду.

Гном, тяжело ступая, шел чуть сзади, его алебарда описывала смертельные дуги, сметая тех, кого остальные пропустили или кто «ожил» позади них. Он был надежным заслоном, прикрывающим тыл.

Альрик бежал рядом с Брандом, наблюдая. Он видел слаженность их действий, выработанную в десятках таких же тренировок и реальных боев. Они не мешали друг другу, их движения дополняли друг друга.

И тогда он нашел свою нишу. Он не был тараном, как Ворхан. Не был убийцей из тени, как Лис. Он был… чисткой. Пока Ворхан ломал основную массу, Альрик, используя свою скорость и ловкость, проносился рядом, и его меч молниеносными, точными ударами «добивал» манекены, которые лишь были повреждены молотом, но еще стояли. Он закрывал бреши, которые не успевал прикрыть Лис, и его длинные руки и быстрые ноги позволяли ему успевать туда, где другие уже проскочили.

И в центре этого хаоса, не сдвигаясь с места, стояла Элирия. Ее алые глаза следили за каждым движением. Иногда она делала едва заметный жест, и земляной манекен, готовый ударить кого-то в спину, вдруг рассыпался сам, не дожидаясь атаки. Она не просто наблюдала. Она направляла, тонко корректируя поле боя, обеспечивая им идеальные условия. Она была мозгом этого механизма.

Глава 9: Исповедь из Пепла

Вечерний лагерь погрузился в привычные сумерки. В палатке «Прорыва» царила расслабленная, усталая атмосфера. Кто-то чинил амуницию, кто-то просто лежал, уставившись в потолок. Тишину нарушал лишь треск огня в очаге и отдаленные звуки лагеря.

Эльвида, сидела на своей койке и скучая вертела в руках стрелу, не выдержала. Ей претила эта тихая, почти монастырская обстановка. Ей нужны были движение, звук, внимание.

Она громко хлопнула в ладоши, заставив всех вздрогнуть.

– Так, слушайте сюда! – сказала она, поднимаясь. – Наш новичок слишком скрытен и скромен, чтобы спрашивать о наших славных прошлых. Это несправедливо! Нельзя же так, мы же одна команда! Так что давайте-ка, по порядку, расскажем ему, с кем ему теперь довелось делить палатку и рисковую жизнь. Заодно и отношения укрепим!

Не дожидаясь возражений, она тут же подсела на кровать к Альрику, устроившись поудобнее, словно собиралась рассказать самую важную историю в мире. Остальные лишь переглянулись. Выражения их лиц говорили о привычной усталости от ее выходок, но никто не стал протестовать. Это был своего рода ритуал.

– Ну, что ж, начну с себя, раз уж я сама это затеяла! – Эльвида бросила Альрику победный взгляд. – Итак, слушай, молчун. Я – Эльвида Серебряная Стрела. Ну, это прозвище, конечно, но оно вполне заслуженно! – Она начала свой рассказ с театральными паузами и жестами, явно приукрашивая действительность. – Родилась я в вольном городе Талосе, дочь лучшего мастера по лукам! С десяти лет я могла попасть мухе в глаз с пятидесяти шагов! Но душа требовала приключений! Сбежала из дома, примкнула к труппе бродячих артистов… но это было скучно. Потом меня наняли в личную охрану одного старого графа… о, у него была такая библиотека!.. Но в итоге я оказалась здесь, в Империи, потому что только здесь дают по-настоящему сложные цели! Я подстрелила гоблина-шамана с расстояния в триста шагов в полной темноте! Однажды…

Она продолжала в том же духе, расписывая свои подвиги с безудержным энтузиазмом. Ворхан, сидя в углу, лишь изредка покрякивал, смазывая механизм своего молота. Лис, ухмыляясь, делал вид, что проверяет остроту своих кинжалов, но по его хитрой физиономии было видно, что он ловит каждое слово, чтобы потом подшутить. Бранд с закрытыми глазами делал вид, что спит, но подрагивающий угол его рта выдавал, что он слушает. Гном что-то бубнил себе под нос, но его уши были навострены.

Элирия сидела, откинувшись на свои свертки, и ее алые глаза блуждали по лицам собравшихся. На ее губах играла едва заметная улыбка. Она позволяла этому происходить. Это был еще один способ сплочения, и если болтливость Эльвиды была той ценой, которую приходилось платить за единство отряда, то она была готова ее заплатить.

Альрик сидел неподвижно, его руки лежали на коленях. Он не перебивал, не задавал вопросов, лишь изредка переводил взгляд на говорящую, а затем снова смотрел в пространство перед собой. Он был слушателем, поглощающим информацию, как губка. Он узнавал не столько факты из их биографий, сколько их характеры, их слабости, их мотивацию. Для него это была не развлекательная беседа, а тактическая разведка.

Эльвида, закончив свой красочный монолог, с торжествующим видом оглядела всех.

– Ну что, кто следующий? Не заставляйте нашего молчуна скучать! Лис! Давай, твоя очередь поведать о своих «подвигах»! – она подмигнула Альрику, как бы приглашая его в свой веселый мир.

Атмосфера в палатке сгустилась. Все понимали, что вечер только начался, и теперь каждый будет вынужден открыть какую-то часть своего прошлого. И все они, так или иначе, наблюдали за Альриком, пытаясь угадать, что он думает о них, и что он скажет, когда очередь дойдет до него. Если дойдет.

Альрик выслушал остальных с тем же непроницаемым спокойствием. Истории были куда короче и скупее, чем у Эльвиды.

Ворхан, не отрываясь от своего молота, буркнул, что был кузнецом, пока его семью не убили рейдеры. С тех пор он ищет, кого бы побить.

Лис с хитрой ухмылкой пробормотал что-то о «семейном бизнесе», который не задался, и что в Империи платят лучше, чем в городских трущобах.

Бранд, хмурясь, сказал лишь: «Служил в королевской гвардии. Ушел. Здесь честнее».

Гном, не глядя ни на кого, просипел: «Искал клад. Нашел легион. Скучновато, но платят».

Элирия и вовсе ограничилась парой фраз: «Я из Долины Пепла. Место, где магия… обжигает. Здесь я могу ее контролировать».

Альрик провел по ним взглядом, впитывая и анализируя. Каждая история, даже самая короткая, была кусочком пазла, объясняющим, почему этот человек стал частью этого смертоносного механизма.

И тогда Эльвида, сияя от самодовольства, снова плюхнулась на его койку, заставив ее прогнуться.

– Ну что, молчун? – она подперла подбородок рукой, глядя на него с вызовом. – Мы все тебе рассказали. Теперь твоя очередь. Неужели тебе нечего сказать? Может, о самом ужасном монстре, что ты побеждал? Или о знаменитом рыцаре, которого ты отправил к праотцам? – Она игриво ткнула его в плечо. – Или, может, ты хочешь наконец сказать что-нибудь обо мне? Например, что я самая прекрасная и смертоносная лучница, которую ты когда-либо встречал?

Она наслаждалась моментом, звуком собственного голоса и вниманием, которое ей удалось привлечь. Весь отряд, даже сделав вид, что занят своими делами, замер в ожидании. Что скажет этот человек-загадка, чье прошлое было написано шрамами?

Альрик медленно перевел на нее свой холодный, оценивающий взгляд. Он выдержал паузу, затянувшуюся настолько, что улыбка на лице Эльвиды начала немного тускнеть.

Затем он тихо, но четко произнес:

– Самый сильный монстр… это человек, который уже нечего терять – Его взгляд на мгновение стал отрешенным, будто глядя сквозь нее в какое-то далекое воспоминание. – А известных рыцарей я не запоминаю. Они умирают так же легко, как и все остальные.

Он снова посмотрел на нее, и в его глазах не было ни лести, ни насмешки.

– А о тебе… – он сделал небольшую паузу, – ты шумишь, как сорока. Но стреляешь точно. В бою это полезнее, чем тихая неумеха.

В палатке на секунду воцарилась гробовая тишина, а затем ее разорвал хриплый хохот Бранда. Вслед за ним захихикал Лис, а Ворхан громко крякнул, пряча улыбку в свои огромные усы. Даже Гном фыркнул.

Эльвида застыла с открытым ртом, на ее лице играла смесь возмущения, обиды и невольного уважения. Он не стал ей льстить, не стал рассказывать байки. Он дал ей прямую, беспристрастную оценку как бойцу, отсекая все лишнее. И по-своему, это был самый честный комплимент, который она могла от него получить.

Альрик, видя, что его ответ достиг цели, медленно поднялся, оставив Эльвиду сидеть на его койке.

– Пойду проверю оружие, – произнес он ни к кому конкретно и вышел из палатки, оставив за собой гулкое молчание, постепенно сменяющееся взрывом комментариев и подначек в адрес ошарашенной лучницы.

Альрик стоял в том же круге света от догорающего костра. В руках он снова держал топор с привязанной к запястью стропой. Теперь, когда все карты были раскрыты, в его движениях не было ни тени смущения – только холодная, целенаправленная ярость.

Он раскачал топор и метнул его в воображаемую цель. В последний момент резко дернул за стропу. Оружие вильнуло в воздухе, описывая зигзаг. Он ловил его, менял хват, пробовал другой тип броска – с подкруткой, чтобы топор вращался по сложной траектории. Каждое движение было отточенным, каждое – частью смертоносного пазла, который он собирал в своей голове.

Из темноты, за пределом круга света, появилась Элирия. Она стояла неподвижно, ее рыжие волосы казались темными в ночи, а красные глаза отсвечивали огнем, как у хищной кошки. Она молча наблюдала, ее взгляд был прикован к танцующему в воздухе топору.

Альрик заметил ее, но не прекратил тренировку. Напротив, он стал действовать еще собраннее, будто ее присутствие было еще одним испытанием. Он сделал серию бросков: один топор летел прямо, а второй, с веревкой, резко уходил вбок, имитируя атаку с двух направлений одновременно.

Элирия наблюдала за этим несколько минут, не произнося ни слова. Наконец, когда Альрик остановился, чтобы перевести дух, она тихо сказала, и ее голос был слышен сквозь ночную тишину:

– Интересный подход. Ты пытаешься обмануть не мага, а его заклинание. Предполагая, что щит – это статичная, пусть и невидимая, стена.

Альрик повернулся к ней, его грудь равномерно вздымалась. Он кивнул, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

– Да. Стена не может быть везде сразу. Или может?

– Может, – ответила Элирия просто. – Но на это уходит больше сил и концентрации. Твой метод… имеет право на существование. Против новичка или того, кто недооценит тебя, он сработает.

Она сделала паузу, ее взгляд скользнул по стропе в его руке.

– Но это оружие одного удара. Пока ты управляешь одним топором, второй бездействует. А я, например, могу создать два щита. Или три.

– Значит, нужно быть быстрее, – без раздумий парировал Альрик.

На губах Элирии дрогнул подобие улыбки.

– Всегда. – Она сделала шаг вперед, в круг света. – Покажи еще раз. Бросок, который считаешь самым неожиданным.

Альрик смерил ее взглядом, но согласился. Он снова раскачал топор и метнул его. На этот раз он заставил его описать широкую дугу, чтобы он зашел ей как бы со спины, дернув за веревку в самый последний момент.

Топор со свистом пролетел в сантиметрах от того места, где она стояла, и вонзился в бревно на краю поляны.

Элирия не шелохнулась. Ее волосы лишь слегка колыхнулись от движения воздуха.

– Неплохо, – оценила она. – Но я почувствовала натяжение веревки и смещение воздуха еще до того, как ты дернул. Маг чувствует мир иначе, Альрик. Мы ощущаем потоки энергии, малейшие изменения. Твоя веревка для меня – как сигнальный флаг.

Он молча слушал, впитывая информацию. Это был ценный урок, куда более важный, чем любая похвала.

– Значит, нужно скрыть и это, – заключил он, подходя к бревну, чтобы вытащить топор.

– Возможно, – сказала Элирия. – Или найти способ, чтобы первый удар был тем, что отвлечет, а второй… настоящий… пришел откуда не ждут.

Она повернулась, чтобы уйти, но на прощание бросила:

– Ты мыслишь как тактик. В этом твоя сила. Не забывай о ней, когда пылает ярость боя.

С этими словами она растворилась в темноте, оставив Альрика наедине с его мыслями и топорами. Он смотрел на место, где она только что стояла, а затем на свою веревку. Путь к победе над магом оказался еще сложнее, но он был на шаг ближе к его пониманию. И теперь у него был самый ценный ресурс – совет от самого врага.

Альрик сидел на корточках у догорающих углей, перебирая в руках ту самую стропу. Взгляд его был устремлен внутрь себя, в лабиринт тактических расчетов. «Потоки энергии… Малейшие изменения… Как обмануть не глаз, а ощущение?»

Тихий шелест шагов вывел его из раздумий. Рядом присела Эльвида. Она поджала губы, сделав вид, что сердита, и сердито ткнула его пальцем в плечо.

– Ну и гад же ты, знаешь ли! – начала она, но в ее голосе не было настоящей обиды, лишь напускная суровость. – «Шумишь, как сорока»! Я тебе покажу сороку! Я тебя с десяти шагов в глаз попаду, не задев ресницу!

Альрик медленно перевел на нее взгляд. В свете углей его лицо казалось высеченным из камня.

– Ты же попросила правду, – произнес он спокойно. – Я ее сказал.

– Да, но можно было и помягче! – фыркнула она, но тут же сдалась, ее любопытство перевесило обиду. Она подтянула колени к подбородку, обхватив их руками, и уставилась на него с новым, более серьезным интересом. – Ладно, ладно. Забудем. А скажи мне тогда вот что… Почему ты вообще такой? Все время один. Молчишь. Тренируешься. Словно ты здесь не человек, а… инструмент.

Он снова уставился в огонь, его пальцы продолжали механически перебирать веревку.

– Так проще, – после паузы ответил он. – Люди умирают. Инструменты – нет. Пока они полезны.

– Но ты же не железный! – настаивала Эльвида. – У тебя должны быть… желания. Что-то, что тебе нравится. Кроме битв и топоров.

Альрик задумался. Вопрос, казалось, поставил его в тупик. Что ему нравилось? Война была его ремеслом, его средой. Он не позволял себе роскоши простых радостей.

– Тишина, – наконец выдавил он. – Мне нравится тишина перед боем. И после.

Эльвида смотрела на него, и ее сердце сжалось от странной смеси жалости и восхищения. Этот человек жил в мире, состоящем лишь из двух состояний: битва и подготовка к ней.

– А еще? – тихо спросила она, почти шепотом.

Он снова замолчал, и на этот раз пауза затянулась. Казалось, он перебирал в памяти десятилетия своей жизни, пытаясь найти что-то, что подошло бы под определение «нравится».

– …Запах хвои после дождя, – неожиданно произнес он так тихо, что Эльвида едва расслышала. – И вкус холодной родниковой воды. В детстве… в той деревне… был родник.

Его челюсти сжались, и он снова ушел в себя, в свои тактические расчеты, как в крепость.

Эльвида, видя, что он снова ушел в себя, поняла, что прямыми расспросами большего не добьется. Но сдаваться она не собиралась. Если он ценил практическую пользу, она даст ему ее.

– Ладно, хватит о прошлом, – сказала она, меняя тактику и делая вид, что полностью сосредоточена на деле. – Раз уж ты так одержим идеей победить мага, слушай. Я кое-что подметила, наблюдая за Элирией в бою.

Альрик медленно поднял на нее взгляд. Его внимание было полностью захвачено.

– Во-первых, – Эльвида подняла указательный палец, – большинство магов, даже таких сильных, как она, перед сложным заклинанием делают едва заметную паузу. Микроскопическую. Вдох, или взгляд становится остекленевшим. Мгновение, но его можно поймать.

Она говорила, глядя на его лицо, но его пристальный, аналитический взгляд, устремленный прямо на нее, заставил ее нервно проглотить слюну. Она привыкла, что на нее смотрят с восхищением или похотью, но этот взгляд был иным – он ее… сканировал. Читал каждое движение мышц на ее лице, следил за ее губами, ловил каждое слово. От этого становилось жарко и немного не по себе.

– Продолжай, – тихо произнес он, не отводя глаз.

– Во-вторых, – Эльвида собралась с мыслями, стараясь говорить уверенно, и подняла уже два пальца, – их щиты… они не идеальны. Особенно против чего-то быстрого и многочисленного. Стрелы, метательные ножи… Моя тактика – засыпать их градом выстрелов, заставить постоянно держать защиту. Рано или поздно они дрогнут или ошибутся. Твои топоры на веревке… это умно. Но одного может быть мало.

Она видела, как он мысленно примеряет ее слова к своей тактике, его глаза слегка сузились.

– И в-третьих… – она наклонилась чуть ближе, понизив голос до доверительного шепота, и снова поймала его взгляд. Сердце ее предательски екнуло. – Самый главный совет. Никогда не атакуй мага по прямой и предсказуемой траектории. Всегда заходи с фланга, с угла, используй отвлекающие маневры. Они мыслят… линиями силы и геометрией. Сломай их геометрию.

Альрик слушал, не шелохнувшись. Его взгляд, все так же прикованный к ней, стал еще более острым, оценивающим. Он кивнул, коротко и четко.

– Понял. Спасибо. Это… полезно.

Его благодарность была сухой и деловой, но для Эльвиды она значила больше, чем любая цветистая похвала. Она сумела до него достучаться. На его языке.

Она откашлялась, пытаясь скрыть легкое смущение, и отступила назад, в тень.

– Ну… ладно. Рада, что помогла. Не вздумай об этом рассказывать Элирии, а то она меня за эти советы в лягушку превратит.

С этими словами она быстро поднялась и ушла, оставив его у костра с новыми мыслями и тактическими схемами, роящимися в голове.

Альрик смотрел ей вслед, и на его лице на мгновение мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее человеческую теплоту. Затем он снова посмотрел на свою веревку, и его разум погрузился в расчеты, теперь уже с учетом новых переменных, которые только что подарила ему лучница.

Глава 10: Оружие и Стихия

Утро началось не с привычной рутины, а с появления в палатке отряда легата Кассия. Его фигура в начищенных доспехах казалась чужеродной в этом простом, пропахшем потом и кожей пространстве.

Все мгновенно насторожились, отложив завтрак и точильные камни. Даже Эльвида замолкла, уловив серьезность момента.

Кассий окинул их взглядом, холодным и оценивающим, но с легким отблеском уважения.

– Отряд «Прорыв», слушайте приказ. Разведка донесла. Остатки королевской армии, вместе с тем, что осталось от гвардии, закрепились в долине Речной Луки. Они пытаются создать новый рубеж обороны.

Он сделал паузу, давая информации усвоиться.

– Ваша задача – завтра, в авангарде основного удара, проложить дорогу легиону. Разбить их построение, посеять хаос. К вечеру того же дня, не останавливаясь, мы начинаем штурм столицы.

В палатке повисла гробовая тишина. Штурм столицы. Это была не просто еще одна битва. Это был финал. Конец войны, которая длилась годами.

– В столице вас ждут узкие улочки, баррикады и, возможно, отчаянные горожане с вилами, – продолжал Кассий. – Ваша задача – пробиться к цитадели и помочь открыть ворота основным силам. Вопросы?

Вопросов не было. Каждый понимал, что это будет самый кровавый день в их жизни.

Кассий кивнул.

– Готовьтесь. Завтра на рассвете выступаем.

С этими словами он развернулся и вышел, оставив за собой тяжелое, густое молчание.

Первым его нарушил Бранд, с силой проводя оселком по лезвию своей секиры.

– Наконец-то. Покончим с этой возней.

– Узкие улочки… – задумчиво протянул Лис. – Любимое место для ножа в спину.

– Значит, будем ломать не только ворота, но и стены, – прохрипел Ворхан, сжимая рукоять своего молота.

Гном что-то неодобрительно пробурчал про «высокие здания» и «плохой обзор».

Элирия стояла неподвижно, ее алые глаза были прикрыты. Казалось, она уже мысленно была там, в предстоящем хаосе, просчитывая потоки магии, которые ей предстоит контролировать или рушить.

Альрик, сидевший на своей койке, молча доел свой хлеб. Его лицо не выражало ничего. Ни страха, ни предвкушения. Только привычную готовность. Королевская армия, столица… для него это были просто названия. Новые цели на карте. Новые враги на его пути. Цикл продолжался. Завтра снова будет бой. А после – следующий.

Он встретился взглядом с Эльвидой. На ее лице не было и тени привычной дерзости. Была лишь сосредоточенная серьезность. Она понимала, что ее стрелам предстоит работа в тесноте городских улиц, где каждый выстрел должен быть на вес золота.

Никто не говорил лишних слов. Не было бравады, не было страха. Была лишь тихая, мрачная решимость. Они были инструментами. И завтра их должны были использовать по назначению.

Альрик встал, взял свои топоры и вышел из палатки. Ему нужно было проверить сцепку стропы, отточить кромку лезвия на новом мече и мысленно пройти каждый возможный сценарий завтрашнего боя. У него не было прошлого, которое он боялся бы потерять. Не было будущего, о котором он мечтал. У него было только «сейчас». А «сейчас» требовало быть готовым.

Он смотрел на долину, утопающую в утренней дымке, за которой лежала столица. Завтра эта дымка станет дымом от пожаров. И он будет в самом его центре. Как и всегда.

Альрик методично проверял крепление топоров за спиной, когда к нему подбежал запыхавшийся подмастерье из кузницы, сжимая в руках небольшой, но прочный круглый щит с умбоном в центре.

– Наемник Альрик! – выдохнул парень, протягивая щит. – От легата Кассия! Приказ – раз вы… э-э… берете минимальную ставку, то кузницы легиона будут снаряжать вас безвозмездно! Оружием, доспехами, чем угодно!

Альрик принял щит, молча взвесил его в руке, проверил ремни. Щит был качественным, без лишних украшений, идеально сбалансированным для его скоростного стиля боя. Он кивнул подмастерью, и тот, радостно улыбнувшись, пустился обратно.

В воздухе повисло тяжелое, недоуменное молчание. Все члены отряда, вышедшие вслед за ним, слышали каждое слово.

Эльвида не выдержала первой. Она подошла к нему вплотную, ее глаза сверкали от смеси изумления и возмущения.

– Минимальную плату? – выпалила она, не в силах скрыть дрожь в голосе. – Альрик, все здесь служат за деньги, славу или земли! Почему? Почему ты, с твоей силой, запросил самый минимум?

Бранд хмуро наблюдал, скрестив руки. Ворхан перестал натирать молот и смотрел на Альрика с нескрываемым интересом. Лис присвистнул, а Гном, кажется, впервые за все время перестал что-то бормотать, уставившись на новичка.

Альрик закончил осмотр щита и пристегнул его к предплечью, делая несколько пробных движений, чтобы проверить, не сковывает ли он его.

– Мне не нужно больше, – ответил он просто, как если бы объяснял, почему предпочитает воду вину. – Деньги на еду, починку и новое оружие. Все остальное – лишнее. Тяжелое. Отвлекает.

Он посмотрел на их недоуменные лица, и, казалось, в его глазах на мгновение мелькнула тень чего-то, отдаленно напоминающего усталую иронию.

– Я не собираюсь покупать замок, Эльвида. И мне не нужны слуги. Мне нужен исправный меч и прочная кожа на доспехе. Зачем просить больше, если это не сделает тебя мертвее на поле боя?