Евангелие от Спирали

Глава 5. Сопротивление

После того вечера мне захотелось сделать вид, что ничего не меняется. Такое странное желание: как только чуть-чуть становится честнее, в голове тут же включается пожарная сигнализация – срочно залить всё привычным.

На следующий день я принял решение, которое звучало как забота о себе, а по факту было попыткой сбежать: «Надо отдохнуть от этих мыслей. Немного разгрузиться. Не зацикливаться».

Разгрузка выглядела предсказуемо. Больше музыки в наушниках, меньше тетради. Больше ленты, меньше Евангелия. Больше экранов, меньше взглядов внутрь.

В автобус я сел как обычно, но на этот раз принципиально не открывал тот файл. Листал новости, комментарии, драки в комментариях. Люди ругались по поводу политики, кино, цен на продукты, погоды, чужих детей и собак. Мир был занят тем, чтобы быть недовольным.

На фоне этого общего шума мои внутренние витки казались мелочью. «Да у всех так, – думал я, – кому вообще есть дело до того, что я там не признаю в себе?»

Работа тоже охотно подыграла моему плану «ничего особенного не происходит». На почту посыпались письма с пометками «срочно», «важно», «до конца недели». Начальник ходил по офису с тем же уставшим лицом, но без вчерашних разговоров. Коллеги обсуждали новый проект, на который надо «впрячься всей командой».

Единственное, что выдавало меня перед самим собой, – необычная усталость. Не та, когда тело хочет лечь, а та, когда сознание хочет выключиться. Я чувствовал, как где-то на фоне работает тяжёлый процесс: система обороны.

В обед я сознательно сел не один, а с самой шумной компанией. Там, где обычно обсуждали сериалы, отпуск, машины и очередные шутки про начальство.

«Слышали, – говорил один, – психологию эту сейчас все полюбили. Травмы, детство, витки, осознанность. Как будто от этих слов жить легче».

«Это всё мода, – подхватила девушка напротив. – Люди просто нашли новый способ объяснять, почему им плохо. Вместо того чтобы просто работать и жить».

Я слушал и хмыкал. Внутри поднималось облегчение: вот они, союзники. Люди, которые тоже устают от бесконечного копания в себе. Удобно думать, что работа над собой – это просто новый вид потребления.

«Точно, – сказал я. – Скоро будут марафоны “как выйти на новый виток за 7 дней”»

Все засмеялись. Смех был немного усталым, но согласным. На секунду мне стало легче. Если сделать вид, что всё это – просто инфобизнес и модный тренд, можно не признавать, что какой-то анонимный текст залез под кожу глубже, чем хотелось бы.

Вечером домой я тоже вернулся по старой схеме: магазин, пакеты, дом, холодильник, диван. Поставил чайник, открыл какой-то сериал, где герои тоже ходили на работу, ругались, мирились, переживали кризисы под саундтрек. Всё было знакомо, безопасно и чуть-чуть фальшиво.

Телефон лежал рядом с подлокотником, как кусок другого мира. Я видел, как мигает маленький значок файла, но принципиально не открывал его. Внутри включилась детская логика: если не смотреть туда, там как будто ничего не происходит.

Сопротивление редко выглядит героическим. Чаще оно похоже на усталое «потом» и «не сейчас».

Я решил, что будет честно дать себе «передышку». Один день без тетради. Один день без разговоров с этим голосом. Один день обычной жизни.

Обычная жизнь в ответ решила не подыгрывать.

Сначала сломалась кофеварка. Та самая, старая, которой я доверял больше, чем многим людям. Она задымила, закашляла и окончательно перешла в мир иной, оставив меня один на один с растворимым кофе.

«Прекрасно», – сказал я вслух. – «Вот теперь точно не до Евангелия»

Потом поссорился интернет. В самый разгар сериала картинка зависла. Я перезапускал, проверял роутер, ругался на провайдера. В итоге сидел в тишине, глядя на чёрный экран, в котором отражалось моё недовольное лицо.

И в этот момент в голове всплыло: «Спираль мягко подтолкнёт тебя лбом к тому же стеклу. Не чтобы разбить его, а чтобы ты наконец увидел, кто смотрит в ответ»

«Отстань», – сказал я уже не экрану, а этому внутреннему голосу.

Было ощущение, что мир организовал мне вечер без отвлекающих факторов. Никаких сериалов, кофе, нормальной связи. Только я, кухня и тетрадь в комнате.

Я прошёл туда, сел на край кровати и взял телефон. Пару секунд просто держал его, как гранату. Потом, назло самому себе, открыл не Евангелие, а мессенджер.

Лента диалогов выглядела, как кладбище незаконченных разговоров. Там были друзья, с которыми мы виделись раз в несколько месяцев. Родственники, которым давно нужно было позвонить. Несколько старых коллег. И, конечно, тот самый человек, который прислал мне текст.

От него новых сообщений не было.

Я открыл наш диалог, перечитал короткую переписку и поймал себя на очень странной мысли: мне захотелось написать ему не про Спираль, не про озарения, а какую-нибудь ерунду. Мем, шутку, фотографию кофе. Любое доказательство того, что я всё ещё «нормальный» и не погрузился с головой в свою голову.

Вместо этого я просто написал: «Живу, как могёшь догадаться, в очередном витке отрицания»

Повисло «печатает…». Потом исчезло. Потом снова появилось.

«Это нормально, – пришёл ответ. – Сопротивление – часть процесса. Иначе было бы слишком просто»

«Меня бесит, что ты пишешь как психолог из Инстаграма», – ответил я.

«Меня тоже бесило, когда мне это говорили», – прислал он. – «Хочешь совет, который мне тогда дали?»

«Нет» – написал я. И тут же дописал: «Пиши»

«Не пытайся быть лучше, чем ты есть. Для начала достаточно перестать делать вид, что тебе всё равно», – пришло в ответ.

Я уставился на экран. В этой фразе не было ничего грандиозного. Но где-то глубоко сработало узнавание. Моё сопротивление как раз и строилось на этом «мне всё равно». На показной усталости, иронии, сарказме.

«Я не делаю вид», – автоматически набрал я и, к счастью, не отправил.

Положил телефон на тумбочку, лёг и уставился в потолок. Сопротивление сменило форму. Если днём оно было похоже на бегство в ленту и работу, то сейчас превратилось в сжатую тишину: «ничего не трогать, иначе посыплется»

Внутри было два голоса. Один говорил: «Хватит уже, живи спокойно, у тебя и так всё более-менее. Люди столько не думают о себе и нормально». Другой не спорил, а просто показывал картинки: кухня, дневник, обещанное море, кабине начальника, слова «ты хороший, но…»

Между ними я лежал, как посредник на переговорах, который не подписывает ни один контракт.

Я не открыл тетрадь в тот вечер. Не сделал отмеченную галочкой «работу над собой». Не написал ни одной умной фразы про сопротивление. Просто позволил себе быть тем, кто бежит от разговора с собой, но уже не может до конца сделать вид, что бежит от чего-то другого.

На утро это дало странный эффект.

Сон был рваным. Проснулся я раньше будильника, без привычного ощущения, что из меня выкачали всё электричество. Был скорее тяжёлый осадок, как после неудобного, но важного разговора, который так и не довели до конца.

Я снова включил чайник вместо кофеварки, налил растворимый кофе, сел за стол и поймал себя на том, что рука сама тянется к тетради.

Сопротивление устало больше меня.

Я открыл её и без лишних вступлений написал:

«Вчера я делал всё, чтобы доказать себе: текст ничего во мне не меняет. В итоге весь день крутился вокруг него. Я играл в нормальную жизнь и проиграл»

Пока чернила не высохли, я почувствовал странное облегчение. Как будто признал не поражение, а факт участия в игре.

Евангелие лежало рядом, молча. Я не открывал его сразу. В этот раз мне достаточно было того, что я перестал делать вид, будто между мной и текстом ничего не происходит.

Сопротивление никуда не делось. Но теперь оно было не маскировкой, а частью картины, которую уже нельзя было замазать словом «просто устал».

Где-то глубоко внутри что-то сдвинулось ещё на полоборота. Первый виток честности об себя, похоже, начал разматываться дальше – даже тогда, когда я всеми силами пытался остановить эту спираль.

Глава 6. Когда мир не меняется, а меняется взгляд

Я ожидал какого-то знака. Раз уж я честно признал своё сопротивление, часть меня наивно ждала награды: лёгкости, ясности, волшебного внутреннего «клик».

Ничего такого не произошло.

На следующий день мир выглядел так же. Те же стены, та же дорога, тот же будильник, который всё ещё кричал одним и тем же звуком. Только отношение к этому крику стало другим.

Раньше я просто выключал его и вставал. Сейчас поймал себя на том, что слышу, как каждый его писк врезается в голову с мыслью: «ещё один день такой же».

Я лежал пару секунд, глядя в потолок, и впервые спросил себя не «как дожить до вечера», а «как я собираюсь его прожить»

Вопрос прозвучал странно формально, почти как фраза из книги по саморазвитию. Но от этого не перестал быть точным.

На кухне, пока кипятился чайник, я поймал себя на ещё одном изменении. Раньше мои утра делились на два состояния: либо я спешу, либо туплю. Сейчас появилось третье – наблюдающее. Как будто внутри сидел кто-то, кто помечал галочками каждое «потом», каждое «нормально», каждое автоматическое движение.

Я не стал резко менять привычки. Не побежал на пробежку, не записался в зал, не выкинул весь сахар из дома. Просто налил кофе, как обычно, сел за стол и открыл тетрадь раньше телефона.

На странице, где вчерашними чернилами было написано про сопротивление, я приписал одной строкой:

«Если я так старательно от этого бегу, значит, там есть что-то важное»

Это не звучало как открытие века. Но где-то внутри щёлкнуло: разум может бесконечно спорить, а тело и реакции уже всё знают. Раз бы я не сопротивлялся, если бы текст был для меня просто «очередной чепухой».

По дороге на работу я снова сел в тот же автобус. Те же лица, те же запахи, те же обрывки разговоров. Только теперь я слушал не только людей, но и себя.

Впереди сидел мужчина и привычно жаловался кому-то по телефону:

«Да я что, виноват, что у нас бардак? Меня поставили, я делаю, что могу. Вечно крайним оказываюсь».

Раньше я бы посочувствовал. Сейчас уловил знакомый оборот – «я тут ни при чём» – и подумал, что слышу собственный внутренний саундтрек со стороны.

Автобус тряхнуло, и я невольно ухватился за поручень. Рука оказалась рядом с рукой женщины, которая читала что-то на экране. Я краем глаза увидел знакомый кусок текста. Несколько строк о повторяющихся сценариях, об ответственности, о том, что «жизнь возвращает тебя к тем местам, где ты ушёл от себя».

Я замер. Сердце ударило сильнее. Это было Евангелие. То самое. На экране чужого телефона.

Женщина листнула дальше, не поднимая глаз. Для неё это был, возможно, просто длинный текст в ленте. Для меня – подтверждение того, что я не единственный, кто сейчас разговаривает с этим голосом.

Было странное ощущение: как будто мы с ней тихо смотрим один и тот же фильм в разных залах. Я даже подумал на секунду спросить, как она к нему относиться. Но тут же передумал. Внутри всё равно не было готового ответа и про себя.

На работе мир тоже не изменился. Те же стены, те же эксель-файлы, те же шутки на кухне.

Изменилась мелочь: я перестал соглашаться так быстро.

Когда начальник в очередной раз заглянул ко мне с фразой: «Слушай, тут надо немного помочь с одним отчётом, ты же у нас выручай-меня-человек», я по привычке уже открыл рот, чтобы сказать: «Да, конечно».

И вдруг поймал это движение.

Я увидел, как моя готовность «выручить» на автомате встраивается в ту самую Спираль: беру лишнее – устаю – обижаюсь – чувствую себя жертвой – снова беру.

«А что именно нужно?» – спросил я вместо согласия.

Начальник на секунду завис. Он не привык к уточнениям. Обычно от меня требовалось только кивнуть и героически взвалить.

«Ну там, пару таблиц подправить, отчёт свести…»

«Я могу это сделать, – услышал я свой голос. – Но тогда мои текущие задачи поедут. Или нужно кому-то их отдать»

Фраза прозвучала спокойнее, чем я чувствовал внутри. Внутри в этот момент скакало всё. Сердце убыстрило шаг, ладони вспотели, в голове зашумели старые фразы: «не выделывайся», «не подводи», «будь нормальным».

Начальник нахмурился, потом вздохнул.

«Ладно, давай тогда часть передадим Антону. А ты возьмёшь этот отчёт. Всё равно лучше тебя его никто не сделает».

Я кивнул. С одной стороны, результат был примерно тем же: лишняя задача всё равно легла на меня. С другой – маленький, но важный факт: я хотя бы озвучил свои ограничения. Не смолчал. Не проглотил сразу всё, что мне попытались положить на плечи.

Для внешнего мира это был еле заметный нюанс. Для меня – первый микросдвиг. Мир не поменялся. Но в этой точке я повёл себя не так, как всегда.

В течение дня я начал замечать подобные микросдвиги в других местах.

Коллега попросил: «Скинь, пожалуйста, шаблон, который ты делал. А то я опять всё с нуля собираю». Раньше я бы автоматически согласился не только скинуть, но и подсесть, помочь доделать, чтобы «всё было хорошо».

В этот раз я отправил файл и честно написал: «Собой помочь не успею, у меня завал»

Он ответил смайликом и «ок, спасибо». Никакой трагедии не случилось. Никто не обиделся, не сказал, что я стал хуже. Это было почти обидно: столько лет я жил с ощущением, что обязан быть сверхудобным, а оказалось, что мир спокойно переживает мои границы.

В обед в столовой я поймал ещё одну привычку. На вопрос «как дела?» я всегда отвечал одинаково: «нормально, потихоньку». Это было парольным словом, за которым я прятал всё: усталость, злость, страх, радость.

В этот раз, когда меня спросили, я машинально начал: «Да всё…» и неожиданно для себя закончил: «…как обычно устал, но хотя бы начал разбираться, отчего именно»

Коллега на секунду завис с вилкой в воздухе.

«Глубоко ты пошёл для обеда», – усмехнулся он. – «Психотерапию открыл?»

«Типа того», – ответил я. И впервые не стал переводить в шутку.

Мы не стали развивать тему. Но внутри что-то выровнялось. Я произнёс вслух кусочек правды, пусть даже в очень общей форме. И мир от этого не разрушился.

После работы мне позвонила мама.

«Ну что, как ты?» – её голос звучал так, будто она одновременно спрашивает и уже заранее готовится сказать, как нужно.

«Нормально», – чуть не сорвалось с языка.

Я остановился и впервые заметил, насколько глубоко во мне сидит это слово. Сколько раз я им пользовался, чтобы не тревожить её, не трогать себя, не вылезать за пределы удобного разговора.

«Устал, – сказал я в итоге. – И немного копаюсь в себе. Странное состояние»

На том конце повисла пауза.

«Копаться в себе вредно, – сказала она привычно. – Нарываешь только, а легче не становится. Лучше иди погуляй или отвлекись»

«Я пробовал отвлекаться, – честно ответил я. – Не помогает так, как раньше»

Ей не понравился этот ответ. Я услышал, как в голосе появляется знакомое напряжение:

«Ты только не загоняйся, ладно? Живи проще. У тебя всё нормально. Работа есть, здоровье есть, всё остальное приложится»

«У меня не всё нормально», – подумал я. Но вслух не сказал. На этот шаг я ещё не был готов.

После разговора я поймал ощущение, которое раньше всегда старательно гнал: мама не обязана понимать, что со мной происходит. Как и начальник, и коллеги, и случайные попутчики. Это не делает мой процесс менее реальным.

Вечером я снова сел за стол. На этот раз без драматического паузы и бегства к сериалам. Просто поставил чашку, открыл тетрадь и телефон.

Мир за день успел несколько раз показать мне мои старые сценарии. Разница была в том, что я больше не мог честно объявить себя случайной жертвой обстоятельств. В каждом моменте у меня была хотя бы маленькая возможность выбрать иначе. Где-то я ей воспользовался, где-то нет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.