Дневник врага

Грэг умылся холодной водой. Из зеркала на него смотрела Пепел-Лаза своими зеркальными очками.

«Она не может быть живой… Её реакции и действия запрограммированы, как ответ на мои действия. Это голограмма!», – уговаривал себя Грэг.

Он сунул голову под кран. Задержав дыхание, стоял под струёй воды. Когда нестерпимо захотелось вздохнуть, Грэг поднялся. Вода стекала с мокрых волос по лицу. Пепел-Лаза в зеркале осталась без изменений.

Не живая. Запрограммированная.

«Голограмма, – повторил Грэг одними губами, – ни галлюцинация, ни сумасшествие… Мой мозг выдал бы нечто более фантазийное или реальное. Но не голограмму, по которой даже помехи идут одни и те же в одно и то же время, – он поморщился, как будто обнаружил баг в своей же собственной логике. – Но похоже… – ему было тяжело себе в этом признаться, – Лиза её тоже видит. Она бы не говорила о том, во что не верит, а она не верит в призраков… не верила. Лиза думает, что призрак исчезнет, если она выполнит его миссию. Лиза! Лиза! Лиза!».

Грэг зажмурился от боли внутри.

Он чувствовал присутствие призрака как никогда. Пепел-Лаза, она была почти живая. Она стояла здесь за спиной. Она хотела только одно…

– Ладно, – сказал Грэг ей негромко, вытирая ладонью воду с лица, он чувствовал, что сейчас сдастся. – Это ведь просто? Правда? Это всё равно, что заняться сексом с другой женщиной? Нет, это всё равно, что заняться сексом с самим собой?

Призрак молчал.

Грэг не знал, как это будет, он храбрился. И он осознавал, что для того, чтобы это случилось достаточно подать знак. Согласие: он опустил и поднял веки.

Пепел-Лаза, не меняясь в лице, шагнула и вошла в него со спины.

Грэгора качнуло. Он подался вперёд. Комната пошла волнами и даже стены поменяли свой цвет с синего на сиреневый. Грэг схватился за край раковины, чтобы не упасть. Его шатало. Дыхание прервалось, потом возобновилось снова. Прошло какое-то время, прежде чем прекратилось головокружение и он обрёл равновесие.

Это было странное, никогда ещё не испытанное Грэгором ощущение. Он чувствовал её лицо на своём. Не маска. Как двойной комплект кожи, причём ничто не мешает. Он видел её отражение вместо своего в зеркале. Он видел свои руки и своё тело чужими – её глазами.

Грэг не пришёл в ужас от случившегося. Он понял, что давно этого ждал и боялся, и желал, а сейчас страх прошёл. И он почувствовал облегчение. Это – не голограмма, вовсе не голограмма.

Грэгор ощущал себя ей. Неприятно. Даже движения ему не давались как прежде, Пепел-Лазе сложно с непривычки управлять его телом. Шатаясь и приноравливаясь, он даже крикнул:

– Эй-ёуу! Кто у руля?!

Сам посмеялся своей весёлой шутке. А, может быть, наконец, это смеялась она.

Целый спектр неудовлетворённых желаний, её желаний, ощущался внутри и жажда жизни.

– Ладно, – сказал Грэг, – но только потому, что тебе тоже нравятся девочки.

Грэгор улыбнулся на одну сторону чужим лицом. И отражение в зеркале ему ответило той же улыбкой. Живое лицо. Без артефактов. Без помех. Её лицо.

Лиза нашла «дневник врага». Она всегда его находила, где бы Грэг ни прятал. На этот раз он был подсунут за цветочный горшок.

В ванной комнате лилась вода. И даже слышен голос Грэга.

Лиза направилась в его кабинет. Там она устроилась в кресле и открыла дневник.

Странные чувства Лиза испытывала, погружаясь в этот чужой, холодный мир цвета ночи. И он начинал её манить, завораживал… Она должна исполнить миссию Пепел-Лазы!

Лиза вздрогнула. Ей показалось, что хлопнула входная дверь. Она пошла проверить. У входа не было куртки Грэга и его ботинок. Он ушёл. Ушёл. Ничего не сказал.

Лиза поёжилась, как от холода. Она боялась оставаться дома одна по вечерам. Утром, днём – всё было нормально, но приближалась ночь… длинная ночь. Лиза почувствовала, как холод проникает внутрь.

– Нет, пожалуйста! Нет! – взмолилась она. – Грэг! Грэг! – позвала громко.

Дом молчал. Но ощущение склепа исчезло только от его имени.

Лиза успокоилась. Она вернулась в кабинет, взяла «дневник врага» и принялась за чтение.

Мелькали фиолетовые строчки, но Лиза не видела, что в них. В голове было только одно: «Если Грэгор узнает, что я схожу с ума, он меня бросит!».

Воздух задрожал. Лизе показалось, что слева над ней нависла тень. Она ничем не выявила своего волнения. Это уже вошло в привычку: вести себя так, чтобы никто не догадался, что с ней что-то не в порядке, даже Призрак.

«Какая ирония! – подумала Лиза. – У человека, изучающего мозг, с головой проблемы».

Она усмехнулась на одну сторону, подсознательно копирую поведение Призрака.

– Опять ты? – спросила Лиза, поднимая глаза на девушку в зеркальных очках.

И хотя Лиза была уверена, что дело в психике или в каких-то физиологических изменениях мозга (чёрт бы их побрал!), она оставляла долю надежды на то, что её преследует призрак погибшей клофелинщицы. Это было бы лучше, раз в сто. Оно снаружи, а не внутри.

– И снова молчишь? – Лиза отбросила дневник. – Что тебе от меня нужно? – она укуталась в плед.

Призрак молчал, как всегда, смотрел зеркальной пустотой своих очков. Лиза смотрела в его неподвижное лицо. Время шло.

Глава 5. Возвращение к себе

Как будто громадная туча отползла в сторону и открыла до сих пор невидимую половину звёздного неба. Это была целая жизнь, непознанная, чужая, прекрасная в своей новизне.

Грэгор очнулся, когда целовался с незнакомкой. Вокруг гремела музыка, кружились огни. Люди веселились, танцевали. Он в клубе.

Усилием воли Грэг приказал Пепел-Лазе покинуть его тело. Она подчинилась без сопротивления, возражений, жалоб, и, как ему показалось, с огромным чувством благодарности. Она немного сожалела, что нужно уходить именно сейчас, когда всё так удачно складывалось… для неё.

А вот для Грэгора намечались некоторые сложности в жизни. Вряд ли Лизу оставит равнодушным его отсутствие и много всяческих деталей, которые необходимо скрыть.

– Мне надо идти, – кинул Грэг девушке.

– Но почему? – та явно ожидала большего от их встречи.

– Карета превратится в тыкву, – пошутил Грэгор.

Он вышел на улицу и вызвал такси.

«Нужно незаметно проскользнуть в ванную, смыть запахи. Одежду – в стирку. Скрыть запах спиртного, – составлял Грэгор план. – Что сказать Лизе? Почему я ушёл? Где был? Что делал? Любая ложь будет ложью настолько явной, что не в какие ворота… А правда? Я был Пепел-Лазой. Ещё хуже!»

Подошло такси. Грэгор в него залез, назвал свой домашний адрес.

«И всё-таки, что это сейчас было?», – он задумался глубоко и надолго, припоминая каждую деталь случившегося.

Это призрак. Безусловно. Живая душа. Но как объяснить артефакты, которые вводили его в заблуждение? Призрак выглядит как компьютерная голограмма. Что ж, такое вполне возможно, если призрак – это информация об умершем человеке записанная на любой носитель. Если в эту информацию закралась ошибка, носитель немного сломался, мы и получаем артефакты: кубики, помехи…

И тут Грэг похолодел внутри от ужаса.

Вопрос с носителем информации: сегодня ночью им стал он. Он получил удовольствие от этого такое, как получают при изучении иностранного языка (к примеру). Работают незадействованные раннее нейронные цепи головного мозга. Проходя по ним, электрический импульс делает их всё мощнее, всё устойчивее. А, следовательно, с каждым разом минимальный электрический импульс для прохождения нужен слабее.

Сейчас непонятно на каком материальном носителе существует информация о Пепел-Лазе. Но в дальнейшем, если продолжать практику с подселением, материальным носителем станет его мозг. То есть, это будет уже мозг Пепел-Лазы.

«Вот она ловушка! – думал Грэгор. – Расплачиваться придётся собой! Своей собственной душой!!!..».

Машина подъехала к дому. Грэг рассчитался с водителем и вышел.

Если до этого он был готов предоставить своё тело призраку ещё и ещё раз, ему нравилось, то теперь, сама мысль, что он увидит призрак Пепел-Лазы, повергала его в ужас.

«Бежать из этого дома… Бежать от этой жизни…», – крутилось в голове, – бежать куда угодно, лишь бы сохранить себя, своё собственное я».

Но нет, он сильнее. Там, наверху есть то, что он не готов оставить, Лиза. И квартира не из дешёвых, где всё ему нравится. И вообще он не боится призрака, этот двоичный набор чисел на каком бы носителе он не был. Пусть даже на биологическом.

Все запланированные операции прошли как по маслу. Пятнадцать минут под душем. Стиральная машина вовсю крутила в блестящем барабане вещи (они уже не пахнут). Следы преступления ликвидированы… Да и не было никакого преступления! Если он там с кем-то поцеловался, так это не его вина, а проделки призрака.

Может быть, Лиза права, и Пепел-Лаза действительно мужчина, родившийся в женском теле? Теперь не имеет значения, поскольку и тела нет.

Грэгор вышел из ванной комнаты в одном полотенце. На цыпочках он прокрался в спальню.

Постель не тронута. В комнате никого нет.

В первые секунды Грэг пришёл в ужас. Ведь, как Пепел-Лаза договорилась с ним, она вполне могла договориться с Лизой! Могла вселиться в неё. Могла увести её куда угодно. Пока он ждал такси и ехал сюда, прошло достаточно времени. И Лиза вряд ли догадается о подвохе. Вдруг у неё не хватит силы воли, прогнать коварную клофелинщицу?

В панике Грэг метался по всем комнатам. Наконец он нашёл Лизу в кабинете на диване. Она стонала и плакала во сне. Грэг разбудил её. Она обхватила его руками.

– Это ты! – воскликнула Лиза. – Ты вернулся!

Это точно Лиза, без всяких жутких подселений. И Грэг с облегчением вздохнул.

– Прости меня! – попросил он совершенно искренне.

Грэг раскаивался. От того, чтобы признаться во всём его отделяла лишь тонкая нить. Если бы Лиза спросила. Но никаких вопросов не последовало.

Он взял Лизу на руки. Из складок пледа выпал «дневник врага». Пинком ноги Грэг незаметно отправил его под диван.

Было сомнительно, чтобы его тело в качестве пристанища понравилось духу девушки, которая к тому ещё и моложе. Но факт остаётся фактом. Она выбрала его, а не Лизу. Может быть, потому, что он тоже рисовал, или из-за его денег, или из-за того, что в его теле можно будет не стесняться своих тайных страстей. А страсти там бушевали не шуточные, уж он-то помнит.

Грэгор отнёс Лизу в спальню, посадил на кровать.

– Я хотел тебе сказать о миссии Пепел-Лазы. Нет там, к чёрту, никакой миссии! Просто этот человек как ты и я с очень сильным либидо. Всё, чего она хочет – это трахаться, танцевать и пить, потом снова трахаться, танцевать и пить, и снова… Она даже грабить никого не пошла бы, будь у неё деньги. Просто, она знала, что живёт неправильно. Ей нужно было оправдаться… перед собой оправдаться. А чем ещё, как не миссией?

– Достань мне дневник целиком, – попросила Лиза, кутаясь в плед.

– Если он существует, я достану, – пообещал Грэг. – Постараюсь достать. Как ты этот то всегда находишь?

– По ультразвуку, – ответила Лиза. – То есть… я понимаю, что там не может быть никакого ультразвука. Что там? Бумага да картон. Но я это слышу, как ультразвук. Как от включённого телевизора. Как, иногда, от работающей розетки, от электроприборов…

«Вот он носитель информации!!!», – всплыла вдруг догадка. Но тут Грэг подумал, что Лиза даже не поинтересовалась, где он был. Ей это неинтересно?! Лиза сама говорила: страшно, когда супруги ругаются, но гораздо страшнее, когда им становится всё равно. Так неужели ей всё равно?..

Грэг часто заморгал глазами и всё расплылось. Он обнял Лизу, чтоб она не увидела этого. А в зеркале, в небольшом зеркале напротив, он увидел, как с Лизой обнимается какая-то женщина. Нет, не какая-то. Это Пепел-Лаза!

Грэг отстранился, посмотрел на Лизу: что видит она? Но на её лице не читалось удивление или испуг. Ничего особенного она не заметила.

– Ложись спать. Я сейчас приду.

Ему было жалко Полину совсем молоденькую, не успевшую пожить, девушку. Но сейчас она представляла собой опасность. Любая её вещь, возможный носитель информации о ней, представляла опасность. Дневник нельзя уничтожить, он чужой. Но его можно вернуть. Сейчас его необходимо унести как можно дальше.

Грэг схватил халат, накинул его прям на голое тело. Всё надо сделать быстро. Он вернулся в кабинет и добыл из-под дивана «дневник врага». Грэг бесшумно покинул квартиру. Спустился на лифте, потому что так было быстрее, и на лифте же вернулся. «Дневник врага» он спрятал на пустыре за домом, чтобы завтра от него избавиться.

Утром Лиза поставила перед ним горячий дымящийся кофе и поцеловала в щёку.

– Ты не побрился, – заметила она.

– Я себя плохо чувствую, – пробормотал Грэг.

– Почему ты не взял меня с собой? Даже не сказал ничего, просто ушёл. Оставил дома. Одну.

Ему показалось, что Лиза сделала упор на последнее слово, как будто, оно имело для неё особенное значение.

– Если я скажу, что это по работе, тебя устроит? Ты бы меня там просто отвлекала!

– Но предупредить-то можно?!

– И что, ты бы меня отпустила? Мне нужно вжиться в образ, Лиза, как ты не понимаешь?! Та жизнь, которую мы ведём, она далека от того, что мне предстоит сотворить, просто на другом полюсе! Полина Лозанова была одиночкой. Она бы не взяла тебя с собой.

– Нет, Грэг, это я бы с ней не пошла, – ответила Лиза и гордо удалилась.

Утром Грэгор сделал для себя очень неприятное открытие: он всё ещё отражался в зеркале, как Пепел-Лаза. Грэг был уверен, что вчера она покинула его тело. Он это чётко почувствовал, несмотря на изрядную дозу алкоголя. Словно огненный шар опустился к самым ступням, а потом вылетел через голову. Почему же теперь он видит её, а не себя? Маленькие нейрончики, всё дело в них и в связях между ними. Эти связи за одну ночь… нет, всего за несколько часов успели развиться так, что он стал немного Полиной Лозановой. Дело не в отражении. Оно – иллюзия. Отражение не изменилось. Таким оно существует только для Грэгора. И оно – крик о помощи его подсознания, а, может быть, его души. Георгий Громов, Грэгор, начал исчезать вчера ночью. Пошла его трансформация в Полину Лозанову…

Как с этим бороться? Как вернуть себя? Новые цепочки нейронов обесточить. Не пускать по ним электрические импульсы. А это значит не только не позволять Полине Лозановой подселяться в его тело, а вообще, желательно забыть о её существовании.

«Нужно заканчивать скорее работу, – думал Грэг, – и это пройдёт».

Но днём это не прошло. Это не прошло и на следующее утро. Интересно, что вне мира отражений призрак больше не существовал. Но в любой блестящей отполированной поверхности Грэг непременно видел её, и, что самое неприятное, вместо себя. Она будто напоминала ему о своих притязаниях на его тело.

Он купил электробритву. Он занавесил все зеркала в доме Лизиными газовыми шарфиками. Хотя Лиза сопротивлялась, Грэгор настоял. Он избегал любой отражающей поверхности. И, конечно, он никому ничего не сказал.

«Дневник врага» Грэг унёс на работу и спрятал там в ящике стола. Он вернёт его Элизе.

Однажды Грэг спросил:

– Как ты думаешь, мы похожи с ней?

– Ты о своей сестре? – не поняла Лиза.

– Нет, я про Пепел-Лазу. Мне кажется, что мы с ней… – он задумался, подбирая подходящее слово, – астральные близнецы?

Лиза засмеялась:

– С чего ты взял?! Непонятно даже, как такая мысль могла прийти тебе в голову! И слово ведь подобрал откуда-то из эзотерики… Пепел-Лаза, которую ты так ненавидишь?!.. Которую считаешь своим врагом, хотя она тебе ничего не сделала?!.. Ты случайно не заработался?

Грэгор внимательно слушал всё, что Лиза говорила. Её удивление казалось искренним. Но ведь она может сравнивать клофелинщицу с тем Грэгором, которого знала, и совсем не знать Грэгора, какой он сейчас. Все эти изменения могли просто не успеть проявиться, выползти наружу. Он больше не он. И Грэг знал это. И он, конечно, не хотел, чтобы об этом узнал кто-то ещё, тем более Лиза.

Грэг покачал головой.

– Давно я тебе говорила: уходи из «Пандоры»!

И всё же её слова Грэгора немного успокоили. Может быть, не всё так плохо? В конце концов, он знал, что Пепел-Лаза ушла, вот только теперь смотрит из зеркал немым укором и просит, чтобы он впустил её обратно. Он ощущал это без слов, её желание было почти материальным.

При чем тут Грэг? Почему именно он попал в такую странную, нелепую ситуацию? Уж он бы на месте призрака выбрал себе что-нибудь более подходящее: человека того же пола, возраста, желательно ещё и схожего по внешности. Ему бы и в голову не пришло вселиться в полную свою противоположность! Ведь именно таков был Грэгор по отношению к Полине Лозановой. Он был старше. Другой темперамент, характер, образ жизни – всё другое! В конце концов, он мужчина!

Своё расследование Грэг решил начать именно с этого последнего пункта.

– Костя, а тебе не кажется, что Полина Лозанова на самом деле мужчина? – спросил Грэгор как-то мимоходом.

Они спускались по лестнице в холл. Яркое солнце через высокие стеклянные двери падало на мраморный пол, на белые ступени, белые стены, делая всё вокруг ослепительным. Грэгор шёл, глядя под ноги, щурясь от сильного света. Он размышлял, что при таком освещении стёкла прозрачны, и ему не грозит встреча из зазеркалья. Поэтому он смело позволил себе бестактность по отношению к Призраку.

Костя не сразу ответил от удивления, или от того, что тоже щурился.

– Да нет, не кажется. Трансвестит?! С чего ты это взял?

Друзья устроились на маленьком кожаном диванчике. Костя достал сигарету и закурил.

Грэгор не мог ему продемонстрировать всю цепочку своих логических рассуждений по понятным причинам. Вкратце это выглядело так: «Раз я мужчина, то и она – мужчина».

– Что ты вообще о ней знаешь? Я имею ввиду, не от Элизы, а из официальных источников, – продолжал Грэгор, проигнорировав вопрос.

– Ничего… – он немного подумал, насупил брови и спросил. – Что ты имеешь в виду под официальными источниками?

– Пресса: газеты, интернет… может быть, полиция?

– С чего вдруг о ней напишут в газетах?

– Всё-таки это было убийство.

– А, ты прав… Ничего.

Морщины на лбу Кости Звягинцева снова разгладились. И вид у него стал безмятежным.

Они помолчали.

На самом деле Грэгор уже проверил прессу и искал в интернете. Единственное, что он нашел – фотографию Полины Лозановой точно такую же, в тёмных очках, и ссылку на несуществующую страницу – электронный дневник. Дневник был удалён. Странным показалось всё это Грэгу. Дневник могла удалить и сама Полина перед смертью, но скорее всего это случилось после, и сделал это убийца, чтобы скрыть нечто… Чтобы скрыть свои следы.

Грэгор в общем-то и не собирался искать убийцу. Его интересовало только: почему из всех людей призрак Полины Лозановой выбрал его?

– Мне кажется, не было никакой Полины, – продолжал Грэгор, скучающим голосом, – а был… скажем, Павел… Павел Лозанов. Или Пётр Лозанов.

– Да ты с ума сошёл!

– Повторяешься, Костя, – Грэгор вытащил телефон и нашёл на нем фотографию Пепел-Лазы. – Посмотри на это лицо. Что ты видишь?

– Да что ты мне подсовываешь то, что сам и придумал!

– Нет, это фотография! Посмотри внимательно! Что ты теперь скажешь?

Почти всё лицо закрывали огромные зеркальные очки. Причёска не позволяла судить ни о форме скул, ни о форме лба. Рассмотреть можно было только подбородок и губы. Губы – тонкие. А подбородок, и правда, был квадратным. Но судить о поле человека только по подбородку?

Костя в нерешительности пожал плечами.

– Что я скажу? Не все женщины фотомодели. Вот, что я скажу.

– Или не все фотомодели женщины? Но ведь не только это! Почитай её дневник. У неё поведение, как у мужика. Подумай сам, ну откуда у женщины столько силы, чтобы запросто перетаскивать своих жертв, здоровенных амбалов? Будь она женщина – оставила бы там, где лежали. А то, что она управляет автомобилем?

– Не глупи! Будь она мужчиной – оставила бы там, где лежали, а женщине надо навести порядок. Потом, многие женщины управляют автомобилем.

– Но ведь она его и ремонтирует сама! Она абсолютно не боится физической расправы. Почему? Да потому, что она знает, что сильнее! А там, где она размахивает бревном?

– Габариты «бревна» не указаны, впрочем, как и габариты «здоровенных амбалов»! Может быть, для неё это «бревно» и «амбалы здоровенные», а на деле… Кадр!

Грэг поднял глаза. Справа с сигаретой в руке стоял Кадр. Он с интересом их слушал.

– Кадр, Грэг считает, что Пепел-Лаза трансвестит, – поделился с ним Костя.

В ответ Кадр сделал неопределённый жест, что ничего не понимает и ничего не может сказать по этому поводу.

Грэгор опять достал свой телефон и торжественно продемонстрировал фотографию теперь и Кадру.

– А что ты на это скажешь?

Кадр и Костя ответили одновременно, высказав абсолютно противоположные мнения:

– Милашка, – это Кадр, но как-то пришибленно. – Она не трансвестит.

– Если она не красавица, это ещё не значит, что транс, – парировал Костя.

– Так ведь это мужское лицо! Ну, неужели вы не видите?! Подбородок!

– Да, только подбородок и вижу. Но, честно сказать, небритость убедила бы меня больше, – ответил Костя, потирая свой подбородок. – Или усы. У тебя нет её фотографии с усами?

– Об этом знает только Котик, – резюмировал Кадр.

Воцарилось молчание. И оба уставились на него. Кадр заметил это и смутился.

– Шутка.

Но это была не шутка. Грэгор судорожно прокручивал в голове строчки из дневника, которые уже выучил наизусть:

«Пришла домой, покормила Котика».

«Котик всегда так радуется, когда я прихожу».

«Котик разбил мою любимую чашку»…

– Куда делся этот котик? – спросил Костя.

– А ты хотел кота допросить? Кот был стар, поэтому издох, – ответил Грэг.

– Что?! – переспросил Кадр.

– «Котик ушёл от меня. Это большая потеря», – процитировал Грэг. – Мне сразу представился очень старый кот. Наверное, она его любила, ведь после этого записей нет, портретов тоже. Но она ещё жила и работала какое-то время. Это видно по таблице в конце тетради: что-то вроде бухгалтерии, приход-расход.

– Ты даже говоришь на неё – «она», – заметил Костя.

Грэгор вздохнул, устав бороться.

В утешение Кадр предложил Грэгу сигарету.

– Я не курю.

– Он не курит, – подтвердил Костя драматично, подняв брови.

– А что ты тогда делаешь в курилке? – спросил Кадр.

– Это место для разговора без свидетелей, – объяснил Грэг.

Кадр понимающе кивнул.

– Исчезаю.

– Он и не пьет, – траурным голосом вдогонку бросил Костя.

Кадр остановился и обернулся.

– И с девочками ни-ни, – уж совсем печально сообщил Константин.

– Да ты что?! – Кадр вернулся, изображая неподдельный интерес.

– Это он-то с девочками ни-ни?!

Грэгор поднял голову в поисках того, кто кинул эту ехидную фразу.

Молодой человек из Ай-Ти группы, почти ребёнок. Грэгор пытался вспомнить, как его зовут. Ничего не получалось. Тот никогда не представлял для Грэгора интереса. Дети, они всегда дети.

– Что ты имеешь ввиду? – задал вопрос Костя медленно, но верно, подбираясь к сути.

Грэгу нужно было его как-то остановить, сделать знак, чтобы замолк, хоть прикрикнуть. Но как же его имя?!

– В прошлую пятницу Грэгор зажигал в «Золотом якоре» с парой классных цыпочек. И я сомневаюсь, что хоть одна из них была его женой. Кроме того, он делал всё, что вы перечислили.