Только сейчас женщина замечает меня и само ложе, на котором можно улечься вшестером или троим в позе звезд. Я спокойно лежу, не вмешиваясь в процесс трения, все еще сложив руки на пузе. Как же трудно мне было их удержать, но лишние эмоции ни к чему.

– Мама, выбора нет – либо мы спим так, либо дракон может сжечь меня во время ритуала, – серьезно объясняю, поморщившись от слова "мама".

До сих пор мне этого произносить не приходилось. Никого, кроме своей мамы, я так не звала. Было странно обращаться подобным образом к чужой женщине, но иначе она бы не прониклась.

– Марина…

– Если хочешь, можешь спать с нами, – спокойно предлагаю я и едва не хохочу в голос, заметив изумленные глаза Сергея Григорьевича от этих слов. – Но тогда мне придется лечь посередине, а это еще ближе к жениху. Вот это будут слухи, да? Но нашему семейству, пожалуй, уже не привыкать.

Глаза графини расширяются в удивлении, но бывалая светская львица быстро берет себя в руки. Глубоко вздохнув, Софья Алексеевна поджала губы и неожиданно любезно произнесла:

– Я положусь на слово чести князя Громова. Если, конечно, он планирует его сдержать.

– Буду стараться изо всех сил, – учтиво кивнул мужчина.

– Старайтесь лучше, – процедила графиня и удалилась с гордо поднятой головой.

После её ухода в спальне на секунду повисает тишина и тут же взрывается мужским басовитым хохотом. Я перевожу взгляд с двери на князя, чтобы наблюдать это веселье. Руки на поясе, а сам ржет, откинув голову назад. М-да.

– Ловко, ничего не скажешь, – отсмеявшись похвалил мужчина.

– Эту проблему должны были решить вы, а пришлось мне, – спокойно напоминаю, но в душе чувствую тень предательства.

Я только что назвала другую женщину мамой. До такой низости мне падать еще не приходилось. Это больно.

– Вы правы, – соглашается со мной кивком Сергей Григорьевич. – Но мне бы никогда не удалось сделать это столь эффектно.

– Похвалу принимаю во второй половине дня, – ворчу я, больше бесясь на себя и графиню. – Что там после ритуала? Полеты на драконе? Как это вообще происходит?

– Хм, – откашливается хозяин дома и медленно приближается к кровати. – Первый полет лучше отложить на сутки после ритуала, чтобы дать вам время прийти в себя. Дальше уже дело техники – в усадьбе есть несколько сёдел, вы сможете выбрать подходящее для себя, а его подгонят уже для меня. Также вам стоит приступить к пошиву специальной одежды для полетов.

От всех этих простых слов у меня в животе провал. Я вообще не "мать драконов" и еще какие сто писят титулов носила Бурерожденная? Мне откровенно сыкотно, но здесь надо собрать жопку в кулак и сделать.

– С-сука, – едва слышно выдыхаю я, но тут же беру себя в руки и, мило улыбнувшись, гляжу на князюшку. – Я согласна на обозначенный порядок действий. Возражений и претензий не имею. Из пожеланий с моей стороны – выжить в конце битвы.

– У нас все получится, главное – верить, – как-то странно произносит Сергей Григорьевич.

Захотелось рявкнуть что-то матерное, но прикусываю язык и продолжаю источать улыбку. Через час мы вместе с Софьей Алексеевной за обеденным столом. Все трое молчим, ибо графиня в мрачном настроении.

– Марина, чуть позже я хочу побеседовать с тобой наедине, – достаточно громко произносит матушка, явно с намеком. Вот только для кого этот посыл, пока неясно.

– Конечно, – покорной овцой блею я.

– Вы уже связались с графом Крыловым? – учтиво интересуется хозяин усадьбы, пока я вновь гляжу на довольно скудную обстановку просторной столовой. – Почтовый артефакт работает исправно?

– Мы с супругом пообщались, – недовольно ответила Софья Алексеевна. – Чтобы вы знали, князь, мы с Дмитрием Константиновичем единодушны в нашем возмущении всей этой ситуацией. Александр превысил все мыслимые границы. Наше имя вновь полощут на площадях.

– Как и моё, – коротко вставил мужчина, перед тем как закинуть в рот кусок бифштекса.

– Мы понимаем, что Марине не оставлено выбора, но все же настоятельно просим сохранять рассудок и подумать о будущем нашей дочери, – не останавливаясь высказывается графиня, не поднимая глаз от своей тарелки.

– Чтобы это будущее было, нас обоих связали этой помолвкой, Софья Алексеевна, – достаточно холодно произнес Сергей Григорьевич. – Если вы помните, то я тоже не по своей воле вынужден всем этим заниматься, но сделаю всё от меня зависящее.

Растянув губы в подобии улыбки, князь продолжил обедать. Графиня на его правдивую отповедь ничего не сказала, но нападать прекратила. Я же вновь медитирую на еду в собственной тарелке. Меня мучает голод, да и настроение ни к черту, но руки опять трясутся, так что ем очень медленно и осторожно.

После совместного крайне неуютного приема пищи, князь покидает нас, а прислуга приглашает гостей в парадную гостиную пить чай с выпечкой.

– Милая, я даже не знаю, с чего начать этот разговор, – мнется женщина, усадив меня поближе к себе. – Мы с папой считаем, что у тебя должны быть кое-какие сведения о… супружестве. В случае, если князь Громов будет переходить черту, помни, ты всегда можешь сказать "нет".

Да вы что? Как интересно, видимо, меня ожидает лекция о птичках и пчелках. Эх, матушка, знали бы вы, насколько опоздали с этой темой.

Глава 50

Беседа о супружеских отношениях в браке прошла достаточно неловко, но Софья Алексеевна подробно поведала дочери об интимной жизни на ложе. Даже освятила пикантные детали мужской анатомии, что меня знатно удивило. Графиня быстро преодолела первый порог стеснительности и дальше уже деловито вещала о степенях близости между мужем и женой. Если собрать все сказанное матушкой в краткий совет, то, получается, мне дозволялся петтинг и даже оральный секс. Главное, ничего не давать засовывать в себя князю. Я выслушала краткую лекцию о деторождении, отчаянно пряча улыбку и пытаясь не расхохотаться в голосину. Софья Алексеевна, однако, решила, что покраснела дочь от смущения.

– Ситуация крайне нестандартная, Марина, – со вздохом произнесла графиня. – Ты невеста чужого мужчины, не того, что тебе люб. Князь – последний кандидат на твою руку и сердце, если честно. Мне бы не хотелось, чтобы вы вообще пересекались.

– Я помню, – киваю в ответ. – Громов – кобелина.

– Да, – мрачно подтверждает матушка. – Он изрядно поистаскался и был участником не одного скандала. Женщин влекут его титул и богатство да и внешность, чего скрывать. Опытные дамы падали к его ногам, не говоря уж о неопытных барышнях, как вы с Зарей, но до сего дня Сергей Григорьевич умудрялся как-то ускользать от ответственности.

– Видимо, очень сильно дорожит своей свободой, – лаконично вставляю я.

– Да, – вздыхает Софья Алексеевна. – Твой нынешний жених упрямо не желает связывать себя серьезными обязательствами. Даже любовницам дает отставку, стоит прозвучать намеку на ревность. Он опытный мужчина, так что и ты не должна быть наивной глупышкой. Полагаю, путного мужа из него не выйдет и этот брак обернется страданиями. Особенно если ты поддашься обаянию князя и подаришь ему свое сердечко.

– Сделаю всё возможное, чтобы избежать подобного, – серьезно обещаю я. В мои планы не входит влюбляться, да и замуж не особенно хочется.

– Буду молиться, что всё это не зря, – горько вздыхает графиня. – Столица полнится слухами, ибо официально контракт между нами и Красавиными не расторгнут. Кто-то прочит Зарю в жены Лариону, раз уж ты оказалась столько ветреной, но не волнуйся – этого не будет. Когда помолвка с князем исчерпает себя, мы вновь объявим о союзе с графским родом.

– Не спешите, – тихо советую я, положив ладошку на скрещенные руки матушки. – Возможно, Ларион Борисович и не захочет меня в жены, после помолвки с Сергеем Григорьевичем. Он же полагает, что я влюбилась в другого. Да и смогу ли я?

– Всё будет хорошо, – твердо уверила меня Софья Алексеевна, переплетя наши пальцы вместе.

Ближе к ужину графиня уже спокойно переносила присутствие моего нового жениха. Общение прошло во вполне светском ключе, без взаимных пикировок. А я вновь едва поела, но помощи просить не стала. Как говорится, "если захочешь – сделаешь. Главное – мотивация", а что лучше сподвигает на преодоление трудностей, чем голод? Поэтому я упорно пытаюсь натренировать собственные руки, чтобы просто поесть. У меня бывают удачные дни и не очень. Сегодня, наверное, из тех, что со знаком минус.

После ужина Сергей Григорьевич приглашает меня на небольшую прогулку, но не в сад или оранжерею, как я полагала, а в подвал. Оценив мои пешие потуги, княже быстро решает вопрос – просто подхватывает меня на руки и бодро шагает вниз по лестнице. Жених легко и непринужденно несет меня все ниже в подземелье и не останавливается даже тогда, когда вокруг нас сгущается непроглядная тьма.

– Почему тут так темно? – шепчу я, неосознанно чувствуя опасность. Падать очень неприятно, а делать это с чужих рук еще хуже. Споткнется, блин, а пострадают мои бока.

– Эта часть хранилища давно запечатана, – спокойно отвечает мужчина, крепко прижимая меня к себе.

– Вы ориентируетесь? – взволнованно бормочу, вцепившись в его шею сильнее.

– Да, драконье зрение позволяет мне видеть в темноте, – все так же ровно вещает Сергей Григорьевич.

Я замолкаю, посчитав вопрос закрытым. Хотя путешествие в полной темноте не то, что может понравиться. Меня больше успокаивает уверенный шаг жениха. Отсутствие зрения обостряло другие чувства, так что я очень близко ощущаю мягкие мужские волосы, задевающие мою руку и щеку, литые мускулы плеч и приятный, едва уловимый аромат кожи. От князя веет силой, и это чувствуется на уровне подсознания и гормонов. Первое кричало, что этот мужик меня сможет защитить, а вторые так и вопили: "размножайся с этим самцом! С ним мы не будем голодать!". В общем, бред какой-то, вызывающий у меня лишь шальную улыбку на губах да приятные воспоминания из моей реальной жизни. Было занятно на руках у жениха, но душевного трепета я не чувствовала. Мурашки от близости незнакомца да успокоение, что самой шагать не придется.

И, кажется, он меня рассматривает. Чувствую это по тому, как прошлись по моей руке его волосы. Пусть смотрит, я не обеднею.

Спустя еще несколько томительных минут полной темноты мой транспорт вдруг останавливается и аккуратно ставит меня на пол, но продолжает поддерживать за талию.

– Прикройте глаза, я зажгу светильники, – произнес Сергей Григорьевич.

Я успеваю лишь зажмуриться, когда пространство вокруг стало наливаться светом. Прикрывшись ладошкой, жду пока глаза привыкнут к освещению и, едва опускаю руку, сразу же изумленно таращусь. В первое мгновение даже не понимаю, на что смотрю, но тут же осознаю, что передо мной огромное седло. Боже, конструкция с автобус, хотя само ездовое место небольшое. Окидываю взглядом просторное помещение и замечаю еще несколько похожих, а всего в подземелье четыре сбруи. Стены почему-то увешаны цепями. У самого большого седла позади сиденья установлен целый сундук. Сравнив оснастку других вариантов, замечаю похожие багажники разных объемов. Но больше всего меня вводят в ступор размеры всех четырех упряжей. Да мне, чтобы просто залезть туда, нужна нехилая физическая подготовка, ибо мягкая сидушка в данный момент находится на высоте четырех метров над нашими макушками.

Это же какого размера дракон?!

– А-а-а, – изумленно мычу, пытаясь сформулировать хоть одну мысль без трехэтажных дополнений.

– Да, вам придется научиться забираться в седло, – с некоторым сожалением признался мужчина, также осматривая упряжи.

– А насколько огромен… зверь? – сглотнув ком в горле, сиплю я, продолжая таращиться на четыре седла, в ужасе представляя драконов под ними.

– Это придется расширять и растягивать, – с сомнением отвечает князь, кивнув на самую большую конструкцию. – От времени кожа ссохлась и будет натирать.

– Ясно, – шепчу я, мысленно прикидывая, насколько все плохо.

Обозначенная упряжь представляла собой гигантскую твердую плоскость, свернутую в дугу, увенчанную креслом. Впереди сиденья находилась какая-то штуковина, назначения которой я не понимаю, а вот сзади, на некотором отдалении, зафиксирован сундук. Разглядывая сбрую, замечаю с десяток ремней и шипов, отчего глаза становятся всё шире.

Видимо, мой ошалелый видок начал беспокоить Сергея Григорьевича, так что я даже не воспринимаю его дальнейших слов, но в какой-то момент магический светильник гаснет и меня вновь поднимают в воздух. Эти кресла шокировали меня, а кого бы нет?

– Я бы хотел сказать, что полеты будут для вас только лишь удовольствием, – тихо произнес жених. – Но, к сожалению, у вас нет выбора.

– У нас, – заторможенно поправляю я, обхватив его за шею. – У нас нет выбора. Не думаю, что я именно та женщина, которой вы надеялись показать столь впечатляющие предметы.

– Ради блага государства я готов на некоторые жертвы, – ответил князь, но я успела заметить тень неудовольствия.

– А как ритуал отразится на вас, Сергей Григорьевич? – вдруг спрашиваю, до конца не осознавая, что хочу услышать.

– Это сложно объяснить простыми словами, – проворчал мужчина, шагая прочь из подземелья, где, кстати, не было сыро или холодно.

– Попробуйте сложными, – хмыкаю в ответ. – Я пойму.

Мне хочется отвлечься от вида огромных сёдел, и жених для этого подходит как нельзя лучше. Задавать вопросы мужчине достаточно увлекательно, особенно когда он этого явно не хочет.

– Привязанность зверя… намного более глубокая, нежели людская, – осторожно произнес жених, поворачивая голову в мою сторону.

Сама не знаю зачем, но в следующее мгновение касаюсь кончиками пальцев его щеки и веду ко лбу. Кожа теплая, а щетина почти не колется. Натыкаюсь на густые брови, чтобы нащупать сердитую складку между ними.

– Я вам не нравлюсь, – констатирую факт. – Вы предпочитаете нежных блондинок? Жгучих брюнеток? Может, вам по душе игривые шатенки?

– Дело не в этом, – негромко отвечает Сергей Григорьевич, вдруг останавливаясь. – Скорее меня задевает тот факт, что вы – чужая невеста.

– Если вас интересуют мои отношения с…

– Нет, – рявкнул князь.

– …то мы расстались не на лучшей ноте, – договариваю я, приподняв брови от столь резкого тона.

– Почему? – сразу же уточняет мужчина детали расставания с Красавиным.

Я молчу, продолжая чувствовать дыхание жениха на своем лице. Хм, странная реакция на моего бывшего.

– Полагаю, что тему Лариона Борисовича не стоит поднимать вовсе, – ровно произношу, а сама в мыслях добавляю: "чтобы не драконить вас лишний раз", но вслух спрашиваю другое. – У вас с ним какой-то конфликт?

– Кроме того, что я увел его невесту? – хмыкает Сергей Григорьевич.

– По сути, это ведь не так, – напоминаю я, когда князь возобновляет движение по темному пространству.

– А он, видимо, считает иначе, – невесело добавляет мужчина. – Честно, не думал, что трехдневная помолвка так заденет его чувства.

Что я могу на это ответить? Да, официально мы с Лариком были вместе всего три дня, но по факту-то – дольше. Очевидно, что бывший жених успел погавкаться и с моим нынешним. Вот же шустрый малый.

От необходимости продолжать разговор меня спасает свет в конце туннеля. В прямом смысле мы выходим из каких-то катакомб и оказываемся в кладовых усадьбы. Хозяин всея богатств и земель уверенным шагом марширует мимо, и, спустя еще несколько мгновений, оказываемся в парадной части поместья. Встреченные слуги учтиво кланяются Сергею Григорьевичу, а тот и не особо замечает их, но вдруг велит позвать мою горничную и приготовить для меня ванну. Я-то не против, но поинтересоваться моим мнением было бы не лишним.

Хм, очевидно, князь сам принимает все решения. Что ж, блять, пусть так. Улыбаемся и машем.

В главные покои усадьбы я попадаю все так же: на руках мужчины. Меня аккуратно ставят на ноги и оставляют одну. Пока я покачиваюсь на слегка затекших конечностях, в спальне появляется Джейн со стопкой белья. Судя по звукам из ванной: там шла какая-то активность.

– Марина Дмитриевна, Софья Алексеевна просила вас зайти к ней, как только вы появитесь, – тихо шепнула мне горничная. – Она волнуется о вас.

– Дойти я вряд ли смогу, – вздыхаю я. – Позже сходи к ней сама, пожалуйста. Скажи, что со мной все в порядке. Сергей Григорьевич был учтив и галантен, а водил меня в подземелье, где показал драконьи седла.

– Как скажете, – кивает Джейн и уносит свою поклажу в ванную, вернувшись буквально через секунду. – Госпожа, все готово.

Дойти до огромной чаши, названной ванной, смогла самостоятельно, а вот забраться внутрь – уже попросила помощи. Девушка услужливо хватает меня за руку и поддерживает, пока я усядусь на мраморное дно.

– Ох, и мороки со мной, да? – недовольно бухчу, чувствуя раздражение от собственной слабости. – Даже помыться не могу сама.

– Это ничего, барыня, – легко отмахивается Джейн, хватая рукавичку и споро намыливая её, чтобы начать мыть мою спину. – Мне всегда за радость помочь вам. Столько вёсен все молились Великому за вас, а особливо Софья Алексевна. Она каждую десятину в Главный храм жертвовала таланты да на паперти абрасы подавала. Раз в месяц храмам поменьше помощи высылала да нас дворовых никогда не обходила стороной. Уж сколько народу за её счастье богу молитв шептало, никто не возьмется подсчитать. И вот, глядите-ка, вы – живая и целехонькая на свои ручки-ножки кручинитесь. Времени-то всего ничего прошло, а уж как вам полегчало-то. Еще немного и сама будете бегать по графскому саду, а мы за вами кудахтать да поспевать будем.

– Надеюсь, что так и будет, – тихо отвечаю, почувствовав себя еще хуже.

Эти слова нет-нет да и проскакивали из уст горничных, как и всех домашних в доме графа Крылова. Понимаю, что они рассматривают воскрешение Марины словно чудо. В первое время я часто натыкалась на любопытные взгляды работников городского особняка, но больше в них читалось удовлетворение, будто это их молитвы оживили господскую дочку. Радость простых людей была видна, да и семья всегда была рядом, считая своим долгом находиться ближе. Я сознательно гнала от себя эти восторги, стараясь думать только о деле, но не заметить фон всеобщего счастья крайне сложно.

Пока я погружаюсь в думы, Джейн ловко меня домывает и велит откинуть голову на край ванны, чтобы заняться моими волосами. Для начала девушка их аккуратно расплетает из прически, расчесывает, а уж потом поливает какой-то душистой водой. Разглядывая высокий потолок комнаты, я замечаю на нем барельеф. С не самым скромным содержанием. Вот это да! На объемной картине в экстазе сплелись женщина и… кто-то. Что?! Нет, это не дракон, слава богу! Но и на простого мужчину не похож. На его голом теле чешуя, на голове небольшие рога, а на лице оскал. Женщина же – само воплощение удовольствия и пика оргазма. Откинулась назад, нижнюю губу закусила и открыла для поцелуев свою шею. Пара изображена, так сказать, в середине процесса зачатия. Н-да, вот уж реклама так реклама.

Джейн трудится над моими волосами, промывая их очередной ароматной водой, и закалывает на макушке, оборачивая тонкой тканью. Помогает встать на ноги и смывает с меня остатки мыла. Я все еще в задумчивости продолжаю разглядывать потолок, пока меня заворачиваюсь в полотенце и помогают выбраться из чаши. Хм, забавное зрелище да такое подробное к тому же. Этот рогатый так живо ласкает партнершу, мастер сего творения в деталях отобразил их бесстыдные объятья. И никакого секрета в том, чего именно касается чешуйчатый. Большой палец скрылся в развилке женских ног, а сама ладонь лежит на лобке любовницы. Чуть ниже её пупка заметен узор в виде чаши. Его даже выполнили в красном цвете, хотя весь барельеф белый.

Ну, красиво, что скажешь. Живо, красочно, реалистично. Кроме самого мужика. Может, это намек на порочность супружеских отношений.

Пожав плечами, подчиняюсь горничной, которая ведет к туалетному столику, чтобы просушить волосы, и тут же надевает на меня огромную и толстенную ночную сорочку.

– Это вам передала Софья Алексевна, – с намеком шепчет Джейн.

Посыл ясен – меня в этой одежке не найдут, а если найдут, то точно не возбудятся. С понимающим вздохом, отмахиваюсь ладошкой: пусть будет так, как хочет графиня. Я вообще не в претензиях. Горничная продолжает щебетать рядом о моих густых, длинных волосах, их ярком цвете и вообще восхваляет красоту госпожи. Не решаюсь прервать сей поток лести, может, ей по должности такое положено.

Укладываюсь спать, вновь слыша шорох в ванной комнате. Кажется, у слуг там отдельный вход, которым они активно пользуются. Джейн помогает мне дойти к ложу и улечься с комфортом. Накрывает простыней и даже пледом, хотя на дворе конец весны. Едва горничная покидает спальню, как я сбрасываю покрывало. Спать в жаре – это выше моих сил. Я бы еще и мешок льняной скинула, который мне прислала матушка, но не рискую остаться в кровати голой.

Размышляю о еще одном прожитом дне в этом мире и старательно избегаю мыслей о летающих креслах, что видела в подвале. Получается из рук вон плохо, если честно. Пока мои размышления перескакивают с сёдел на первую встречу с драконом, дверь ванной открывается и появляется Сергей Григорьевич. Князь весьма колоритно выглядит в пижамных свободных штанах и распахнутом халате. Не обращая на меня внимания, мужчина скрывается за второй дверью, ведущей в гостиную. Хм. Даже интересно: он меня игнорирует или такой принципиально воспитанный. Судя по всей ситуации и оценке Софьи Алексеевны – ни первого, ни второго быть не должно. Посмотрим.

Закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание, расслабляя все конечности – хорошая техника заснуть, но ничего не выходит, ибо жених достаточно быстро появляется в спальне с подносом еды в одной руке и графином лимонада в другой. У меня мычит желудок, но я продолжаю просто смотреть на передвижения хозяина поместья. Примостив широкое блюдо возле шахматной доски, Сергей Григорьевич ставит кувшин на пол рядом с креслом и подходит ко мне.

– Я решил перекусить перед сном, составите мне компанию? – легко произносит мужчина, протягивая мне руку.

– Кушать перед сном вредно, – бухчу недовольно, ибо жратюшки хочется всё больше, а обкидать себя едой – не очень.

– За день вы не так много съели, чтобы сейчас нанести большой вред, – хмыкнул князюшка, стоя надо мной все еще с протянутой рукой. – Не могу же я есть при вас и не угостить?

– Ладно, – вздыхаю в ответ и откидываю простыню.

Если жених думал, что я стану стыдливо напяливать на себя халат или кутаться еще во что-то, то его ожидания не оправдались. Мне и так было почти невыносимо жарко под этой непроницаемой хламидой, так что, отринув лишние покровы, я встаю с постели, направляясь поесть. Судя по отсутствию приборов, есть предстоит руками. Да пожалуйста, я не страдаю ханжеством. Приблизившись к креслам, я жадно рассматриваю угощение: мясо уже нарезано на кусочки и полито соусом, запеченные шампиньоны под сырной шапочкой, ветчина, хлеб, виноград, дольки яблок и апельсинов. Пока решаю, с чего начать ночной жор, Сергей Григорьевич успел усесться и вольготно раскинуть ноги вблизи от меня. Едва подхватываю крупный гриб и закидываю его себе в рот, как тут же оказываюсь на мужских коленях. Ошалело смотрю на жениха, при этом не прекращая жевать умопомрачительное жирнючее угощение.

– Я предупреждал, – тихо пояснил свой маневр князь. – Место моей женщины…

Недослушиваю, ибо тут же вспоминаю – да, был такой разговор. Отмахиваюсь ладошкой и проглатываю то, что почти не надо было жевать. Боже, как же вкусно! Вновь гляжу на поднос и добираюсь до сочного куска стейка, обильно политого соусом. Мама дорогая, я в раю! Усиленно жуя, оборачиваюсь к полуголому мужику и недоуменно спрашиваю:

– Почему не едите? Всё очень вкусно.

– Сначала вы, – спокойно велит Сергей Григорьевич, слегка прищурившись.

Хозяин – барин, думаю я, пожав плечами и вновь оборачиваюсь к столику с едой.

– Рискуете остаться без мяса, – хмыкаю я, закидывая в рот еще один кусочек мягчайшего мяска.

– Это все исключительно для вас, – негромко произнес князь, рокоча своим бархатистым голосом.

Взглянув на жениха, застываю с перепачканными в соусе руками, уже медленнее пережевывая стейк.

– Вы не будете голодать рядом со мной, – категорично заявил жених, не сводя с меня пытливого взгляда, на что я реагирую, лишь приподнимая свои брови и слизывая текущую каплю соуса с пальца. – Я заметил ваши осторожные попытки пользоваться приборами за столом. Мне близки по духу ваше желание быть самостоятельной, но терпеть голод – это неприемлемо.

– Спасибо за заботу, – с усмешкой отвечаю я, облизывая уже другой палец. – Как видите, мне легко дается еда без посредников и этикета. Что касается ног, то я уверенно сижу и еще более комфортно лежу, но вот с ходьбой напряженные отношения. Вы вообще уверены, что мне под силу влезть в такое высокое седло? Я и в обычном-то не бывала.

<1...4344454647>