Локк

Следующей зимой политические изменения сделали его пребывание в Тэнет-хаусе менее важным. Вернувшись к слабому здоровью после жизни в Лондоне, Локк отправился в свой старый дом в Крайст-Черч, а потом в Сомерсет. Весной и летом 1680 года он провел время в Тэнет-хаусе или с лордом Шефтсбери в Сент-Джайлс в Дорсете, надеясь на визит в Париж. Зимой 1680-81 годов он был в Шотовере, доме своего старого друга Джеймса Тиррелла, а затем в Оксфорде на заседании короткого парламента, где оставался до июня. Летом 1682 года он провел несколько недель в Лондоне, возможно, был в Тэнет-хаусе в июле, когда Шефтсбери арестовали. Вскоре после этого он вернулся в Оксфорд, где оставался до суда над Шефтсбери в ноябре и его оправдания. В январе 1683 года он навещал ученика, лорда Шефтсбери. Тогда до него дошла новость о смерти первого лорда в Голландии; позже он присутствовал на похоронах в Сент-Джайлс.

Перемещения Локка в 1683 году были менее ясны. На него смотрели с подозрением как на друга изгнанного лорда. В марте 1682 года Прайдо сообщал из Оксфорда, что «Джон Локк ведет хитрую, непостижимую жизнь», бывая два дня в городе и три – вне его. Год спустя декан Крайст-Черч писал лорду Сандерленду, что Локк не высказывал слов против правительства и никогда не мог быть спровоцирован на это.

Из Найнихедской коллекции неопубликованной переписки Локка можно узнать больше о его жизни в эти годы. Самые ранние письма были написаны в 1681 году и представляют собой дружеские сообщения между Локком и семьей его друга Эдварда Кларка из Чиплея в Сомерсете. Локк гостил в Сомерсете, когда Кларки были в Лондоне, и писал письма, адресованные «Эдварду Кларку» или «Миссис Кларк, У леди Кинг, Солсбери-корт, рядом с Флит-стрит». Когда Локк был в городе, он писал из «Солсбери-корта» «Эдварду Кларку, эсквайру, из Чиплея, оставить на почте в Тонтоне», когда Кларк был в поездке по делам графства.

В 1682–1683 годах Локк часто переписывался с семьей доктора Ральфа Кедворта, кембриджского платоника и богослова Англиканской церкви. Локк был близок с Кларками, друзьями Кедворта. Письма Кларков часто упоминали Кедворта и содержали добрые пожелания, а Локк завершал письма «низкими услугами миссис Кедворт и другим вашего доброго общества».

Кедворт вёл затворнический образ жизни в Кембридже и не участвовал в переписке. Однако Локк написал одно письмо его сыну Томасу Кедворту в апреле 1683 года, когда тот был в Индии. Это был последний след Локка в Лондоне за шесть лет до его писания.

В письме Локк представлялся сыну на основании близости с его семьей, проявляя любопытство к людям и нравам Востока:

«Теперь, будучи столь свободным с вами, бессмысленно извиняться. Если ваша сестра решает, с кем вам дружить, вы не должны обижаться, что я воспринял ее дар как разрешение на более свободное общение. Если на таком расстоянии мы будем придерживаться всех церемоний, наша переписка будет двигаться медленно, как трактаты принцев, и нам придется потратить годы на предварительные шаги. Человек, который при первом обращении лишь приподнимает шляпу и говорит: «Ваш слуга», возможно, через два или три года сможет достичь чего-то похожего на начало знакомства».

Семья Кедворт и эта «сестра» вновь появляются в жизни Локка позже и связаны с ним до конца. Это было начало дружбы.

История мыслей и занятий Локка после его возвращения во Францию частично прослеживается в его переписке, дневнике и записных книжках. Его занятия напоминали медицинские годы в Оксфорде до встречи с Шефтсбери, а также его исследование человеческого разумения во Франции. Епископ Оксфорда упоминал, что у Локка было «место врача» в Крайст-Черч. Хотя слабое здоровье и политические дела отвлекли его от медицины, она всё же оставалась важной частью его жизни.

Интеллектуальные привычки врача, изучавшего человеческое тело, он переносил на болезни общества. Вопросы социального устройства и партийные конфликты в Англии занимали его мысли, особенно в контексте отношений Церкви и Государства. В своей записке «О различии между гражданской и церковной властью» он размышлял:

«Люди стремятся к двойному счастью – земному и небесному, поэтому возникают два общества: Гражданское и Религиозное. Цель Гражданского Общества – обеспечить мир и благополучие каждого его члена в этой жизни, но за её пределами оно не имеет власти. Религиозное Общество стремится к счастью после жизни. Чтобы быть частью любого общества, нужно обещать подчиняться его законам. В Гражданском Обществе законы поддерживаются силой или наказанием, а в Религиозном – надеждами и страхами вечного счастья или наказания».

Локк сравнивал отношения между гражданским и религиозным обществами в разных странах. В Московии они совпадали, в Испании и Италии государство было частью католического религиозного общества. В Англии же не все принимали официальную религию, и каждое религиозное сообщество было лишь частью общества.

В 1680 году Стиллингфлит написал работу о «Вред раскола», утверждая, что отделение сект от главной Церкви опасно для христианства. Он настаивал на исключительных правах Церкви Англии на миссионерскую деятельность и поддержание единства. Ответы нонконформистов вызвали у него возражения о «Неразумности раскола». Этот спор затрагивал принципы, которые уже сформировались в уме Локка. Чтобы разобраться в них, он подготовил трактат «Защита нонконформизма», где выступал за компромисс и терпимость. Он требовал законной свободы для всех выбирать Церковь или религиозное сообщество, которое они считали наилучшим для своего спасения.

«Упразднение многих наших нынешних церемоний может быть таким же эффективным способом привлечь диссентеров в нашу Церковь, каким сохранение большинства из них было способом обращения во время Реформации. Теперь то, что способствовало расширению, ведёт к сужению нашей Церкви. Поскольку диссентеров можно привлечь и Церковь расширить, отказавшись от некоторых вещей, которые после отмены закона, их предписывающего, станут безразличными и могут по-прежнему использоваться теми, кому они нравятся, я спрашиваю: не является ли это долгом тех, кто заботится о душах людей – объединять членов Церкви и тем самым прекращать вину, в которой их обвиняют, – ошибки, раскола и разделения – когда это можно сделать такой невысокой ценой?»

Локк призывал к гибкому и универсальному ритуалу и кредо, что вряд ли нашло бы отклик у радикальных представителей Церкви и Раскола. Его принцип привел его к убеждению, что люди имеют право создавать независимые религиозные сообщества по своему усмотрению, если это не ущемляет свободы других. По его мнению, видимые Церкви были лишь случайными проявлениями религии, а ее суть заключалась в личной вере и поведении, которые могли процветать при любой церковной организации или даже без нее. В это время мысли Локка демонстрируют безразличие к вопросам, которые теологи считают ключевыми, что едва ли согласуется с его исключительной приверженностью какому-либо организованному христианскому сообществу, несмотря на его тяготение к Церкви Англии, где он мог наиболее легко найти свободу, которую так любил.

Локк внимательно следил за спорами, бушевавшими в Англии после его возвращения из Франции, однако не оставлял работу над своим великим философским трудом. В июне 1681 года в дневнике он записал важные мысли о знании и вероятности, а также о связи между нашим пониманием вещей и нашими идеями.

Он утверждал, что всё наше знание основано на истинных идеях. Именно они позволяют достичь достоверного знания или получить доказательство. Тот, кто обладает истинной идеей круга или треугольника, способен постичь любое доказательство, относящееся к этим фигурам. Если же у человека нет истинной идеи, например, о треугольнике-скалене (разностороннем треугольнике), он не сможет обладать о нём истинным знанием. Он может иметь лишь смутное или неполное представление, основанное на неясной идее, – это будет лишь вера, но не подлинное знание.

Первый шаг к знанию – это формирование в уме истинных идей. Поскольку ум способен познавать моральные явления так же, как и геометрические, я считаю, что мораль, как и математика, может быть объектом демонстрации, если люди будут размышлять о ней и не полагаться на традиционные методы передачи знаний.

Знание о природных телах и их действиях, напротив, ограничивается фактами, без полного понимания механизмов их работы и причин. Управление общественными и частными делам

И также зависит от множества неизвестных факторов, таких как характеры, интересы и способности людей. Поэтому физика, политика и благоразумие не могут быть предметом демонстрации. Здесь человеку помогают история и исследование вероятных причин, а также поиск аналогий в действиях и эффектах.

Знание зависит от правильных и истинных идей, а мнение – от истории и фактов. Наши знания общих вещей являются истинами и не зависят от существования или случайных обстоятельств. Например, утверждение, что три угла треугольника равны двум прямым углам, истинно независимо от того, существует ли такой треугольник в реальности. То же самое можно сказать о долге каждого быть справедливым, независимо от того, есть ли в мире справедливые люди. Однако успех конкретных действий в политике или медицине зависит от опыта и может быть лишь вероятным, а не достоверным знанием».

«Опыт о человеческом разумении» был тщательно продуман Локком. В этой работе он исследовал наши идеи о вещах. Локк считал, что если у нас нет идей о чем-то, то для нас эта вещь не существует. Наше знание состоит из идей, которые соответствуют идеям, существующим в природе. Вещи, о которых у нас есть неполные идеи, являются лишь объектами веры или мнения, которые могут переходить в сомнение или даже в неведение по мере того, как идеи становятся более неясными или исчезают совсем, что означает отсутствие всех идей».

То, что «Опыт» принял свою окончательную форму к 1683 году, можно предположить из рассказа о лорде Шефтсбери. Один из его слуг в последние часы в Голландии посоветовал ему исповедаться и проверить свою совесть. Граф ответил ему, говоря об арианстве и социнианстве, которые, как он признался, воспринял от мистера Локка, особенно из десятой главы о человеческом разуме. Вероятно, лорд Шефтсбери видел эту главу в рукописи до своего бегства в Голландию.

«Опыт» был не единственным трудом Локка в те годы. Политические события и защита божественного права королей сэром Робертом Филмером заставили Локка задуматься о первоначальных принципах правления. Защита утилитарной теории правления, опубликованная позже в «Трактатах о правлении», вероятно, была частично написана в промежутке между его возвращением из Франции и отъездом на Континент.

Мы прослеживаем местонахождение Локка в Сомерсете летом 1683 года, но его перемещения остаются неясными. Согласно отчету леди Мешем, «времена теперь становились беспокойными для тех, кто придерживался принципов моего лорда Шефтсбери, и особенно опасными для таких, кто был с ним близок; мистер Локк с основанием полагал, что он не в очень большой безопасности в Англии; ибо хотя он и знал, что против него нет никаких справедливых оснований для обвинения, тем не менее, учитывая, какими тогда были обстоятельства, было не маловероятно, что его могли бы призвать к ответу; и если бы он под каким бы то ни было предлогом был подвергнут заточению, даже не на очень долгое время, то таково было состояние его здоровья, что его жизнь оказалась бы этим в большой опасности». Со свойственной ему осмотрительностью, соответственно, он приготовился к добровольному изгнанию.

Среди рукописей Найнихеда есть документ, озаглавленный «Упорядочение дел Джона Локка из Белютона, в приходе Стэнтон Дрю, Сомерсет; также опись другого имущества в приходах Стэнтон Дрю, Святого Фомы в Пенсфорде и Паблоу». Это, без сомнения, было в преддверии его отъезда из Англии, так как документ датирован 14 августа 1683 года. После этого он на время пропадает из виду, но в конце того же года неожиданно вновь появляется в Голландии. Затем оттуда следует большое количество писем, самые ранние из которых датированы ноябрем, полные привязанности, создающие образ человека с нежными чувствами, тоскующего по обществу своих друзей, на которого изгнание легло тяжким бременем. В этих письмах небольшое сомерсетское имение и домашние дела его друга Кларка часто упоминаются, как и малолетняя дочь Кларка Бетти, которая, по мере того как подрастала, нашла дорогу к его сердцу, и о которой он уже в это время пишет: «Я ее ужасно люблю». Там же содержится и хорошо продуманный совет относительно воспитания сына Кларка, суть которого впоследствии была представлена миру в «Мыслях о воспитании».