За решёткой рассвет багровый, как кровь.
За решёткой рассвет багровый, как кровь,
Здесь каждый день – проверка на прочность.
В глазах застыла вечная нелюбовь,
И жизнь – лишь темень, злоба и порочность.
Скрипят замки, и эхо тишины
Разносит шепот: «Свобода – лишь мираж».
Здесь все равны, и все обречены,
Забыв о том, что где-то есть кураж.
На нарах тесно, мысли в голове – дурман,
Мечты о воле – словно тонкий дым.
Здесь каждый брат, и каждый сам себе обман,
И каждый помнит, кто здесь был любим.
Ночь сменяет день, а день – опять на ночь,
И только звезды видят этот ад.
Здесь жизнь – игра, и смерть – не врач,
А лишь билет в один конец, назад.
А в сердце тлеет искра надежды слабой,
Что вырвется наружу, словно зверь.
В молитве тихой, еле слышной, жалкой,
Прощения просит, и в лучшее поверь.
И пусть решётки давят, словно плети,
И дни похожи, как одна тюрьма,
Душа стремится к свету, как к рассвету,
И верит, что настанет перемена.
И даже здесь, где правит лишь закон
Жестокий, беспощадный и глухой,
Рождается мечта, как тихий стон,
О жизни новой, чистой и простой.
***
Сквозь решётки мечты умирают.
В стенах холодных, где свет не пробьётся,
Сквозь решётки мечты умирают,
Здесь каждый день, как вечность, тянётся,
И время, как тень, за спиной шагает.
Скрипит дверь, и сердце замирает,
Здесь дружба – как редкий, но ценный дар,
Взглядом молчим, но душа понимает,
Что жизнь – это бой, а не просто жар.
Сквозь серые дни, как сквозь туман,
Мы ищем надежду, как свет в конце,
Но стены глухи, и каждый из нас
Сражается с тьмой в своём сердце в конце.
Здесь мысли, как птицы, мечутся в клетке,
И каждый шаг – это тяжесть судьбы,
Но в глубине души, в самой далёкой метке,
Мы верим, что выйдем, что будем свободны.
И пусть за окном лишь холод и стужа,
Мы будем мечтать о весне и тепле,
Ведь даже в тюрьме, где жизнь не бездушна,
Надежда – наш свет, и она не умрёт во мгле.
***
В тюремной камере, где свет не греет.
В темной камере, где свет не греет,
Молодой парень, мечты в забвенье,
Судьба его в руках жестоких летит,
На малолетку – за ошибки, за мгновение.
Взгляд полон боли, но в сердце – надежда,
Он помнит, как смех звучал в тишине,
Жизнь была яркой, солнце в безбрежье,
Теперь же лишь стены, и тени в окне.
Друзья позабыли, и мир стал чужим,
Но в мыслях его – свобода и свет,
Он верит, что выйдет, что будет другим,
Что жизнь подарит ему новый завет.
Сквозь решётки и страх, он мечтает о будущем,
О том, как вернется, как снова вздохнет,
И пусть за спиной – тень прошлого, глухая,
Он знает: надежда – его верный оплот.
Так пусть же пройдут эти годы тяжелые,
Он выйдет на волю, и жизнь начнет вновь,
Смело шагнет в мир, где мечты не угасли,
Где каждый момент – это дар и любовь.
***
За решёткой юность тает, как свеча.
За решёткой юность тает, как свеча,
В каменном мешке, где солнце не стучится.
Вчера еще мальчишка, а сегодня – зэк,
Жизнь перечеркнута, надежда словно птица,
Умчалась в небо, не оставив и следа.
Здесь взгляды волчьи, шепот за спиной,
И каждый день – борьба за выживание.
Вчерашний мир остался за стеной,
Где мама ждет, не зная о страдании.
Здесь учат жить по новым, злым законам.
Но в глубине души горит огонь,
Он память о любви, о доме согревает.
И вера в то, что рано или поздно,
Свобода двери вновь ему откроет,
И он вернется, повзрослевший, но живой.
И пусть тюремные стены давят плечи,
И душу сковывает серый цвет бетона,
Он помнит шепот материнской речи,
Тепло руки, что так нежнее трона.
И этот свет – единственное, что спасает.
Здесь время тянется, как вечность, без конца,
И каждый час – мучительное испытание.
Но он не сломлен, бьется его сердце,
В нем теплится надежда на прощание
С этим кошмаром, с этой клеткой каменной.
Он видит сны о поле и реке,
О запахе травы, о пении рассвета.
И в этих снах он снова налегке,
Бежит навстречу солнечному свету,
Забыв про боль, про страх и унижение.
И он дождется, он сумеет выстоять,
Пройдет сквозь мрак, не потеряв себя.
И когда свобода двери приоткроет,
Он вырвется на волю, как дитя,
И новую жизнь начнет, себя любя.
***
Тюремный двор, как серый холст.
Тюремный двор, как серый холст,
На нём судьба рисует драму.
Вчерашний смех, наивный лоск,