Подножка

Но дружбы нет и той меж нами.

Все предрассудки истребя,

Мы почитаем всех нулями,

А единицами − себя.

А. С. Пушкин

Пролог

Под новыми пластиковыми лыжами ритмично поскрипывал снежок. Легкий ветерок развевал выбившиеся из-под вязаной шапочки локоны, а мороз игриво пощипывал щеки, оставляя на них легкий румянец. Она ценила эти драгоценные мгновения, проведенные наедине с природой. Мгновения, когда чувствуешь себя свободной.

«Я как птица, летящая навстречу солнцу».

Но солнце уже скрылось за верхушками темных зубчатых сосен. Ночь вступала в свои права, но она не боялась.

«Ночь – рай для слабаков, сильные властвуют днем».

Поворот, еще один, и впереди показалась ледяная гладь озера. Того самого, где она впервые увидела ЕГО. Скатившись на середину водоема, девушка закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Местная легенда гласила, что если после заката загадать здесь желание, то оно непременно сбудется. И всякий раз, приходя сюда, она убеждалась в том, что это предание правдиво.

«Место моей тайной силы».

Она любила слушать тишину. Тишина окольцовывала, убаюкивала, заставляя забыть обо всем. Тишина усыпляла бдительность.

«Сколько уже прошло? Минута? Две? Пять?»

Девушка открыла глаза и обомлела. В метрах тридцати от нее, на другом конце озера, стоял человек. Высокий, широкоплечий. В черном спортивном костюме и черных ботинках на тракторной подошве.

«Мужчина?»

Она глубоко вздохнула. Холодный воздух обжег легкие. Сказочный пейзаж перестал быть таковым.

«Как долго он наблюдает за мной?»

Пальцы в панике перебирали содержимое кармана. Она искала телефон. Искала, но не находила. Где-то вдалеке кто-то протяжно завыл.

«Кто это? Волк или собака?»

И этот тоскливый, надрывистый вой, от которого кровь стынет в жилах, привел ее в чувство. Девушка развернулась и помчалась в сторону леса. Она не была трусливой, но сейчас убегала от проблем в прямом смысле этого слова. Дыхание стало частым. Движения − неуверенными и порывистыми. Сердце билось в груди, как испуганная птица в клетке.

«Мне не страшно. Мне не страшно. Мне не страшно».

Она больше не была свободной. Она была в опасности.

«Не оборачивайся! Только не оборачивайся!»

Над головой зловеще сомкнулись кроны деревьев. Колючие ветки больно хлестали по лицу, норовя выколоть глаза.

«Ночь – рай для слабаков: грабь, бей, убивай…»

«Нет! Лыжня выведет меня к теплу и свету, а сзади, сзади ведь никого нет? Или есть?»

Поддавшись внезапному порыву, девушка остановилась и обернулась.

Глава 1

Шон

Небольшой обветшалый домик на окраине города, со всех сторон окруженного лесом. На крыше − ржавая металлочерепица. Крыльцо − три рассохшиеся ступеньки. Над входной дверью – давно не чищенный круглый фонарь. На первом этаже теснятся: кухня, окнами на дремучий лес, душевая, облицованная дешевым белым кафелем, и небольшая гостиная. Но для двоих человек очень даже неплохо.

Шон натянул теплый вязаный свитер и навзничь упал на жесткую узкую кровать.

«Так и лежать, не думая ни о чем. Долго. Неподвижно. Как будто нет изнурительных тренировок и длинных ночных смен в минимаркете».

Зигзагообразные трещины на потолке расплывались в ободряющие полуулыбки, а пляшущие серые тени постепенно погружали комнату во мрак. За гипсокартонной стеной вечно сонный романтик отец самозабвенно тарабанил тонкими мозолистыми пальцами по клавишам механической клавиатуры. Пыльная проезжая дорога. С улицы почти не доносится гула проезжающих мимо машин, лишь отголоски редких шагов да шорох велосипедных шин по гравию.

«Не спи. Не спи. Не спи».

Шон закрыл глаза и заснул.

Крис

Крис не любил дом, в котором жил. За внешнюю неприкосновенность и внутреннюю отчужденность. В детстве этот старомодный, окруженный вековыми соснами, коттедж из красного кирпича, вселял в него страх, сейчас − просто вызывал неприязнь. Поэтому все свободное время юноша проводил на небольшом, заросшем бурьяном стадионе. Здесь он мечтал. Здесь он грустил. Здесь он отдыхал душой и скрывался от проблем.

Прямолинейность и независимость – два качества, противопоставляющие тебя социуму.

Замкнутый, немногословный, неподвластный нелепым стереотипам масс, Крис давно привык отставать, никого не догоняя и опаздывать, никуда не торопясь. Молодой человек вынул из кармана куртки сигарету и блаженно закурил. Вверх поднялось маленькое облачко сизого дыма. Того самого, что грубо искажает реальность, делая окружающий мир тусклым и ограниченным.

Ветер бессвязно перешептывался с голыми стеблями, в просветы между которыми проникали ласковые лучи послеполуденного солнца. Солнца, чье неиссякаемое сияние всегда согревает всех одинаково, независимо от социального статуса и материального положения.

Ник

На полке стояли три фотографии в одинаковых металлических рамках. Снимки были сделаны в разное время и при разных обстоятельствах. Один – четыре года назад, второй – год, третий – сегодня. Люди, запечатленные на них, были красивыми и беззаботными. Но заслуга хорошего кадра – это удачный ракурс и немного сценического мастерства. Да и социальные сети задают высокую планку, ведь жизнь напоказ требует притворства.

Стол был завален ворохом бумаг. Тетради и ежедневники. Задачи и уравнения. Теоремы и доказательства. Горы формул, таблиц и графиков. Расчеты, расчеты и еще раз расчеты. Но что бы ты ни делал, чем бы себя не занимал, прошлое возвращается к тебе снова и снова. Один и тот же день. Один и тот же миг. Один и тот же фрагмент длинной, незаконченной пленки. Яркий, внезапный, пугающий. Как вспышка в ночи. В ночи, которой нет ни конца и ни края…

Ник безотчетно сжал карандаш так сильно, что тот с треском разломился пополам.

«А потом, что потом? Бесконечная гонка за достатком, стабильностью и успехом? Но дорога, угодливо расширяющаяся или предательски сужающаяся, невообразимо длинная, либо до несправедливости короткая, − она одна, и путь по ней пролегает один – вперед, в неизвестность. Прошлого не воротишь, а в грядущее не заглянешь. Потому так и получилось, что родители потеряли не одного, а двоих…»

Джессика

Джессика не верила тем, кто говорил, что осенью время замедляет ход. Потому что считала, что в это время года оно, наоборот, набирает обороты. Недаром дни становятся короче, солнце светит реже, дожди идут чаще, а с деревьев облетает пожелтевшая листва.

«Природа увядает, а я только начинаю расцветать», − эгоистично думала она, вдыхая сладковатый аромат хвои. – А все потому, что у молодости есть будущее».

Когда они с Ником шли, крепко держась за руки, то на их нетронутых заботой юных лицах блуждали безмятежные улыбки. Ей нравилось гулять с ним у всех на виду, демонстрируя окружающим себя, а он привык слепо потакать ее капризам. Ведь мы рабы своих привычек. Его большая ладонь крепко сжимала ее маленькую ладошку. Они всегда были рядом. Рядом, но не вместе.

Саманта

Ночь приоткрывает дверь в другой мир. Мир, где все не так, как есть на самом деле. Ибо то, что при свете дня кажется естественным, в сгущающейся мгле приобретает зловещие очертания. Грозно колышутся косматые кроны деревьев, растопыривая изогнутые, словно лапы чудовищ ветви, застают врасплох резкие вспышки фар выныривающих из темноты машин. Еще десять минут отсчитала стрелка циферблата, а Бада все не было.

«Вот и доверяй ему после этого».

Но в принципе, она была довольна своей жизнью. Никто ничего от нее не требовал и ничего ей не запрещал. Никто ни за что ее не ругал и не наказывал. Потому что никто просто не обращал на нее внимания. Хорошо это или плохо? Она не знала.

«Почитай отца твоего и мать твою». Пятая заповедь, но все мы грешники. Безразличие порождает безразличие. Как ты ко мне, так и я к тебе. Но люди не поймут, поэтому личное лучше держать при себе. Нет преступления, не будет и наказания. Есть только ночь, да мелькающие между деревьев тени. Они все знают, но будут молчать, поскольку ты знаешь о них намного больше.

* * *

− Что ты тут делаешь? – дерзко спросил Шон, направляясь к кофейному аппарату.

− То же, что и ты, − лениво отозвался Крис. – И да будет тебе известно, что это кабинет для коллективной работы учащихся, а не для любителей бесплатного кофе.

− А ты считаешь себя членом коллектива?

Еле сдерживая гнев, Шон нажал на кнопку с надписью «Американо». Пластиковый стаканчик быстро наполнился темно-коричневой жидкостью, а помещение – умопомрачительными ароматами свежемолотых кофейных зерен.

Крис откинулся на спинку стула и бесцеремонно закинул свои длинные ноги на стол.

− Нет, но, к сожалению, это совместный проект.

− К сожалению? – начал закипать Шон.

Воздух зазвенел от напряжения.

− Давайте перейдем к делу, − остановила их словесный поединок Джессика. – У нас осталось две недели, а мы еще даже не определились с темой.

− Можно проанализировать мероприятия, направленные на профилактику наркомании среди подростков, − подала голос Саманта, указывая на стопку рекламных буклетов. – Учитывая то, что количество школьников, употребляющих наркотики, увеличивается с каждым годом…

− Неоригинально, − вклинился Крис. − Так нам не получить высший балл.

«А он красивый», − подумала девушка, разглядывая его чуть вьющиеся, цвета воронова крыла, волосы, выразительные карие глаза и сильные руки.

«В этом черном фирменном спортивном костюме он выглядит очень стильно и мужественно».

− Как вы смотрите на то, чтобы создать страницу в социальной сети и разместить на ней объявления о пропаже домашних животных? – высказала свое мнение Джессика. – Это несложно и актуально.

Крис обвел всех собравшихся испытующим взглядом.

− Лучше составить психологический портрет жертвы преступления.

− Перестань нести ерунду! – взвился Шон. – Мы не криминальные психологи!

− Ты слишком остро реагируешь.

− А ты лезешь со своим уставом в чужой монастырь!

− Я просто озвучил свою мысль.

− Ты выглядишь умнее, когда молчишь!

− Ты тоже.

− Тогда, может быть, вы оба закроете рты, − предложила Джессика.

Крис одарил ее снисходительной улыбкой.

– Не нужно бояться выйти из зоны комфорта.

Это был не вопрос, но все поняли, кому он был адресован. Шон швырнул стаканчик из-под кофе в мусорную корзину и не спеша подошел к столу.

− Расскажи-ка мне для начала, как в нее войти!

− Ты ведешь себя, как ребенок.

− А ты, как псих!

Джессика довольно улыбнулась.

− А мне нравится эта идея, – сам дивясь своей смелости, сказал Ник. – Чтобы стать жертвой человек не обязательно должен перенести физическую или психологическую травму. Для некоторых людей бессилие – это жизненная стратегия. А такое поведение часто является автоматической реакцией, сформированной под влиянием прошлого опыта. Поэтому я считаю, что…

− На роль жертвы идеально подойдет не умеющий взаимодействовать с окружающими угрюмый изгой, – промурлыкала Джессика.

− Или инфантильная, самовлюбленная блондинка, − подхватил Крис. – Но лично я бы проголосовал за неуравновешенного, задиристого нытика.

− Вы сошли с ума! – Шон перекинул через плечо рюкзак и в знак протеста направился к выходу. – Видно, безумие и впрямь заразно!

− А разве за годы общения со мной у тебя не выработался иммунитет? – услышал он вслед.

− Выработался! Но я предпочту не рисковать! Береженого Бог бережет!

* * *

Шон лежал на искусственном газоне и смотрел на то, как в небе солирует месяц. На этом стадионе он забил свой первый гол. Здесь же он познакомился с Крисом. Одиннадцать лет назад. А три года назад их пути разошлись.

«Навсегда?»

Шон хорошо помнил тот день, когда они стали почти врагами. Тогда после очередной утомительной тренировки, он скользил по мокрому, пахнущему хлоркой линолеуму к душевой, мечтая поскорее смыть с себя пот и усталость. На середине пути, прямо перед кабинетом тренера, шнурок на кроссовке развязался, и Шон наклонился его завязать. Дверь была приоткрыта, а в коридоре пусто, поэтому ему был отчетливо слышно то, о чем говорили по ту сторону стены.

− Примерный список игроков готов, Билл? – спрашивал их наставник у своего помощника.

− Готов, − недовольно откликнулся тот. − Но я не могу понять, зачем вы вычеркнули Шона. Он же забивал в каждом матче.

− Это вынужденная мера, − резко ответил тренер. – Отец Криса обещал помочь с обмундированием и инвентарем.

− И это стоило того, чтобы заменить им самого перспективного игрока? Участие Шона гарантировало бы нам череду побед.

− Внешний вид команды тоже важен…

Дальше Шон уже не слушал. Он был оглушен, ослеплен и раздавлен. Как букашка.

«Вот мне и подставили подножку».

В кармане зазвонил телефон, вырывая его из плена прошлого.

«Отец. Сидит перед телевизором и гадает, куда это я запропастился».

Юноша поднялся на ноги и побрел к остановке. В воздухе пахло недавно прошедшим дождем, а в свете желтых фонарей глянцевые лужи серебрились на матовом асфальте.

«Скоро зима».

В автобусе было мало пассажиров, но он все равно прошел в конец салона.

«Интересно получается. Я хочу быть первым, будучи при этом последним».

Мимо проплывали современные здания, кирпичные коттеджи, ровно подстриженные лужайки, ухоженные парки и скверы. Но с каждым оставленным позади светофором городской ландшафт менялся. Шон с тоской взирал на безымянные постройки, однотипные низенькие домики, запущенные сады, покосившиеся рекламные вывески. Он возвращался домой по дороге, ведущей в тупик.

* * *

Ник нашел Криса в столовой. Тот сидел за столом и флегматично жевал сплющенный гамбургер. Если он и удивился, увидев перед собой одноклассника, то виду не подал. За исключением совместного участия в проекте по правоведению, их ничего не объединяло.

− Как дела?

Скромный, интеллигентный, хорошо воспитанный Ник не любил первым начинать разговор.

− Как всегда, − Крис повернул к нему упаковку с картофелем фри, приглашая его разделить с ним трапезу.

− Спасибо, − Ник вытащил из промасленного кулька несколько хрустящих ломтиков и отправил их в рот. Вкуса он не почувствовал. – А ты не мог бы, − начал он и замолк.

− Не мог бы что? – Крис смотрел на него без тени любопытства.

− Отвезти меня кое-куда.

− Когда? – коротко спросил Крис.

− В воскресенье, – поспешно сказал Ник, боясь, что он откажется.

Крис отправил упаковочную бумагу в мусорное ведро.

− Если ты оплатишь бензин, то никаких проблем.

* * *

Лучи фар выхватывали из темноты неоновые огни рекламных щитов, заправок и придорожных забегаловок. Всю дорогу Крис молчал, так как не любил тратить время на болтовню, а лезть в душу к малознакомому человеку считал неприличным. Ник же размышлял о том, что едет на чужой машине, в чужой город и в чужую жизнь.

В половине одиннадцатого они были на месте. Крупный торгово-развлекательный центр находился в центре города, следовательно, долго колесить по незнакомым улицам им не пришлось. Поднявшись по эскалатору на второй этаж, юноши прошли в небольшой кинозал. Во время демонстрации фильмов здесь царил таинственный полумрак, пахло жареным попкорном и сладкой газировкой, а людские голоса тонули в грохоте многоканальных звуковых систем. Но сейчас в помещении было светло и шумно. Основную категорию посетителей составляли вооружившиеся трендовыми гаджетами сбившиеся в стайки подростки.

Усевшись с краю, Крис беспардонно вытянул свои длинные ноги в проход. Несколько часов проведенных в согнутом положении лишили его способности интересоваться происходящим, поэтому он не стал спрашивать Ника о том, зачем они пришли на эту автограф-сессию. Однако девушку, изображенную на афише перед входом, он часто видел по телевизору. Ник же сначала хотел объяснить ему, что не является фанатом комедийных актрис, но увидев, что Крис закрыл глаза, намереваясь немного вздремнуть, промолчал. Сам он жадно ловил каждое ЕЕ слово, каждый жест и каждую улыбку.

В конце встречи околдованная публика, смеясь и шушукаясь, стала продвигаться ближе к сцене. Ник как во сне последовал за толпой, но спустившись на несколько ступенек вниз, зацепился носком кроссовки за ковровое покрытие. И если бы шедший сзади Крис вовремя не схватил его за шиворот, то эффект домино не заставил бы себя долго ждать. Ник хотел поблагодарить его, но от волнения не смог вымолвить ни слова. А чем ближе он приближался к столу, за которым ОНА сидела, тем медленнее он шел. Крис слегка подтолкнул его в спину, и Ник окончательно стушевался. Тем не менее, присутствие рядом кого-то, кто мог бы ему подсказать, что делать, придавало ему смелости.

«Как там говорится, решительный шаг вперед – это результат хорошего пинка сзади».

От пряного запаха ЕЕ духов у него кружилась голова, а ЕЕ шелковистые волосы приятно щекотали ему шею. Крис достал из кармана джинсов смартфон и открыл приложение «камера». Выстрелом прозвучал щелчок затвора.

«Я стою рядом с ней. Я счастлив», − убеждал себя Ник.

ОНА же улыбалась ему с вежливым безразличием, как и подобает известной личности.

* * *

− Не зайдешь? – спросил Ник, неуклюже выбираясь из машины.

− Я не очень хороший собеседник, − ответил Крис.

− Зато ты хороший слушатель.

Отправив в микроволновую печь пиццу с сыром, Ник водрузил на стол небольшую упаковку с пивом, достал одну, открыл и подал ее Крису.

− Твоя мама будет в шоке, − сказал тот, делая глоток.

– Моя мама, − печально усмехнулся Ник. − С удовольствием завязала бы с тобой интрижку.

Крис поперхнулся пивом и закашлялся.

− Я имею в виду мою биологическую мать, − похлопал его по спине Ник. – Ту, которая не сводила с тебя глаз, пока ты нас фотографировал.

Короткий звуковой сигнал известил о том, что блюдо разогрелось.

– Я часто задавался вопросом, какой могла бы быть моя жизнь, если бы она не оставила меня. Может, я был бы сыном звезды. Этаким богатеньким мажором. Но скорее всего, я был бы просто ошибкой ее юности.

− Не все могут в семнадцать лет связывать себя долгосрочными обязательствами.

− Но не все и хотят. Видел, какой улыбкой она меня сегодня одарила?

Крис понял, что он не ждет от него ответа, поэтому не стал отвечать.

− Дежурной, ничего не значащей, предназначенной для всех вместе и ни для кого в частности, − Ник вынул из выдвижного ящичка нож и разрезал аппетитно пахнущий пирог на несколько равных частей.

− Родителей не выбирают, − Крис положил себе на тарелку сразу два куска пиццы. − Да и прошлого не изменить. А жить прошлым – усложнять себе жизнь. Но, наверное, она неплохая актриса, раз нравится людям, а этим ты точно в нее.

Ник как-то по-детски улыбнулся.

− Можно вопрос?

− Задавай.

− Почему вы с Шоном перестали общаться?

На долю секунды лицо Криса омрачилось, но потом опять стало нейтральным.

− Мы общаемся.

− Как кошка с собакой.

− Согласен.

Ник покраснел.

− Тогда я добавлю ключевое слово. Почему вы перестали нормально общаться?

− А ты не такой скромный.

Ник смутился.

− Мне просто любопытно.

− А Шон тебе не рассказывал? – ухмыльнулся Крис.

− Нет.

− А ты его спрашивал?

− Нет.

− Почему?

Ник заерзал на стуле.

− Потому что он твердо дал мне понять, что не будет говорить на эту тему. Вероятно, не хотел бередить старые раны. Ведь как ты сказал, прошлое должно оставаться в прошлом.

− Я тоже считаю, что это не твое дело, но вы теперь друзья, а между друзьями не должно быть недосказанностей, поэтому я удовлетворю твое любопытство, − Крис старался говорить непринужденно, но это давалось ему с большим трудом. – Три года назад мой отец обновил кое-какой спортивный инвентарь. За это меня любезно приняли в состав школьной сборной по футболу. Вместо Шона. Видимо тренер решил, что раз он играет лучше всех, то на следующий год обязательно пробьется. Но он до сих пор пробивается, а я так и не смог проявить себя.

Какое-то время Ник молчал.

− Все родители хотят для своих детей самого лучшего. На то они и родители, − наконец изрек он.

− Хотеть – это одно, а идти по головам, совсем другое.

− Будь я порасторопнее, мой отец поступил бы также, − Ник встал из-за стола, и подошел к кофемашине. – Что ты будешь?

Крис потянулся, разгоняя дремоту.

− Двойное «Эспрессо», иначе я точно усну, − ответил он, доставая из кармана толстовки пачку сигарет. − Ты не против?

− Дай и мне одну, − протянул руку Ник. − И не смотри на меня так. Мой брат курил с четырнадцати лет.

− Твой брат…

− Он уже не с нами, − Ник заложил сигарету за ухо. − Не справился с управлением и врезался в столб. После этого случая родители запретили мне сдавать на права, пока я учусь в школе. Но я считаю, что от судьбы не убежишь.

− Но попытаться можно, − Крис подал ему еще одну сигарету. – На будущее. И раз уж у нас с тобой вечер откровений, то открой мне секрет, что общего нашлось у застенчивого отличника и бойкого футболиста?

Ник разглядывал свое отражение в зеркальном корпусе кофеварки.

− Что ж, думаю, пять минут позора меня не убьют, − выдавил он.

– Я уже заинтригован.

− Из меня никудышный рассказчик, так что буду краток, − сказал Ник, ставя перед ним кружку с кофе. − Пару лет назад мы оказались не в том месте и не в то время.

− Мы?

− Я, Джессика и Саманта.

Крис выпустил изо рта маленькое облачко дыма.

− И что же это за место?

− «Зеркальное» озеро.

– То, что в лесной глуши?

− Предупреждая твои дальнейшие вопросы, скажу, что я вовсе не горел желанием часами лавировать между пней и коряг. Однако упертость Джессики, умноженная на жажду приключений Саманты, заглушила все доводы моего разума.

– То есть, тебя никто не спрашивал…

Ник немного приуныл.

− А ты прямолинейный.

– Извини, я не хотел тебя обидеть.

− А ты не обидел. Честность − одна из главных человеческих добродетелей. Скрытные люди тем и опасны, что никогда не знаешь, что у них на уме.

Крис взял еще один кусок пиццы.

− Но я тебя прервал.

− Ты не отвлекаешь, а дополняешь нашу беседу дельными замечаниями. Это называется продуктивным взаимодействием.

− Я бы назвал это деструктивной критикой, − Крис залпом осушил свое кофе. − И что же было дальше? Вы стали свидетелями того, как кто-то закапывает в лесу труп?

Ник замялся.

− Нет, мы наткнулись на закладчика наркотиков.

− Мне уже начинать бояться?

– А ты умеешь?

− Ты считаешь меня неуязвимым?

− А это не так?

− Ты мне льстишь, но я опять тебя отвлек.

− Ничего страшного.

− Ничего страшного? – Крис поставил локти на стол и уперся подбородком в ладони. − Разве вы не испугались?

Ник стал похож на спелый помидор.

− Все произошло, когда меня не было.

Лицо Криса вытянулось от удивления.

− Дал о себе знать выпитый перед выходом лимонад, − пояснил Ник.

Он думал, что услышав подобное, Крис рассмеется, но тот оставался непроницаемым.

− Я весь внимание.

Ник уставился на свои руки и продолжил.

− Когда я выбежал на поляну, то увидел, как какой-то мужчина тащит Саманту в сторону леса.

Глаза Криса превратились в две узкие щелки.

− И что было дальше? Хотя, давай, я сам угадаю. В самый подходящий для вас и самый неподходящий для него момент появился мой бывший друг.

− Ну, да. Настоящий рыцарь, только без сверкающих доспехов.

− И что же Шон делал в том медвежьем углу? Пришел сбыть или забрать товар? – не удержался от ядовитого замечания Крис.

− Нет, он собирал чернику для пирога, − спокойно произнес Ник.

− Прямо как в сказке.

– Но все действительно закончилось благополучно, − улыбнулся Ник. − Благодаря Шону мы отделались лишь легким шоком.

− А он сам? – нарочито небрежно спросил Крис.

− Синяками и ссадинами. Зато тот субъект получил более существенные повреждения верхних и нижних конечностей.

Крис медленно затушил сигарету о блюдце.

− Вам повезло.

− Это точно. Ведь в тот день у меня появился первый в жизни друг. Правда, символично? − Ник перевел взгляд на свои тапочки. – Но в жизни так бывает. Когда заканчивается одна глава, начинается другая. Если это, конечно, не конец истории.

Глава 2

На выезде из города располагался минимаркет. Удаленность от центра и ограниченный ассортимент товара делали его малопривлекательным для постоянных жителей, но для проезжающих мимо дальнобойщиков и единичных туристов он был незаменим. Несмотря на то, что по торговому залу всегда гуляли сквозняки, а за окнами грохотали трейлеры, Шону нравилось это место. Нравилась работа от клиента до клиента, и то, что шанс встретить здесь знакомых практически равнялся нулю.