Первый маркграф

Пролог

С легкостью проделав все необходимые упражнения, Константин остановил «Слона».

– Неплохо справился, – скупо бросил мастер-наставник Раншил Толдокар, когда он выбрался из оруженосца. – Зачет сдан. Оценка «А».

Старый рыцарь был весьма сдержан на похвалы. И «неплохо» из его уст можно было смело приравнять к «великолепно» у какого-то другого мастера-наставника.

Константину следовало бы порадоваться. Если не оценке, то хотя бы похвале. Признанию, что за время каникул он не только не растерял все навыки, но и улучшил их.

Оно и не удивительно, после всех приключений, выпавших на долю их небольшого отряда в Вольной марке. Навыки как-то сами собой улучшаются, когда от этого твоя жизнь зависит.

Вольная марка…

Константин с трудом подавил тяжелый вздох.

После «Арбалетчиков» и «Стилетов», старенький «Слон» казался ему невероятно медлительным, неуклюжим. Первое поколение, оно первое поколение и есть. В те времена еще даже не существовало четкой градации паро-магических големов на оруженосцев и рыцарей. Были только оруженосцы, но считались рыцарями.

Хоть Константин и перешел на второй курс, но ломать более современные машины им не позволяли. А заслуженного ветерана, бывшего новым лишь во времена железного маркграфа, не жалко.

Да-а-а, «Арбалетчик» и «Стилет»…

Иногда Константин страстно жалел, что не остался тогда с Гарном в Вольной марке. Жалел и жутко завидовал другу.

Титул, статус…

Многие видят только это, и не понимают, что за все приходится платить. Принадлежность к влиятельному роду, это в первую очередь долг, который навешивают на тебя просто по факту рождения. Расплата за те самые громкие титулы, статус в обществе, привилегии и богатство.

Когда пришли новости о вторжении альвов, он чуть не плюнул на все, решив лететь в Степного Стража к Гарну. Но после разгрома, учиненного альвами воздушному флоту северян, дирижабли в Вольную марку перестали летать. И возникла закономерная проблема – как до этого самого Степного Стража вообще можно добраться?

«Плохой из меня вышел друг», – подумал Константин. Он отлично понимал, что вряд ли мог помочь, но все равно чувство горечи не отпускало.

Хорошо, что все хорошо закончилось, и Гарн в очередной раз стал героем.

Хотя тут Константин был готов признать, что не до конца искренен. Помимо сожаления о том, что не смог ничем помочь, была еще и легкая зависть.

Гарн вновь в центре внимания! Этот парень по-другому не умеет. Просто с каждым разом покоряет все новые и новые вершины. Чемпион Турнира Академий, гроза ликанов, бич наемников, а теперь еще и спаситель третьего принца.

Что дальше? Герцог? Первый рыцарь империи?

Конечно, не все так гладко. Газеты кричат о великой победе империи, но попробовали бы они кричать что-то иное под пристальным взглядом имперских цензоров. Но многие знают правду, и Константин входил в их число. У фольхов везде свои глаза и уши, а он все же фольх, не из последнего рода. Да и вращается в среде фольхов.

Великая победа больше походила на разгром. Только тот факт, что третьему принцу удалось вырваться из ловушки, позволил представить это как-то иначе. Если бы северяне погибли, то за победу это не смогли бы выдать при всем желании. А так… трусливый враг позорно бежал, а империя вновь всех героически превозмогла. Кому интересны прочие детали? Сколько потеряно дирижаблей? Людей? И почему альвы на самом деле спокойно ушли с земель империи?

Зачет закончился, как и учебный день. А впереди были заслуженные выходные. Что несколько скрашивало Константину неожиданно плохое для такого солнечного дня настроение.

Амита увела команду на очередную тренировку в тактическом ящике, устроенном Гарном в противопожарной «песочнице». Новичков с первого курса еще не набрали, но остальная команда тренировалась во всю, готовясь к новым свершениям. Даже Сагар, который покинул команду следом за Гарном, присоединился к тренировке. Хотя интересовался больше новым капитаном команды академии.

Константин против воли улыбнулся. Славные были времена. Хоть он в команде и не был, но возню в «песочнице» вспоминал с теплотой. Сейчас ощущения уже не те.

Немного понаблюдав за суетой у «песочницы», а число сторонних зрителей перевалило за десять человек, Константин решительно двинулся к выходу. Нет настроения наблюдать за тренировками, а тем более участвовать. Вот будь он в команде… был бы чемпионом.

Он в очередной раз вздохнул – еще одна упущенная возможность. А все дед – второй железный маркграф! Ладно, не совсем дед, Константин принадлежал к младшей вести рода, но он привык называть и считать этого вредного старика именно дедом. Да и других родственников после смерти родителей у него не осталось. Вернее, родственников-то полно – первый железный маркграф успел наделать потомков. Но по настоящему близок Константин был только с дедом, да парочкой троюродных братьев своего возраста. Которые тоже не совсем братья, если влезать в дебри генеалогического дерева рода Ранк.

То, что отдохнуть не выйдет, стало ясно, как только он увидел слугу в цветах рода Ранк, терпеливо дожидавшегося его возле входа в академию.

Мелькнула мысль скрыться, спрятаться, уйти в город через ипподром. Мелькнула и пропала. Бесполезно это. Мальчишество. Да и слуга его уже заметил, вон как смотрит. Остается надеяться, что это просто срочное письмо.

– Ваша Милость, Его Сиятельство, маркграф Александр Ранк хочет вас немедленно видеть, – сообщил слуга, окончательно испортив Константину настроение.

Значит не письмо, все еще хуже, раз «дед» прилетел лично.

Нанятая коляска быстро донесла до городской резиденции рода. С некоторых пор (когда маркграф зачастил в Тирбоз) Константину этот домик перестал нравиться. Усиленная охрана у входа не позволяла сомневаться – железный маркграф вновь в Тирбозе. Помимо сержантов с «слонобоями» и «метлами», на территории поместья стоял «Лучник». Недавнее нападение чемпиона ликанов, убитого Гарном не без помощи Константина, заставило маркграфа серьезно усилить собственную охрану.

Александр Ранк, дожидался внука в гостиной, по хозяйски устроившись в одном из кресел.

– Я проездом в столицу, – сходу сообщил он Константину. – Появились срочные дела, без моего личного присутствия никак. Опять твой друг Вельк отличился.

Константин заинтересованно посмотрел на деда, но маркграф его взгляд проигнорировал и не стал вдаваться в подробности.

– Если дело выгорит, из газет все узнаешь. А если нет, то и воздух зря сотрясать не стоит, – коротко пояснил он, только разжигая интерес Константина.

Гарн снова во что-то влез? Оно неудивительно. Но при чем тут столица?

– К тебе я заехал по другому вопросу, – продолжил маркграф. – Пора пограничью поднимать единое знамя. Южане первыми согласились заключить такой союз. Так что дело с твоим браком можно считать решенным. Церемония через месяц.

– А? – попытался возразить Константин. Он не горел желанием жениться.

– Возражения не принимаются, – отрезал маркграф. – Все решено. Это твой долг!

Константин в очередной раз мысленно поморщился.

Опять долг… тяжелый, как гора, долг. Когда же он перестанет быть должным? Увы, никогда. В роду фольхов даже смерть не является уважительной причиной для невыполнения твоего долга роду. Ибо должна служить только его славе и усилению. А если вышло иначе, то умер ты зря.

Глава 1 Случайная встреча

Нормально выспаться не удалось. Поначалу все шло неплохо. Третий принц сдал захваченного ночью повара-предателя вахте и отправился спать. Я последовал его примеру.

Хватит ночных приключений! Если на «Вершителе Судеб» есть другие предатели, то пусть ими занимаются люди третьего принца.

На мое желание стать маркграфом – а прошение лучших людей его не обмануло, сразу сообразил, чьи уши за ним торчат – Ронг Олн не отреагировал. Хмыкнул многозначительно и пошел себе спать, не удостоив ответом. Но идею сходу не отмел – уже хорошо. Главная проблема – как возможную поддержку со стороны третьего принца воспримет первый? Не начнет ли Сандор Олн ставить палки в колеса?

Как бы так половчее сыграть, чтобы оба принца стали заинтересованы в моем маркграфстве?

Но этот вопрос я решил обдумать завтра.

Стоило добраться до каюты, как сон меня не столько сморил, сколько сразил наповал. Достаточно было лечь на узкую койку, как словно разжалась какая-то пружина, отпустив сдерживаемую прежде усталость, и я провалился в темноту «маленькой смерти».

Не знаю, сколько прошло времени, но пробуждение вышло неприятным – я слетел с койки, больно ударившись локтем. Все пространство шаталось, словно я всю ночь не в засаде с третьим принцем сидел, а бражничал. Если бы мы были на морском корабле, то я бы сказал, что мы попали в жестокий шторм. Но дирижабль как-то менее склонен к подобной болтанке.

Впрочем, вскоре все как-то успокоилось. Похоже, «Вершитель Судеб» заложил какой-то слишком резкий манёвр. И предчувствие мне подсказывает, что это неспроста. Да и легкая вибрация корпуса говорит о том, что паровик работает во всю мощь.

Это мысль быстро выбила из меня остатки сна.

Первым делом оружие.

Несмотря на усталость и связанное с ней отупение и ослабление внимания, ремень с револьвером я все же снял, прежде чем завалиться на кровать. Хотя и совершенно не помню, когда успел это сделать. Тело само сработало, пока мозг заранее отключился, предвидя отдых.

Достав «Стража» по привычке проверяю барабан, хорошо ли сидят насаженные на затравочные трубки пистоны. Вроде бы все в порядке, да и пули вчера зачаровывал, прежде чем на ночную охоту идти.

Ну а тот факт, что если мне в воздухе понадобится револьвер, то дела совсем дрянь, можно опустить.

На мостик я не пошел. Да и кто меня туда пустит? Отправился в кают-компанию. Там точно есть кто-то из свитских, и они-то должны знать, что происходит.

В узких коридорах было пусто, но к отдаленному рокоту паровика, добавились звуки лязгающего металла. На орудийной палубе, что находилась чуть ниже, явно шла подготовка к бою. А иначе, зачем заряжать орудия?

Ответ уже привычно нашелся на подходе к кают-компании.

Почтенный Согер, приставленный к обслуживанию высокопоставленных пассажиров боцман, был необычайно собран и обзавелся тонким свистком. Прежде он его не носил. Да и на поясе боцмана висела кобура с длинным армейским «Вепрем», а раньше он ходил без оружия.

На «Вершителе» тревогу сыграли, раз арсенал открыт? А я и не заметил? Проснулся, только когда дирижабль начал резко маневрировать. Первый раз со мной такое. Что-что, а сигнал тревоги и мертвого на ноги поставит.

– Что случилось? – поинтересовался я у боцмана.

– Похоже, погоня, ласс, – он указал рукой в стену, словно я мог что-то увидеть через обшивку. – Нас преследуют четыре боевых дирижабля первого-второго ранга. И еще два-четыре непонятных вымпела заметили в стороне, спешат наперерез.

– Островитяне? – подобрался я, все еще не понимая, как мы умудрились так вляпаться.

– Да кто же их разберет, – пожал плечами почтенный Согер. – Все флаги сняты. А по внешнему виду не различишь. Они же с нас всё копируют: големов, броненосцы, дирижабли!

Насчет «всё» воздушник явно заблуждается, проекты броненосцев мы с них срисовываем, но сейчас не время затевать философские диспуты, чья инженерная школа лучше.

Но как островитяне нас нашли? Конечно, дирижабль в небе, это отнюдь не иголка, но и воздушное пространство над морем Мунмар далеко не стог сена. И все же нас как-то нашли!

Очередное предательство? Случайность?

– Оставайтесь в каюте, – посоветовал словоохотливый боцман. – Она у вас чуть ли не в самом защищенном месте «Вершителя Судеб», рядом с артиллерийским погребом.

Вдохновляющие наставление! А если в погреб «того» и он «того»? Да и сидеть в каюте, ожидая непонятно чего, не хочется. Пусть в воздушном бою от меня и мало толку, но предпочитаю быть в центре событий, а не покорно дожидаться их исхода. Тем более, куда я с воздушного корабля денусь? Путь ровно один – вниз. А он мне не подходит!

Вернувшись в каюту, я накинул на плечи подбитую мехом летную куртку с высоким, стоячим воротником, позаимствованную на время ночных бдений. Натянул на руки тонкие шерстяные перчатки. На стрелковой галерее не так холодно, как на продуваемой всеми ветрами верхней площадке, но и погоня может затянуться.

Стрелковая галерея, находившаяся в самой нижней части длинной гондолы дирижабля, сильно отличалась от своего собрата на «Буревестнике». На погибшем в Вольной марке «грузовозе» это была открытая со всех сторон площадка. А на флагмане воздушного флота империи это именно что довольно широкая галерея, опоясывающая гондолу под угрожающе выступающими из корпуса спонсонами пушек.

С разбросанных вдоль галереи пулеметателей сняли чехлы, лишенные пломб зарядные ящики были вскрыты. Расчеты воздушников заняли свои места. Первый номер стреляет, второй занимается перезарядкой пулеметателя.

Большинство свитских магов принца стояли двумя группами в носу и корме. Там имелись выступающие вперед, небольшие, круглые площадки, словно специально подготовленные для магов. А может для них они и предназначались, все же это императорский флагман.

«Кормовых» магов возглавлял маркиз Пор Асгер, «носовых» – маркиз Андер Инадр. Так сказать, правая и левая рука Его Высочества. Стоит отметить, что свитским было не очень удобно – стоять приходилось плотной группой. Площадки хоть и предназначались для магов, но на полный малый круг были явно не рассчитаны.

Часть магов, которым не нашлось места на площадках, распределились через ровные промежутки по всей галерее.

– А, Гарн, – махнул мне третий принц, прогуливавшийся по стрелковой галерее в сопровождении нескольких свитских и офицеров «Вершителя Судеб».

Теплой одеждой принц пренебрег, сверкая золотым шитьем парадного мундира. Словно у нас тут не бой, а светский раут. Ну да он маг – может и голым по ледяным пустошам разгуливать, согреваясь только за счет дара. Вот было бы зрелище!

– Горазд же ты спать, братец, – наставительно продолжил принц, почесав бровь. – Чуть воздушный бой не проспал.

Я подошел к фальшборту, разглядывая наших преследователей.

Воздушные корабли – не моя стихия, дирижабль первого ранга от второго я не отличу, но картинка внушает. Четверка сверкающих серебром гигантов походила на стаю акул, наконец-то нашедших в воздушном океане вкусную добычу. Если наши преследователи и уступали «Вершителю» в размерах, то со стороны это незаметно. Хотя вон тот последний явно самый маленький из четырех, и все же больше того же «Буревестника», на котором мне доводилось не только летать, но и падать.

Как-то не вовремя я это вспомнил…

Прямо по курсу, но довольно далеко, виднеется еще парочка черных точек. Может к нам спешат, может мимо пролетают, но я бы все же поставил на первое.

– Откуда они взялись? – поинтересовался я, чувствуя, как слегка подрагивают руки. Ну не люблю я небо, а в особенности воздушные бои! Слишком мало тут от меня зависит.

Похоже, небо знает мое отношение и отвечает полной взаимностью – что не полет, то приключение!

– Хороший вопрос, – кивнул принц. Появление врага ничуть не испортило ему настроение. – Похоже, им просто повезло. Когда мы моего повара-предателя поймали, я приказал капитану «Вершителя» сменить курс, взять чуть восточнее. И на рассвете мы нос к носу столкнулись с этой эскадрой.

Да-а, неудачно получилось. Предателя поймали, прежде чем он успел передать сигнал, но все равно напоролись на охотников. Или нас ночью кто-то все-таки срисовал и передал, где следует искать? Это маловероятно, но все же возможно. Да и «Вершитель» летел особо не прячась, неся все положенные огни. Иначе как объяснить, что эскадра островитян оказалась к востоку от нас?

Хотя, у островитян может быть и две эскадры для перехвата. Одна патрулирует восточную часть воздушного коридора с нашим возможным маршрутом, другая торчит где-то на западе или в центре. С одной стороны, не лучшая идея дробить силы. А с другой, таким образом они перекрыли внушительный кусок воздушного пространства над морем. И скорость реакции при обнаружении цели увеличивается. Наш дирижабль мало обнаружить, его еще нужно успеть перехватить, пока впереди не показался родной берег империи.

Гадать можно долго, но суть от этого не изменится – мы вляпались. Или нет? Больно хорошее настроение у принца.

Между тем, дистанция между охотниками и жертвой сократилась. Вражеские дирижабли оказались так близко, что невооруженным глазом можно разглядеть людей, копошащихся на стрелковой галерее. Опознавательные знаки островитяне сняли, даже названия и те были спешно закрыты намотанными на медные буквы тряпками. Но с формой воздушников заморачиваться не стали. Да и времени на это просто не было. Так что синие мундиры островитян сразу бросались в глаза, не позволяя ошибиться с опознанием противника.

А ведь они нас догоняют. Вернее, уже догнали, но почему-то не спешат открывать огонь. Молчат и наши пушки, хотя дистанция подходящая.

– Почему мы не атакуем? – поинтересовался я.

– А должны? – усмехнулся третий принц, внимательно вглядываясь в дирижабли островитян. – Пока что все это, – он обвел руками открывшуюся картину, – не более чем игра мускулами. Такие гляделки между нашими империями постоянно происходят, что на море, что в воздухе.

– Островитяне пригнали воздушный флот не в игры с нами играть, – напомнил я.

– Ты это знаешь, – кивнул принц, – я это знаю. Даже командир островитян наверняка все знает. Но формально они пока что не сделали ничего враждебного. Ведут себя невежливо, не представляются, но и только. Да и находимся мы в нейтральных водах… небе. Короче, ты понял, – отмахнулся он.

– А если они все же атакуют?

– Вот тогда мы покажем им, что не стоит недооценивать свиту третьего принца империи, – нахмурился Ронг Олн, деловито разминая руки, словно собирался лично участвовать в наказании зарвавшихся островитян.

Он – маг, он может.

Маг…

– А ведь есть еще одна причина! – внезапно понял я. – Они нас боятся!

– Что?

– Боятся! – подтвердил я уже более уверенно, поражаясь дерзости пришедшей в мою голову мысли. – Два малых круга магов… Они ждут сигнала от предателя, что маги выведены из строя или ослаблены.

Маги – это маги. Высокомерные, наглые, зачастую чванливые без меры, но они – сила, которую не стоит сбрасывать со счета. Особенно когда речь идет о поле боя. Пусть их роль с появлением артиллерии и паро-магических големов несколько уменьшилась, но она все еще велика.

Обычно на боевом дирижабле три-четыре мага. Причем не самых сильных. Против такого же дирижабля, с таким же числом магов на борту этого достаточно, чтобы работать с артефактной начинкой воздушных кораблей. И делать уязвимых с виду гигантов не такими уж и уязвимыми.

Дирижабль, особенно боевой, в этом плане ближе к паро-магическим големам. Имеет по всему «скелету» сложную систему рунных цепочек, и при условии магической подпитки от штатных магов, обладает неплохой защитой.

Даже транспорт «Буревестник», на котором я в Вольную марку прилетел, при атаке стаи виверн довольно долго держался. А тут краса и гордость империи – флагман воздушного флота. И лезть на него со стандартным экипажем, особенно учитывая тот факт, что на борту свита третьего принца… Это поступок не столько храбрый, сколько глупый. Конечно, островитяне не дураки, и взяли на борт усиление. Но прийти они могли только из одного места – маленького островка в Зеленом море, на котором расположена крупная военно-морская база. А ее резервы не безграничны. Даже если они выгребли всех магов с незадействованных в операции дирижаблей, вдобавок прихватив тех магов, что входят в экипаж броненосцев, то расклад все равно не в их пользу.

Нет, количественно, у островитян магов может даже больше, чем в свите принца. Но качественно…

В экипажи что воздушных, что морских кораблей входят по большей части адепты да подмастерья. Причем не самые талантливые, из тех, кому в магическом плане выше мастера не скакнуть при всем желании. Да и того мастера они получат только к старости, когда не о магии нужно думать, а о боге. В империи их много, есть из кого выбирать. Именно такие маги, что из древних родов, что выходцы из простолюдинов или коронной знати, чаще всего идут делать карьеру в армию, морской и воздушный флот. Все равно у фольхов им не светит подняться. А в армии и на флоте такой маг может сделать неплохую карьеру.

Да половина адмиралов и генералов такие вот вечные «адепты»! Еще процентов тридцать – одаренные недомаги, вроде меня. И только двадцать процентов старших офицеров приходится на совершенно лишенных магии простаков. Да и из тех половина, это выходцы из родов фольхов, которым «повезло» родиться без дара.

А у принца в свите сплошные мастера да магистры, плюс несколько мэтров магии. Те же маркизы Пор Асгер и Андер Инадр потенциальные архимагистры, а то и архимаги. Хотя и станут ими скорее всего в глубокой старости. Иначе они бы не считались наследниками своих домов. У старых родов фольхов с этим делом строго. Личная сила и потенциал ценятся как бы не больше кровных уз.

Тем более маги островитян разбросаны по разным воздушным кораблям, а у нас они все собраны в единый кулак, способный вышибить не только пару зубов, но и отправить противника в глубокий нокаут.

Вот если бы план повара-предателя сработал, и ему бы удалось не только подать сигнал, но и попотчевать свиту принца особым завтраком, чтоб с «горшка» не слезали. Вот тогда бы играть с нами в гляделки островитяне не стали.

– Пожалуй, ты прав, – согласился принц, вновь потирая руки. – Теперь мне даже жаль, что они не нападают.

Он что, все еще скучает? Ищет приключений, на свою пятую точку? И это после всего, что с ним произошло в Вольной марке? Мне вот этих приключений выше крыши. Согласен поскучать год, другой, третий. Вплоть до старости. Да кто же даст?!

Хотя, в этот раз я полностью на стороне принца. Островитяне как-то слишком обнаглели. Самое время дать им укорот, чтобы уползли на свои острова зализывать раны и какое-то время в империю не совались. По крайней мере, не делали это столь нарочито и нагло.

– Сейчас нападут… С разрешения Вашего Высочества, – многозначительно протянул я, покосившись наверх, намекая на ночные приключения.

– Хочешь пустить сигнальную ракету? Думаешь, они на это клюнут? – догадался третий принц, смерив очередным задумчивым взглядом сопровождающую нас эскадру. На его губах появилась злая, кровожадная усмешка, больше похожая на оскал разозленного волка. – А давай! Всегда полезно напомнить островитянам, что мы не голожопые туземцы и давно уже не их колония. А то в последнее время они слишком обнаглели… Наверх не поднимайся, возьми ракеты на мостике. Эй, кто тут есть из офицеров?! Проводи ласса Велька. Будут спрашивать, скажите, что я разрешил.

– Следуйте за мной, ласс, – отозвался на призыв один из офицеров-воздушников, сопровождавших принца.

Покинув стрелковую галерею, мы поднялись по узкой винтовой лестнице. Корабельный мостик «Вершителя Судеб» находился в носу гондолы, на верхней, примыкающей к оболочке палубе.

Охранник, дежуривший на входе во вторую святая святых дирижабля после паровика, внимательно посмотрел на моего сопровождающего.

– Приказ принца, – коротко пояснил офицер. В кают-компании воздушников представляли, но имени конкретно этого лейтенанта я не запомнил.

Понятливо кивнув, охранник освободил проход, пропустив меня и лейтенанта-воздушника на мостик.

С интересом оглядываюсь. Прежде бывать на мостике воздушного корабля мне не доводилось. Да и на дирижабле я лечу второй раз в жизни.

Что у нас тут?

Штурвал, уменьшенная копия корабельного. Машинный телеграф с начищенной до блеска латунной рукояткой. Массивный компас на кардановом подвесе, штурманский стол с картой, а вернее не стол, а вертикально поставленная доска с системой линеек, как на столе чертежника. На доске зажатая в специальных тисках карта. Но какая-то непривычная, много совершенно непонятных мне стрелочек и значков.

– Чем могу помочь, ласс Вельк? – поинтересовался капитан Лигнар, явно недовольный тем фактом, что вынужден в такой момент заниматься какими-то непонятными делами третьего принца.

– Мне нужен сигнальный пистолет и ракеты. Островитяне ждут сигнала от своего шпиона. Не станем их разочаровывать.

– У них четыре вымпела, – напомнил капитан «Вершителя Судеб».

– А у нас два малых круга магов, – парировал я. – Сомневаюсь, что на этих четырех дирижаблях есть хотя бы один.

Нет, если брать всех магов островитян, разбросанных по перехватившей нас эскадре, то там можно наскрести и больше двух кругов, пусть и не особо сильных. Но удар кулаком не сравним с ударом разомкнутыми пальцами.