Песнь сотворения и пепла

– Они задавят её числом! – выдохнул Кай. Он снова посмотрел вниз, на смертельную высоту, затем на Элиана. – Мы должны что-то делать!

Элиан знал, что он прав. Его собственное пение больше не могло удерживать тени у их двери – они уже почти прорвались, дерево вокруг засова рассыпалось, и сквозь щели было видно их колышущуюся, безликую сущность. Но он был истощён. У него не оставалось сил даже на одну ноту.

И тогда его взгляд упал на сланцевую плиту пророчества, валявшуюся на полу. Идея, отчаянная и рискованная, снова мелькнула в его сознании. Он не мог петь. Но, может быть, он мог… направить?

– Кай! – его голос был хриплым и срывающимся. – Плита! Дай мне плиту!

Кай, не понимая, но повинуясь отчаянной интонации в его голосе, подхватил тяжёлый сланец и швырнул ему. Элиан поймал его, едва не уронив от слабости. Он прижал холодный камень к груди, закрыл глаза и снова погрузился в него. Но на этот раз он не искал мелодий прошлого. Он искал связь. Он представлял себе Лиру, её яростную, золотую музыку, её щит, сияющий в сером, умирающем мире. Он представлял её как единственный источник света в кромешной тьме.

И он стал мостом.

Он не издал ни звука. Но он направил всё, что осталось от его дара, всю свою концентрацию, через плиту, которая была проводником древней силы, к Лире. Он не посылал ей силу. Он посылал ей… резонанс. Уверенность. Напоминание о той великой Песне, частью которой был её дар.

Внизу, на улице, Лира, уже почти готовая сломаться под напором трёх теней, вдруг почувствовала нечто. Не голос и не звук. Ощущение, будто за её спиной встал кто-то огромный и древний, положив руку ей на плечо. В её усталых мышцах появилась новая сила. Потускневший щит вспыхнул с новой, ослепительной силой. Золотое сияние стало почти белым, слепящим.

Она вскрикнула – и в этом крике было уже не отчаяние, а торжество, – и изо всех сил ударила щитом о землю.

Эффект был сокрушительным.

Золотая звуковая волна, усиленная и сфокусированная, вырвалась из-под щита не расходящимся веером, а сконцентрированным лучом. Она ударила в центральную тень, и та… не просто отпрянула. Она начала расползаться. Её бесформенная сущность затрепетала, заколебалась и начала рассеиваться, как дым на ветру. Через секунду от неё не осталось ничего, кроме клочка рассеивающейся серой пелены, которую тут же поглотил воздух.

Две другие тени остановились. Впервые в их безмолвном существовании, казалось, появилось нечто, похожее на нерешительность. Они отплыли назад, сливаясь с общей массой своих сородичей, которые теперь отступали по всей улице, растворяясь в переулках и тенях, будто испуганные внезапно вспыхнувшим светом.

На улице воцарилась тишина. Но на этот раз это была тишина после бури, тишина потрясения и неверия. Стражники, горожане, прятавшиеся в домах, – все смотрели на хрупкую девушку с золотым щитом, которая только что одним ударом обратила в бегство невидимого, неумолимого врага.

Лира стояла, тяжело дыша, опираясь на свой щит, который медленно терял сияние, снова превращаясь в обычный, хоть и прекрасно сделанный, кусок металла. Она подняла голову и её взгляд встретился со взглядом Элиана, выглядывавшего из окна библиотеки. Она не могла знать, что именно он сделал, но она почувствовала его присутствие, его поддержку в тот решающий миг. И в её глазах, полных усталости и изумления, читалась безмолвная благодарность.

Опасность миновала. На время. Пепляные тени отступили, но они не исчезли. Они ушли в тень, чтобы перегруппироваться. И библиотека была всё ещё окружена стражниками, которые теперь оправились от шока и снова смотрели на здание с подозрением, вспомнив о своей первоначальной цели.

Кай отошёл от окна. Он посмотрел на Элиана, который сидел на полу, обессиленно прислонившись к стене, всё ещё сжимая в руках сланцевую плиту. Взгляд изгнанника был сложным – в нём было и недоверие, и уважение, и робкое, зарождающееся понимание того, что он оказался в центре событий, которые были гораздо больше, чем просто погоня за беглым преступником.

– Ладно, – тихо сказал Кай, его голос потерял свою привычную сталь. – Ты сказал, что в пророчестве есть третий. Девушка из кузницы. Это она?

Элиан слабо кивнул.

– Она.

– А кто… первый? – спросил Кай, хотя, кажется, уже знал ответ.

Элиан посмотрел на него прямо.

– Ты.

Кай замер. Он хотел что-то возразить, отмахнуться, назвать всё это бредом. Но он только что видел, как пепляные тени, от которых бежала обученная стража, были обращены в бегство силой звука и воли. Он видел, как этот тщедушный библиотекарь делал нечто, что заставляло эти существа колебаться. И он чувствовал на себе пепел той самой Тьмы, о которой говорило пророчество.

Он был «Сердцем, что видело Тьму вблизи». И теперь, глядя в лицо этой Тьме, он понимал, что бегство больше не является вариантом. Куда бежать от конца всего сущего?

Он тяжко вздохнул и протёр рукой лицо.

– Значит, так, – произнёс он, и в его голосе прозвучала не привычная агрессия, а усталая решимость. – Значит, нам нужно выбираться отсюда. Вместе. И ты расскажешь мне всё, что знаешь об этом… этом пророчестве. Всё.

Тишина, воцарившаяся на улице после отступления пепляных теней, была зыбкой и ненадёжной, как тонкий лёд над чёрной водой. Слышались приглушённые стоны раненых, всхлипывания женщин, отрывистые, всё ещё полные страха команды капитана Горма, пытавшегося восстановить порядок среди деморализованных стражников. Воздух пахло озоном, гарью и чем-то новым, незнакомым и оттого ещё более пугающим – запахом абсолютной пустоты, оставшимся после исчезновения теней.

В комнате под крышей библиотеки царило не менее напряжённое молчание. Элиан, окончательно вымотанный, сидел на полу, прислонившись к стене, и с закрытыми глазами восстанавливал силы. Его грудь болезненно вздымалась, каждый вдох обжигал пересохшее горло. Кай стоял у слухового окна, его профиль был резок и напряжён. Он не сводил глаз с улицы, следя за перемещениями стражников, которые теперь, оправившись от шока, снова начали оглядываться по сторонам, и их взгляды всё чаще задерживались на зловеще молчаливой библиотеке.

– Они не ушли, – без эмоций констатировал Кай. – Ищут меня. А теперь, после этого цирка с тенями, они будут штурмовать это место с удвоенной яростью. Думают, что я как-то причастен к их появлению.

Элиан медленно открыл глаза. Его взгляд был мутным, лишённым привычной глубины.

– Они… они не понимают… – прошептал он. – Они думают, что это какое-то новое оружие… магия…

– А это разве не так? – Кай резко обернулся к нему. – Эта девчонка с золотым щитом… Ты, с твоим пением… Эти твари… Это же магия! Самая что ни на есть настоящая! Та, что, по словам гонца, на западе иссякла!

– Это не магия в их понимании, – слабо покачал головой Элиан. – Это… сама жизнь. Песнь Сотворения. То, что всегда было. Они просто… не слышали. А теперь… её пытаются заставить умолкнуть.

Кай с силой выдохнул, выразительно посмотрев на рассыпающуюся дверь, за которой ещё несколько минут назад стояли воплощённое не-бытие.

– Ну, по-моему, у «Песни» неплохо получается за себя постоять. По крайней мере, в вашем исполнении.

Он помолчал, в его глазах зрело решение. Очевидно было, что оставаться в библиотеке – значит подписать себе смертный приговор. Рано или поздно стража вломится внутрь, и их либо убьют как пособников колдовства и врагов герцога, либо пепляные тени вернутся в большем количестве и довершат начатое.

– Слушай, «слышащий», – голос Кая снова приобрёл свои привычные, командные нотки. – Ты сказал, что в твоём пророчестве есть путь. Карта. Куда она ведёт?

Элиан кивнул, с трудом поднявшись на ноги. Он подошёл к столу, где всё ещё лежала сланцевая плита.

– К первому Ключу. Камню Звука. Он находится где-то на востоке, за Молчаливым Лесом. Там, согласно пророчеству, мы должны найти силу, чтобы противостоять Песни Пепла.

– Камень Звука, – скептически протянул Кай. – Звучит как дешёвая сказка. Но, честно говоря, вариантов у нас не много. – Он снова посмотрел в окно. – Город превращается в ловушку. Стража на взводе, эти тени… они ещё вернутся. И я сомневаюсь, что твоя подружка-кузнец сможет отбить их всех в одиночку.

В его тоне, когда он говорил о Лире, сквозило откровенное недоверие. Для него, человека действия, привыкшего полагаться только на сталь и собственные инстинкты, её внезапное проявление силы было чем-то подозрительным, почти неестественным.

– Мы должны найти её, – твёрдо сказал Элиан. – Мы не сможем сделать это в одиночку. Пророчество говорит о трёх.

– Пророчество, пророчество! – с раздражением бросил Кай. – А я говорю тебе, что доверять незнакомке, которая только что выжгла улицу сияющим щитом, – не лучшая идея! Как мы узнаем, что она не приведёт тех же стражников прямо к нам? Или чего похуже?

– Я видел её душу, – тихо, но с непоколебимой уверенностью произнёс Элиан. – Вернее, слышал. В кузнице. Она… чистая. В её музыке нет обмана. Только воля и… боль. Как и в твоей.

Это замечание задело Кая за живое. Он нахмурился и отвернулся.

– Не надо меня анализировать, парень. Ты меня не знаешь.

– Я знаю, что вы оба не такие, как все, – настаивал Элиан. – И я знаю, что мир умирает. И если мы не объединимся, у него нет никакого шанса. Это не вопрос доверия, Кай. Это вопрос выживания. Всех.

В этот момент снизу, со стороны главного входа, снова послышались голоса. На этот раз они были не такими громкими и агрессивными, но оттого не менее опасными.

– Капитан! Двери почти разбиты! Дерево какое-то… мёртвое, крошится в руках! – доложил чей-то молодой голос.

– Готовь штурмовую группу! – раздался властный бас Горма. – И найти эту девку с щитом! Я хочу с ней поговорить. Лично.

Время истекло. Кай метнул на Элиана быстрый, оценивающий взгляд. Он видел перед собой не воина, а учёного, почти ребёнка, дрожащего от усталости и пережитого ужаса. Но в глазах этого «ребёнка» горела странная, непоколебимая уверенность. И он только что видел, на что способен этот «ребёнок» и та «девка с щитом».

– Чёрт с тобой, – сдавленно прошипел Кай, принимая решение. – Ладно. Ищем твою кузнечиху. Но предупреждаю – один только намёк на предательство, один подозрительный взгляд, и я с ними разберусь по-своему. Понятно?

Элиан кивнул, чувствуя, как камень сваливается с его души. Он не обрёл союзника в полном смысле этого слова, но он приобрёл шанс. Шанс на спасение.

– План? – коротко спросил Кай, подходя к окну и снова оценивая обстановку.

– Задний двор библиотеки выходит в переулок, – быстро заговорил Элиан, оживляясь. – Там всегда пусто. Оттуда можно пробраться к кузнице, минуя главные улицы. Но стража уже там, наверняка.

– Со стражей я разберусь, – холодно сказал Кай, и в его глазах мелькнуло что-то опасное. – Твоя задача – не отставать и не шуметь. И… – он покосился на сланцевую плиту, – захвати свою «сказку». Вдруг пригодится.

Он бесшумно проскользнул к груде своих вещей, валявшихся в углу, и достал оттуда небольшой, туго набитый мешок. Развязав его, он извлёк несколько предметов, которые заставили Элиана замереть. Это были не просто дорожные припасы. Это было снаряжение профессионала. Аккуратно свёрнутый тонкий, но прочный канат с металлическим крюком на конце. Несколько запасных клинков, тщательно упакованных в промасленную кожу. Маленький, но отточенный топорик. И несколько свёртков с порошками неизвестного назначения.

Кай, заметив его взгляд, усмехнулся без удовольствия.

– Что, библиотекарь? Не ожидал, что у бродяги такой арсенал? – Он сунул канат за пояс, спрятал клинки в складках одежды. – В моём «ремесле» лучше быть готовым ко всему.

Он подошёл к окну, прикинул расстояние до крыши соседнего, более низкого амбара.

– Прыжок рискованный, но возможный. Я пойду первым. Закреплю канат. Ты следом. Только, ради всего святого, не смотри вниз.

Элиан глотнул. Высота была пугающей. Но оставаться было страшнее. Он кивнул, собрав всю свою волю.

Кай, не тратя больше слов, ловко, как кошка, вылез на оконный проём, на мгновение замер, оценивая прыжок, и тогда мощно оттолкнулся. Его тело описало в воздухе короткую дугу, и он приземлился на покатую крышу амбара, пригнувшись для устойчивости. Звук его приземления был едва слышен. Он тут же закрепил крюк каната под коньком крыши и сделал Элиану знак рукой.

Элиан, сжимая в потных ладонях тяжёлую плиту, глубоко вздохнул. Он посмотрел на свою комнату – на книги, на стол, на свою узкую кровать. Это был его дом. Его прошлая, тихая жизнь. И он оставлял его навсегда. Собравшись с духом, он перелез через подоконник. Ветер тут же рванул его за одежду, пытаясь стащить вниз. Он зажмурился, не глядя на землю, и изо всех сил оттолкнулся.

Полет был коротким и ужасающим. Он грузно приземлился на крышу, и Кай тут же подхватил его, не дав скатиться по склону.

– Неплохо, для книжного червя, – проворчал он, быстро сматывая канат. – Теперь тихо. И за мной.

Они крались по гребню крыши, перебираясь с одного здания на другое, используя выступающие балки, трубы и ветви старых деревьев. Кай двигался с поразительной уверенностью, будто у него в голове была подробная карта всех крыш Эрлина. Элиан с трудом поспевал, его сердце бешено колотилось, а в ушах стоял оглушительный шум собственного страха.

Вскоре они оказались на плоской крыше кожевенной мастерской, откуда открывался вид на задний двор кузницы Хагара. Картина, открывшаяся им, была тревожной. Кузница была оцеплена. Шестеро стражников в синих мундирах стояли с обнажёнными мечами, а капитан Горм, его массивная фигура была узнаваема издалека, о чём-то громко и гневно разговаривал с самим Хагаром. Старый кузнец стоял на пороге, скрестив руки на груди, его лицо было мрачным и непоколебимым. Он что-то отвечал капитану, и по его позе было ясно – он не намерен никого выдавать.

– Где же она? – прошептал Элиан, вглядываясь в полумрак внутри кузницы.

– Думаешь, он её спрятал? – тихо спросил Кай, припав к краю крыши.

– Наверное. Он её отец.

В этот момент Горм, видимо, исчерпав запас терпения, сделал резкий жест рукой. Двое стражников шагнули вперёд, намереваясь пройти в кузницу силой. Хагар не дрогнул. Он выставил вперёд свою могучую, покрытую шрамами руку, преграждая им путь.

– Не позволю вам трогать мою дочь, Горм, – прорычал он. – Она спасла этот город сегодня! А вы хотите упечь её в темницу за колдовство?

– Она колдует, Хагар! – закричал в ответ капитан. – А колдовство, как известно, против воли герцога и всех богов! Кто знает, не она ли наслала этих… этих теней! Может, это её проклятие!

– Глупости! – отрезал кузнец. – Она защищала людей! И сделает это снова, если понадобится!

Пока они спорили, Кай тронул Элиана за плечо и указал пальцем на заднюю стену кузницы, где было небольшое, почти незаметное окошко, прикрытое ставней. Оно вело прямо в жилую часть постройки.

– Видишь его?

Элиан кивнул.

– Полагаю, твоя подружка там. Нам нужно попасть к ней, не связываясь со стражей. – Его взгляд скользнул по окружающим постройкам. – Есть путь. Через сарай позади нас. Его крыша почти вплотную примыкает к крыше кузницы. Мы можем перебраться и спуститься во внутренний дворик. Оттуда – к окну.

Это был безумный план. Но другого не было.

– А если нас увидят? – тихо спросил Элиан.

– Тогда, – Кай беззвучно вытащил один из своих запасных клинков, и сталь холодно блеснула в тусклом свете, – нам придётся пробиваться. И я не гарантирую, что все останутся живы.

Он посмотрел на Элиана, и в его глазах не было ни кровожадности, ни жажды боя. Лишь холодная, практичная решимость сделать то, что необходимо для выживания.

Элиан сглотнул. Мысль о насилии, о крови, была для него отвратительна. Но мысль о том, что их поймают, что пророчество не сбудется, и мир погрузится в тишину, была страшнее.

– Я готов, – сказал он, и его голос, к его собственному удивлению, почти не дрожал.

Кай коротко кивнул.

– Тогда пошли. И помни – тишина. От неё сейчас зависит больше, чем ты думаешь.

Они, как призраки, соскользнули с крыши кожевенной мастерской на низкий навес сарая, а оттуда – на его покатую, покрытую мхом крышу. Дерево под ногами скрипело, но шум спора у кузницы заглушал всё. Через несколько минут они были на крыше самой кузницы. Жар от горна, даже сквозь толщу черепицы, был ощутим.

Спуск во внутренний дворик был самым опасным моментом. Кай бесшумно свесил канат и первым соскользнул вниз в узкий, заваленный старым железом и углём проход. Элиан последовал за ним, зажав плиту так крепко, что пальцы затекли.

Дворик был пуст. Они прижались к стене, за большей бочкой с водой. Окно было всего в нескольких шагах. Сквозь щель в ставне пробивалась тонкая полоска света.

– Теперь что? – прошептал Элиан. – Стучать?

– Слишком рискованно, – покачал головой Кай. Он подобрал с земли маленький камешек и аккуратно бросил его в ставню.

Раздался тихий стук. Свет внутри на мгновение дрогнул. Затем ставня приоткрылась на дюйм, и в щели показалось настороженное лицо. Лица Лиры. Оно было бледным, испуганным, но в глазах, как и прежде, горел огонь.

Увидев Элиана, она широко раскрыла глаза от изумления. Её взгляд скользнул по Каю, и в нём мгновенно вспыхнуло недоверие и враждебность.

– Элиан? – тихо прошептала она. – Что ты здесь делаешь? И кто это?

– Лира, нам нужна твоя помощь, – так же тихо начал Элиан. – Мы должны уйти из города. Сейчас же.

– Уйти? Куда? И почему с ним? – она кивнула в сторону Кая. – Я видела, как он прятался в переулках. За ним охотятся стражники!

– Охотятся и за тобой сейчас, девчонка, – тихо, но ядовито парировал Кай. – Твой папаша там с Гормом спорит, не долго ему осталось. Скюда вломится весь гарнизон.

– Он прав, Лира, – настаивал Элиан. – То, что происходит… это только начало. Эти тени… они вернутся. И их будет больше. Мы не можем оставаться здесь.

– Но куда? – в её голосе послышалась паника. – И почему я должна доверять ему?

– Потому что, – Элиан посмотрел ей прямо в глаза, – мы трое… мы те, о ком говорится в пророчестве. Мы должны найти Камень Звука. Мы должны попытаться остановить Молчание.

Лира смотрела на него, и он видел, как в её сознании борются страх, недоверие и то самое, смутное знание, которое она ощущала, когда держала в руках щит, рождённый её волей и чем-то большим.

– Ты… ты тоже это чувствуешь? – наконец прошептала она. – Эта… тишина? Она ползет везде. И единственное, что её гонит… это…

– Это то, что внутри тебя, – закончил за неё Элиан. – И внутри меня. И… – он покосился на Кая, – внутри него. По-своему.

Кай фыркнул, но не стал спорить.

В этот момент с парадной стороны кузницы раздался особенно громкий крик Горма.

– Хватит! Взять его! И обыскать кузницу!

Решение было нужно принимать сейчас. Лира посмотрела на Элиана, потом на Кая, в глазах которого читалась готовая вот-вот вырваться наружу ярость. Она сжала кулаки, и Элиан увидел, как на её костяшках на мгновение вспыхнул слабый, золотистый отсвет.

– Ладно, – выдохнула она, и в её голосе прозвучала та же решимость, что и в голосе Кая. – Ладно. Но если он, – она кивнула на изгнанника, – попытается нас предать, я сама с ним разберусь.

– Договорились, – холодно сказал Кай. – Теперь, если все закончили с угрозами, может, покинем это гостеприимное место?

Лира быстро просунула в окно небольшой, туго набитый вещевой мешок.

– Держи. Там еда, кое-какие инструменты.

Кай поймал мешок и перекинул его через плечо. Лира ловко вылезла через узкое окно, прихватив с собой небольшой, но прочный на вид молот, который она заткнула за пояс.

Они стояли втроём в грязном, закопчённом дворике – испуганный хранитель знаний, яростная дочь кузнеца и опасный изгнанник с тёмным прошлым. Их союз был рождён не из доверия, а из отчаяния и страха перед общей угрозой. Они не были друзьями. Они были сообщниками по несчастью, тремя нотами, которые должны были сложиться в мелодию, способную противостоять вселенскому хору уничтожения.