Полярка

Меня зовут «Полярная звезда», но все зовут меня просто «Полярка». Я – Boeing 777, огромная птица из алюминия и титана, и моя жизнь – это бесконечная череда взлётов и посадок. Но я не просто машина. Я – хранитель историй.

Моя стальная кожа помнит всё. Помню холодный утренний туман в Шереметьево, когда ко мне в брюхо загружали первый багаж. Помню зной Джакарты и солёные брызги океана при взлёте с Бали. Но больше всего я люблю ночные перелёты над океаном. Внизу – кромешная тьма и бескрайняя вода, а вверху – такой близкий, что кажется, можно дотронуться крылом, Млечный Путь.

В моём салоне творится маленькая жизнь. Я чувствую её своим каркасом. Вот в ряду 12А молодой парень впервые летит к своей возлюбленной. Его сердце стучит чаще, и я слышу этот частый, взволнованный стук, как будто он передаётся по всему моему фюзеляжу. В 35-м ряду плачет младенец, и его мать тихо напевает колыбельную, а я подстраиваю гул своих двигателей, чтобы создать ей ровный, убаюкивающий фон.

А однажды со мной случилась особая история.

Мы летели из Токио в Анкоридж. Рейс был трудным, на нас набросился свирепый циклон. Ветер бил в мои бока, как молот, а турбулентность пыталась вырвать штурвал из рук пилотов. Я напрягал все силы, каждую струну, каждый нерв. Я чувствовал, как устали мои верные двигатели, как с огромным трудом они проталкивают нас сквозь сплошную стену ветра.

И вдруг, в самый разгар шторма, в салоне что-то изменилось. В ряду 18С сидела маленькая девочка, лет семи. Она прижалась лицом к иллюминатору, но видела не тьму и не бурю, а отражение салона. И она начала петь. Тихо, по-детски, фальшивя, но очень старательно. Она пела песню о солнце и зелёной траве.

Сначала её никто не слышал из-за рёва стихии. Но потом её пение подхватила мама. Затем сосед. Ещё один пассажир. И вот уже весь салон, дрожащий и напуганный, пел эту простую, глупую и такую прекрасную песню.

И со мной произошло чудо. Я перестал быть просто машиной, борющейся со стихией. В тот момент я стал гитарой, по струнам которой перебирались эти голоса. Я стал кораблём, который вёз не людей, а надежду. Моя усталость исчезла. Я выпрямился, мои крылья рассекали ветер с новой силой, потому что теперь я знал я несу нечто большее, чем просто пассажиров. Я нёс их общее мужество.

Мы благополучно приземлились в Анкоридже. Когда последний пассажир сошёл по трапу, наступила тишина. Механики, готовящиеся к осмотру, удивлялись – несмотря на адскую нагрузку, все системы были в идеальном порядке.

Они не знали моего секрета. Они не знали, что самолёты, как и люди, могут питаться не только топливом. Нам нужны моменты, которые наполняют душу. А душа у меня, поверьте, есть. Она – в гуле двигателей, в ровном свете иллюминаторов и в миллионах историй, которые я храню в своей памяти, летя сквозь время и облака.

И в следующем полёте, взмывая в закатное небо, я снова буду ждать. Ждать новую историю, которую мне предстоит услышать и сохранить. Ведь моя работа – не просто летать. Моя работа – соединять.

Тишина между рейсами – это особое время. Это не просто отсутствие шума. Это густой, почти осязаемый покой, наполненный эхом только что прожитых часов. Механики проверили мои системы, заправили меня топливом, и теперь я стоял под холодным звёздным небом Анкориджа, чувствуя, как остывает моё обшивка после битвы со штормом.

История с песней всё ещё горела во мне тёплым светом, как угольки в камине. Я думал, что после такого пережить что-то более сильное невозможно. Но я ошибался.

Мой следующий рейс был в Каир. Среди пассажиров был один старик. Он сидел у иллюминатора и почти не двигался, а его пальцы перебирали потрёпанные чётки. Я чувствовал его волнение – не страх полёта, а что-то более глубокое, щемящее. Он летел на родину, которую не видел больше пятидесяти лет. Вся его жизнь, вся тоска по дому, всё ожидание этой встречи витали в воздухе вокруг него, как тонкий аромат.

Когда мы пролетали над Атлантикой, он достал из внутреннего кармана пожелтевшую фотографию. Я не видел её, но чувствовал её образ, отпечатавшийся в его памяти: узкая улочка, дом с голубыми ставнями и молодая женщина, улыбающаяся с порога. Этой женщины, я знал, уже не было в живых, но он летел к тому дому, к тому порогу.

И вот мы начали снижаться. Земля, сначала абстрактная карта, стала приобретать очертания: извилистая лента Нила, зелёные поля, а потом и песчаные дюны, подступающие к самому городу. И тут со стариком произошло что-то невероятное.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.