Марица. Исток

Глава 1. Измена

– Ты не можешь так со мной поступить!

Красивая хрустальная ваза громко ударилась об стену, разбиваясь на сотни осколков. Я не обернулся. Вцепившись пальцами в подоконник, я всматривался в скупой пейзаж за окном. Только это и удерживало меня от того, чтобы не свернуть шею Ладении.

– Ты не можешь подать прошение о разводе, Демитр! Это скандал! – ее голос, обычно сладкий и томный, визжал, словно плохо смазанная пила.

– Скандал? – мой собственный голос прозвучал на удивление равнодушно. И это спокойствие обошлось мне дорогой ценой. Челюсти свело так, что вот-вот треснут зубы, а внутри все клокотало от ярости. – Тогда, наверное, не стоило изменять мне с моими же подчиненными.

– Как будто я единственная, кто имеет любовников! – она фыркнула. – Наш брак был заключен по расчету, любви и верности я тебе не обещала!

– Не единственная. Это так, – из моей груди вырвался тяжелый, раскаленный вздох. – Вот только другие аристократки умеют это делать тайно. Но то, чем ты с Радольсом занималась на конюшне, видела половина моего взвода. Они офицеры, Ладения, а не слепые котята.

– Ты мог бы заставить их замолчать! Ты – генерал! Подумал бы о детях! – она попыталась сменить гнев на милость, ее голос дрогнул.

– Я о них и думаю! – я, наконец, рванулся от окна.

Она инстинктивно отпрянула, наткнувшись на спинку кресла.

– Интересно, что будут говорить в обществе о них, а? Как у двух драконов родились маг и демон? Мага – еще допущу, в нашем роду такие союзы бывали. Но демон? Демоническая кровь среди аристократии Ангара? Ее не было ни в твоем роду, ни в моем!

Я до последнего верил, что где-то в предках затерялся незаконнорожденный полукровка. Верил, пока не велел сделать магический анализ.

Я достал из кармана мундира смятый листок пергамента, развернул его, и швырнул ей под ноги.– Вот твой скандал, Ладения. Прочитай и заткнись, наконец.

Я посмотрел на жену. Тонкая талия, длинные, роскошные белоснежные волосы, которые впервые на моей памяти были в беспорядке. В ее прядях еще была видна солома, а платье смялось. От неё пахло чужим потом, сеном и дешёвым вином – аромат предательства, который въелся в стены этого проклятого поместья так же глубоко, как и в наш брак.

Сейчас она была мне омерзительна.

– Я и не ждал от тебя верности, но хотя бы уважения! Я готов был терпеть любовника, мужчину, которого ты полюбишь! Мы обсуждали это еще до свадьбы. В ответ я лишь просил, чтобы ты была со мной честна! Но Ладения… Шесть! Шесть офицеров за пять лет! Это уже не измена, это насмешка! Я оплачивал все счета твоего отца! Все, что он проигрывал! Я осыпал тебя драгоценностями, не жалел денег на новые платья! Ты была обеспечена всем! Неужели я многого просил – хотя бы иллюзию благопристойности, чтобы мое имя не поносили во всей армии! «Не смог удержать жену в узде!»

– Ты попросил назначение сюда, в Фирт! На границу с Иными землями! – перебила она, пытаясь вернуть инициативу. – И это ты сделал, даже не посоветовавшись со мной!

– Ты могла бы остаться в столице! Я предлагал!

– И жить под вечным контролем твоей матушки? Надевать, что она скажет. Ходить в гости к тем, на кого она укажет!

Я сжал кулаки так, что кожа на костяшках побелела. Воздух в комнате гудел от напряжения, будто перед грозой.

– Ты права, – сказал я тихо, и она замерла, уловив в моём голосе нечто опаснее крика. – Мать действительно любит контролировать. Но хотя бы она не позорит наш род, развалившись в обнимку с лейтенантом на сеновале.

Ладения побледнела. Её губы задрожали, но я уже не видел в ней той надменной аристократки, отличавшейся своей холодной красотой. Передо мной стояла испуганная, жалкая женщина, пойманная на лжи.

– Хорошо! – ее голос сорвался, потеряв всю театральность, став просто сдавленным и усталым. – Я уеду. Завтра же. Соберу детей и…

– Дети остаются со мной, – холодно оборвал я. – Вдали от сплетен и твоего разлагающегося влияния.

– Ты не можешь просто так забрать их! – её голос снова взвизгнул. – Я их мать!

– Мать? – я усмехнулся, и этот звук был горьким, как полынь. – Ты даже не помнишь, когда в последний раз читала им сказку на ночь. Для них ты – лишь красивое платье, которое иногда пахнет чужими духами. К тому же, куда ты их поведешь? К своему отцу-картежнику, который уже, я уверен, присматривает им место в Доме Милости для незаконнорожденных? Потому что после развода с подтвержденной изменой, именно такой их статус и будет утвержден Советом. Автоматически.

Она побледнела, словно ее окатили ледяной водой. Видимо, до нее только сейчас начало доходить, что ее поступки имеют последствия куда страшнее, чем испорченная репутация.

– Но… они же мои…

– Они – мои дети, – прорычал я. – Я их растил. Я учил Аэлиана ходить, а Иларию – не бояться ее магии. Они зовут меня отцом и любят меня. И я не позволю никому, даже их родной матери, сломать им жизнь из-за ее глупости. В прошении о разводе я уже указал требование об усыновлении. Пусть они не получат моего титула, но я дам им свое имя и свою защиту.

Ладения беззвучно пошевелила губами, пытаясь найти возражения, которых не было.

– Ты… ты не можешь…

– Могу. И сделаю. Ты же хотела оградить их от скандала? Это – единственный способ. Я подал прошение о возвращении на службу в столицу. Здесь меня сменит полковник Эдерс, он уже в пути. Поэтому ты сможешь видеться с детьми, когда захочешь. Неограниченно. Но, – я прищурился, вглядываясь в ее искаженное страхом лицо, – только в присутствии моих горничных. Я больше не уверен, что ты не попытаешься отомстить мне через них. Или не начнешь внушать им, что их отец – чудовище, разлучившее их с матерью.

Я подошёл к двери, уже не в силах выносить этот запах, этот взгляд, эту ложь. Рука сама потянулась к рукояти меча – старой привычке, которая всегда успокаивала ярость.

– Прошение о разводе уже подано, – сказал я, не оборачиваясь. – Если хочешь сохранить хоть каплю достоинства – не сопротивляйся. Иначе я обнародую не только это. – Я кивнул на смятый пергамент у её ног. – Твой отец проиграл в долг ещё полкоролевства. И на этот раз я не стану его выкупать.

Я повернулся, затылком чувствуя ее взгляд, полный ненависти и отчаяния.

– Содержание я тебе оставлю. Будешь получать его до своего нового замужества. На большее не рассчитывай.

Дверь закрылась за мной с тихим, но окончательным щелчком. Я замер на секунду в полумраке коридора, слушая, как из-за тяжелого дубового полотна доносится приглушенный, сдавленный звук. Я слышал, как Ладения медленно сползла на пол. Я представил, как она лежит, уткнувшись лицом в роскошный, но теперь такой чужой ковер. Как ее плечи содрогались от беззвучных рыданий. Ее тихий плач был единственным, что нарушало гробовую тишину в комнате, где всего несколько минут назад гремели страсти, и летела в стену хрустальная ваза. Теперь здесь оставались только осколки.

Когда я спустился по лестнице, ко мне бросился адъютант – бледный, испуганный.

– Ваше превосходительство, лейтенант Радольс…

– Уволить, – бросил я, проходя мимо. – Отправить на северную заставу. Пусть охраняет овец от снежных волков. Если откажется – расстрелять за измену присяге.

– Слушаюсь! – он засеменил за мной, но я уже не слышал его. В ушах звенело, в висках стучало. Я шагнул во двор, где ветер с Иных земель нёс запах дождя и свободы.

«Ты не можешь так поступить!» – её голос всё ещё звучал в голове.

Могу, – мысленно ответил я. – Наконец-то могу.

Глава 2. Ревизия

Карета подпрыгнула на очередной колдобине, едва не сбросив меня на противоположное сиденье. Я вцепилась пальцами в бархатную обивку, стараясь удержать равновесие. За окном, затянутым легкой дымкой, проплывали суровые серые скалы и редкие, корявые сосны. Воздух, даже здесь, внутри закрытой кареты, пах сыростью камня, хвоей и чем-то тягучим и притягательным. Я с наслаждением вдыхала его грудью.

Правда, потряхивало тоже изрядно. Дорога в гарнизон Вербес, на самую границу с Синими горами, всегда была не для изнеженных столичных барышень. Меня, впрочем, к таковым отнести было сложно. За последние четыре года это стало привычным – пыльные дороги, походные палатки и вот такие тряские кареты, от которых затылок ноет, а все кости словно сами собой собираются в единый сплошной синяк.

Как личный маг короля, я всегда должна была быть при нем, за исключением случаев ревизий и контроля. К примеру, ездить по самым глухим углам королевства и латать дыры, которые оставляли после себя или природа, или не в меру ретивые колдуны-самоучки. Эту почетную обязанность должны были выполнять все дворцовые маги, даже члены Совета, в зависимости от распределения. Вот только пока другие придворные маги отсиживались в своих покоях и кабинетах, ограничиваясь изучением приукрашенных отчётов, в которых, разумеется, все было хорошо, я предпочитала видеть всё своими глазами. И король это ценил.

Я откинулась на бархатные подушки, пытаясь сосредоточиться на свитке с отчётами о магических аномалиях в приграничных районах. Чернильные строчки плясали перед глазами в такт подёргиваниям экипажа. Ещё одно разрыхление грунта на склоне, угрожающее оползнем. Я сделала пометку в отчете о том, что необходимо согласовать с королем проведение работ по его укреплению.

Еще один ухаб заставил карету жалобно скрипнуть всеми своими деревянными суставами. Я откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза, вызывая видение. По моему опыту, о предстоящей ревизии начальникам гарнизонов сообщалось заранее. К чему они, соответственно, старались подготовиться. Кто-то организовывал фуршет, доставая из запасов лучший эль и вино. Кто-то готовил весьма увесистый кошелек. А кто-то начинал методично рыться в свитках, выискивая недочеты.

Именно это, судя по всему, и происходило сейчас в кабинете коменданта Вербеса.

Перед моим внутренним взором, как на сцене, предстал полковник Юварг – мужчина грузный, с багровым от постоянного гнева и крепкого алкоголя лицом, усеянным сеточкой лопнувших капилляров. Он стоял, уперев кулаки в стол, заваленный картами и рапортами, и смотрел на запыхавшегося адъютанта.

«Кто?» – его голос звучал почти скучающе. Пока.

Адъютант, бледный как полотно, вытянулся в струнку и выпалил:

– Тэба Марица Лантерис, ваше превосходительство!

Левая бровь полковника дрогнула. Потом задергался глаз – мелкая, судорожная дрожь, которую он тщетно пытался подавить. Он замер на несколько секунд, и в кабинете повисла тишина, густая и липкая, нарушаемая лишь треском поленьев в камине.

Затем он взорвался.«Чтоб ей пусто было!» – его вопль был полон такой отборной, многоэтажной брани, что даже мне, видавшей виды, стало почти неловко. – «Все свитки! Сюда, в кабинет, немедленно! Всю ху… всю переписку за последний год! Поднять всех офицеров! Спящих – пинками поднять, пьяных – окатить водой!»

Он схватил со стола первый попавшийся под руку тяжелый предмет – песочные часы – и швырнул их в стену. Стекло разлетелось осколками, золотистый песок тонкой струйкой начал сыпаться на пол.

«Проверить каждый лист, каждую цифру!» – гремел он в моей голове. – «Найти все несоответствия и исправить! Кто последнюю ревизию подписывал? Майор Грот? На гауптвахту его, пока эта… эта ведьма не уберется обратно в столицу! И чтоб я не нашел ни одной пылинки в казармах! Ни одной!»

Я медленно открыла глаза, разрывая связь. Уголки моих губ дрогнули в легкой улыбке. Суета, поднявшаяся в гарнизоне, была почти осязаема даже отсюда, с дороги. Да, слава обо мне дошла даже до этого гарнизона. Прекрасно. Пусть побегают. Пусть поволнуются.

Моя карета снова подпрыгнула на ухабе, и я снова ухватилась за бархат. Сердце на секунду ёкнуло – старый, неистребимый страх перед внезапной тряской, оставшийся в наследство от полётов с драконом. До Вербеса оставалось меньше часа. Мне уже не терпелось увидеть этот дёргающийся глаз воочию.

Карета наконец с оглушительным скрипом замерла, и наступившая тишина показалась звенящей. За дверцей раздались вымученно-четкие команды, бряцанье оружия моих гвардейцев и офицеров части и торопливые шаги по щебню. Я позволила себе еще одну секунду посидеть с закрытыми глазами, давая им привыкнуть к неподвижности, а затем решительно распахнула дверцу.

Меня встретил не полковник, а тот самый бледный адъютант, теперь еще и покрытый испариной. Он замер в идеальном, до дрожи в коленях, салюте.

– Тэба Лантерис! Гарнизон Вербес к вашим услугам! Господин полковник Юварг ожидает вас в своем кабинете! – он выпалил это на одном дыхании.

Я кивнула, оценивающе окинув взглядом плац. Все было выметено до блеска, солдаты в начищенных до зеркального блеска кирасах стояли по стойке «смирно» так неподвижно, что казалось, они не дышат. Пахло уже не конюшней и пылью, а резким запахом щелока и дешевого зелья для очистки. Справились всего за час? Я даже впечатлилась, но виду не подала.

– Ведите, – коротко бросила я, следуя за адъютантом, чья спина выражала готовность немедленно исполнить любой приказ.

Кабинет полковника поражал тем же натужным, показным порядком. Карты на стенах висели ровно, бумаги на столе были сложены в аккуратные стопки, а от разбитых песочных часов не осталось и следа. Сам Юварг, багровый, но взявший себя в железные тиски, поднялся мне навстречу. Его улыбка была натянутой и неестественной.

– Тэба Лантерис. Честь для гарнизона. Добро пожаловать в Вербес. – Он произнес это глухо, будто слова давили ему горло. Его левый глаз мелко и беспокойно подрагивал, выдавая колоссальное внутреннее напряжение.

– Полковник Юварг, – я кивнула, принимая предложенное кресло. – Благодарю за прием. Полагаю, вы в курсе цели моего визита. Магические аномалии в приграничье участились. Король желает знать почему.

– Рапорты готовы, тэба Лантерис, – он откашлялся и жестом указал на аккуратную пачку свитков на краю стола. – Все инциденты зафиксированы, меры приняты. Уверен, вы найдете все в образцовом порядке.

Я взяла верхний свиток. Чернила были свежими, бумага – идеально гладкой. Слишком свежими. Слишком гладкими. Я медленно, не торопясь, пробегала глазами по строчкам. Все было логично, предсказуемо и слишком чисто. Как этот кабинет. Как весь гарнизон. Идеальный фасад, за которым скрывалась спешка и паника, увиденная мной часом ранее.

Я делала вид, что внимательно изучаю отчет о якобы стабильном состоянии скальных пород, параллельно наслаждаясь тем, как полковник пытается не выдавать нервозности. Он перекладывал печать с места на место, затем решительно поставил ее обратно.

Наконец, я отложила последний свиток и мягко улыбнулась.

– Впечатляет, полковник. Все очень… тщательно подготовлено.

Он расправил плечи, в его глазах мелькнула надежда.

– Служба, тэба Лантерис.

– Именно так, – я согласилась. – И в рамках этой службы, для полной ясности картины, мне потребуется ознакомиться со всей первичной документацией.

Он замер.

– Первичной? Но… все данные уже внесены в сводные отчеты. Заверены моей печатью.

– Я не сомневаюсь. Но король ценит внимание к деталям. Поэтому, – я посмотрела ему прямо в его дергающийся глаз, – пожалуйста, предоставьте мне журналы караульной службы за последние три месяца. Все рапорты о дозорах вдоль ущелья Серая Сова. А также… – я сделала небольшую, рассчитанную паузу, – всю переписку с гильдией рудокопов из деревни Кревет, касающуюся их просьб о проверке склонов на устойчивость.

Лицо полковника стало цвета старого кирпича. Именно эти документы, судя по его недавнему видению, он приказал спрятать глубже всего. В них должны были быть жалобы рудокопов на странные вибрации и оползни, которые гарнизон проигнорировал, и донесения дозорных о «синих огнях» в ночи, списанные на галлюцинации от плохого эля.

– Тэба, это… займет время. Часть архивов находится в нижнем ярусе форта, доступ туда сейчас затруднен из-за…

– Полковник Юварг, – я мягко прервала его, и в моем голосе впервые зазвучала сталь. – Час назад вы отдали четкий приказ поднять всех офицеров и найти каждый лист. Я не сомневаюсь, что ваши люди справились с заданием и все уже найдено, приведено в порядок и ждет моей проверки. Или я что-то не понимаю?

Он застыл с открытым ртом. В его глазах читался ужас понимания. Он знал. Он знал, что я знаю. И знал, что скрыть уже ничего не удастся.

Тишина в кабинете снова стала густой и липкой, нарушаемой лишь треском поленьев в камине и едва слышным, судорожным постукиванием его пальца по столу.

– Ну… я тогда пойду… отдам приказ… Вам все сейчас предоставят.

Легкая улыбка снова тронула мои губы.

– Я подожду.

Адъютант, казалось, вот-вот рухнет без чувств под тяжестью двух массивных папок, перевязанных грубой бечёвкой. Он бережно, почти с благоговением, опустил их на край стола, смахнул невидимую пылинку и, бросив испуганный взгляд на полковника, ретировался, как ошпаренный.

Я медленно, почти с нежностью, провела ладонью по шершавой обложке верхней папки. Под пальцами будто бы пульсировала та самая суета, страх и отчаяние, которые вложили в эти листы десятки людей за последний час.

– Благодарю, полковник. Эффективность ваших подчиненных впечатляет, – заметила я, развязывая бечевку.

Юварг что-то хрипло пробормотал в ответ, похожее на «всегда к вашим услугам». Он не садился, застыв у камина, и смотрел, как я погружаюсь в изучение документов. Казалось, он надеялся, что свитки внезапно воспламенятся от его взгляда и избавят его от мучительного ожидания.

Страница за страницей передо мной разворачивалась картина вопиющей халатности. Донесения дозорных о «дрожании земли» и «странном свечении в расщелинах», помеченные резолюцией «Выбросить. Бред пьяных новобранцев». Гневные, отчаянные письма старосты деревни Кревет с просьбами прислать хоть кого-то, кто разбирается в магии, – на них аккуратно стояло «Принять к сведению. На рассмотрение». И самое главное – рапорт майора Грота, того самого, что теперь, видимо, томился на гауптвахте, с категоричным требованием начать расследование, ибо «аномалии носят явно искусственный характер». На его рапорте красовался размашистый, яростный росчерк Юварга: «Отказать. Не лезть не в свое дело».

Я читала не спеша, давая каждой строчке, каждой пометке сложиться в единую, неоспоримую картину. В кабинете было слышно, как трещат поленья и как тяжело дышит полковник.

Наконец, я отложила последний лист и аккуратно сложила руки на столе.

– Полковник Юварг.

Он вздрогнул, будто от удара током.

– Тэба Лантерис?

– Магическая обстановка в приграничье, как вы и доложили, действительно требует самого пристального внимания короля, – сказала я абсолютно нейтральным, почти бюрократическим тоном. – Я благодарна за предоставленные материалы. Они проливают свет на множество… интересных аспектов работы гарнизона. Обо всем этом я обязательно составлю детальный отчет и лично доложу его его величеству.

Слово «лично» прозвучало для него приговором. Он побледнел, багровый оттенок его лица сменился на землисто-серый. Он понимал, что красивые сводки, подготовленные для отчета, рассыпались в прах. Теперь король узнает не о мнимых успехах, а о реальной трусости, сокрытии информации и том, как его офицер посадил на гауптвахту того, кто пытался делать свое дело.

– Я… я могу все объяснить, – хрипло выдохнул он. – Обстоятельства… недофинансирование… неопытный персонал…

– Обстоятельства я изучу досконально, – я мягко прервала его, вставая. – Уверена, у его величества будет много вопросов. Лично к вам. А теперь, полковник, вы будете так любезны провести меня к майору Гроту? Мне кажется, его мнение на текущий момент гораздо ценнее для расследования, чем его пребывание под арестом.

Я увидела, как в его глазах промелькнула последняя, отчаянная надежда отказать, но она тут же погасла. Он беспомощно кивнул и, понурившись, поплелся к двери, чтобы исполнить приказ. Его могущественная фигура вдруг казалась ссутулившейся и по-стариковски немощной.

Я вышла из кабинета полковника, ощущая на спине его взгляд, полный немой ненависти и страха. Майор Грот, бледный, но с выпрямленной спиной и ясным взглядом, следовал за мной в двух шагах, как только его освободили из-под ареста. Воздух на плацу, прежде пропитанный щелоком и показной дисциплиной, теперь звенел недоумением и тревогой. Солдаты, все так же замершие в строю, чувствовали, что ветер переменился.

Мой экипаж стоял там же, но теперь он казался не просто средством передвижения, а моим передвижным кабинетом и крепостью. Гвардейцы короля, мои верные спутники, застыли в каменном безмолвии по обе стороны от дверцы, их лица под шлемами были бесстрастны.

– Сержант, – мой голос, четкий и металлический, разрезал гнетущую тишину плаца.

Один из гвардейцев, с алебардой на плече, сделал шаг вперед и щелкнул каблуками.

– Приказываю погрузить в карету все предоставленные полковником документы. Осторожно, ничего не уронив и не перепутав. Это вещественные доказательства для Его Величества.

– Так точно! – Сержант резко развернулся, отдавая тихие, отрывистые команды своим людям.

Гвардейцы ожили, превратившись в слаженный механизм. Двое бесшумно вошли в здание комендатуры, чтобы забрать папки из кабинета. Еще один открыл дверцу кареты и откинул сиденье, обнажив вместительный потайной ящик, предназначенный как раз для таких случаев. Все было сделано быстро, эффективно и без лишнего шума. Ни один лист не пострадал. Я наблюдала за этим, чувствуя слабое удовлетворение. В отличие от суеты гарнизона, здесь царил настоящий порядок.

Майор Грот молча наблюдал за происходящим, и в его глазах читалось облегчение. Он понимал, что его донесения теперь попадут прямо в руки королю, минуя фильтр лживых сводок.

Когда последняя папка была уложена и ящик защелкнулся, я обернулась к нему.

– Теперь, майор, пройдемся. Расскажите подробности. Все, что считали бредом пьяных новобранцев. Мне нужны детали.

Мы отошли на несколько шагов от кареты, встав под скудной тенью от стены форта. Грот глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Его лицо, еще не до конца пришедшее в себя после гауптвахты, стало серьезным.

– Тэба, это началось около четырех месяцев назад, – начал он, понизив голос. – Сначала редкие вспышки в ущелье Серая Сова. Списано на грозы, хотя гроз в сухое время года не бывает. Потом – дрожь земли. Слабые, едва уловимые толчки. Рудокопы из Кревета первыми забили тревогу. Говорили, что камни «поют» по ночам.

– Поют? – уточнила я.

– Их слова, тэба. Гудят, вибрируют. Будто кто-то бьет по самой скале огромным молотом где-то глубоко под землей. А огни… – он замолчал, подбирая слова. – Они не похожи на магию, которую я видел. Они… холодные. Не обжигают взгляд, а скорее, затягивают. Смотря на них, чувствуешь пустоту и тоску. Как будто смотришь в мертвые глаза.

Его слова ложились на подготовленную почву. Все, что я читала в рапортах, обретало плоть и звук. Это была не просто халатность. Юварг мог по невежеству упустить что-то серьезное.

– И вы считаете, это искусственного происхождения?

– Не знаю, – неуверенно ответил Грот. – Но это странно. Хаотично, и не похоже на обычные природные катаклизмы. Словно… Не знаю… От созерцания происходящего становится жутко. Есть подозрения, что кто-то… что-то будит в тех пещерах. Или копает.

Холодок пробежал по моей спине. Синие горы, соседнее королевство, были старым, молчаливым местом, полным забытых троп и пещер, уходящих в неизвестную глубину. Раньше, в былые времена, там жили драконы. Если там кто-то ведет работы, и такие масштабные, что это вызывает вибрации и свечение…

– Вы сделали все, что могли, майор, – тихо сказала я. – Ваша бдительность сослужит королевству хорошую службу. Теперь это мое дело. Я попрошу короля вызвать сюда специалистов, которые попытаются установить причину.

Я повернулась к карете, где гвардейцы уже заняли свои места, готовые к отъезду.

– Сержант, мы выдвигаемся и…

Мое повеление утонуло в новом, нарастающем гуле. Но на этот раз это был не ветер с Иных земель. Звук шел откуда-то снизу, из-под земли, и нарастал с каждой секундой, превращаясь из низкого гула в оглушительный рев. Он был похож на скрежет тысяч валунов, перемалывающих друг друга в чудовищной мясорубке.

Земля под ногами дрогнула. Сначала слабо, словно отдаленное эхо, но почти сразу же тряска усилилась. Со стены форта посыпалась мелкая каменная крошка, зазвенели и заходили ходуном стекла в окнах комендатуры.

– Что это? – выдохнул майор Грот. Его выпрямленная спина снова сгорбилась, но теперь от неподдельного, животного ужаса.

Я не ответила. Сердце на мгновение замерло, а потом забилось с бешеной силой, выстукивая знакомый, давно забытый ритм тревоги. Адреналин ударил в голову, вытесняя все остальные мысли. Я рванулась вперед, прочь от стены, на середину плаца, туда, где ничто не могло рухнуть сверху.