Глава 1 «Падение во вчера»
07 августа, 07 : 06.
Борт МЧС – 27-12, 1 200 м над тайгой.
Рев турбин заполнял салон липким гулом, а двадцатидвухлетний подкастер Егор Гаевский сидел, будто в плену у собственного оборудования. Он втиснул петличку под ворот пуховика, чтобы тестово начитать вступление:
– Экстренный выпуск «Полярного радиуса»…
Но голос тонул в вибрации корпуса, и локальный конфликт вспыхнул мгновенно: микрофон трещал, карточка памяти пищала «Full», а герой понимал – если сейчас не успеет перезаписать файлы, уникальный контент пропадёт. Всё, что он снял о тайфунах и спасателях, спасло бы любой сезон, но таращиться в линзу GoPro почти невозможно, когда под ногами дрожит пол истрёпанной машины.
Егор переключился на резервный рекордер, сжав пальцы до хруста. На стекле напротив – отражение: серые тени под глазами, лихорадочный блеск pupils. Рядом дремала четырнадцатилетняя Лада: в огромных наушниках-«блинцах» она напоминала пришельца с планеты TikTok, терпящего вынужденное отключение вай-фая.
Слева, прикусывая губу, листал журнал старый геолог Илья Мечников: длинный, будто высушенный в литоформилиновой ванне. Он пометил карандашом фразу «кварц – вектор трещины» и поднял глаза к иллюминатору, словно проверяя, где именно та трещина проходит в небе.
Ближе к кабине врач-реаниматолог Инга Солнцева с безукоризненно собранным хвостом сортировала индивидуальные пакеты адреналина, тихо шепча себе под нос – привычная медиковская мантра, прогоняющая мысль о грядущей смене.
07 : 08
Дверь кабины раскрылась, и второй пилот Кирилл Томилов – за плечами контрабандистское прошлое и паршивое настоящее – шагнул, упершись в косяк:
– Ребят, если кого укачивает, пристегнитесь плотнее. На два часа по курсу стенка дыма, но мы обойдем. Ничего экстремального.
Егор поймал жест и ткнул микрофон ближе:
– Капитан, пол-минуты для подкаста? Людям важно слышать голос спасателя.
Из кабины высунулся Жиров, главный пилот, подмигнул:
– Запишем на земле, когда заглушим винты, – и хлопнул дверцей.
На приборной панели в тот же момент вспыхнула и тухла двойная дата: 11.08 / 12.08. Егор моргнул. Отблеск исчез, будто его не было.
Сбой гальваники, – решил он, но внутри стегнуло предчувствие того самого «хорошего выпуска», ради которого люди тащат камеры в самый конец цивилизации.
07 : 11
Винты пискнули на повышенной тональности. Машина, словно скукожилась. Егор потянулся сменить карту, и тут же пространство содрогнулось – как если бы гигант дёрнул проектор и перескочил кадр.
Хвостовую балку швырнуло вниз, датчики мигнули радугой; Лада вскрикнула, Инга перегородила проход, прикрывая тех, кто не был пристёгнут.
– Сваливание! – рявкнул Томилов.
Удар.
Мгновенная невесомость.
Вопль турбины, переходящий в рык.
07 : 12. Дно кратера.
Широкий ремень безопасности щёлкнул, и Егор рухнул грудью в хрустящий слой прозрачной крошки. На вдохе лёгкие наполнились кислым дымом и ледяным кварцевым пылеводом. Мир резанул слух – гул лопастей сменился оглушительным треском пластика, трением металла о камень, клёцками чужих криков.
Инга уже была на ногах, отрезая ремни пилота ножом-кусачками. Жиров стонал, а фонарь догорающего салона отбрасывал багровые всполохи на выбитые стёкла, как старое немое кино с раскарандашированными кадрами.
Егор сглотнул, нащупал диктофон. Красная кнопка горела – запись шла. Секунда азарта пронзила страх: живой подкаст прямо «с чрева катастрофы».
В ту же секунду в ушах началось тонкое пиликанье. Егор взглянул на смартфон – дата сбросилась на 01.01.1970, 04 : 00.
– GPS умер, – прошипел Кирилл, просматривая свой планшет. – И сеть тоже. Здесь… здесь нет времени.
Инга, зажимая рану пилота, не подняла глаза.
07 : 20
Лес казался фальшивой декорацией: туман стланцем стекал со стен «чаши», диаметр которой тянулся километров на семь. Кварцевые жилы полыхали матовым серебром: лунный свет среди яркого дня.
– Нам нужен навес и стабка кровотока, – бросила Инга. – Егор, Лада – сделайте из дверцы щит, Илья – ищите ветки-шины.
Приказ звучал как стук метронома; мини-цель сформулирована, глава не даст читателю расслабиться.
07 : 37
Они подтащили Жирова под склонившийся сосновый коридор. Инга работала, как в операционной: скобка, бинт, укол кетамина. Егор держал капельницу – старая ветвь, пакет из эласто-резерва, и игла, найденная в аптечке.
Слева Илья тёр ладонью подобранный кристалл: ударил о обшивку – вытянулся чистый, опасно чистый звон.
– Кто-то находит звуки здесь слишком громкими, – сказал он, больше себе. – Кварц отбивает звериную частоту.
08 : 00
Взрыв уменьшился до шипения топлива, но внутри кратера вдруг стало тихо… слишком. Воздух стихнул, как радиоприёмник на нуле громкости. Ни треска ветра, ни шороха хвои, только сердце Егорово молотило в груди, да и то – без звука.
Лада открыла рот. Ничего. Егор хлопнул ладонью по раме вертолётного борта – беззвучное касание.
Полная аудио-смерть – это был не писк эвакуационной сирены, а её отсутствие.
Потом, будто кто-то резко выдернул штепсель, под ногами хлопнуло. Лес ревом ворвался обратно: крики птиц, хрип пилота, металлический скрежет. Люди интуитивно пригнулись, пережидая звуковую лавину.
Инга поднялась, глаза блестели холодным гневом:
– Слышите? Лес умеет выключать нас. Выключать!
08 : 08
Из хмари вышел седой мужчина с карабином:
– Савельев, лесничий. Видел вашу птицу. Надо уходить, пока кварц снова не «запел».
Он показал вверх: на стене кратера, будто ртуть, переливалась узкая тропа блестящих желобков.
Егор включил камеру. Кадр зыбко дрогнул, словно лыжиореограф танец времени задержал и прокрутил назад.
– По той тропе до карниза семь кэмэ, – продолжил лесничий. – Камень ходит, но другого пути нет.
Лада вскрикнула и ткнула пальцем в экран его GPS-приёмника: циферблат мигал знакомым 01.01.70. Она перевела взгляд на небо – там, дрожа в дымке, едва мерцали те же двойные цифры 11.08 / 12.08.
Студент-подкастер прижал петличку к губам, записывая шёпот собственного сознания:
– Дата плавает, звук пропадает, пилот умирает. А нам… нам надо выбраться живыми.
08 : 12
Жиров открыл глаза. Губы дернулись, словно он увидел в объектив знакомого репортёра:
– Эй… мы же летели… завтра…
С этими словами пилот обмяк, и Инга, оттолкнув Егора, вновь занялась сердечным массажем.
Карта памяти рекордера мигнула «Memory Full» – Егор успел на секунду забросить файл в облачную папку, но сеть всё равно не ловила.