- -
- 100%
- +
– Опять вы, мистер… э-э-э… Томас? Ах да, Том Смит! Вы, кажется, решили войти в историю как человек, который перебил принца Уэльского на собственном инструктаже? Дерзко, должен признать! Даже для американца.
– Прошу простить, Ваше Высочество… – неприметный Том весь сжался в попытке совсем исчезнуть из комнаты. Гневная отповедь принца неприятно поразила и меня, и Адмирала, и Макса, и Бенни. Мы затаили дыхание, надеясь не усугубить неловкость. Чарльз выдержал паузу, несколько раз поправил манжеты, проверил узел галстука – бесполезно. Раздражение не унималось.
– Хорошо, я вам отвечу. В конце концов, бремя цивилизованного человека в том, чтобы давать пример приличного поведения даже техасцам. Особенно техасцам! Итак, вам угодно знать подробности перемещения во времени прямо сейчас? Извольте! Амалия Диккенсон привезла с собой пять лишних устройств, называемых маркерами машины времени. Из объяснений этой почтенной леди можно понять, что требуется взять этот прибор в руки и подпрыгнуть для активации механизма переноса. Всё. Ну что, мистер Смит, вы довольны? Я повторяю – вы наконец-то удовлетворены?! Не хотите больше ничего узнать? Может, и руководство пользователя на 500 страниц дать? Или вам удобнее картинки разглядывать, как в ваших идиотских комиксах?!
– Простите, я…
– Ваша задача, мистер Смит, слушать, а не сотрясать воздух. Или вам в детстве не объяснили, что сначала говорят старшие, а остальные должны ждать, пока их не спросят?
И тут случилось нечто неожиданное.
– Зачем вы так, Ваше Высочество… Это несправедливо…
– Бенджамин! Куда ты-то лезешь? – тучный Нельсон даже поднялся на ноги, но опять опоздал.
– Ах, значит, несправедливо? – Чарльз обратил пылающий взор к новой жертве. На впалых щеках его играли желваки. Обидная колкость готова была сорваться с языка, но принц сдержался.
Когда он заговорил вновь, его тон изменился. В комнате что-то словно перекосилось, стало холоднее. Он смотрел уже не на Тома, а на Бенни, и взгляд был совсем другим, оценивающим.
Пока принц Уэльский изучал Бенни, Том чуть сполз на сиденье, и теперь над спинкой стула виднелась лишь его соломенная макушка.
– Мистер Томас Смит, встаньте. Только ведите себя прилично и не вытирайте сопли о свой ужасный пиджак. Вы это называете костюмом? Где, позвольте спросить, вам удалось отыскать этот ужас?
Том стоял опустив голову и не отвечал, словно проглотил язык. Страннее всего в этой абсурдной сцене было то, что принц не отводил взгляд от Бенни Смита. На лице поэта возмущение проступило пунцовыми пятнами.
– Ваше Высочество! Даже вам не позволено прилюдно унижать человеческое достоинство гостя! Как благородный джентльмен, вы обязаны извиниться!
– Ах, значит, обязан? Перед кем, позвольте спросить? Перед этим заморышем? Перед немытым американцем? А ну-ка, мистер Томас Смит, скажите: желаете ли вы принять мои извинения? Только говорите по-английски, у меня нет никакого терпения разбирать ваше варварское наречие!
– Это неслыханно! Сэр! Да что вы себе позволяете?! Этот человек виноват лишь в том, что задал вопрос!
Происходило что-то совершенно необъяснимое. Невзрачный господин с соломенной шевелюрой выступал не более чем предлогом для странной игры принца Уэльского. Это убеждение, кажется, разделяли Адмирал, Макс и даже сам Том. Лишь Бенни, подобно закусившей удила лошади, совсем потерял голову. Чарльз холодно бросил:
– Томас Смит, снимите брюки, сейчас придёт камердинер и выпорет вас самым позорным образом.
– Не смейте! Где ваша совесть?!
– Он ничтожество.
– Я подам в суд! Вы совсем рехнулись от безнаказанности! Томас, я защищу тебя! —
Бенни отшвырнул стул, чтобы броситься спасать Тома, и тут всё кончилось.
– Стоп, – приказал принц Уэльский. – Бенджамин Гольдсмид, вы свободны. Покиньте, пожалуйста, аудиторию.
– Что… что происходит?..
– Вы человек с большим сердцем, но это совсем не то качество, которое необходимо для нашего предприятия. Всего хорошего, сэр.
Загипнотизированный Бенни походкой лунатика пробрался между стульями к двери и не оборачиваясь вышел вон. Том сел на место, принц сосредоточился на манжетах. Адмирал насупился и стрелял глазами по сторонам из-под кустистых бровей. Макс опять заскрипел стулом, а я, заметив, что по-прежнему сохраняю изумлённую гримасу, расслабил лицо. «Похоже, бедняга Бенджи только что провалил серьёзный экзамен. А я? А я, должно быть, его прошёл?»
Принц наконец-то привёл мысли в порядок и задумчиво произнёс:
– Досадно, что всё пошло не по плану. По-хорошему, инструктировать вас должен был чиновник в подвале Министерства обороны. Но миссис Диккенсон сознательно выбрала обратиться к королеве, а не к премьеру, так что подвал пришлось заменить на офис дворца. А теперь ещё изменение состава группы нужно объяснять… Мистер Нельсон, придумайте что-нибудь убедительное, пусть это будет вашей проблемой!
– Не извольте беспокоиться, мой господин! Иисус свидетель, всё будет исполнено в лучшем виде.
– Джентльмены! – обратился к нам принц Чарльз. – Приглашение, разосланное неделю назад главам влиятельных политических сил, содержало ряд требований. В частности, кандидат обязан иметь склонность к анализу и быть стрессоустойчивым, как опора железнодорожного моста. Эти требования являются не блажью британской короны, а строгими рекомендациями специалистов, посвящённых в детали нашей миссии. Территория предполагаемого противника – честное слово, он так и сказал! – территория предполагаемого противника находится под управлением идеологии, которую не чем иным, как гендерным фашизмом, я назвать не могу. Правящий класс там представлен исключительно женщинами. Мужчина не имеет права на имущество, карьеру и даже выбор места жительства.
– Пресвятая Дева, да это же матриархат!
– Хорошая попытка, мистер Нельсон, но нет. Матриархат предполагает ведущую роль женщины в общественной жизни, а не угнетение мужчин. Наши аналитики построили несколько моделей на основе рассказа госпожи Диккенсон. И все они выглядят скверно. Особенно настораживает регуляция численности населения путём клонирования. Как вы понимаете, при наличии в популяции обеих компонентов двуполого размножения, это свидетельствует о глубокой травме общества потомков, – Чарльз говорил увлечённо, от раздражения не осталось и следа. Менторские интонации усугубляли впечатление университетской лекции. Впрочем, принц не имел намерения читать нам длинный курс.
– Джентльмены, давайте заканчивать. Всё, что вам нужно знать, – мы требуем объективной оценки положения вещей в государстве Земля. От ваших отчётов зависит качество и количество помощи, которую потомки от нас получат.
– Ваше Высочество, – испуганно сказал я, – в чём именно требуется помощь?
– Откровенно говоря, мы и сами не понимаем. Глава делегации настаивает на вторжении инопланетян. Нам же видится в этом метафора какого-то идеологического противника. Подробнее, надеюсь, разберутся люди поумнее нас с вами. А сейчас знакомьтесь: Адмирал Нельсон, руководитель миссии современных мужчин в стране амазонок будущего. Желаю удачи, господа. Вам она понадобится! – Мы встали. Принц удалился.
Нами занялась администрация дворца. Нам выдали уже собранные чемоданы и проводили к выходу, где ждал тёмный новенький минивэн с тонированными стёклами. Никто не уточнил, куда нас везут. Видимо, все мы потеряли рассудок в урагане событий.
3
Я немедленно уснул в уютном мраке минивэна.
И тут же проснулся: резкий толчок вернул меня в реальность. За окном красовался фасад отеля «Ковент-Гарден». Меня порывались вытащить из кресла, но я справился сам. «На выход, на выход!» – звало настойчивое сопрано. Нас погнали к апартаментам на третьем этаже.
– В глаза не смотреть, ни о чём не спрашивать!
Макс зашипел:
– Ты что себе позволяешь? Да ты в курсе, кому хамишь, паскуда?!
– Молчать! – Дюжая майор толкнула его и постучала в номер.
Дверь отворилась, и я задохнулся от неожиданности. На пороге стояла доктор Сойер. Вблизи её красота была более завораживающей, чем издалека, в Белом зале Букингемского дворца. Приглушённым фоном зазвучали приветствия с обеих сторон. Доктор Сойер осмотрела пришедших, и я почувствовал себя контуженным этим взглядом. Она строго спросила:
– Майор, зачем вы привели столько молча?
– Госпожа Сойер, это специалисты-аналитики, о которых мы договаривались.
– Всё нормально, Милена, пропусти, – раздался скрипучий голос миссис Диккенсон. Все три женщины, бывшие на публичной аудиенции королевы Англии, вышли нас встретить.
Военные ушли, и старуха распорядилась:
– Милочка, запри их в спальне и приходи в гостиную. Катя, идём со мной, надо обсудить, что делать дальше.
Нас закрыли. Полчаса спустя Макс треснул кулаком по стене. Похоже, весь день сегодня с нами будут обращаться как с мебелью.
– Покурить бы, – Том коснулся моей руки, чтобы привлечь внимание. Я протянул ему пластинку жвачки:
– Помогает отвлечься.
– И мне дай, – попросил Нельсон. Щёлкнул замок. Вошла та, кого звали Катей.
– Встаём, мальчики. Нечего рассиживаться!
В гостиной женщины заняли два кресла и диван. Нам оставалось неловко топтаться посреди комнаты. Ничто не могло скрасить тяжесть второго контакта. Делегаты смотрели на нас без улыбки, а когда заговорили, показалось, что английский язык им неродной. Потом-то я, конечно, привык, но поначалу переводчик бы мне не помешал.
– Вы дадите нам прощение, – начала старуха. – Мы ожидали смотреть здесь на девушек. Получилось бы удобство, если б Елизавета Вторая не изображала хитрую лису, а понимала суть того, что ей говорят. Но теперь уж не переменишь. Некогда ругаться и требовать нормальных людей вместо вас. Кстати, почему четверо, а не пятеро?
– Случилось несчастье, наш коллега внезапно умер. – Адмирал Нельсон молитвенно сложил руки и горестно возвёл очи к потолку. – Клянусь святой Клементиной, такая трагедия!
– Божба не придаёт убедительности твоим словам, понятно? Прекрати.
– Как скажете, мадам.
– Надеюсь, потеря работника не отразится на продуктивности остальной бригады? Весь месяц, что вы проведёте… хм, на Земле, вежливость я вам гарантирую, хотя жизненный уклад государства может оказаться неподъёмен для мужчины. В конце концов, потомки – лучшая версия предков. Так что принимайте своё завтра как должное и работайте усердно. Сейчас нас позовут, мы подпрыгнем и все вместе попадём домой.
– А прыгать-то для чего? – спросил Макс. Миссис Диккенсон недобро прищурилась:
– С какой целью интересуешься?
– Макс, ради бога, не нагнетай…
– Подождите, Адмирал, – решительно вмешался я. – Правильно ли я понимаю, что эти дамы просят королеву Великобритании о помощи? А мы – представители той самой королевы. И от нас зависит, как Её Величество ответит на просьбу. Я не ошибаюсь?
Адмирал почесал кончик носа, не найдя подходящего ответа.
– Как тебя зовут, молча? – спросила Амалия Диккенсон.
– Смит, Джон Смит. И я не буду молчать, мадам.
– Будешь. Мужчины говорят, только когда их спрашивают. Ясно? Доктор Сойер, удовлетворите любопытство молодого человека.
– Хорошо. Представьте прошлое как огромный архив, да? Чтобы что-то достать оттуда, надо точно знать, что ищешь. Но где граница предмета, который вы хотите переместить? Ведь всё связано друг с другом, можно случайно прихватить и всю вселенную! Решение простое: числовые коды, которые описывают твёрдые тела. Они очень-очень отличаются от кодов газов, понимаете? Маркеры машины времени переносят только твёрдые объекты, окружённые воздухом. Вот почему, если нет портала в точке отбытия, надо подпрыгнуть – чтобы машина «увидела» границы тела. И вот почему так важно следить, чего вы касаетесь, когда прыгаете.
А если портала нет в точке прибытия, то попасть туда можно, только если о месте известно всё, вплоть до каждой пылинки. Как, например, об этом номере в отеле.
– Спасибо, дорогая. Ты доволен, Джон Смит?
Как я мог быть не доволен? Этот голос, это обилие шипящих звуков, эти тяжёлые конструкции – всё ласкало мой слух!
– Появился сигнал от машины времени, – быстро произнесла Катя. – Десять минут на сборы. Идите. Ждём только вас.
Мы отправились обратно в спальню и похватали чемоданы, а когда вернулись в гостиную, увидели, что и женщины уже собрались. На их запястьях мигали зелёными глазками одинаковые браслеты. Меня пробрала дрожь: а вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг я пропаду сейчас и никогда не появлюсь в другом месте? Паника охватила не одного меня. Адмирал пошатнулся и облокотился о мою руку.
– Как, уже?.. Святые угодники…
Доктор Сойер и Катя застегнули браслеты на руках оцепеневших мужчин.
– Все готовы? – уточнила глава делегации и скомандовала: – Первой идёт Милена. Потом ты, ты, ты и ты. Затем я. Катя замыкает. Всё. Прыгай.
Доктор Сойер выступила на середину комнаты, крепко сжав лямки рюкзачка.
– До встречи! – улыбнулась она, подпрыгнула и исчезла. Воздух с громким хлопком заполнил опустевшее пространство. Старуха вопросительно взглянула на мужчин.
Моё сердце стучало в рёбра, будто просилось наружу. Я стоял вторым в очереди. Макс, номер первый, попятился, вцепившись в пожитки, и прошептал: «Ну нахер!» Катя шагнула вперёд, схватила его за рукав и дёрнула, словно щенка за поводок. Макс переступил ногами, споткнулся о кресло, начал падать и… исчез!
– Жалкие молча! – выругалась миссис Диккенсон. – Вперёд, это ваша работа! Катя Бланш! Не вечно же нам торчать в этом мезозое!
– Сам! – выкрикнул я, пока она не толкнула меня так же. Поднял чемодан, зажмурился и подпрыгнул.
8 мая 2012 года я покинул родное время.
Глава 4
1Я боялся, что не переживу потрясения: далёкое будущее, амазонки, пришельцы… Но, слава богу, обошлось. Сознание мигнуло, словно разомкнулись провода, и я ударился ногами об пол. Ничего странного, обычный прыжок. Только чемодан выскользнул из рук и гулко бумкнул, упав плашмя.
Теория о том, что над нами ставят эксперимент, неожиданно подтвердилась: обстановка вокруг изменилась до неузнаваемости. Я начал паниковать, но быстро сообразил, что хороший эксперимент и должен выводить подопытных из зоны комфорта.
Я стоял, изучая интерьер салатовой комнаты с высоким потолком. Ни окон, ни дверей, ни мебели не было, хотя и то, и другое, и третье сюда напрашивалось. Всю высоту одной из стен занимал киноэкран – единственное светлое пятно в царстве зелёного уныния.
Фильм соответствовал окружению: парламентская комиссия инспектировала завод. На заднем плане белые комбинезоны суетились возле дата-центра, неразборчивые голоса сливались в тихий гул. Официальные лица (судя по причёскам – женские) чинно ждали невесть чего. Кто-то скрючился на скамейке у стены заводского цеха. Механическое контральто весело и громко вело обратный отсчёт:
– Сорок девять! Сорок восемь!..
На экране появилась девушка в спецодежде. Она прошла почти весь экран слева направо и остановилась, скользнув взглядом в камеру:
– Освобождай машину! Чего застрял? – спросила и тут же крикнула через плечо: – Девочки! Чей молча залип в портале?
Тут же из экрана вышла доктор Сойер и направилась ко мне. Чудесная в своём жемчужном жакете, кремовой блузке и брюках цвета стального неба, она напевала волшебное заклинание:
– Идём со мной. Всё в порядке, не волнуйся.
Изумительного обаяния женщина! До конца обратного отсчёта оставалось лишь пятнадцать секунд, когда я позволил увлечь себя к экрану. Едва я двинулся с места, как картина мира преобразилась.
Это не кино! Никакого экрана нет, вместо него за порогом начинался тот самый завод!
– Десять! Девять! Восемь!..
Мисс Сойер отвела меня к скамье, где уже скрючился Макс Смит. Её ладонь оставалась сухой даже тогда, когда моя рука вспотела от нервного напряжения.
– Две! Одна! Ноль секунд! Трансфер завершён! – отрапортовала компьютерная дикторша. Прямо из воздуха покинутой комнаты сгустился Адмирал и грузно завалился набок. Его куртка распахнулась, рубаха выбилась из штанов, подтяжки болтались у колен. Старику на помощь бросились ближайшие белые комбинезоны. Синтетический голос завёл старую песню по новому кругу: – До следующего трансфера осталось… Пятьдесят семь! Пятьдесят шесть!..
Пока Адмирала усилиями трёх девушек выводили из салатовой комнаты, я рассмотрел цех с новой точки зрения. В зале находился исполинский куб без передней панели и солидный вычислительный кластер. Стены цеха смыкались с крышей в невообразимой вышине. Я бы не удивился облакам, закрывающим потолок, и птицам, парящим под ними.
Макс мешал мне, дёргая за рукав и требуя объяснений. Он утонул в эмоциях, глаза его вылезли из орбит. Я не отвечал, стремясь достойно справиться с чувствами. Особенно сбивали с толку запахи. Для каждого рецептора здесь нашлась своя благоуханная молекула. Фантастика!
Адмирала усадили рядом с нами под конец очередного минутного интервала. Мистер Нельсон выглядел плохо и вполне мог сниматься в рекламе нитроглицерина, иллюстрируя тот момент, когда уже поздно пить лекарство.
В зелёном кубе появился Том. Он не потерял присутствия духа и сам выбрался из портала. К нам он подошёл, поправляя куртку, дабы ни одна складка не стала «особой приметой».
– Трансфер завершён! – вновь услышал я и почувствовал, как общее настроение изменилось. В наступившей тишине женщины молитвенно сложили руки. Неподалёку от нас мисс Сойер прошептала: «Мама».
Из пустоты возникла глава делегации. Deus ex machina не спускался на сцену более величественно! Крики радости огласили цех. Доктор Сойер поспешила к Матери культуры. Амалию Диккенсон окружила свита, которую я принял ранее за парламентскую комиссию. Гордо опираясь на протянутые руки, миссис Диккенсон сошла в цех и, не задерживаясь долее необходимого, удалилась. Мисс Сойер ушла в числе прочих.
Последний участник женского посольства родилась из воздуха никем не замеченной. Она надела мягкие туфли, которые почему-то держала в руке, и убежала следом за коллегами. Если бы, уходя, девушка ещё и свет выключила, то картина «Последний рейс» стала бы законченной. Мы же, такие важные, что ради нас пришлось прыгать в прошлое, сидели забытые в углу, как потерянные вещи улетевших пассажиров.
2
Техники в белом выключали серверные стойки, накрывали чехлами пульты управления. Оставшись без присмотра, они громко болтали и смеялись. Женщина в строгой униформе привела бригаду уборщиков и шикнула на хохотушек.
Безучастные мужчины в балахонах цвета пыли возили по полу мусор тяжёлыми швабрами. В голливудском фильме на их месте наверняка нарисовали бы робопылесосы. Макс нервно сопел, глядя на непривычную сцену, а мистер Нельсон шумно вздыхал, борясь со стрессом. Том встал, чтобы поговорить с начальницей подметальщиков, но Адмирал остановил его:
– Не нарывайся, не то и тебя заставят прибираться! Если я прав, за нами скоро придут, так что сидим ждём, сохраняя достоинство.
– А что это ты ему указываешь? – встрял оправившийся от потрясения Макс. – Давай, приятель, я с тобой схожу.
Оба двинулись к старшей по подметанию. Но не прошли они и десятка ярдов, как женщина приказала:
– Вернуться откуда есть вы пришли.
Том понял сразу, а Макса немецкий акцент сбил с толку. Он остановился и, гордо задрав нос, стал что-то объяснять старшей уборщице. Секунду сцена была статичной, лишь надменный голос Макса придавал ей живость, а затем женщина замахала руками:
– Кыш! Кыш отсюда!
Макс попятился, Том схватил его за рукав и утащил на скамейку. Я видел, что Адмирал готов был расхохотаться, но сдержался. Вскоре знакомая нам Катя пересекла цех.
– Добро пожаловать на Землю 544 года эры матриархата. Надеюсь, вам здесь полюбится. Моё имя Катя Бланш-10. Кто из вас старший?
– Я! – немедленно отозвался Адмирал. Макс собрался возразить, но прикусил язык. Он, кажется, боялся мисс Бланш. Никакой, однако, угрозы сейчас от неё не исходило.
– Поднимайте мальчиков – и за мной. Пару дней проведёте в ратуше, пока вам готовят коттедж.
Покинув заводской корпус, мы очутились в декоративном парке. Катя уверенно шла по гравийным дорожкам и скоро вывела нас к предместьям города. В уютных палисадниках скрывались домики нежно-европейской архитектуры. Я обернулся взглянуть на покинутый завод и замер в недоумении. Всё в этом мире было не тем, чем казалось на первый взгляд. Так и завод издалека выглядел авиационным ангаром – длинный полуцилиндр, составленный из металлических секций.
Весь путь до ратуши на Рыночной площади занял полтора часа. Марш с чемоданами измучил нас, одна лишь Катя Бланш не проявляла признаков усталости. Ещё бы! Поездка на скутере – это тебе не пеший поход!
Вокруг спал в акациях провинциальный городок. Его жительницы весело приветствовали нашу провожатую и возвращались к своим занятиям. Буколические сценки напоминали картинки к журнальной статье: «Одноэтажная Европа – настоящая душа Старого Света».
Городской пейзаж не вписывался в наши представления о будущем. Я чувствовал сомнения Адмирала: действительно ли перед нами оно?
– Мисс Бланш, где мы сейчас находимся? – осторожно спросил он.
– Это Бремен, тихий сонный городок. Не узнаёте? – удивилась Катя.
– Да, проскальзывает что-то знакомое. Старушка Земля теперь, наверное, вся такая? Оазис покоя для покорителей космоса, «роботам-андроидам вход воспрещён» и так далее… Да?
– Какой ещё космос? Вы о чём? – Девушка даже сбилась с шага. – Я вообще-то не в курсе ваших фантазий и про андроидов впервые слышу. Наверное, в ратуше вам всё объяснят.
Рыночная площадь с памятником Роланду похоронила наши надежды. Ничто вокруг ни единой строчкой не напоминало фантастический роман. Ни один эпизод голливудского блокбастера не приходил на ум при виде этих фасадов. Кроме того, приближался вечер и хотелось есть, что повышало градус недовольства.
– Мисс, простите за вопрос, – не вытерпел Адмирал. – Почему именно Бремен?
– Из-за прожорливости машины времени, – ответила мисс Бланш. – Она требует много энергии, вот её и разместили поближе к европейскому токамаку.
Я моргнул. Стоп… Ядерный синтез? В Бремене?!
В фойе ратуши вместо ожидаемой каменной кладки мы увидели утилитарно-футуристический офис. Секретарская стойка поднималась из гладкого белого пола, бесшовно переходящего в стены и потолок. Широкие окна откровенно не соответствовали окнам снаружи.
– Ждите здесь, – бросила мисс Бланш и направилась к секретарю. Девушки обменялись приветствиями, и Катя бесстрашно села в пустоту. На глазах у поражённых зрителей твёрдый пол выдавил ей навстречу белое кресло и подхватил девичье тело в самый нужный момент.
– Ну наконец-то, – ухмыльнулся Макс. Технологические чудеса заметно подняли ему настроение. – Не зря меня сюда затащили!
Я же вспомнил, что где-то видел подобное… Ну точно! В ленте Фейсбука мелькало портфолио испанского дизайнера с похожими идеями! Чувствуя себя ужасно глупо, я подтянул брюки и осторожно сел на корточки. Ничего не произошло. Тогда я, как в пабе, невозмутимо сказал: «Повторить». Тотчас пол толкнул меня под попу таким же креслом, как у мисс Бланш. Получилось! На мгновение я почувствовал себя победителем.
– Так, молодые люди, встаём и ходим за мной, – Катя направилась к дверному проёму в дальней стене. Секретарь дважды хлопнула по столешнице. Стойка втянулась в пол, за ней исчезли кресла, столики, окна. Помещение вернулось в исходное состояние пустого белого куба. Освещение померкло. Пока я поднимался с пола и хватал чемодан, наша группа успела добраться до выхода.
– Подождите! – фальцетом крикнул я и засеменил к дверному проёму.
3
На втором этаже нам отвели пять офисных комнат, решённых в том же стиле, что и фойе. В четырёх из них мисс Бланш подняла из пола диваны и кресла, а в последней – круглый стол и стулья. Здесь прислужники накрыли ужин.
Попав в столовую, мы побросали чемоданы и ринулись к еде так вульгарно, что Катя брезгливо скривилась и вышла из комнаты.
– Ну и пусть. Верно, брат? – прокомментировал Макс. Он подмигнул Тому, но тот был занят поглощением жареного тунца. Макс вздохнул: – А мне вот такого счастья нельзя. Аллергия на парвальбумин, будь она проклята!
– Съешь цыплёнка, – посоветовал я, благо дарами моря меню не ограничивалось.
– Нигде не чувствовал я такой нелюбви к себе, как здесь, – часом позже признался Макс. – Зачем вообще нас пригласили?
– А нас не приглашали, – возразил Адмирал. Между ним и Максом явно искрило.
– Ну здрасьте… И на чём основано ваше суждение, мистер Нельсон?
–Ты знаешь то же, что и остальные. Пригласили армию, а не нас. Королевская семья заслала нас вперёд как разведчиков, чтобы посмотреть, стоит ли вообще соваться в преисподнюю. Исполним нашу роль достойно! Согласны?