Физика? Нет ничего проще! Возвращение физики
- -
- 100%
- +
Наконец, даже высокие профессионалы, такие, как А. Р. Лурия, полагают алгоритм чем-то все же «внешним», заданным и жестким. Это не так. Жесткой в алгоритме является только последовательность шагов. Исполнение же каждого из них происходит в соответствии с алгоритмами других, более глубоких уровней, в способах реализации своих шагов носящими все более личностный, индивидуальный характер. Достаточно вспомнить флуктуационное построение праалгоритма – это ведь поисковый процесс! Ну и, безусловно, надо постоянно помнить о том, что в процессе восхождения к «верхним этажам» продуктивного мышления, к реализации его крупноблочного алгоритма, каждый раз, в каждом законченном акте осмысления проходится весь цикл – начиная с появления сигнала и вызова из памяти тематического подмножества. И качество мышления, разумеется, зависит от отлаженности этого процесса для конкретной личности. Отлаженность означает наличие обратной связи, контролирующей направленность срабатывания алгоритмов «нижних уровней» со стороны эволюционно сложившегося на сегодняшний день общего алгоритма научно-познавательной деятельности.
Ну а эвристика… Обыденное сознание традиционно противопоставляет эвристический подход алгоритмическому. Для модели «чисто эвристического» подхода характерен «перебор всех вариантов построения решения без наличия какой-либо направляющей, принципиально важной идеи» [4, С. 612; 9]. Справедливость и, тем более, точность этого практически определения спорна, как минимум, по следующей причине. «Решение», разумеется, относится к задаче. А задачу можно считать поставленной только в том случае, если содержание ее условия понятийно обеспечено на уровне определений. Но в таком случае необходимо принять во внимание то обстоятельство, что так называемая «формула изобретения» есть не что иное, как частный случай алгоритма введения определения понятия. А это означает, что «перебор вариантов» в любом случае осуществляется в соответствии с определенной «направляющей идеей», в роли которой выступает указанный алгоритм. Так что «перебор вариантов» происходит только в рамках определенного шага алгоритма, а это уже совсем другое дело. В принципе, возможность эвристичности зарождается, по-видимому, при сугубо индивидуально-личностном вызове из памяти тематических подмножеств рефлекторных колец. Однако до выявления в осознании эвристического результата мышления еще далеко. В силу сказанного выше в этом разделе книги, даже скрытые разрешающей способностью сознания конкретного субъекта мыслительной деятельности ее фрагменты алгоритмичны или, по крайней мере, праалгоритмичны. Только в случае «чисто эвристического» подхода направляющая эту алгоритмизированную деятельность обратная связь с «главным», «конечным», алгоритмом нарушена. Главным образом, из-за его незнания и непонимания. Тогда вместо завершения акта мыслительной деятельности мы имеем дело с обрывом негодных (вследствие ненаправленности) алгоритмических цепочек «нижних уровней» и начинанием процесса каждый раз заново с первых шагов. Сизифов труд, чрезвычайно непродуктивный и чреватый пагубными последствиями как для решения задачи, так и для его субъекта. Последовательное представление развития «направляющей принципиально важной идеи» есть алгоритмизированная операция, обеспечивающая необходимый «скелет» эвристической деятельности [4, С. 612; 9]. Таким образом, алгоритмические и эвристические мыслительные операции, направленные на решение конкретной творческой задачи, неразрывно связаны между собой [9]. Причем связаны именно алгоритмическим характером процесса мышления вообще и наличием корректирующей отрицательной обратной связи в развитии системы алгоритмов последовательно усложняющихся уровней.
Легендарный вопль «Эврика!» был связан не со склонностью любителя ванн к озарениям непонятного происхождения, а с отлаженностью процесса научно-познавательного мышления научного работника, уже имевшего большой опыт алгоритмического решения физических и математических задач.
3.3. Развитие продуктивного мышления как эволюционный процесс
С появлением вида «человек разумный» его выживание сразу же оказалось в прямой зависимости от обмена результатами мыслительной деятельности.
Мозг неандертальца был гораздо больше нашего. Но был очень неорганизован и запутан. Вот и вымерли, потому как не получалось с адекватностью, тем более – с обменом этой адекватностью. Ведь чтобы выжить такому сложному и поэтому уязвимому виду, как человек, нужно уметь договариваться, то есть передавать друг другу свои мысли в качестве продукта. Это значит – владеть продуктивным мышлением. Под передачей следует понимать как оформление результатов собственного мышления в виде, пригодном для передачи (останавливаясь на этом), так и сам процесс передачи этих результатов другим людям. Ньютон и Гаусс не заботились специально (внимание – специально!) о том, чтобы продукт их научной мыслительной деятельности был доступен другим. Но, фиксируя эти собственные результаты для себя, для обеспечения процесса своей научной работы, великие не имели другой возможности кроме надлежащего знакового (языкового) оформления своего продукта. Свои работы Ньютон, не занимаясь сам преподаванием, начинал разделом «введем необходимые определения». И ведь вводил! И законы формулировал. И задачи решал. То есть создавал продукт. Там, у себя, за забором своего лордовского имения. А потом приходили другие, которые не могли получить таких результатов, как Ньютон. И несли заготовленные Ньютоном продукты в массы. Для того, чтобы каждый мог (в принципе) научиться готовить такие же продукты, как и Ньютон, но свои собственные. А потом приходили еще другие, и тоже не Ньютоны или Гауссы. И вот эти другие со слов и знаков великих видели не только их результаты, но и процесс получения этих результатов. И, удивленные единством структуры такого процесса, стремились нести в массы уже ее, эту структуру. Для того чтобы каждый не ломал голову над самостоятельным извлечением умений и навыков научной интеллектуальной деятельности из трудов безразличных к трансляции великих, а получал структуру этой деятельности тоже как продукт, готовый для применения. Чтобы быть вооруженным и успешным в деятельности, выбранной для самореализации. И вот все это объединяется продуктивным мышлением – и получение результата и его трансляция. В итоге мы приходим к рассмотрению некоторой модели – в данном случае продуктивного мышления, – в которой существенным фактором является транслируемость.
Мышление возникло в процессе эволюции человека как адаптационный механизм. Естественный, в сущности, отбор привел к введению этого механизма в человеческую культуру трансляции на уровне социального системообразующего фактора. Передавать такой механизм можно тоже только как продукт, поэтому в порядке обратной связи затрудненность организации продуктивного мышления у неандертальцев привела к кроманьонскому эволюционному выбору.
Есть такой вид эволюции, который называется «филетической эволюцией» (от греческого phyle – род, племя). Она происходит в деталях, не образуя дочерних видов. И задача ее – дать популяции выжить путем приспособления к новым условиям. Если надо – создав новую популяцию «внутри» вида. Филетическая эволюция человека [7] отличается тем, что, наряду с адаптационными изменениями соматического характера, происходят изменения и в мышлении человека. Сущность филетической эволюции процесса мышления современного человека состоит в формировании продуктивной составляющей этого процесса в результате направленного образовательного влияния на уровне коллективного бессознательного. При этом граница между социально-психологическими состояниями, обусловленными различием в успешности такого формирования, достаточно резка, хотя и допускает исключения (ввиду все той же социальности).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.