Размышления о былом. Книга вторая

Уважаемый читатель!

После издания моей первой книги «Размышления о былом» думал, что на этом и закончу свой поэтический опыт. Но нет! Воспоминания о детстве, юности, как в многосерийном кино, зримо вставали перед глазами, будто, это было совсем недавно, вчера, и они требовали какого-то осмысления и изложения на бумаге.

Вы спросите: «А почему не в прозе, а в поэтической форме?» И я нашел для себя ответ. Надеюсь, и для вас он будет убедительным. Поэзия заставляет многократно обдумать свою мысль, прежде чем выложить ее на бумагу, а затем донести ее до читателя в максимально сжатой форме и правдиво. И если это автору удается, то такая работа оставляет глубочайшее удовлетворение от написанного. Поэзия заставляет отсекать ненужные слова для выражения мысли, придает своеобразие и большую проникновенность повествованию.

Как и в первой книге, в этой – отдельные сюжетные зарисовки из моей детской и юношеской жизни в Карелии на фоне тех исторических событий, которые происходили в нашей стране под названием СССР, а также фрагментарно затронута история того края во времена Новгородского княжества и царской России.

С уважением и надеждой на благосклонное отношение к этой книге,

Виктор Моисеев

Продолжение о главном

Вторая книга историко-биографической поэмы Виктора Моисеева «Размышления о былом» повествует про школьные годы автора. Семья возвращается из Финляндии и живет в Карелии. Время становления характера главного героя совпадает со многими важными, яркими и громкими событиями в жизни большой

страны – Союза советских социалистических республик. А это – осуждение культа личности Сталина, реабилитация незаслуженно осуждённых, хрущевская оттепель, освоение космоса, Карибский кризис… А также исторический экскурс, открывающий немало интересных фактов из жизни и деятельности царской династии Романовых – от Петра І до Николая ІІ, повлиявших на судьбу Карельского перешейка и Финляндии.

Повествование второй книги заканчивается последними школьными годами автора в Лесогорске. А впереди у него студенческая и взрослая жизнь, речь о которой пойдёт в третьей книге.

В заключение отмечу, что книга читается с интересом заставляет сопереживать вместе с главным героем, побуждает душу трудиться, размышлять, волноваться, верить в добро, успех и счастье.

В итоге – это книга не только об авторе, его родных, близких и друзьях. Она – о времени и судьбе народа, страны. К тому же, написана сердцем умного, глубокого, неравнодушного человека. И в этом её большое познавательное и воспитательное значение.

Михаил Поздняков,

писатель, председатель Минского городского отделения Союза писателей Беларуси, лауреат Национальной литературной премии и многих других Республиканских и Международных литературных премий

1. Еще о той поездке в Финляндию и о переезде семьи в Лесогорск

Светогорск. Ноябрь. 1956 год.

Скоро месяц, как сидим семьей мы на вокзале.

За окном пуржит, холод, снег идет.

Выделения нам жилья с нетерпением ждали.

От долгого нашего пребывания на вокзале

Нам персонал при встрече улыбался.

А позднее от кого-то мы узнали:

Этот городок у финнов Энсо назывался.

И дальше любопытство наше возрастало:

Начали осмотр того, что находилось рядом.

Видим: от границы улица берет начало,

Вдоль нее – казармы, клуб и штаб погранотряда.

По главной улице (в честь Победы названа она)

Разбросаны тут и там финские дома.

Есть каменные, но в основном, из дерева.

А вокруг города – скалы, горы и леса.

У реки в вагоны бревна, щепки грузит грейдер,

Делает из них бумагу местный комбинат.

И по всей округе здесь разносит ветер

Хлора и сульфата тошнотворный «аромат».

Рядом с ж/д-станцией – граница.

«А за ней, вблизи Иматра, финский град, –

Нам сказала из вагона проводница, –

На реке Вуоксе там же водопад».

Пацаном, и взрослым позже став,

Увидеть этот город и водопад мечтал.

И этот случай для меня настал,

Когда в Финляндии с семьею побывал.

Частично ту поездку я раньше описал.

После памятного из Массалы с семьею бегства,

Позавтракав, мы в авто сели раненько с утра,

И с ветерком помчались к мечте детства –

В тот самый заграничный город Иматра.

Дорога до нашей цели оказалась не близка:

Когда кончался день, увидели его первые дома.

Никого на улицах, а ночь белым-бела.

Остановились в гостинице: всем спать пора.

Проснулись мы с супругой рано

От знакомого в номере запаха-дурмана.

«Значит, Светогорск родной наш рядом», –

Раздался смех ее из ванны.

Въезжая в Иматру, увидел дом,

Перед его входом – пушки две.

Привлек вниманье наше он.

На финском надпись на стене.

Позавтракав, мы с сыном поутру

По тихой улице направились к нему.

Совсем недолго шли по ней.

Пришли и поняли – военный здесь музей.

Экспонаты на стене и вдоль стены,

И фотографии зимней и с фашистами войны,

Везде оружие, одежда солдат и генералов,

А многие вещи на полу лежат навалом.

От экспоната к экспонату волнение наше нарастало:

Ведь это были их трофеи, а значит где-то и они нас побеждали?!

От этого не по себе нам как-то стало,

Но мы осмотр музея дальше продолжали.

А со второго этажа к нам прямо

По лестнице сошла седая дама.

Ее походка важности полна ‑

Хозяйкой, значит, здесь она.

Пришла и нам на финском что-то говорит.

А мой сын – по-английски ей в ответ.

Английского она не знает – с улыбкою молчит.

А финского не знаем мы – и разговора нет.

Так и ходили мы в этом зале

От экспоната к экспонату и молчали,

Так как языка общения не знали.

А за услуги попросила 15 евро. То и дали.

Мало были мы в музее, но устали.

А мысли в голове моей застряли:

Как и чьи гимнастерки к ним попали?

Рады были бы тех солдат родные, если бы узнали.

И выйдя из музея, с сыном рассуждали:

«Те, кто были ранее у нас врагами,

После войны друзьями вдруг нам стали,

А бывшие в Союзе на дружбу нашу наплевали».

Недолог путь, и вот – отель, где временно мы жили.

Построенный в готическом, со шпилями на башнях, стиле,

Пред нами он, как замок, во всей красе предстал.

Здесь, говорят, последний царь с семьёю отдыхал.

Средь гор, лесов отель стоит в красивом месте,

Вблизи Вуокса бурная течет река,

И водопад на ней давно известен.

Сказывают, Екатерина II здесь со свитою была,

Ее Величеству он показался также интересен.

И мы – по тропочке туда, и вскоре со скалы открылся вид:

Дамба, ущелья поперек водоем пред ней разлит,

Ниже дамбы, меж камней – вода бежит, журчит.

Но где же водопад? Никто из нас его не зрит!

Но был же водопад! И у него суров был нрав,

Когда меж скалами, в теснине,

С грохотом и брызгами, стремглав

Река бежала вниз и затихала только на равнине.

Но дамбой укрощен реки суровый нрав.

И проявляется он только вновь, когда

Озеро водой наполнив, открывают став.

И с грохотом, рассыпая брызог град,

Между седыми скалами стремглав

Бежит освобожденная от пут карельская река.

Нам не повезло на этот раз:

Став не открыт, не пущена вода.

Но нашего отъезда время, пробил уж час,

И этот водопад, видать, уж не увидим никогда!

После пограничного поста, за поворотом, вдруг,

Появился Светогорск, наш город детства.

Замкнулся мой во времени и пространстве круг,

И снова я на том вокзале, после нашего с Поркала-Удда бегства…

…Мама с папою сидят в сторонке,

Говорят между собою тихо:

«Деньги кончились от командировки, –

Пережить скорее б это лихо».

А с рассветом, спозаранку,

Надев форму и сняв погоны,

Отец ушел, взяв с собою хлебную буханку,

За обещанную плату разгружать с углем вагоны.

Но и мы недолго спали.

На лавках неудобно, тело ныло.

Холодный пол. Надев обувку, встали.

А мама поесть нам дала – то, что было.

Весело пограничники вошли, хлад внеся метели.

Остановившись у вокзальной печки, руки грели.

Согревшись, белый хлеб достали, ели.

А мы, пацаны, на них с завистью смотрели.

Я отвернулся, стыдно стало.

А старший, поняв по моим глазам,

Достал из авоськи хлеб и сало,

Молча подошел и отдал нам.

«Спасибо, у нас все есть», – сказала мама.

А у меня рот забит, и я им что-то промычал.

Раз за разом нас оставляя на вокзале,

Родители контору городскую посещали,

Где нам выделить жилье всё обещали,

Но месяц уж прошел, а мы его всё ждали,

И вдруг – ура! Нам квартиру в Лесогорске наконец-то дали!

Быстро поклажу всю собрали –

И бегом семьей на остановку.

Человек двадцать там автобус ждали.

В очередь, прибежав, мы также стали.

Лихо развернувшись, подъехал автобус ПАЗ.

Забыв про очередь, все кинулись к дверям.

Позже туда-сюда на нем я ездил много раз,

А сейчас до Лесогорского поселка впервые ехать нам.

В салоне – шум, гам и толкотня,

Но вскоре затих, успокоился народ.

Все уселись. К окну поближе сел и я.

Кондуктор продает билеты. Автобус двинулся вперед.

До Лесогорского поселка пути совсем немного,

Но часто были остановки, и ехали мы долго.

На каждой остановке всё пребывал народ.

Заполнились места и весь в автобусе проход.

А я, сидя рядышком с отцом

И от волнения держа его за руку,

Одновременно смотрю, что за окном,

И слушаю разговоры пассажиров краем уха.

Слышу, женщины между собою говорят,

Доносятся разговора их мне непонятные слова:

«Съезд партии… культ личности… доклад…

Враги народа… репрессии… по всей стране молва».

Позже, когда уже студентом стал,

Смысл их разговора стал понятен мне.

Хрущев на XX съезде партии зачитал доклад

«О культе личности и его последствиях» в стране.

Но возвратимся мы в тот автобуса салон.

А там по этому докладу разгорался спор

О Сталине и кто для страны в итоге он –

Враг, инквизитор или друг народа и герой?

«Был культ, но и личность ведь была!

Благодаря Сталину за 10 довоенных лет

Стала индустриальною Советская страна.

Безграмотных, голодных больше нет.

И победой над фашистами закончилась война» –

Утверждал сосед-мужчина средних лет.

«Да. Но что жизни может быть ценней?!» –

Одна из женщин вдруг ему в ответ.

«В лагерях безвинных сколько сгноено людей!

По сей час ни счету им, ни списков нет!»

И моя мама разговор тот поддержала:

«Помню те я времена – за пустяк сажали.

На колхозном поле до зимы начала

Не успели, с поля свеклу не убрали.

Две женщины с ближайшего села

Два ведра свеклы с того поля накопали.

Шла война, а дети дома голодали.

Донесли… И в тот же день бедняг забрали.

Пять лет тюрьмы за это дали!

За промерзшую свеклу, что с поля не убрали».

Так в народе кулуарно обсуждался тот доклад.

К сожалению, засекречен и не опубликован он.

Хрущев в раскрепощение людей внес достойный вклад.

Но он, служа той власти, сам был также виноват,

Подписывая невинных списки «на заклание» в ГУЛАГ.

На одной из остановок зашел милиции майор,

Когда проехали до Лесогорска пути мы половину.

Притихли все тогда, в салоне прекратился спор,

Но он в умах народа продолжается поныне.

Но ненадолго замолчал салон.

Разговоры уж пошли совсем другие:

Что кто-то тайно гонит самогон,

И молодежь была скромней, не то, что ныне…

За поворотом появились первые дома.

Устав в дороге, вдруг захныкал Вовка.

Надпись «Магазин» на здании увидел я.

Приехали. Лесогорск. Наша это остановка.

Из автобуса – на выход всей семьей.

Поселок похож на Массалу нам показался сразу.

И мне он тут же стал родной,

Как будто и не уезжали мы с военной базы.

Такие же вокруг поселка горы, скалы и леса,

И также вдоль центральной улицы разбросаны дома –

Оставленные финнами, когда окончилась война,

В основном из дерева, цвета серого, как в непогоду небеса.

Стало местом основания Лесогорского села

Соединяющая два великих озера –

Сайму и Ладогу – река,

Быстротечна, своенравна, Вуокса названием она,

И поражает всех своею красотою уже многие века.

2. Немного из истории края и Императорской России

Куда бы судьба меня ни заносила и где бы я ни побывал,

Повсюду я историю этого карельского села искал,

И всё, что касается его, там по крупицам собирал,

Теперь, читатель мой, поделюсь, с тобою, что я узнал.

Основано то поселение давно:

Еще в ХIV веке упомянуто оно.

В Ореховском мирном договоре Яаски названо село,

И 1323 год датой зарождения считается его.

А за год до этого Новгородский князь решил

Шведский город-замок Выборг захватить.

Приготовил рать и шесть метательных машин.

Но только что и смог – этот город окружить.

Перебив там многих шведов и немало взяв в полон,

Отступил и, боясь за тот поход от скандинавов мести,

Срочно на Неве, на острове, построил город он,

До сих пор известный как «Орешек-крепость».

Но вместо воинственной шведской рати –

Чему князь Юрий несказанно удивился –

С предложением мира пришли послы из королевской знати.

И на заключение мира он тут же согласился.

Почти четыре века после заключения мира на Неве

Волость Яаски под властью шведов была,

Пока в 20-летней Северной войне

Россия при Петре Первом их не победила.

На условиях царя Ништадский мир был заключен.

От Ревеля до Выборга побережье русским стало.

Через Балтику пробил окно в Европу он,

А ранее победы были: Нарва, Выборг и Полтава.

Но Яаски по договору Россия снова потеряла.

А вернулось село в лоно России лишь тогда,

Когда императрицей стала Елизавета, дочь Петра.

При ней победой над шведами очередная закончилась война.

И на ее условиях мир принудила заключить она.

Но на этом не закончились перипетии

По установлению границы Швеции с Россией.

Шли годы. Уж правители другие стали в мире,

И каждому хотелось, чтобы владения их были шире.

После Елизаветы ее племянника, внука Великого Петра,

Петра Третьего, царствовать очередь пришла.

Но через полгода был он убит – заговор двора.

И на престоле уж Екатерина, бывшая его жена.

Говорят, в том заговоре участницей была она.

Успешной, но противоречивой императрицей Екатерина Великая была.

В её правление Россия Крымом и Причерноморьем приросла,

И восточной частью Речи Посполитой.

Но жестоко подавила Пугачевское восстание она,

А фавориты, осыпанные регалиями и дарами, стали свитой

И властными вельможами царского Ее Величества двора.

Власть отняв у мужа и отодвинув от престола сына,

Екатерина двойной проступок совершила,

И этот грех она всю жизнь в душе носила.

А Павел, единственный ее законный сын,

Все это знал и не простил: настало время – отомстил.

Взошедши после смерти императрицы на престол,

С почестями перезахоронить Петра III распорядился он,

Прах которого в Александро-Невской лавре упокоение обрел,

А всех Романовых-царей был в Петропавловском соборе пантеон.

Для организации обряда перезахоронения царя

Тщательно был Павлом разработан ритуал.

Подняв из склепа лавры покойного Петра,

Сын благоговейно прах отца поцеловал.

И в присутствии духовенства и двора

Самолично возложил царскую корону он

На новый, с золотым глазетом и гасами из серебра,

Украшенный императорскими гербами гроб.

А позже, в морозный вечер 2 декабря,

С соблюдением разработанного Павлом церемониала,

Впереди колонны из 30 карет везли убиенного царя.

И на Невском, как призраки, они появлялись из тумана.

После сокоронования Петра Третьего с Екатериною Второй

В церкви Зимнего дворца, где собрались свита, двор

Монаршая пара нашла в усыпальнице царей покой.

И до крепости, где Петропавловский собор,

Впереди торжественной процессии, нескончаемо большой –

Весь люд во время шествия обращал на это взор –

Петра корону нес цареубийца – граф Алексей Орлов.

Свершив перезахоронение отца-царя,

Павел думал, что преподал врагам урок

И оградил от участи такой себя,

Не зная, что и над ним навис зловещий рок.

Не прошло и пяти лет с восхождения Павла на престол –

И вновь заговор чинов армии и вельмож двора.

В спальне Михайловского замка убит злодейски он,

При активном участии в заговоре Англии и ее посла,

Да и старший сын Павла – Александр – в него был также вовлечен.

Поверив заговорщикам, что лишь принудят царя

Не насильно передать ему, наследнику, престол,

Сын промолчал, не предупредил о заговоре отца. А зря!

Постоянно мысль терзала, что к монаршей власти так пришел!

Когда же об убийстве своего отца узнал,

Не выдержал Александр и громко зарыдал.

«Хватит ребячиться! Ступайте властвовать», – ему сказал

Граф Пален – главный заговорщик, губернатор, генерал.

Противоречивым правителем и Александр I для России стал,

Как внутри страны, так и в отношении с другими.

До войны с Наполеоном – для всех он либерал,

А после победы в ней – взгляды стали его совсем иными.

«Дней Александровых прекрасное начало», –

Великий поэт Пушкин ранее о нем писал.

«Противочувствием привычен, в лице и жизни арлекин», –

Его в стихах своих он позже обличал.

Да и как не быть ему с двойным лицом,

Когда с детства Екатерина разлучила Павла с сыном.

И Александру пришлось лавировать между бабкой и отцом,

А известно, императрица не любила сына, и он ее взаимно.

С первого же дня после вступления на трон

Реформировать империю намеревался он.

И ко двору был призван Сперанский-правовед,

При нем был учрежден законодательный Совет

И всеобъемлющий реформы план был разработан.

Но под давлением старой гвардии двора

От реформ был вскоре отстранен и в ссылку сослан.

И к тому плану Александр уж не вернется никогда.

А в это время у западных границ России

Французская стояла армия, и во главе ее – Наполеон.

Тильзитский договор о вечном мире уж не был в силе.

И принудить Россию к торговому бойкоту Англии вновь добивался он.

Тот для России тяжкий мир был заключен

После поражения под Аустерлицем в тяжкой битве,

Где противостояли с армиями Александр I и Наполеон.

Сей документ подписан в городке на Немане – Тильзите.

После отстранения Сперанского от реформ

Император отбыл в Вильно к своим войскам.

А по приезду он узнал: войну России объявил Наполеон.

И недолго думая, руководство армией возглавил сам.

Но полководцем был он, видимо, совсем уж никуда:

Один за другим французы отнимали у России города.

И под Аустерлицем уж были биты русские войска,

Где сам решил возглавить армию Александр тогда.

Поняв, что можно так войну с Наполеоном проиграть,

Решил управление войсками военспецу передать.

И главнокомандующим Кутузов, вояка старый, был назначен

Его Величества Указом. А мог ли он поступить иначе?

Седой историей стала Отечественная с французами война.

Все знают поражения и героики ее этапы.

Битва при Бородино. Отступление. И сожжена Москва.

Но не устоял Наполеон и, бросив армию, сам до Парижа драпал.

И с победою в столицу Франции вошли русские войска.

Четыре года ранее российско-шведская началась война,

Поскольку Швеция на участие в блокаде Англии отказ дала.

А по договору Россия Франции в этом помогать должна.

И год спустя победой русского оружия закончилась она.

По окончании той войны Финляндия к России отошла,

И впервые Александром I ей государственность дана.

Установлена граница, работал Сейм и автономии основной закон.

Великий Князь Финляндский получил за это титул он,

А народ Александром Благословенным назвал его.

После Отечественной с французами войны

Контрреформы в России начались.

Возвращали к абсолютной власти монархию они.

Внедрял Аракчеев их. «Без лести предан» – был его девиз.

История про Александра I не совсем была б полна,

Если бы мы ограничились военными походами и как при нем жила страна,

Не рассказав, какой он был в быту и про любовные его дела,

А также про его супругу и как при дворе она жила.

Принцесса Луиза Баденского маркграфа дочерью была.

К ней еще юной интерес Екатерина Вторая проявила

И, повзрослевшую, ее на смотрины к Александру в Питер привезла,

Где, православие приняв, Елизавета Алексеевна она имя получила.

На первой же встрече она наследника престола полюбила

И его, очарованного ею, стрела Амура сразу же пронзила.

Но со временем сердце Александра Первого к ней остыло,

Хотя умом и красотой своей она вельмож всех при дворе пленила.

Может, возникшей холодности его к супруге – та причина,

Что двух дочерей она родила, а ему хотелось сына?

Или от ранней смерти девочек еще сердце нестерпимо ныло?

Но от холодных взглядов мужа она глаза свои не отводила,

С любовью на него смотрела, боль душевную в себе носила.

Не будучи от рождения русской по крови́,

России признавалась всегда она в любви.

Уехать в Англию предложено ей было,

Когда Наполеон России объявил войну.

Ответ Елизаветы был мужественен на диво:

«Я русская и с русскими погибну».

Императорский двор всегда ее за это обожал.

И лишь Мария Федоровна не любила свою невестку.

Вдовствующую императрицу «чугунною» народ прозвал.

Их нелюбовь друг к другу была всем известна.

Когда мать Александра решила помешать

Своему сыну императором России стать

И монаршею короною самой обладать,

Елизавета решила бой своей свекрови дать.

«Мадам! Россия устала от власти жирной немки.

Дайте ей порадоваться молодому новому царю!» –

Услышала она резкие слова своей невестки.

А свекровь: «Уступаю, но этого тебе я не прощу!»

Александра любовные на стороне романы

Все более супругов друг от друга отдаляли.

Княжна Нарышкина в любовницах 15 лет была.

Весь двор об этом знал, да и Елизавета знала,

Но всегда покорно его похождения прощала,

А позже при дворе узнали, она ему тоже изменяла!

К концу жизни император Александр

От бремени правления страной устал.

Период пессимизма и апатии у него настал,

И об отречении от престола поговаривать он стал.

Но с супругой отношения теплее стали.

Любовь и преданность ее он наконец-то оценил.

На лечение в Таганрог жену отправил,

А перед этим поехать сам туда решил.

Роковой для Александра стала та поездка в Таганрог.

В один осенний день он простыл и занемог.

И, не дожив до сорок восьмого дня рождения своего,