Сталинград. Дважды доброволец.

– Я с девками нашими, вообще никогда не заговорю – крикнул Сашка Быков

– Да как они могли так с нами поступить – поддержал Смирнов Сергей

– Будто мы для себя стараемся? – воскликнул Колька Белоусов как всегда скороговоркой – мы же может для их и стараемся чтобы немец в наш город не пришел их убивать и насиловать. Ребята долго ругали своих одноклассниц кому было не охота осуждать они принесли дровишек и разожгли костер, когда костер разгорелся все подсели к нему поближе, и смотрели, как языки пламени вырываются вверх, как маленькие но яркие искорки отлетают от огня, ребята часто разводили костер даже летом в жару им очень нравилось наблюдать за тлеющими дровами.

– Интересно, – начал протяжно Саша Корнеев – почему всегда на душе становится спокойно, когда смотришь на огонь, почему забываешь про все печали, даже на девчонок злобы больше нет.

– Да это потому что, ты вундеркинд боишься на войну идти! – Воскликнул Алик Ильясов.

Ребятам не понравилось, что сказал Алик, но они смотрели на вундеркинда, что они ответит.

– Алик позволь мне осведомиться, какое мое поведение отразило в твоей тупой голове то что я боюсь идти на войну?

– Да такое! Когда мы зимой с железяками дрались, ты от страха чуть в штаны не наложил!

Железяками звали ребят, живущих рядом с железнодорожным вокзалом, они всегда враждовали и драки меж их были довольно частыми. Корнеев был спокойным уравновешенным, но тут он уже злился и хотел с кулаками налететь на обидчика. Вова Малышкин встал меж их и всем своим большим ростом мешал им накинуться друг на друга.

– Да! Ну, скажи, как струсил, я убежал с драки?

– Нет, ты не убежал, – продолжал Алик – просто ты боялся

– Я не дрался?

– Дрался, но ты боялся!

– Алик, заткнись, а то получишь по шее – Сказал Малышкин и показал свой огромный кулак.

– Вечно этот Алик нарывается – продолжал ворчать вундеркинд, – если хотите я хоть сейчас пойду драться на железку, и покажу что я не трусливее других.

– Эх, ребят – вскочил со своего места – Дима Грибакин – а что если и вправду пойдем на железку для самоутверждения и подеремся?

– Ураа! – Крикнул Алик – наконец-то хоть мы себе занятие нашли. И проверим кто из нас кто?

– Алик ты сейчас говоришь так, будто мы с ними не дрались!

– Ребят пошли, а то страшно скучно, подеремся. Жалобно произнес Алик.

Друзья быстро собрались, костер затушили и пошли в сторону железнодорожного вокзала, их район всегда враждовал с железяками, дрались всегда честно до первой крови кому разбивали нос, тот отходил в сторону и в драки больше не учувствовал, правила соблюдались строго это был неписанный закон. Ребята шли через весь свой район, видя как они устремленно шли по улице, их ровесники спрашивали – куда идете?

– Железку бить – за всех всегда отвечал Алик

К ним присоединились еще человек двадцать кто постарше кто моложе, все шли бить соседей по району. Часто драка разжигалась если железяки обидят кого и тогда вставал весь район, заступаясь за своих. Еще был центральный район, но там было ребят намного больше, и шансов победить не было. Ребята с железнодорожного района всегда находились в недостроенном стадионе, около него было большое футбольное поле. Вот туда и пришли любители приключений. Алик был впереди всех, он заложил пальцы в рот и что есть силы, свистнул, из стадиона показалось несколько человек, послышались чьи-то крики и вскоре на противоположном поле стали собираться железяки.

– Алик – теребил его за руку парень из параллельного класса – за что деремся?

Алик набрал в рот воздух, чтобы что-то соврать, но позади стоял Малышкин.

– А…. че ж, они тут живут….

Железяки выслали парламентера, его звали князь, он был ростом чуть меньше чем Малышкин с широкими плечами и с огромными кулаками, его длинные волосы закрывали глаза, и ему приходилось часто убирать волосы привычным движением головы. Алик пошел к нему на встречу ребята с той и стой стороны выстроились в ряд Алик посчитал

–Наших тридцать восемь!

Парламентер от железняков ушел, он отсчитал тридцать восемь бойцов, человек двенадцать отошли подальше от поля. Враждующие стороны начали сходиться, четверо крепких ребят стали держаться рядом они смотрели на Малышкина, Владимир понял, они выбрали его своей жертвой и нападать они будут вчетвером на него одного. Драка началась все старались попасть сопернику в нос или в губы где быстрее идет кровь, тем кому уже досталось отходили на задний план поначалу казалось что железяки побеждают но посередине стоял Малышкин те кто на него нападали отлетали и если они находились в сознании отползали подальше от поля битвы в конце боя остались Малышкин с окровавленными кулаками Алик и еще человек шесть они тяжело дышали и казалось их силы на исходе. У железняков осталось трое, парламентер еле стоял на ногах.

– Вы проиграли! – устало сказал Алик.

Парламентер кивнул головой, согласившись в проигрыше.

– А вы что приходили а?

– Алику нравился этот парень, он отличался справедливостью, другие могли больше бойцов вывести, а он никогда, соврать Алик ему не мог, он подошел к нему ближе и сказал.

– Мы собираемся бежать на фронт, а здесь мы для того чтобы утвердиться в смелости!

У парламентера загорелись глаза, ему очень понравилось, эта идея, его глаза забегали и вдруг как выдаст.

– А давай объединимся и пойдем центральных бить?

Алику понравилась идея, он взглянул на свое войско, Малышкин тяжело дышал, осматривая раны на кулаках, другие почти все были с побоями у кого синяк, у кого текла кровь из носа, первые минуты после битвы ребята осматривали свои побои, и были заняты только собой. Алик глазами искал Корнеева, вундеркинд был всегда красноречив и находил, что сказать на толпу. Сашка стоял недалеко и платком вытирал кровь с лица.

– Сашка! – крикнул Алик – Айда сюда.

Сашка медленно вразвалочку подошел, у него был опухший нос, набухшая и кровоточащия губа ему хорошо досталось в этой схватке, но взгляд был бодрым, он подошел к Алику.

– Че?

– Саш мы тут посовещались, и Князь предлагает, объединившись, напасть на центральных.

Сашка потрогал свой опухший нос.

– Я согласен пойдем!

– Да это понятно, что ты согласен, но ребята устали, им надо речь толкнуть, ну как ты умеешь!

Вундеркинд немного подумал, потом обратился ко всем присутствующим.

– Товарищи!

Все кто окружал Сашку, насторожились, они поняли, что он хочет что-то сказать, и стали поближе подходить к оратору обступая его со всех сторон. Князь принес большую деревянную двухсотлитровую бочку, помог Корнееву на нее залезть. Сашка осмотрел это большое побитое войско и громко чтобы его было слышно всем начал.

– Товарищи, комсомольцы я смотрю сейчас на вас с этой бочки, и гордость за своих товарищей переполняет мое сердце, наша родная коммунистическая партия может быть спокойна, у нее выросла надежная смена, у многих на лицах я вижу отметины в виде синяков и ссадин, и мне приятно на них смотреть, потому что я теперь точно знаю что у меня в друзьях трусов нет. И я с любым из вас могу завтра пойти в разведку, и я не буду оборачиваться назад потому что знаю, мою спину прикрывает мой надежный друг. И вот сейчас мой новый друг и преданный товарищ Князь, мне сказал, мы все выдержали это испытание в битве с малым войском противника достойно. Но как поведет наш человек, когда на него попрет большое подразделение противника. Вот например я, не знаю, я не уверен. И поэтому наш новый друг Князь предлагает пойти и проверить свои боевые качества в центральный район, с более сильным врагом?

Корнилов замолчал, все стали пересматриваться в нерешительности не зная, что им предпринять и как поступить. Князь что есть силы, громко крикнул.

– Ураааа! Идем бить центральных.

Все поддержали и стали так же кричать, подбадривая себя и других.

Все было решено участники групповой драки, забыли за свои болячки и стали кричать в поддержку новой драки. Вся толпа ринулась в бой, они шли по улице готовые на любой бой с любым врагом и каждый из них хотел только одного показать, что он не трус и готов идти на войну и воевать с настоящим врагом. Колонна ребят старалась избегать центральных больших улиц и двигались по дворам, в этих дворах к ним присоединялись еще желающие проверить свои смелые качества, к тому времени, когда подошли к мосту через волгу, в их совмещенном войске уже насчитывалось больше ста человек. Река была граница, за рекой было царство центральных их любимое местопребыванием старая полуразрушенная княжеская усадьба, туда и пришли проверить свое геройство двух районов пацаны. Центральный дом усадьбы был целым но вот другие строения были сильно подпорчены во время гражданской войны посередине было большое поле. Центральных никто не любил, они считали себя королями города, иногда они ловили парней из других районов и на этом поле издевались над ними. Прийти отомстить за своего друга никто не мог, потому что в центральном районе легко можно было собрать двести или двести пятьдесят ребят. Ни один район не мог поставить в строй даже и половина, а объединиться они не могли, потому что сами всегда враждовали с другими районами. Злость у всех была велика к противнику, и каждый хотел поквитаться за свой многолетний страх к сильному сопернику. По середине поля княжеской усадьбы стояло человек шестьдесят они стояли кругом вокруг кого-то кто сковал из внимание к себе они даже не заметили как их окружило войско противника, да даже когда они и обратили на них внимание в их лицах не читался страх, а больше задумчивость. Алик взял за руку Корнеева и стал пробираться в центр врага, Алик знал их вожака в лицо, его звали Вратарь, он искал его в толпе, но его не было видно. Взгляд Алика остановился перед парнем посередине вражеского стана, ему на вид было лет пятнадцать, но держался он уверенно как лидер. Около него стоял стол на нем лежали какие-то бумаги, парень их собрал и положил в карман, затем взглянул на непрошенных гостей.

– Где вратарь? – строго сказал Алик.

– Зачем он тебе?

– А ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать? – выпячивая грудь, вперед сказал Алик.

– Я брат Вратаря.

– А мы пришли к вам поквитаться!

Лидер улыбнулся, оглядел, насколько смог гостей.

– Слышь ты вратаренок, че ты лыбишься.

Алик сказал громко, чтобы его было слышно всем, к нему ближе подошел Малышкин и встал позади с такой защитой спины Алик стал смелее и уже хотел пустить в ход кулаки.

– Вы наверно пришли к нам в гости, чтобы показать какие вы храбрые?

– Да хоть и так! – Алик засучил рукава, готовый к драке.

– У нас тоже было много ребят, и они тоже хотели доказать всем что они смелые, храбрые что не боятся никого, только вот в отличии от вас, они пошли не в другой район драться, а ушли биться на фронт, с немцами. И вот сегодня мы на семерых получили похоронки. – Вратаренок достал маленькие конвертики и показал гостям – им было всем по семнадцать лет, они ушли драться с фашистами и мы сегодня здесь собрались, чтобы поклясться на похоронках своих друзей что отомстим за их смерть. Пусть сами ляжем костями на полях сражений, но все равно уйдем и будем мстить пока бьются наши сердца, пока льется кровь, в наших венах.

Парень замолчал, когда он говорил, его лицо краснело, даже было видно, как вены вспухли на его лице. Алик был ближе всех к нему, он опустил глаза и стоял как перед учителем.

– Как тебя зовут? – спросил Корнилов.

– Сергей!

Корнилов подошел ближе.

– Сергей положи, пожалуйста, похоронки твоих друзей на стол.

Сергей немного подумал, потом бережно достал из кармана маленькие треугольники и положил на стол. Вундеркинд подошел к столу, положил правую руку на похоронки и сказал.

– Я Александр Корнилов на похоронках своих братьев клянусь, любой ценой уйти на фронт и бить там фашистскую гадину, до последней капли крови, и если я нарушу эту клятву пусть меня призирают, все мои друзья, и ленинский комсомол.

Следующий подошел Алик и повторил клятву, вскоре очередь выстроилась по всему княжескому двору, петляя уходила к дальнему забору. В ней перемешались и железнодорожные, и местные они произносили одну клятву и враг у них был сейчас один. Когда клятву произнес последний, солнце уже клонилось к закату. Алик так и стоял рядом с вожаком местных.

– Как думаете на фронт уходить? – Спросил Сергей.

– Научи, если знаешь, как уходили твои друзья? – Спросил Алик и взглянул на похоронки.

– Если бежать, можно сесть в поезд с призывниками, если повезет то доедет, но чаще всего ссаживают, и возвращают домой. Если кому есть семнадцать проще, надо поступить в военное училище, после его окончания уже не смотрят, сколько лет, если не хватает несколько месяцев до восемнадцати, все равно отпускают. А если нет семнадцати, можно сказать что ты из детдома что документы сгорели при бомбежке и что уже восемнадцать есть, но тут надо выглядеть постарше.

Прощались с центральными как с братьями, и молча брели домой, несколько раз к большой молчаливой толпе подъезжали милиционеры, Корнилов им объяснял, что идут они с похорон своих героических друзей.

Следующее утро, было хмурым, дул настоящий ураган, ветер дул со степи и принес много песка, он попадал в глаза, в рот и не было от него спасения. Ребята брели по дороге по направлению к школе, они были еще под впечатлением вчерашнего. Разговаривать друзьям не хотелось каждый считал что он обязан быть сейчас на войне, как те с центрально района, они уже семерых потеряли а мы все ждем чего-то. На уроках были все скучные, с девчонками не разговаривали, объявили бойкот, они несколько раз на переменах пытались пояснить свою позицию, но у ребят настроения не было, и разговор не клеился. После уроков, пришли на свое место, развели костер сели по кучнее.

– Вундеркинд, давай начинай!

– А что я то? – возмутился Корнилов.

– Ты умнее всех, вот и говори. – Алик еле говорил, будто у него все силы иссякли.

Сашка подумал немного, но даже у него никак не получалось начать разговор.

– Ребя – Заговорил Павел Скрипка – отец нас всех звал пострелять в тире, сказал приходить всем, он патроны получил.

Отец Павла работал в тире, когда у него оставались патроны, он всегда звал ребят пострелять бесплатно, им это очень нравилось, они всегда устраивали соревнования, кто больше набьет очков. Но сегодня и эта новость не внесла веселого настроения в дружный коллектив.

– Ребзя – встал со своего места Юрий Сысуев – я предлагаю узнать, где идет набор в авиационные училища и написать туда заявления, пойдем все вместе и станем истребителями.

Ребята оживились все стали кричать, перебивая друг друга.

– Тихо – Крикнул Алик – не надо кричать дело для нас новое если кто-то что-то знает о этих училищах, где обучают немцев сбивать высказывайтесь по одному.

– Ребзя – опять продолжил Сысуев – вы меня не перебивайте, я вам все расскажу. Здесь в тридцати километрах на том берегу Волги прям в степи как раз и есть то, что нам надо. Задача школы обучить курсант-пилотов пилотированию и дать общие знания по технике и военной подготовки. Что надо иметь при себе, диплом о среднем образовании и все!

– А сколько учиться? – закричали со всех сторон.

– В мирное время один год, в военное время девять месяцев.

– Уууу это долго – заворчали все хором.

– В особых случаях срок обучения сокращается на три месяца. – Гордо и громко сказал Юрий

– Ты что там был? Спросил Алик.

– Зачем был, просто у встречного летчика спросил и все!

– И что он тебе раскрыл военную тайну первому встречному? – вредничал как всегда Алик.

– Почему первому встречному, он сосед моей бабушки.

Всем очень понравилось и обучение короткое, но как взять диплом по окончании школы все опять стали перебивать и собрание превратилось в хаос.

– Тихо! – крикнул Алик

– Юра, есть что дополнить?

Юрий пожал плечами и сел на свое место, какое-то время стало тихо, все думали, что предпринять, но хорошие мысли в голову не приходили, Алик опять встал.

– Корнилов твое слово!

– Ну, вот опять я!

– Саша ты самый умный, зачем нам всем мозги напрягать, если ты можешь один, но ты не спеши, подумай и потом нам скажи!

Алик облокотился на Малышкина и стал ждать, пока вундеркинду придет что-то в голову, долго ждать не пришлось.

– Я так думаю, завтра придем в школу, помиримся с девчонками, расскажем им что идем поступать в военное училище летчиков, но обучение им скажем не три месяца а девять, они подумают что к тому времени нам восемнадцать всем исполнится а может и война закончится их это утроит. А мир с девчонками нам нужен еще и для того чтобы они нам помогли получить диплом об окончании девяти летки.

Малышкин встал, подошел к Корнилову поднял его за локти высоко над головой, потом опустил и поцеловал в лоб.

– Голубь ты мой сизокрылый, и от кель в твоей голове столько ума а? ведь как все хорошо продумал и нам растолковал, а мы сидим и думаем, головы ломаем, а у тебя все просто.

– Все простое и есть гениальное. – Сказал гордо Сашка.

– Браво Сашка!

Ребята оглянулись, это пришел к ним Алексей Благовидов.

Ты что уже выздоровел? Доносилась с разных сторон возгласы друзей.

– Леха ты все слышал, тебе есть что добавить?

– Что можно добавить к словам вундеркинда, он самый умный среди нас, быть летчиком истребителем это почетно, но туда отбор по здоровью идет очень жесткий. Но мы молодые пройдем.

– Ребяты – встал с испуганными глазами Малышкин – а я в истребитель влезу?

– Войдешь – успокоил Алик – только вот он с тобой не взлетит. – Все засмеялись. – Вова не переживай там есть еще бомбардировщики они знаешь какие большие, ты войдешь не переживай.

Ребята заметно повеселели, у них уже был план действий, и это вселяло надежду на какое-то путь далекое будущее. Им всем хотелось быть настоящими комсомольцами и быть полезными своему народу в трудное военное время, когда каждую минуту гибнут люди от этих проклятых фашистов. Совсем молодые ребята опять мечтали, как придут они с войны все в медалях и орденах.

– Леха а че ты такой довольный, – Спросил Алик Благовидова – у тебя улыбка не сходит с лица?

Алексей еще больше стал улыбаться, у него действительно была хорошая новость.

– Ребзя мы сегодня письмо от бабушки получили, она уже вышла из тюрьмы и скоро приедет.

– Ураа! – закричали ребята – справедливость восторжествовала.

Бабушка Алексея игуменья Фотиния, была очень добрым человеком, ребята ее очень любили. Часто особенно в зимние вечера, ребята собирались в доме у Алексея, и бабушка рассказывала им очень интересные истории из жизни святых людей, она была потрясающий рассказчик и могла любую даже самую обычную историю рассказать, так что у ребят сердце замирало. Вот так как сказочку ребята с детства познавали сначала новый завет, потом ветхий завет, они знали всех святых людей, как и что их привело к вечной жизни. Но это была их тайна, и ребята держали посещения в строгом секрете, даже родителям не рассказывали. Монастырь в котором служила бабушка был маленький в нем было всего несколько монахинь и особого внимания не привлекал. Но в 1937 году НКВД пришли с разъяренной пьяной толпой разворовали все ценное, а остальное сожгли в монастырском дворе. Ребята сидели на заборе и смотрели, как в огонь бросали святые иконы, как издевались над монахинями заставляя снять с себя кресты. Главными НКВДэшниками были два рослых больших человека, близнеца они были очень похожи друг на друга, волос на голове у них не было, и они ходили поблескивая лысинами на солнце, но их главная отличительная черта была холодное мертвое лицо, без всяких эмоций, казалось что на них надета маска. Их подчиненные старались им во всем угодить и таскали из церкви и из других помещений все, что горело в костер, то что представляло хоть маленький интерес они бросали в отдельные кучи. Около этих куч с ценностями стояли два близнеца, они равнодушно смотрели на все происходящее, даже отказ монахинь снимать кресты не изменил выражение лица. Монахинь увезли, родные и дети сильно переживали за добрую бабушку. И только через год родные узнали, что все они осужденные на длительные сроки заключения и находятся на Соловецких островах.

– Лех, а когда она приедет?

– Она написала, что Сталин издал приказ, чтобы открывали церкви, и монастыри, освободили всех священников. Она сейчас в монастыре немного там поможет и приедет к нам.

– Вот здорово, – слышалось вокруг.

–А где ты, весь день был? – вдруг серьезно спросил Алик.

Алексей вдруг покраснел и занервничал, по его виду стало понятно, что он что-то скрывает.

– В школе тебя не было, а после уроков я тебе заносил домашнее задание, но твоя мама сказала, что тебя нет, и ушел ты к Светке Ланцовой, которой сегодня в школе так же как тебя не было! – напирал Алик.

Алексей вдруг поменялся, он смотрел на своих друзей, и казалось, что он искал у них помощи, но язык его не поворачивался рассказать. Ребята тоже ждали, что он ответит, иметь секреты от друзей нельзя. И он непременно должен рассказать, где он был. Алексей встал в его виде было что-то не известное и необычное он то краснел то бледнел это и насторожило ребят. Чтобы не доводить дело до критической точки Алик вдруг быстро заговорил.

– Ребя мы сегодня засиделись уже темнеет, айда по домам.

Друзья косо поглядывали на Алексея и не могли понять что его так беспокоит, но решили не теребить его, пусть сам расскажет что у него случилось когда посчитает нужным. В их компании было заведено, что нет такой тайны, которую нельзя было бы рассказать всем на собрании. Много раз на собраниях поднимался самые тяжелые вопросы, от которых становилось нестерпимо стыдно. Но как бы было не тяжело, ребята находили в себе силы простить или помочь в любой ситуации, как бы не было трудно. Этим и отличался девятый б от всей школы.

Утро следующего дня было обычным, уроки были скучные, ребята скучали лишь только Алексей, в этот день сел со Светланой Ланцовой на последнюю парту и для их казалось больше не чего не существует. Учителя на их не обращали внимания, они вели уроки. Когда началась война учителя стали другие, у всех без исключений кто-то был на фронте отец, сын, брат а некоторые получали уже похоронки. В конце урока в класс зашел директор с хорошем настроением:

– Здравствуйте, товарищи комсомольцы, сегодня по домам рано не разбегайтесь, вам будет сюрприз – директор игриво подмигнул и вышел.

Звонок прозвенел и в класс вошла их классная руководительница вот он сюрприз, о котором говорил Директор. Виктория Владимировна Лебедева была у них классным руководителем с четвертого класса, у нее сложились замечательные отношения с учениками, три месяца назад она вдруг пропала, директор сказал, что она в командировке. И вот теперь она зашла в класс в форме лейтенанта, форма очень красиво смотрелась на ее прекрасной фигуре. Всем стало понятно что она была в летном училище. Ребята обступили любимую учительницу и засыпали вопросами.

– Виктория Владимировна ну как же вы нас бросаете? – слышались упреки.

– Ребятки мои, мне уже двадцать шесть лет, а я для победы еще нечего не сделала! Как мне учить детей любви к родине, если я в трудные годы когда она нуждалась во мне не помогла!

– Виктория Владимировна – обратился Сашка Корнилов – позвольте поинтересоваться о вашем личном, скажите, как отнеслась к вашему решению уйти на фронт, ваша мама?

Учитель стала серьезной, она не сразу ответила на такой сложный вопрос, на лице пронеслась боль за любимого человека, видно, что Корнилов задел ее за самое больное место.

– Объяснила как могла, но мама последнее время всегда плачет, я же у нее одна, четыре моих брата погибли еще в гражданскую, пятый в финскую. Я вас попросить хотела, если будет время, заходите к ней ладно?

Девчата обещали, что будут к ней заходить, а ребята с завистью смотрели на военную форму, своей любимой учительницы.

– Виктория Владимировна – Обратилась Светлана Ланцова – у нас сейчас будет комсомольское собрание, вы можете… у вас есть минутка?

Ланцова очень сильно покраснела, к ней подошел Благовидов, взял ее за руку. Присутствующих это очень удивило и стали быстро рассаживаться за парты. За учительский стол сели, Правда классный руководитель, Котова открыла свою большую тетрадь приготовилась писать. Не дожидаясь пока Правда начнет Ланцова, и Благовидов вышли на середину класса, они взялись за руки и опустили головы. Всех это сильно поразило, и были в недоумении.

– Ребята… – начала Светлана и запнулась.

– Света хочет сказать, что она тяжелая! – выпалил на одном вздохе Благовидов.

Ребята настолько были ошарашены услышанным, что по началу все онемели, и только нелепо хлопали глазами. Все посмотрели на классного руководителя, но и она была в оцепенении.

– Это… – пыталась заговорить, Правда – так комсомольцы не поступают!