Ворары
- -
- 100%
- +
Напитав себя озерной влагой, мой лев ушел, а мне предстояло вернуться в лагерь и убедить старейшин покинуть его. Кто впервые сталкивается с племенами в Африке, не знает их естества и обычаев, а потому не понимает, что итог любого разговора никогда не предугадать. Каждое слово на этой земле – значило. И масаев, бесстрашных воинов, простым доводом, что нам не победить, никак нельзя было отговорить не вступать в схватку, если старейшины станут навязывать бой.
Лагерь был возбужден. Повсюду звучали распоряжения, крепились палатки, распалялись костры, в котлах закипал ужин. Воины готовились к битве: проверяли длинные копья-морани, доставали короткие прямые мечи и шипастые дубины, набивали стрелами поясные чехлы. Никакого огнестрельного оружия масаи не используют, как и ядовитые стрелы, – такой бой вредит традиции воинов и оскверняет победу в схватке с дикой необузданной силой. Старейшины совершали обряды вокруг баобаба, отгоняя факелами летучих мышей, поселившихся в кронах дерева. Другая часть африканцев хоронила покойных: их заворачивали в простыни и относили дальше от лагеря, чтобы гиены и шакалы могли сглодать тела.
Я подошел к Вождю. Привычно крепкий и улыбчивый старик с участливыми глазами выглядел смурым и усталым. Я не знал его возраста, он и сам не мог его назвать, часто шутил, что перестал заботиться о течении времени с тех пор, как прекратил наслаждаться женщиной. На вид ему было не меньше шестидесяти, он был отличным собирателем и пользовался в племени славой умелого охотника, а потому я надеялся заговорить его.
Старик протянул мне кружку с чаем, а я высказал беспокойство в связи с собирающейся атакой. Я убеждал его в неспособности одними копьями победить, не забыв припомнить отвагу и силу воинов. Вождь ответил, что мною уже допущен не один просчет – я не дождался возвращения в город женщин, увел отряд, и воины не успели проститься, а теперь выбрал место для лагеря скверное, под гнездами летучих мышей, созданий горя, беды и несчастья. А потому уход от боя воины не примут, и остается надеяться только на разрешение сегодняшней ночи. Если твари мрака не тронут тела умерших, воины не пойдут в бой. Масаям не надо убивать, они любят разводить скот, а плату за поход мне все равно придется заплатить – слишком много товарищей осталось в пути.
Спорить мне не пришлось. Я сильно привязался к старику в дороге и не хотел обижать, расстраивать его, а потому был благодарен судьбе за то, что дела похода устроились должным образом. Мне нужно было увести отряд, и я знал средство, отвращающее диких зверей от тел. Одно расстраивало меня, я заметил лихорадку у старика. Язык его был белым, а тело температурило. Я вложил ему в руку пенициллин и отправил спать. Сам же в ночи покинул лагерь.
9. Пещера вораров
Ночь я провел на дереве, сберегая погибших. Мне повезло, и ни один хищник не явился, иначе планы мои могли бы расстроиться. Сделать точный выстрел во тьме непросто, да и гром ружья мог бы предупредить львов о появлении людей, а масаев – о задуманной хитрости.
Львы ревели всю ночь, охраняя территорию. Звук их ярости способен достигать десяти километров, я знал, что они далеко, но все равно не позволял себе спать даже урывками. Засидка моя полагалась низко над землей, и любой хищник мог стянуть позабывшегося сном охотника с ветки.
С рассветом я покинул пост и отправился к озеру. Передо мной развернулся воистину львиный рай. Прайд выбрал лучшее из возможных мест: пресная вода, просторная пещера с выходом в высокую траву, где нет недостатка в пище, где чужак побоится беспокоить стаю.
Мой прайд отличался от обычного. Не более дюжины половозрелых самок, два взрослых самца и около восьми детенышей обоих полов. Меньше привычной численности в три десятка голов, но каждый из взрослых львов превосходил любую большую кошку и в холке, и в обхвате груди, и в ширине лапы.
Самцы лежали на берегу. Они походили один на другого, точно братья, – чудовищных размеров головы, трехметровые исполинские тела, покрытые короткой темно-коричневой шерстью, высота в плечах не ниже полутора метров, а вес составлял не меньше четырех сотен кило. Каждый из них мог легко одолеть любого живущего хищника, загнать слона или перемахнуть через африканскую хижину с небольшой коровой в зубах.
Черные густые гривы, главная гордость самцов, покрывали заднюю часть, окружали со всех сторон шею и уходили на грудь, далеко между передними лапами, где истончались, пройдя лентой вдоль брюха. По темноте гривы я мог сказать, что это были зрелые самцы – с возрастом головы у львов всегда чернеют. Моим львам было не меньше десяти лет, но по энергии и задору никто не сказал бы, что их жизнь клонится к закату, хотя в природной борьбе редкий самец проживает больше дюжины лет.
Львы наблюдали за резвящимися в воде детенышами. Удивительно, но в отличие от иных кошачьих львята умели и любили плавать… Они то и дело с рычанием выскакивали из воды и налетали на лежащих у берега самок. А после безуспешной борьбы оказывались в капкане материнских лап и сдавались уходу и ласке. Львицы убаюкивающе мурчали, касались детенышей головами и мордами, облизывали спины и мяли в объятиях тела.
Самый крепкий из львят вдруг затеял охоту за кисточкой хвоста льва из моего сна. Он кинулся на нее и вгрызся зубами, причиняя немалую боль. Лев терпел, недовольно ворчал, морщил нос и лишь спустя время дал отпор – опрокинул детеныша на спину, перекатил из стороны в сторону и, ткнув лапой, направил к воде. Слабый всегда защищен в стае, детенышу даже дозволено вырывать добычу из пасти взрослого льва. До тех самых пор пока он не вырастет и не покинет стаю или, оставшись, подчинившись главному, не одряхлеет и не будет исторгнут из прайда без сожаления.
И вот из пещеры появляется львица. Солнце слепит меня, и я не сразу замечаю необычный окрас ее морды. Она кружит на месте, а следом подходит к моему льву, толкает его плечом и садится рядом. Стая вернулась с охоты, и она уже напитала себя кровью.
Лев понимает знак, поднимается и идет в пещеру. Его брат привстает, хочет следовать за ним, но, заметив остановку вожака, ложится на место. Первым всегда ест вожак, иногда он позволяет детенышам разделить этот момент с собой. Остальные же приступают после, когда лев закончит.
Тем временем добытчица, лишь чуть вкусившая плоти, взбирается на слоновий череп у входа в пещеру и начинает облизывать лапы, дожидаясь очереди. В этот миг тучи прикрывают солнце, и я различаю крепко стесанные камни на берегу – похоже, слон отчаянно защищал свою жизнь в последней схватке.
10. Проводы воинов
Вернувшись в лагерь, я застал сборы. Физи, как зовут африканцы гиен, не тронули тела. Появление этих уродливых падальщиков с короткими шеями и скверным запахом в дни охоты предвещало бы необратимую гибель львов. А здесь не только пренебрежение тварей, но и летучие мыши у лагеря – знак ненастья для человека. Скверное предзнаменование – значит, смерти нет дела до прайда, а воинам не победить. Потому отряд уходит, подчиняется и моим просьбам, отступая от борьбы.
И вот я вижу, как воины построились нестройной шеренгой у баобаба. У них оттянутые мочки ушей и особые племенные шрамы на руках и лицах. Волосы заплетены в косички, смазаны охрой и овечьим жиром. Терракотовые покрывала перекинуты через плечи. На поясах короткие мечи в кожных ножнах, за спинами безыскусные луки или миндалевидные деревянные щиты, обтянутые кожей, окрашенные смешенной с кровью скота глиной.
Эти рослые, выносливые воины, не имеющие показной мускулатуры, теперь сотрясали в руках копья-морани, подхватывая восклицания старейшин: достойные старцы ходили вдоль отряда, воскуряли смолы, читали защитные заклинания и обещали удачу в обратном пути.
Я смотрел в эти лица – многие не осилят дороги… Но я так же знал, что каждый из них, вернувшись в город, без раздумий запишется в новый поход, чтобы большей силой сразиться с хищниками, чтобы сберечь данное мне слово.
– Скверный знак, бвана9… Не время теперь. Но мы вернемся за тобой и тогда добудем симбу10. Купига11! – и старейшина воинов изобразил нападение на льва, широко ступая и размахивая руками, он метнул вдаль воображаемое копье. Затем, притворяясь хищником, перекрутился в воздухе, упал на землю, перекатился на спину и задрал руки и ноги кверху, восхищенно застыв, взирая на небо.
Закончив разыгрывать охоту, старейшина в знак особого ко мне отношения плюнул себе на ладонь и протянул руку. Из всех неуютных обычаев масаев я все никак не мог привыкнуть к двум – к непрерывному сплевыванию кругом себя и на руки в ходе беседы и к привычке совершенно не замечать мух, собирающихся безустанно вокруг глаз, рта и ноздрей, порой выедающих до слепоты глазные яблоки крайне бесстрастных воинов.
Я не стал обижать старика и пожал руку. По очереди ко мне подходили другие старейшины и тем же способом выражали почтение и давали зароки, прощались со мной. Один из них подарил мне шамброк – кнут, справленный из толстой, в несколько пальцев, крепкой, как камень, кожи бегемота, страшное оружие в руках искусного воина.
Я благодарил масаев. И скоро, хлопая в ладоши и напевая что-то веселое, они двинулись в путь. Многие из них были поражены размерами львов не меньше меня и радовались возможности отправиться за подкреплением.
Теперь нас осталось в лагере четверо. Мзи, мой добрый друг и почтенный старец, воин Абунувас, повредивший руку и не способный переносить тяготы пути, и мальчишка Калари, судьба которого крепко связалась с моей: его продал мне в помощники в пути отец – не для того, чтобы заработать, а чтобы мальчишка не умер с голоду.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Крааль – тип поселения в Африке.
2
«Помоги, белый человек! Лев! Парящий лев! Смерть, смерть!» (суахили).
3
Масаи – полукочевой коренной народ Африки.
4
Панга – тип мачете, распространённый в Африке.
5
Скрад – бесшумное, незаметное приближение к животному на охоте.
6
«Старик» (суахили).
7
«Дух, призрак» (суахили).
8
Банту – одна из этнических групп, составляющих коренное население территории Африки.
9
«Белый человек» (суахили). Уважительное обращение африканцев к европейцам.
10
«Лев» (суахили).
11
«Охота» (суахили).