- -
- 100%
- +
Мелодично звякнул дверной колокольчик, извещая о прибытии случайного клиента.
− Привет, Шон, − таинственно улыбаясь, в магазин впорхнула Джессика.
− Почему ты здесь? – спросил он, вставая.
− Ник заболел, поэтому кино отменяется, − нараспев сказала она, подходя к нему.
− Но ты не выглядишь расстроенной.
− А ты не выглядишь счастливым.
− А почему я должен выглядеть счастливым?
− Потому что тебе не придется полчаса ждать на остановке автобус, − Джессика обворожительно улыбнулась, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках.
− Будешь кофе? – из вежливости спросил Шон, заранее зная ответ.
− Капучино.
− У нас только растворимый, − это прозвучало немного грубее, чем ему хотелось бы.
− А сливки есть? − не сдержала досады Джессика.
Шон махнул рукой в сторону стеллажа с молочной продукцией.
− Выбирай.
− Предлагаешь мне их купить? – разочаровано спросила она.
− Это магазин, Джес, а не склад гуманитарной помощи, − усмехнулся Шон.
Девушка прошла в зал и взяла с полки первую попавшуюся коробочку. Шон пробил покупку и направился в сторону подсобки. Через минуту он вернулся с двумя керамическими кружками в руках.
− Держи, − сказал он, протягивая ей одну.
Несколько минут прошли в тишине.
− Почему здесь так холодно? – Джессика заискивающе улыбнулась и обхватила себя руками.
− Потому что это не сетевой супермаркет, − Шон взял в руки смартфон и вернулся к футбольному матчу.
− Иными словами, владелец экономит каждую копейку?
− У нас не принято критиковать работодателя, Джес. Если ты замерзла, подожди меня в машине.
* * *
− Спасибо, что подвезла, − Шон отстегнул ремень безопасности и потянулся к дверной ручке.
− Подожди, − Джессика цепко ухватила его за локоть.
Шон нехотя обернулся к ней.
− Что случилось?
− Я… я хотела с тобой поговорить, − с запинкой произнесла она.
«А я не хочу с тобой говорить».
− О чем? – Шон догадывался, что сейчас произойдет то, чего бы ему очень не хотелось.
− Ты мне нравишься, − прошептала она.
Это было неуместно и неожиданно.
«А так ли неожиданно?»
В машине повисло тягостное напряжение.
«Я хочу оказаться дома, в своей маленькой уютной комнате».
− Давай сделаем вид, что ты ничего не говорила, а я ничего не слышал.
И вновь гнетущая тишина. Мерный шум разгоняющих снег дворников эхом отдавался в голове.
− Тебе, наверное, неприятно все это выслушивать, но я ничего не могу с собой поделать, – потупила взгляд Джессика. − Ты тот, кто мне нужен, без тебя я…. не знаю, как буду жить.
Шон искоса посмотрел на нее. До этого момента в разыгрываемой ею сцене он видел сиюминутную прихоть не знающей ни в чем отказа особы. Узкомыслящей, капризной и надменной. Но сейчас в его душе зародился червячок сомнения.
− Не преувеличивай, Джес. Оскар Уайльд говорил, что влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого.
− Мне нет дела до того, что говорил Оскар Уайльд! – Джессика сжала руками руль так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Шон почувствовал, что краснеет.
− Для людей нашего круга, Шон, положение в обществе играет большую роль. Мы с Ником вместе выросли, мою мать и его отца связывают деловые отношения…
− Джес, не нужно объяснять мне, почему вы стали встречаться.
Девушка натянуто улыбнулась.
− Это бизнес, Шон, и ничего личного. В нашей среде браки заключаются не на небесах, а за столом переговоров. Кто предложит более выгодные условия, с теми мы и заключаем контракты. Но когда ты влюбляешься, здравый смысл безропотно отходит в сторону, понимаешь? – голос Джессики звенел от волнения. – Ник, он… добрый и заботливый, но он слаб духом, потому что у него нет внутреннего стержня, а у тебя он есть. Ты смелый, независимый, ты не прогибаешься под окружающих и не боишься брать на себя ответственность…
Шон сидел, не шевелясь, поскольку боялся, что любое его движение будет неверно истолковано.
Девушка отпустила свой спасительный круг и придвинулась ближе.
− Шон, в последнее время я часто думаю о том, как бы я жила, не имея того, что я имею. Если бы не было того, к чему я привыкла, к чему привязалась, от чего порой устаю.
«А ты меньше думай и больше делай».
− Шон, я не требую от тебя взаимности. Насильно мил не будешь, но я прошу тебя… − ее васильковые глаза и отливающие золотом волосы мешали ему здраво мыслить…
«…когда ты влюбляешься, здравый смысл отходит в сторону».
В просторном салоне вдруг стало слишком тесно.
− Пожалуйста, Шон, − Джессика нежно коснулась его руки. − Подари мне ложную надежду…
* * *
Шон любил осень. Любил запах прелой листвы и влажной древесины. Любил наблюдать за изменениями в природе, особенно за тем, как золотеет изумрудная листва. Любил собирать в лесу лисички, из которых отец пек неимоверно вкусные пироги. Любил удить рыбу в прозрачном, кристально чистом «Зеркальном» озере. Любил строить планы на новый учебный год, а затем последовательно воплощать их в жизнь. Вот сейчас, например, он стоял перед коттеджем Саманты и чувствовал небывалый прилив сил, хотя до этого пробежал около двух миль.
«С чего бы это?»
Шон негромко постучал в дверь. Тишина.
«Странно, я ведь звонил ей перед выходом».
Он постучал снова. Ни звука. Свет в окнах не горел, но Саманта любила сидеть в темноте.
Шон сделал шаг назад. Под ногами хрустнула шишка. Молодой человек вздрогнул.
«Соберись, дубина!»
Шон подошел к окну, поставил ладонь ребром к стеклу и попытался разглядеть, что происходит внутри.
«Где же она?»
И тут откуда-то сверху раздался тонкий девичий крик. Сердце на секунду ушло в пятки.
«Саманта!»
Ударом ноги Шон выбил дверь. Хлопнул рукой по выключателю и, не дав глазам привыкнуть к свету, ринулся вверх по лестнице. Но пока он летел вверх, кто-то с таким же рвением мчался вниз. Столкновение было неизбежно. Мужчина в клетчатой рубашке задел его плечом. Шон взмахнул руками, но сохранить равновесие не смог, поэтому через мгновение кубарем скатывался по добротным деревянным ступеням. Стены, пол и потолок бешено вращались. Наконец, падение прекратилось, но легче от этого не стало. Тело пульсировало от боли, правая нога была неестественно вывернута. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем над ним склонилась дрожащая от страха Саманта.
− Шон?! Шон?! Как ты?!
«Глупый вопрос».
Больно было даже дышать.
− Сэм? – Шон попытался сфокусироваться на ее заплаканном бледном лице.
− Все хорошо, Шон, со мной все хорошо, − сквозь слезы лепетала она. – Я вызову скорую…
А потом наступила темнота. Темнота и неизвестность.
* * *
В воздухе витал приторно-сладкий запах лекарств. На потолке мерно гудела и подмигивала пыльная флуоресцентная лампа.
«Где я?»
В изножье кровати, ссутулившись, сидел человек. Изможденное лицо, свитер с высокой горловиной.
«А он постарел».
− Папа.
Отец сухой ладонью коснулся его лба.
− Как же так, сынок?
− Перестань причитать, папа, − вымученно улыбнулся Шон. – Я в норме.
В нос ему ударил запах дорогого табака.
− По-твоему, сотрясение мозга, три сломанных ребра и открытый перелом ноги, это так, пустяки? – сказал Крис, вразвалку приближаясь к кровати.
− Проваливай, − пробурчал Шон, отворачиваясь к стене.
− И тебе добрый вечер.
− Убирайся, – повторил Шон, закрывая глаза.
− Ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать условия.
− Сынок, мы так испугались, − попробовал урезонить его отец.
«Мы? Испугались? Да этот гад на седьмом небе от счастья от того, что я…»
Земля остановилась, а вместе с ней остановился и он, словно кто-то за пределами реальности поставил его жизнь на паузу.
«Я что, выбыл из игры?»
К горлу подступил комок. Прикроватный светильник на стене предупреждающе мигнул и погас.
«Тьма окружает меня со всех сторон».
Хотелось кричать и топать ногами. Но ноги были сломаны, а крик – признак бессилия и беспомощности.
* * *
− А как это ты умудрился упасть с лестницы? – с издевкой спросил Крис, включая верхний свет. – Неужели ты приставал к Саманте, и она тебя столкнула?
− Думай о том, что говоришь! – взбеленился Шон. – И вообще, тебя не касается, где, с кем и как я провожу время!
− Ошибаешься, очень даже касается, − темно-карие бездонные глаза, казалось, проникали в самую душу.
− А ты мне, вообще, кто?! – гаркнул Шон.
− Я – твоя совесть, – осклабился Крис.
Шон нервно рассмеялся.
− Ошибочка! У меня ее нет!
И тут Крис наклонился к нему и тихо произнес.
− Но раньше-то была.
Шон не на шутку разозлился.
− Как же мне хочется съездить по твоей бесстыжей физиономии!
Крис распрямился.
− Вижу, к тебе возвращается боевой задор.
− А он никуда не уходил!
− Зато ты уходишь от темы.
− Я никуда не ухожу! Я лежу как бревно!
Дверь в палату приоткрылась, и в палату несмело вошла Саманта. Крис посторонился, чтобы пропустить ее.
«А они неплохо смотрятся вместе», − невольно подумал Шон, и от этой мысли ему стало немного обидно.
«Ты что, ревнуешь?»
− Прости, – поставив на прикроватную тумбочку пакет с фруктами, девушка невесомо присела на край кровати.
− За что? − стараясь говорить ровно, спросил Шон.
«Когда она успела все это купить?»
− Но ты же из-за меня пострадал, − отвела взгляд в сторону Саманта.
Хлопнула дверь – это Крис демонстративно покинул помещение.
− Твоей вины в этом нет, Сэм. Я просто… упал, – с трудом вымолвил Шон.
«Господи, дай мне сил не разреветься!»
− Не стоило тебе так тратиться. Забирай все обратно, – кивнул он в сторону гостинцев и тут же об этом пожалел, потому что боль снова расколола голову на части.
− Ты что… это тебе, – воспротивилась девушка. – Поправляйся…
Внутри все сжалось.
− Сэм? – Шон повернулся в сторону кнопки, регулирующую высоту кровати.
Так он мог не смотреть на нее, а она не могла видеть, как ему плохо.
– Тот парень, ты его знаешь?
− Нет, что ты! – Саманта подняла на него полные слез глаза. – Это незадачливый грабитель или один из ухажеров моей матери. В таком случае у него мог быть ключ.
− Не говори ничего, Сэм, это не твоя вина, − Шон в знак поддержки накрыл ее руку своей. – Я это переживу.
«Ведь я самое слабое звено в цепочке нелепых случайностей».
* * *
Спустя месяц, укутанный туманом и холодом, Шон сидел на скамейке у больницы и ждал отца. Был конец декабря, и город был охвачен предпраздничной суетой.
«Все куда-то спешат и никуда не успевают, а я прочно застрял между прошлым и будущим. Моя травма – это шанс для кого-то другого. Незаменимых людей не бывает».
За время, проведенное в вынужденной изоляции, он отвык нести ответственность за свою жизнь. Однако стоило ему покинуть лечебное учреждение, как хрупкое равновесие было нарушено.
«Но я должен двигаться дальше».
На лицо упала капля дождя. Затем вторая, третья.
«Или это слезы?»
Глава 3
В пятницу Крис ездил в столицу на разведку. Отец настоял на том, чтобы он подал документы сразу на несколько юридических факультетов. Благо, результаты промежуточного тестирования позволяли ему это сделать. Но четыре часа туда и столько же обратно, с учетом гололеда и щитов, предупреждающих об ограничении скорости, изрядно утомили его. На подъезде к городу, Крис свернул на проселочную дорогу, благоразумно решив, что полчаса трястись по выпирающим из-под снега корягам все же лучше, чем пару часов стоять в пробке. Прослушав несколько раз альбом с хитами 90-х, юноша переключился на аудиокниги. Новый детективный роман модного южнокорейского писателя оказался не столь захватывающим, как обещали рецензенты, но приятный голос диктора, который его озвучивал, компенсировал отсутствие динамики и перипетий сюжета.
Холодный дальний свет фар рассекал темноту, теплый свет светодиодных светильников освещал салон, приятный голос, льющийся из колонок, снижал концентрацию внимания. Хотелось остановиться и немного вздремнуть. И, видимо, кто-то там наверху услышал его просьбу, потому что буквально через минуту путь ему перегородил белый «Мерседес». Крис заглушил мотор и вышел из машины.
− Почему красивая девушка окружена не красивыми молодыми людьми, а дремучим лесом? – с издевкой спросил он, приближаясь к притоптывающей на месте Джессике.
− Уж не себя ли ты имеешь в виду? − надменно улыбнулась она.
Крис вернул ей улыбку.
− Да как я, простой смертный, могу претендовать на место под солнцем, вернее, под звездным небом рядом с вами?
Джессика хмыкнула, а Крис развернулся, чтобы уйти.
− Эй! – повелительно крикнула она.
Никакой реакции.
− Крис! – теперь в ее голосе звучала мольба. − У меня сломалась машина.
Крис неторопливо обернулся.
− Так вызови эвакуатор.
− У меня разрядился телефон, − с отчаянием промолвила она, потуже запахивая на груди коротенькую меховую шубку. − Ты, ты… не мог бы одолжить мне свой.
Крис выжидающе молчал.
− Пожалуйста.
− Вот с этого и надо было начинать.
Пока Джессика замерзшими пальцами пыталась заставить откликнуться сенсорные кнопки, Крис достал сигарету и закурил. Над головой ветер разрывал белесые облака.
− Спасибо, − сказала она, возвращая ему телефон.
− Не за что, − Крис выбросил окурок и направился к своему «Форду».
− Подожди! – Джессике потребовалось немало усилий, чтобы усмирить свою гордость. − А ты не мог бы…, не мог бы побыть пока здесь со мной.
Крис задумчиво посмотрел на мерцающие вдалеке огни.
− За «Спасибо?»
− А ты чего-то хочешь? – вкрадчиво спросила Джессика.
− Все зависит от того, что ты можешь мне предложить, − апатично ответил Крис, не глядя на нее.
* * *
Из-за того, что Шон на час задержался в магазине, последний автобус уехал без него. Пришлось идти пешком. Размышляя о превратностях судьбы, юноша уныло плелся вдоль обочины. На ногах – стоптанные кеды, за плечами − набитый продуктами рюкзак, в голове – сумятица. В сторону города направлялось много машин, но за полчаса, что он шел, ни она из них не замедлила движения.
«В конце концов, человек человеку волк?»
Неожиданно ехавший навстречу черный «Форд» развернулся прямо на трассе и перегородил ему путь. Стекло со стороны водителя опустилось, и кто-то по-хамски ухватил его за предплечье.
− Отвали! – огрызнулся Шон.
− А поздороваться? – Крис наполовину высунулся из окна: волосы всклокочены, в зубах неизменная сигарета. – Или бабушка не учила тебя вежливости?
− Бабушка учила меня не разговаривать на улице с нехорошими дядями.
Крис выпустил ему в лицо облачко дыма.
− По-твоему, я нехороший?
Шон скривился.
− Надеюсь, в аду тебе уготовлено особое местечко с равномерным подогревом.
− Ты как всегда не в духе?
− А ты, оказывается, умеешь логически мыслить!
− Ну, этим я от тебя и отличаюсь! – оскалился Крис.
Красноватый огонек от сигареты предупреждающе мигал, но Шона было уже не остановить.
− Разумеется, ты ведь весь в отца! – ляпнул он и только потом понял, что перегнул палку.
На скулах у Криса заиграли желваки, пронзающий насквозь взгляд не сулил ничего хорошего.
«Что сейчас будет!»
Шон дернулся, и в этот момент Крис отпустил его. Юноша покачнулся и, не удержавшись на ногах, упал на покрытый ледяной коркой асфальт. Мягкие вставки на спинке рюкзака амортизировали удар, но было все равно больно.
Крис не спеша подошел к нему, заслонив собой свет от фонаря.
Глаза у Шона округлились.
«Он что, собирается меня ударить?»
− Я не бью лежачих, − словно читая его мысли, сказал Крис. – Но если ты будешь продолжать в том же духе, то я за себя не ручаюсь.
«Он мне угрожает?»
− Что ты имеешь в виду?
− А ты напряги извилины, − предложил Крис. − Ах да, я забыл, ты же не умеешь мыслить логически.
Несколько секунд он взирал на него сверху вниз, как великан на лилипута, а потом растоптал ботинком тлеющий окурок и вернулся в машину.
Шон привстал и отряхнул руки. На ладонь опустилась крохотная кружевная снежинка. Но стоило ей коснуться теплой кожи, как она тут же растаяла.
«Также, раз за разом, тают и мои мечты».
«Форд» тарахтел на всю округу, но с места не сдвигался.
День угасал, а до дома было еще около трех миль.
«Что же делать?»
Тишину прорезал длинный автомобильный гудок.
«Да чтоб тебя…»
Проклиная себя за безволие, Шон встал на ноги и поковылял к машине. Открыл заднюю дверь и, насупившись, развалился на сидении.
− Собираешься меня задушить? – поддел его Крис.
− Я на мели, а твой старик дорого берет.
− Думаешь, он согласится представлять твои интересы в суде?
− А ты хочешь проверить?
− Твой отец этого не переживет, – Крис повернул ключ в замке зажигания и нажал на газ.
Шону было нечем крыть, поэтому он прекратил спор.
* * *
Воскресенье отец решил «провести в кругу семьи», поэтому Крису пришлось найти более или менее благовидный предлог для того, чтобы улизнуть из дома. Сначала он хотел пойти в торгово-развлекательный центр, чтобы вдоволь наесться вредной еды, поскучать в кинотеатре и запастись обновками. Но в выходные все люди думали примерно одинаково, а поскольку Крис не любил толпу и сутолоку, этот вариант пришлось отбросить. Оставалось одно место, куда он мог направить свои стопы – лес. Допоздна юноша бесцельно слонялся меж мохнатых елей и стройных сосен, наслаждаясь безмолвием и самым приятным обществом – своим собственным.
«Убить вечер», − так он называл подобное времяпрепровождение. Но, видимо, в этот ненастный февральский день природа манила не его одного, потому как на центральной тропе он столкнулся с Шоном. Поравнявшись друг с другом, оба сделали вид, что незнакомы, и продолжили идти по одной дороге, но в разных направлениях.
«Мы как параллельные прямые, которые никогда не пересекутся».
Проблесковые маячки полицейских машин и желтую оградительную ленту Крис увидел при выходе из леса. Рассекающий темноту красно-синий свет одновременно и пугал, и притягивал. Крис ускорил шаг, но молодой человек в форме преградил ему дорогу.
− Вам сюда нельзя, − повелительно сказал он. – Пожалуйста, покиньте место преступления.
«Место преступления?»
Крис редко терял самообладание, но от этих слов у него мурашки пошли по коже. Приподняв меховой воротник, он быстро зашагал прочь. Мимо, протяжно завывая, промчались два черных автомобиля. Кто-то дернул его за рукав, заставляя обернуться.
− Саманта, что ты тут делаешь? – обеспокоенно спросил он, чувствуя, как невидимая броня дает трещину.
«Что, черт возьми, происходит?»
− Саманта?
Девушка безучастно смотрела на него.
− Сэм? – Крис легонько встряхнул ее за плечи.
Тепло чужих рук согревало и успокаивало. Хотелось прильнуть к этому человеку и так и стоять, не шевелясь.
− Сэм! – зовущий ее голос становился настойчивее, а удерживающие ее сильные руки не давали упасть.
− Джессика умерла, − прошелестела она, опустив голову.
«Тело. Там, в лесу лежит ее тело».
* * *
− Надеюсь, она не останется на ночь? – спросил отец, бросая на Саманту неприязненный взгляд.
− Надейся, − ответил Крис, подталкивая девушку вперед. − Проходи, не стесняйся.
Лицо отца стало такого же цвета, как и волосы. Он собирался разразиться гневной тирадой, но что-то в глазах сына заставило его отказаться от своих намерений. Мама отнеслась к ситуации с большим пониманием. Она заварила душистый травяной чай и поставила перед гостьей блюдо с вишневым пирогом.
«Не от того ли, что я в первый раз привел в дом девушку?»
Чай Саманта выпила, а к пирогу даже не притронулась. Крис же без лишних церемоний отхватил сразу половину.
«Что это − стрессоустойчивость, безразличие или защитная реакция?» − думала девушка.
А за окном, в свете желтых фонарей кружился и падал снег. Но Крис знал, что снег – это просто вода. Вода, которая стирает отпечатки, заметает следы, а затем испаряется.
Глава 4
Отец вошел без стука, как и полагается хозяину жизни. Садиться не стал.
«Значит, разговор будет коротким. Вернее, монолог».
− Где ты был вчера между 17.00 и 19.00? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил он.
− Это допрос?
− Отвечай на вопрос! – голос отца был полон злобы и…
«Страха?»
Крис сел на кровати и просунул ноги в меховые тапочки.
− Я гулял.
− Где и с кем?
− В лесу. Один.
– Тебя кто-нибудь видел?
«Ну, держись, старик!»
− Шон.
− Идиот! – взревел отец. − Ты сведешь меня в могилу!
− Не дождешься.
− Повтори, – голос отца отдавал металлом.
− Ты вроде не глухой.
Кулак отца оказался в опасной близости от его лица.
− Правда, что ты предлагал одноклассникам составить психологический портрет жертвы преступления?
− Ты вырвал фразу из контекста, − рассвирепел Крис. – И, к твоему сведению, наша проектная работа была высоко оценена как научным руководителем, так и экспертной комиссией.
− Плевать я хотел на вашу проектную работу! То, что ты сказал, слышали друзья этой девицы! А она мертва! − отца буквально трясло от злобы и…
«Страха?»
− Мимо проезжали машины?
Крис еле сдержался, чтобы не сорваться.
− Ни одной за те десять минут, что я шел вдоль трассы. А ты что, подозреваешь меня в убийстве?
Отец стоял подбоченясь.
− Я тебя не подозреваю, но мэр требует срочно найти виновного, поэтому полиция будет искать козла отпущения. А у тебя специфическое хобби и нет алиби.
− Специфическое хобби?
− Молодые люди в восемнадцать лет должны бегать за девушками, а не торчать целыми днями в библиотеке, штудируя учебники по криминальной психологии.
− Ты, вероятно, судишь по себе, – еле слышно произнес Крис.
− Повтори? – прогрохотал отец.
Крис встал с кровати и подошел к нему.
− А, может, мне лучше продолжить?
Отец был похож на каменное изваяние. Только скрежет зубов выдавал в нем живого человека.
− Крис, – бесстрастно сказал он. – Знаешь, для чего Бог дал нам два уха и один рот? Для того чтобы мы больше слушали и меньше говорили.
– О-о, это мое жизненное кредо!
− Если будут спрашивать, ты весь вечер был дома, готовился к вступительным экзаменам.
− Не я, а мы.
На лице отца отразилось недоумение.
− Мы?
− Я и Шон.
Недоумение на лице отца сменилось непониманием.
− Вы же не дружите.
− Ты сам говорил, что все в этом мире можно купить, − Крис смотрел в его карие глаза и видел в них себя.
− Все, кроме уважения, – уверенно заявил отец.
− А не из-за твоих ли поступков я это уважение потерял?
Отец сложил руки на груди и склонил голову на бок.
− А если бы Шон был причастен к убийству этой девушки, ты бы тоже с радостью бросился обеспечивать ему алиби?
Крис оцепенел, а отец лукаво усмехнулся.
− Всегда думай, прежде чем что-нибудь сделать, и не драматизируй, иначе так и будешь всю жизнь дрейфовать в океане возможностей.
* * *
Крис лежал на кровати, до подбородка натянув толстое лоскутное одеяло. Это одеяло, состоящее из ста разнофактурных кусочков тканей, мама купила, когда ему было семь лет. Каждый лоскуток означал год. Год его жизни.
«Вернее, сто лет одиночества…»
Дверь приоткрылась, и комнату заполнил шоколадно-молочный аромат. Крис привстал и тепло улыбнулся матери.
− Ты сварила какао.
− Ты угадал, − мама подала ему кружку и аккуратно примостилась рядышком.
− Даже не помню, когда я пил его в последний раз, − мягко сказал Крис, с наслаждением делая глоток.
− Я помню. Тебе тогда было девять лет, и ты болел ангиной.
Крис картинно закатил глаза.
− Боже, давай не будем ударяться в сантименты.
− Но это напиток родом из детства.
− А в детстве все проблемы решаются легко и быстро.
− Потому что жизнь учит нас по принципу «от простого к сложному». Чем ты младше, тем легче задачи она перед тобой ставит. Но иногда она проверяет нас на прочность, вынуждая сразу прыгать с места в карьер. К этому нельзя подготовиться заранее, к этому трудно привыкнуть, но нужно уметь действовать исходя из сложившихся обстоятельств.
Брови Криса взлетели вверх.
− Иначе говоря, я должен с пониманием отнестись к тому, что на меня пытаются повесить убийство?
Мама любовно провела рукой по его непослушной шевелюре.
− Я понимаю, что ты чувствуешь, но в словах отца есть доля правды.
− То есть подозревать сына в убийстве без видимых причин − это нормально?