Потоки. Книга 1
- -
- 100%
- +
– Она жива. Берг тоже выкарабкается. Но эта, – он посмотрел на связанную девушку. – должна заговорить.
Иявеенари кивнула, её взгляд упал на девушку. Алые глаза встретили её, полные вызова, но не страха. Ведьма почувствовала, как внутри шевельнулась тревога, но подавила её. Допрос будет позже. Сейчас нужно было привести в чувство Лию и понять, почему культ Паука устроил засаду посреди тракта.
– Рэян, ты что умеешь колдовать? – спросила девушка, не скрывая удивления. – Но ты же…
– Мисс Сол, – перебил её травник. – Это свечение от травы. Мой собственный сорт табака. Приведите в чувство подругу, а то ненароком ей Кин сейчас лицо отшлифует.
– А кто связал девушку?
– После того, как Кин прыгнул на неё, я просто накинул на нее петлю.
Ведьма удивилась, но кивнула, и взобравшись на сани спрыгнула к Лие. Её пальцы слегка дрожали, пока она проверяла её состояние. Она быстро разобралась, что та не может очнуться из-за заклинания. Тонкая магическая нить, опутывающая сознание, ясно указывала на «сонную петлю». Такое могли наложить только псионики, а значит, среди врагов был маг, знающий толк в ментальной магии. Ия глубоко вдохнула, проверяя пульс, и с облегчением поняла, что её здоровью ничего не угрожает. Однако снять заклятие здесь, посреди тракта, она не могла, для этого нужно было доставить её в город, к знахарям.
Рядом Рэян закончил возиться с Бергом, вытирая руки о край плаща. Он выпрямился, бросив взгляд на стража, и сообщил, что тот всё ещё без сознания, но времени у него не так много. Помощь ему должны оказать в течение трёх часов, если поспешить. Они обменялись короткими кивками и направились к связанной девушке, которая сидела на снегу, не испытывая малейшего желания сопротивляться. Её лицо оставалось серьёзным, но в глазах не было ни злобы, ни страха, только спокойная решимость. Рэян присел перед ней на корточки, стараясь говорить мягко, чтобы не спугнуть её готовность говорить.
– Я увидел, как ты замешкалась, не решаясь напасть на нас, по – этому приказал барсу сбить тебя с ног. Как тебя зовут дочка?
– Меня зовут Хазаа́ми, – она чуть наклонила голову, соглашаясь с его словами. – Я была телохранителем одного из магов, что погибли в схватке. Он был наследником графа Лаатаа́ри, и моя задача заключалась в том, чтобы защищать его любой ценой. Тот, кто спрашивал дорогу – Вулаа́л, и есть сын графа. Мы должны были заниматься простым шпионажем, по меркам Веси. Собирать слухи, следить за передвижениями торговцев, ничего серьёзного. Но у нас в отряде никто не имел права голоса. А Вулаал, он был полным профаном в географии Ниоса. Если честно, я не раз предлагала ему сверяться с картой, или побыть проводником в знакомых местах. Но он явно дал мне понять, если я еще раз заговорю с ним, то не только лишусь работы, но и головы.
Она замолчала, взгляд на миг стал отстранённым, будто она вспоминала те моменты, когда пыталась убедить своего командира.
– Ого, ты так сразу всё выдала, значит, ты просто следовала приказам? – Рэян слегка нахмурился, переваривая услышанное, – И как долго ты уже работаешь на этого графа?
Она пожала плечами, насколько позволяли связанные руки, и её тон стал чуть более открытым:
– Я не хочу никаких неприятностей, я обычная наёмница, из гильдии. Но вот с этими, уже три года. Я не из Веси, если тебе интересно. Но, по крови я весийка, родилась в Ниосе, в деревне Нуа́л на севере. Меня наняли через гильдию наёмников в порте Эльха́вн на востоке. Я раньше охраняла караваны, сопровождала торговцев из порта до столицы, но потом поступило это предложение на охрану человека, очень выгодное предложение. Платили хорошо, да и работа казалась несложной. Он был магом, мог сам за себя постоять, так что мне приходилось просто быть рядом, следить за окружением, иногда передавать сообщения. Но мы не ожидали встретить такой серьезный отряд как ваш. Это… выбило нас из колеи. Никто не думал, что в вашем отряде окажется кто-то с такой странной силой. Когда она начала действовать, наш псионик даже не успел среагировать, его заклинания просто растворились.
Она кивнула в сторону тел, лежащих неподалёку, и её голос стал тише. Рэян бросил взгляд на Ию, которая стояла рядом, и в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения. Он снова повернулся к Хазаами и продолжил:
– Что ж, похоже, ваша разведка недооценила нас. А ты никогда не думала, что всё может так обернуться?
Она слегка улыбнулась, но в её улыбке не было веселья:
– Думала. И в этот раз я и не особо доверяла этим. Вулаал уверял, что мы справимся, а я… я просто делала свою работу. Теперь, понимаю, что зря. Я знала, что шпионаж может быть опасным, но не ожидала, что из-за сраной гордости господ, нас так быстро вычислят и уничтожат.
Ия, всё это время молчавшая, наконец подняла взгляд от спутницы и посмотрела на Хазаами.
– А этот маг, твой наследник… Он был псиоником? Это он наложил заклятие на неё?
– Нет, не он. Псиоником был другой, тот, кого вы зарубили первым. Он всегда держался позади, прикрывал нас своими заклинаниями. «Сонная петля» – его излюбленный трюк, чтобы усыпить стражу или случайных свидетелей. На самом деле за три года у нас ни разу не было прямых столкновений, и жертв с обеих сторон. Наверное, поэтому я и замешкалась. Одно дело охранять господина от нападений, но прикрывать его зад, когда он сам кидается в огонь…
Полевой эксперт и торговец переглянулись, и в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом ветра и далёким шуршанием барса, который всё ещё бродил неподалёку, охраняя свой отряд. Ия выпрямилась, её взгляд стал твёрже, когда она осознала, что тянуть нельзя.
– Надо разбираться со всем в столице! Бергу нужна помощь, а заклятие с Лии снимут только там. Пора открыть портал, – прошептала ведьма, доставая небольшой кинжал из-под плаща. – Но тебе, Рэян, лучше не смотреть. Зрелище не из приятных, поверь. В боевых условиях это делается намного быстрее, но сейчас придётся потерпеть.
Рэян замер, его глаза расширились от удивления, но он послушно отвёл взгляд.
– Что ты собираешься делать? – Его голос дрогнул, а барс рядом тихо зарычал, ощущая напряжение.
– Что-то я не готова к такому! – вырвалось у Хазаами, пока она наблюдала за приготовлениями.
Иявеенари не ответила сразу. Она провела лезвием по своей ладони, позволяя крови капнуть на снег, затем наклонилась к телу одного из врагов, собирая их кровь кончиком кинжала, капнув себе в рот. Её лицо исказилось от отвращения, когда она смешала обе крови со слюной во рту. С усилием она выплюнула мутную смесь на землю, обозначая место для портала. Воздух вокруг задрожал, но ритуал был ещё не завершён. Она снова смочила кинжал слюной, смешанной с кровью, своей и чужой, и начала медленно очерчивать круг вокруг того места, куда сплюнула. Её движения были точными, но каждое касание кинжала к земле сопровождалось лёгким дрожанием рук. Закончив круг, она достала из кармана небольшую ампулу, сжимая её в кулаке.
– Это антисептик! – пояснила она, не поднимая глаз. – Использую после, чтобы не подхватить заразу от их крови.
Рэян, всё ещё стоя спиной, сжал кулаки, слыша важные звуки ритуала.
– Это… нормально для… полевых как их там…экспертов?
– Никогда не видела ничего подобного! – Хазаами, напротив, смотрела во все глаза, её голос дрожал. – Это… отвратительно, но завораживающе.
Ия проигнорировала их комментарии, сосредоточившись на ритуале. Там, где она очертила круг, земля начала дрожать, и из пятна, куда она сплюнула, портал стал медленно вырастать, словно живое существо, пробивающееся сквозь почву. Он поднимался, словно стебель, окутанный фиолетовым свечением, которое пульсировало, отбрасывая резкие тени на снег. Нити света закручивались в вихрь, формируя арку, через которую уже проглядывали смутные очертания города. Внезапно воздух вокруг загудел, низкий, почти оглушающий звук заполнил всё пространство, заставляя всех напрячься. Рэян резко обернулся, прижимая ладони к ушам, и прокричал:
– Что это за шум?!
– Это из-за портала?! – Наемница пыталась перекричать вибрацию.
Ия, стиснув зубы, кивнула, её голос перешёл на крик:
– Да! Держитесь ближе! Я зайду последней, он схлопнется сразу после меня! Рэян, бери Берга! Ты, – она указала на Хазаами, – Поможешь мне нести Лию, и без фокусов!
Рэян, не теряя времени, подхватил бесчувственного Берга, перекинув его через плечо.
– Кин, за мной! – рявкнул он, и барс послушно рванул следом, бросая насторожённый взгляд на портал.
Он шагнул в фиолетовое свечение, и его силуэт исчез, поглощённый магией. Хазаами, всё ещё связанная, сглотнула, её глаза были полны страха, но она послушно наклонилась в бок, позволяя ведьме разрезать веревку маленьким метательным кинжалом. Ия, аккуратно потянула мага из саней, кладя её бесчувственную руку на плечо наемницы, и подхватывая коллегу с другой стороны. Она бросила взгляд на портал, его фиолетовое свечение отражалось в её глазах. Ей на миг показалось, что это мерцание – словно эхо мира духов, где она видела такие же оттенки, переливающиеся в бесконечной пустоте. Но времени на воспоминания не было. Она шагнула вперёд, и в тот же миг, как её нога пересекла границу портала, он с громким хлопком закрылся за её спиной, оставив на тракте лишь небольшой выжженный круг и запах озона.
Они оказались на узкой улочке столицы, окружённой высокими зданиями из серого камня. Фиолетовое свечение портала угасло, и гул портала сменился гулом городских улиц. Ведьма, всё ещё держа Лию, начала тяжело дышать, она чувствовала наваливающуюся на неё слабость. Она откупорила ампулу с антисептиком, быстро выпив содержимое, и только тогда позволила себе оглядеться. Мысль о мире духов всё ещё не отпускала её – это свечение, такое знакомое, вызывало смутное чувство тревоги, но она отмахнулась от него, сосредоточившись на настоящем.
– Мы… мы в столице. – Рэян выглядел ошеломлённым, но облегчение в его глазах было очевидным.
– Это было… невероятно! – выдохнула Хазаами.
– Да, мы на месте! – ответила Иявеенари. – Теперь нужно в лечебницу.
– Рэян, держи Берга и следуй за мной. – Она шагнула вперёд и кивнула в сторону ближайшей площади, где в конце виднелась вывеска с символом змеи, обвитой вокруг посоха – знак лекарей.
– Хорошо, но как быть с ней? – спросил он и указал на Хазаами, его голос был полон сомнений.
– Я не побегу. – беспокойно улыбнулась Хазаами. – Куда мне теперь деваться?
– Пока оставайся с нами, – строго бросила Ия. – Но, если вздумаешь что-то выкинуть, мой барс не будет так милосерден, как в прошлый раз.
Рэян тихо хихикнул, пока Кин, шедший рядом, бросил на наемницу насторожённый взгляд. Они двинулись вперёд, пробираясь по стенам узкой улочки. Ия чувствовала, как накатывает непонятная усталость, но мысль о спасении коллеги и Берга гнала её вперёд. И где-то в глубине души, тень воспоминаний о фиолетовом свечении всё ещё шевелилась, но она подавила её, сосредоточившись на дороге.
Глава 4
В путь
Прошло почти две недели, с тех пор, как Хазаами оказалась в столице, доставленная стражей в кандалах. Теперь прислонившись спиной, к сырой стене камеры, она ожидала суда. Тусклый свет единственного факела, закреплённого на стене, отбрасывал дрожащие тени на её лицо, подчёркивая резкие, словно высеченные из камня черты: острые скулы, тонкий нос и слегка прищуренные алые глаза, горевшие в полумраке, как раскалённые угольки. Её распущенные тёмные волосы, длинные и густые, струились по плечам, словно чёрный водопад, и слегка касались грубой ткани её потрёпанной одежды. Кожа, всё ещё хранящая лёгкий загар, выглядела неестественно живой на фоне серого камня, а грациозная фигура оставалась напряжённой, готовая к любому повороту судьбы. Хазаами была наёмницей, привыкшей к суровым условиям, и даже здесь, в заточении, она сохраняла внутреннюю силу. Её мысли унеслись к тому дню, когда они вышли из портала в столице. Она вспомнила, как гул магического вихря сменился шумом узкой улочки – криками торговцев и запахом свежей выпечки. Седой опустил раненого стражника на землю и повернулся к ней. В памяти всплыло предупреждение о барсе, который не даст ей сбежать. Она тогда посмотрела на зверя, и поняла, что бежать бесполезно. Её попросили помочь нести бесчувственную девушку, и она подхватила её за плечи, чувствуя холод её кожи на своих ладонях. Они шли через толпу, вдоль высоких зданий, направляясь к больнице. Там раненого стражника сразу окружили санитары, унося его внутрь, а к ней подошёл знахарь, бегло ощупав её руки и проверив пульс, не обращая внимания на её собственные ссадины и усталость. После этого они двинулись дальше, пока не достигли управления стражи. Там девчонка с хвостом и седой передали её стражникам у массивных деревянных ворот, и её тут же обступили, надев кандалы и уводя в камеру. Теперь все её думы были заняты предстоящим судом, который должен был решить её судьбу. Она не считала себя виновной – она не нанесла никакого ущерба Ниосу, напротив, после поимки она всячески сотрудничала со стражей, раскрывая все детали: маршруты передвижения своего отряда, планы, даже мелкие промахи Вулаала, который оказался полным профаном в географии. Её уверенность в оправдании была почти непревзойдённой, ведь она не нападала, не сопротивлялась, сделала всё возможное, чтобы доказать свою невиновность. Но в глубине сознания всё же зрело беспокойство. Культ Паука, с которым она была связана, был не просто бандой – это культ Веси, мастеров шпионажа и убийств. И её причастность к нему могли расценить как предательство. Даже если её отряд оказался сборищем неумелых неудачников, граф Лаатаари, отец Вулаала, вряд ли забудет о таком провале. Она вспомнила, как стража внимательно выслушала её показания, но судейские смотрели на неё с холодным подозрением, и это заставляло её сердце биться быстрее. Культ Паука был тенью, которую Ниос опасался, и она, как наёмница, понимала, что такие связи могут дорого обойтись.
Почти каждый день её одиночество нарушал мужчина, чья фигура выделялась в полумраке камер. Он был среднего роста, но его осанка и манера двигаться выдавали силу и уверенность, а желтовато-серая меховая одежда плотно облегала его тело, подчёркивая широкие плечи и намекая на скрытую мощь – не столько мышцы, сколько то, как ткань натягивалась, словно он был создан для выносливости. Две аккуратно заплетённые косы свисали по бокам, обрамляя лицо, а черные волосы, слегка растрепавшиеся, падали на лоб, частично скрывая бездонные карие глаза. На поясе висели два ледоруба… странное оружие. Он не называл своего имени, лишь однажды упомянул, что её способности могут пригодиться, и пообещал помощь с судом. Но больше всего её поражало то, что он был добрым – слишком добрым, почти подозрительно. Каждый визит он приносил горячий настой, не простой, а невероятно вкусный, с лёгкой ноткой мёда и пряностей, а иногда и сладости – мягкие пирожные с ягодами или хрустящие лепёшки с ореховой начинкой. Это могло говорить о его искренней заботе… или о том, что он пытался подкупить вкусностями, чтобы смягчить её сопротивление. Мысли всё чаще возвращались к нему, и она не могла отрицать, что он ей нравился. Нет, это была не симпатия, а что-то более острое, животное, похожее на похоть, которая разгоралась в ней с каждым его появлением. Хазаами привыкла к кочевой жизни, где постоянных привязанностей не было, а партнёров она выбирала лишь на ночь, чтобы утолить свои потребности. Здесь, в камере, эти желания, долго подавляемые, вспыхнули с новой силой. Она представляла, как его широкие плечи могли бы выглядеть без этой меховой одежды, как его карие глаза могли слиться с темнотой ночи, если бы он оказался ближе, как его косы могли бы скользить по её пальцам и телу. Алые глаза следили за ним каждый раз, когда он появлялся. Он говорил, что видит в ней превосходного бойца, что её навыки могут быть полезны, и это предложение звучало заманчиво, как шепот свободы. Но она всё ещё верила, что справится сама – её показания, её искренность, её невиновность должны были убедить суд. Однако его слова о том, что культ Паука может всё усложнить, цеплялись за её разум, как шипы акации. Его доброта с чаем и сладостями добавляла смятения, была ли это забота или хитрый ход? Кто он такой? Почему хочет помочь? Очередная непонятная авантюра? Она не могла решить, но мысль о том, чтобы узнать его ближе, особенно в интимном смысле, заставляла её сердце биться чаще. Она откинула голову назад, её распущенные волосы коснулись холодной стены, и она закрыла глаза, вдыхая затхлый воздух камеры. Она, привыкшая полагаться только на себя, впервые за долгое время ощущала, что её судьба может зависеть от другого. Её тело напряглось от этой мысли, но в то же время её губы тронула лёгкая улыбка. Если этот мужчина с двумя косами, сможет вытащить её отсюда, она с радостью даст волю своим желаниям и узнает его поближе, не только ради свободы, но и ради того огня, который он в ней разжигал.
Тяжёлый скрип железной двери камер разорвал тишину. Она повернулась на грубые голоса стражников, что вели нового заключённого. Сквозь решётку она разглядела его – массивного, как скала, с горой мышц, которые натягивали рваную рубаху, едва державшуюся на его плечах. Один глаз, затянутый мутным бельмом, выделялся на изрытом шрамами лице, а второй, тёмный и злобный, сверкал, как у зверя. Мак – её стародавний компаньон, которого она уважала только за то, что любит пропадать бесследно, и с которым у неё было несколько необдуманных ночей, когда одиночество брало верх. От одного его вида её передёрнуло, она вспомнила его вонь изо рта, смесь перегара и гнили, от которой её до сих пор тошнило. Мак заметил её почти сразу, его единственный глаз расширился, и он оскалился, обнажая жёлтые зубы.
– Хазаами, чтоб меня разорвало! – рявкнул он, шагнув ближе к её камере, от чего стражники дёрнули его за цепи. – Да это ж моя старая подружка! Подсадите меня к ней, а? Я покажу вам, как настоящие мужики в постели справляются!
Она выпрямилась, сжимая кулаки, а алые глаза вспыхнули яростью. Её голос прозвучал резко, с нахальной насмешкой, от которой даже стражники замедлили шаг.
– Заткни пасть, Мак, пока я тебе второй глаз не выбила, урод вонючий! – она сплюнула на пол, и презрительно усмехнулась. – Опять, небось, таверну разнёс, как последний идиот? Сколько кружек мёда на этот раз влил, прежде чем столы крушить начал?
Мак на миг опешил, его лицо покраснело от злости, но он быстро оправился, оскалившись ещё шире.
– А ты всё такая же острая на язык. Да, и что? Какой-то хлыщ мне рожей не угодил, вот я его и приложил! А ты чё тут сидишь, красноглазая? Опять пялилась с кем попало?
– А ты, видать, всё такой же умный, да? – Она наклонила голову, и саркастично продолжила. – Не твоё дело, за что я тут. Но раз уж ты такой любопытный, то давай, расскажи, как ты в таверне всех уделал, пока не обрыгался, пьянь подзаборная!
Один из стражников, с короткой бородой, хмыкнул, бросив на Мака насмешливый взгляд.
– Не выйдет, громила. – он поправил пояс, звякнув связкой ключей. – Её подозревают в государственной измене, так что сиди в своей камере и не трынди.
Мак замер, его единственный глаз сузился, а лицо исказилось в гримасе, смешанной из удивления и презрения. Он сплюнул на пол, его голос стал ниже.
– Ну её тогда! – Он отмахнулся, словно отгоняя муху, и повернулся к стражникам. – Если изменница, то я лучше в кулачок побалуюсь, чем с такой связываться!
Хазаами стиснула зубы, её сердце заколотилось от гнева, но она лишь ухмыльнулась, бросив ему в спину с ядовитой насмешкой.
– Давай-давай, побалуйся, пока рука не отсохнет! Только смотри, не подхвати от себя же, какую-нибудь заразу!
Стражники, не скрывая смеха, уволокли Мака в соседнюю камеру, захлопнув с лязгом дверь. Их шаги затихли в коридоре, оставив преступников наедине с тишиной, нарушаемой лишь их тяжёлым дыханием. Она уже собиралась закрыть глаза и забыть об этой встрече, но Мак вдруг заговорил снова, его голос стал тише, с ноткой неожиданной мягкости.
– Слышь, Хазаами, я, может, погорячился, – он кашлянул, словно пытался загладить вину. – Ты ж понимаешь, это я при страже такой, язык сам болтает. А ты… ну, измена – это, конечно, серьёзно, но ты ж не такая, я знаю.
Она задумалась, смотря в разделяющую их глухую стену, но всё же ответила.
– Чё тебе надо, Мак? Сопли тут разводить вздумал? Не трынди, говори прямо.
– Да я просто… ну, жалко тебя, вот и всё, – он замолк, словно подбирая слова. – Ты ж всегда была нормальной, хоть и злющая, как кошка драная. А тут измена… это ж, если что, повесят, и всё. Я, конечно, не подарок, но такого тебе не желаю.
– Ну, спасибо, что не желаешь, – буркнула она, но уже без прежней злобы. – Только я сама разберусь, ясно? И без твоих соплей обойдусь.
– Да я ж не против, разбирайся. – Он кашлянул снова, словно смущённый своей откровенностью. – Но, если что, ты это… держись там. А то жалко будет, если такая, как ты, на верёвке болтаться будет. Баба то ты хорошая.
Она промолчала, всё ещё злясь, но его неожиданная доброта, пусть и неуклюжая, заставила её почувствовать странное тепло. Гнев немного утих, хотя вонь Мака всё ещё витала в воздухе, напоминая ей, почему она никогда не уважала его. Но теперь к её мыслям о суде и незнакомце, прибавилось ещё и это – нелепое сочувствие от старого компаньона, который, несмотря на всё, не хотел её гибели.
***
Лия медленно открыла глаза, чувствуя, как утренний свет мягко пробивается сквозь тонкие, желтые занавески, окрашивая помещение в тёплые, золотистые тона. Комната была небольшой, с низким потолком, по которому тянулись тёмные балки, покрытые мелкими трещинами. Стены из светлого камня были увешаны несколькими вышитыми гобеленами – подарками от друзей родителей, с изображениями цветущих садов и далёких гор, которые добавляли комнате немного уюта. На маленьком деревянном столе у окна, стояла глиняная ваза с засохшими полевыми цветами, которые Лия собрала ещё прошлым летом, а рядом лежала стопка книг по магии, потрёпанных от частого чтения, с загнутыми уголками страниц. Пол устилали мягкие плетёные коврики, их узоры, напоминающие переплетённые листья, едва угадывались под слоем пыли. У дальней стены стоял старый сундук, принадлежавший её отцу, с резными узорами в виде звёзд, а на его крышке лежал её дорожный плащ, аккуратно сложенный, но всё ещё хранящий запах озера Хорнстэд.
Она потянулась, чувствуя, как её светлые волосы, спутались за ночь, и несколько прядей прилипли к шее. Лия поднялась с кровати и подошла к окну, отодвинув занавеску. За стеклом открывался вид на узкую улочку, параллельную району Белых Мантий. Утреннее солнце заливало мощёную дорогу, по которой уже шагали прохожие – торговка с корзиной хлеба, мальчишка, гоняющий деревянный обруч, и старик, опирающийся на трость, чья сгорбленная фигура медленно двигалась в сторону рынка. За домами виднелся высокий шпиль Башни Зодиака, её серебристый купол сиял на фоне ясного неба, а вокруг неё воздух дрожал от магии, создавая лёгкий бриз.
Она услышала шаги за дверью и лёгкий звон посуды – это её мать, Катарина, уже была на ногах, как всегда, просыпаясь раньше всех. Лия натянула простое, светло-голубое льняное платье, с вышитыми на подоле маленькими звёздами, и расчесала волосы, оставив их распущенными. Она вышла из комнаты, спустившись по узкой деревянной лестнице, что вела на кухню, где уже пахло свежесваренным травяным чаем и поджаренным хлебом. Кухня была сердцем их маленького дома – просторная, с большим очагом, над которым висел чугунный котёл, и длинным столом, покрытым царапинами и пятнами от времени. На полках вдоль стен стояли глиняные горшки с травами, а в углу притаился старый шкаф, полный посуды, некоторые тарелки в котором, были с трещинами, но всё ещё любимы.
Катарина стояла у очага, помешивая содержимое котелка. Её светлые волосы, похожие на дочерины, были собраны в небрежный пучок, из которого выбивались отдельные пряди. Высокая, худощавая, с тонкими чертами лица и светло-зелёными глазами, она выглядела уставшей, но собранной. На ней было простое серое платье и фартук с мучными пятнами – следы утренней готовки. Как маг воздуха, работавшая в Башне Зодиака, она невольно наполняла дом лёгким движением воздуха – занавески чуть колыхались, а шаги сопровождал едва слышимый шелест.
– Доброе утро, милая, – сказала Катарина. – Хорошо выспалась?
Лия кивнула, садясь за стол, её пальцы обхватили тёплую кружку, чувствуя, как жар согревает ладони, и она вдохнула аромат чая, который показался ей особенно приятным сегодня.
– Да, только снились какие-то странные сны, – ответила она слегка сонным голосом, и отхлебнула чай, ощущая вкус мяты и сладость мёда. – Опять про тракт… и этот культ.
Катарина вздохнула, взгляд на миг стал отстраненным, словно она вспомнила что-то своё, но тут же вернулась к настоящему, нарезая хлеб тонкими ломтями.