Мир в голове

© Владимир Александрович Панков, 2016

© Евгения Бубер, дизайн обложки, 2016

© Анна Завьялова, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О чём и для кого эта книга?

О славном создателе впечатлений – человеке из чайника. О забавных приключениях. О смешном и грустном. Ведь часто между ними всего один шаг…

И, конечно, о Голове – куда же без неё. А еще она о Мире, который не где-то там, за часовыми поясами, в гостиницах, на пляжах и музеях, а рядом, в той же самой великолепной Голове. Вы не верите, что это подходящая жилплощадь для целого мира? Напрасно. Там многое может уместиться, в этих 86 миллиардах нейронов между нашими ушами.

Но если о своей Голове и ее содержимом вы знаете лучше меня, то что можно сказать о Мире? Реальном мире, который и есть настоящая «пища для ума»?

Мир – это бесконечная череда перемен. И в этом нет никакой новости. Он всегда менялся. С самого рожденья. Новость в том, что сегодня мир меняется стремительно. Как огромный корабль он летит на всех парусах. Куда? Кто знает. Разве кто-то спрашивал об этом у Капитана?! Теперь у каждого свой компас и свой маршрут. И это неплохо. Только вот север и юг у каждого тоже свои!

Мир – это сеть. С некоторых пор и такое утверждение перестало быть чем-то новым. Мы каждый день (кто больше, а кто меньше) путешествуем по сети под названием Интернет. Но при этом всегда ли понимаем, что за незримые нити связывают нас, в какие «сети» мы попадаем…

В общем, эта история не так уж сказочно проста. Она для тех, кто умеет правильно читать. Для впечатлительных и умных, если позволите. И раз вы себя считаете себя таковым – милости просим к нашему чайному столу…

Заварите себе хорошего чайку и… читайте на здоровье!

Читатель должен знать своих героев

СЭР БЭНСИ – человек из чайника, рассказчик и организатор превращений, путешествий и приключений. Милое существо, которому тысячи лет. Обожает маленькие повседневные чудеса и любит быть их спонсором и режиссером. Подвержен страстям человеческим и нередко бывает взволнован, воодушевлен и разочарован.

МАЛИНКА – современная девочка-подросток, привыкшая к одиночеству, но мечтающая о полном доме друзей. Ей интересно всё японское, домашние собачки, умеренные (не опасные) приключения и одноклассник Тимофей по кличке Граффити. Любопытна, хотя точно не знает чего именно хочет, куда и за кем идти. Пока…

ТИМОФЕЙ (ТИМ) ГРАФФИТИ – юный программист и художник, рисующий где попало. Фома-неверующий, в тайне мечтатающий стать настоящим мужчиной, но совершенно не представляющий, как это сделать. Несколько неуклюж и неопрятен в силу врожденного пофигизма и любви к программированию приложений. Куда их прикладывать он пока не решил… В общем – начинающий гик, иногда выпадающий из реальности.

МИСТЕР ТРАБЛ (он же господин Форс Мажор) – весьма противоречивый господин. Тренер по чрезвычайным ситуациям и деликатным обстоятельствам, вызыватель дождей и укротитель скорпионов, любитель синих апельсинов, домашнего уюта и дерзких вылазок в неизвестность. Прекрасный актер и перевоплощенец. Местами чрезмерно нахален и невыносим. Любит разводки и трюки. А так – ничего себе мужик…

МИСТЕР ТРИК – подручный мистера Трабла и хозяин внезапно пропавшей кобылы.

ОРАНЖЕВЫЙ МОНАХ – японец до мозга костей, сильно монашествующий, но не отказывающий себе в дорогих костюмх от Zegna. Обожает сверчков и их волшебное пение. Уважает духов. Крайне религиозен и обрит наголо.

СЕНЬОР АЛОНСО – живой памятник ветряной (ветреной?!) истории. Немного печальный и совсем не хитроумный. В меру галантный и начитанный. Слегка помешан на фалеристике и своей прошлой славе. Грезит на яву и мечтает стать основателем Странствующего общества по защите зачарованных животных и ветряных мельниц.

МИССИС ЛИПТОН – «вечнозеленая» английская леди, громко и незабываемо тоскующая о славном прошлом, готовая умереть за честь лондонских туманов и славных традиций Викторианской эпохи. «Сержант в юбке», не терпящий возражений. Очарована английскими садами и манерами настоящих джентльменов (в далеком прошлом). Обожает английскую кухню и немного боится приведений. Изобретательна и практична. Живет в компании с говорящим попугаем Джимми и собственными воспоминаниями.

ПРОДАВЕЦ МОРОЖЕННОГО – странный тип, хронически страдающий вечной погоней за выгодой. Не считает себя отмороженным, поэтому патологически осторожен и насторожен. Мечтает сделать свое мороженое эликсиром долголетия, но иногда впадает в неоправданный пессимизм.

БЕЗУМНЫЙ АРАБ – странствующий аптекарь, кудесник и последняя надежда больного, наследник славы таинственных магрибских колдунов, маг и волшебник (безобидный). Добрый друг бедуинов и владелец травяной аптеки. Примерный выпускник Школы исчезновений. Давно и почти безуспешно ищет Великую Пустоту в пустыне. Безумен только на первый взгляд…

МАСТЕР ЛУ – китаец и знаток чая. В далеком прошлом брордячий комедиант, монах и придворный чаевед. Опытен, мудр и многое видит. Даже то, чего вовсе нет и быть не может…

ЙОГ – любитель стоять на голове, завязывать себя кренделем и мысленно путешествовать по Вселенной. Владелец роскошного велосипеда от Tiffany и покровитель всего живого – прыгающего и летающего.

МАДЕМУАЗЕЛЬ АДЕЛАИДА – хозяйка славного колесного парохода «Пармезан». Страстный коллекционер подвенечных платьев и морских якорей. Обожает авантюры и хорошие порции адреналина. Решительна и бесшабашна. Настоящий «геморрой» для старого доброго адмиралтейства.

ДЖАМБО и КУАХЕРИ – молодой африканец. Владелец феноменально длинных ушей, ослепительной улыбки, студии загара «Африка» и самолета марки «Дуглас».

ДЖЕНТЛЬМЕН С ВОЗДУШНОГО ШАРА (он же – Орхид Хантер, охотник за орхидеями и, возможно, близкий родственник сеньора Алонсо) – человек, рожденный с «компасом в голове». Застенчив и человеколюбив, член Общества очарованных жизнью. Защитник старинных оргa’нов и редких растений. Мечтает о зеленом рае на земле и страдает неизлечимой формой эмпатии (сочувствия ко всему живому).

МАСТЕР ЧАЯ И МАСТЕР ПРЕДСТАВЛЕНИЙ — восточные люди со всеми вытекающими отсюда последствиями.

ПОЛИЦЕЙСКИЕ №1 и №2 – играют весьма скромную роль перпендикулярных статистов, но очень важны для поддержания порядка в повествовании.

ДЕЖУРНЫЙ ПОФИГИСТ — так себе персонаж, хипстер в очках от «Боба Дилана» и джинсовых бриджах, выходец с домашней интернет-страницы, мальчик на побегушках, но подающий большие пофигистические надежды.

МАССОВКА — славные жители славного города Пайпервиля, балаганные зазывалы, бедуины и бедуинки, одомашенные жители домашних страниц Интернета, африканская вызывательница дождя, каллиграф, чаелюбы, предводители слонов и Нерешительный гражданин.

КОЕ-КАКИЕ ПОЧТИ ОДУШЕВЛЕННЫЕ ВЕЩИ И ОБЪЕКТЫ:

ДВЕРИ (переход – оттуда – туда, туда – и оттуда, вход и выход одновременно).

ГОРОД ПАЙПЕРВИЛЬ – мир, каким он может быть, но не является, каким мы хотим его увидеть, но не знаем, когда именно это, наконец, произойдет. Место, где в любви и согласии проживают прошлое, настоящее и будущее, существующее и придуманное, сущее и присущее, где всё рядом и всё зависит от всего. При желании можно считать это городом программного обеспечения Будущего, несбыточной, но манящей мечтой, виртуальным градом обетованным или тренировочным лагерем для мечтающих о лучшем мире или пристанищем для беженцев от реальной жизни.

ТЕЛЕФОННАЯ БУДКА С МЕРЛИН-СТРИТ – в силу обстоятельств является бродячей будкой. Всегда исчезает и появляется в нужный момент. Из неё без проблем можно позвонить куда угодно и кому угодно. Совершенно бесплатно, так как все счета оплачивает автор книги.

САМОЛЕТ «ДЖАМБО-ДУГЛАС» – двухмоторный самолет без моторов и спаситель главных персонажей, а значит и авторских замыслов.

– Как объяснить то что у меня в голове еще с детства существует выдуманный мир, в котором живут люди, стоят здания, ездят машины… Даже президент есть, который выиграл воображаемые выборы. И все это переплетается с моей реальной жизнью, то есть, например, я решил что-то приобрести и мне обязательно надо представить, как в том выдуманном мире издается какой то документ, его подписывают и т. д. Мне это как бы особо не мешает в жизни, но все же это нормально или нет? С точки зрения психологии как это объяснить?!

– А я могу всё и без воображалки делать. Могу даже представить, что там атомная бомба упадет и не станет мира!))

– У меня тоже свои выдуманный мир, где я крутой движниковый чуваак на бентли!!

– У каждого в голове свой выдуманный мир.

– Это совершенно нормально, главное, жить-то в реальном мире. Даже строчки вспомнились: In my mind my dreams are real…

– Шизофрения. Она такая шизофрения. Сейчас есть классные препараты.

– Это очень хорошая возможность… изменить себя и свою жизнь, чтобы она стала лучше – чем в голове!!)) Или найти что-то ОБЩЕЕ между этими мирами (оно есть) и жить в нём или с ним.

Вместо предисловия

ТЕХНИК I: У нас сегодня просто жуткий день. Работы – целая гора.

ТЕХНИК II: Не гора, а Город.

ТЕХНИК I: Хорошо ещё, что его не надо строить, а можно взять и напечатать вот на этой штуке. Нет, это не автомат для попкорна. Это принтер. Только он не печатает всякую ерунду. Все эти никому не нужные слова, бизнес-планы или объявления о пропаже котов. Он печатает настоящие вещи. Может напечатать букетик цветов или кусок докторской колбасы. Ты любишь бутерброды с колбасой?

ТЕХНИК II: Люблю. Но это вредно. Лучше напечатать самолет, какое-нибудь лекарство или копию собственного уха. На всякий случай – вдруг с ним что-нибудь произойдет.

ТЕХНИК I: Или третий глаз.

ТЕХНИК II: Или пятую ногу для любимого пса.

ТЕХНИК I: Мы можем напечатать всё. Всё, что нравится. Даже то, чего пока нет. Не верите? Скоро вы сами сможете делать тоже самое в своем гараже или прямо на письменном столе. Вы сможете изменить мир вещей. А, может быть, и всё на свете перепечатать заново…

ТЕХНИК II: Вы думаете, что это бред сумасшедшего? Тогда почитайте последние новости из Интернета. А дополнительная реальность?

ТЕХНИК I: Это она пока только дополнительная…

ТЕХНИК II: Вы подойдите поближе и посмотрите, как я печатаю Эйфелеву башню и еще кое-какие мелочи из пригородов Парижа. Вот они! Как новенькие!

ТЕХНИК I: Если захотите, и вы можете у нас что-нибудь себе напечатать – умные глаза, например. Или автомат Калашникова…

ТЕХНИК II: А вот с этим надо поаккуратней. Сегодня можно делать почти всё. Вопрос – ЧТО ИМЕННО и ДЛЯ КАКОЙ ЦЕЛИ. А у вас есть цель для нового напечатанного мира? Есть чертеж? И зачем он вообще вам сдался этот замечательный новый мир? Может вам и в старом не так уж плохо. Посреди того, что творится вокруг.

ТЕХНИК I: У нас всегда так: печатать можно уже сегодня, а что печатать не знает никто.

ТЕХНИК II: Но, понятное дело, – всегда найдутся какие-нибудь отчаянные люди. Люди, которые уверены, что всё знают. Которые захотят посоревноваться с Богом. И вы доверите им печатать их безумные фантазии. А вы не думали о том, что мир, который они для вас сочинят, будет таким, что в нем просто не захочется жить. Ни минуты, ни секунды. А у вас самих есть хоть какие-то мысли насчет того, как всё это правильно устроить? Кажется, вы тоже не прочь что-нибудь напечатать. Тем более, что для этого ничего особенного и не нужно: какое-нибудь личное сумасбродство, отвязанная фантазия и кнопка, которую нужно нажать. Вы уверены, что придуманные вами вещи не навредят вам? Что ваш мир будет пригодным для проживания? Или все-таки лучше пока оставить его на бумаге. Или в вашей голове… От греха подальше. Может быть сначала потренироваться на чём-нибудь безвредном. Бог ведь тоже, наверное, не сразу начал…

ТЕХНИК I: Тебе не кажется, что мы сильно отвлеклись? Нам сегодня целый город сдать надо. Городской парк с орхидеями и китайская пагода – всё это надо быстренько напечатать. Нельзя подвести заказчика. Кто он, спросите вы? Ну об этом вы скоро услышите…

(Раздается громкий звук разбившейся посуды)

ТЕХНИК II: Вот-вот. Кажется, кто-то что-то разбил.

ТЕХНИК I: Вдребезги!

ТЕХНИК II: Я думаю, надо устроить себе маленький перерыв и пойти посмотреть.

ТЕХНИК I: На что? На осколки?! Их место в мусорном ведре.

ТЕХНИК II: Но иногда это бывают блистательные осколки. Они представляют большую ценность.

ТЕХНИК I: Да. Когда пройдет лет сто. А лучше – тысяча.

ТЕХНИК II: Ничего. Подождем. Нам торопиться некуда…

I. Ночь в чайном магазине, или Перпендикулярный полицейский

Нет ни одного человека в нашем городе, который бы не знал о чайном магазине на Весницкой улице. Среди угрюмых и невзрачных домов он как диковинный заморский гость. Веселый праздник посреди скучного дня.

Его китайский раскрашенный фасад, золотые драконы над окнами и сверкающие павлины легко возбуждают фантазии обывателей, маня к загадочной двери. Двери на мнимый Восток – к удачной выдумке здешних торговцев.

Всего один шаг – и густое облако чайно-кофейных ароматов доводит начатое дело до конца – увлекает, очаровывает и соблазняет. Окончательно и бесповоротно. Против этого устоять невозможно, и через минуту счастливый покупатель выходит на тусклую улицу, груженый пакетами и пакетиками, жестяными банками и коробочками. И всё вокруг невообразимо благоухает.

Но это происходит днем, а ночью дом погружается в многозначительную темноту, медитирует и копит силы. До следующей череды обольщений.

В одну из таких глухих и ничем не примечательных ночей с субботы на воскресенье в окне нижнего этажа неожиданно появились желтые круги света, похожие на яичницу-глазунью в черной, как ночь, сковородке.

Свет шел из маленькой подсобки, заставленной фанерными ящиками с чаем и коробками с посудой. В самом центре этого неуютного пространства, спиной к окну на маленькой деревянной скамеечке сидел странного вида незнакомец – не большой и не маленький, не молодой и не старый, в уютном домашнем кафтане и простых холщовых штанах. На ногах у незнакомца были детского размера кожаные ботинки без каблуков.

Ночного гостя вполне можно было принять за местного сторожа, страдающего бессонницей, если бы ни китайский жилет с металлическими ромбиками вместо пуговиц и модный полосатый шарф, небрежно намотанный вокруг шеи.

Незнакомец аккуратно зажигал в темноте свечи и ставил их на край чайных ящиков, хотя вокруг было полно электричества – провода, розетки, выключатели. При этом он громко разговаривал сам с собой. Разными голосами, словно в комнате был кто-то еще.

– Будьте любезны, – раздался тонкий и вкрадчивый голос, – назовите цену своего лота!

– Непременно, господа, непременно! – ответил толстый и уверенный баритон. – По правилам чайного аукциона я должен зажечь свечу. Пока она не уменьшится на дюйм, мы можем торговаться в свое удовольствие. Итак, приступаем, господа!

Ночной гость в китайском жилете запалил очередную свечу и «торги» начались.

– Лот номер 206. 5 фунтов 25 пенсов! Кто больше!

Свеча вспыхнула яркими светом, и тонкий голос сделал свою заявку:

– 5 фунтов, 27 пенсов. И пол фартинга в придачу! Случайно завалялся…

– Пол фартинга?! Вы что хотите мне всучить?! Эта монета уже почти два века не в ходу!

– Так это же антиквариат! – обиженно протянул тонкий голос. – Вы хотя бы представляете, какова её настоящая цена?!

– Ну-да, ну-да. Конечно. Сегодня мертвая медная монетка гораздо дороже живого чая. Так скоро кроме антикварных фартингов и есть будет нечего!

Время шло, свеча уменьшилась на положенный дюйм.

– Ваша чайная карта бита, сэр! – снова оживился тонкий голос.

– Продано! – радостно подтвердил толстый голос. Ночной гость налил в хрустальный стаканчик чаю из термоса и огорченно вздохнул:

– Что творится в этом мире! В Кении опять засуха. Вьетнам залило по самые макушку. Еще немного и Цейлон, этот райский остров, объявит себя чайным банкротом. Чайный кризис, господа! Что-то пошло не так, и теперь даже чайные кусты взбунтовались!

Незнакомец покачал головой и снова отхлебнул из стаканчика.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы кусты или деревья устраивали забастовку?! Совершенно в итальянском духе: они не покидают садов. Даже цветут. Но не дают ПЛОДОВ! Как здесь невыносимо жарко! Как в Кении!

Стояло лето, и в тесной подсобке было невыносимо душно. Ночной гость протиснулся к окну, нажал на шпингалет и широко распахнул створки. И тут истошно завопила сигнализация.

От неожиданности незнакомец отпрыгнул в глубь комнаты и в растерянности замер. Он никак не ожидал такого подвоха!

Не прошло и пяти минут, как в подсобку влетел вооруженный полицейский патруль. Но «злоумышленник» в китайском жилете даже не попытался скрыться. Наоборот – он обрадовался вновь прибывшим как родным. Возможно, ему вообще надоело разговаривать с самим собой, и теперь представился случай поболтать по душам. Встав на скамейку, чтобы казаться повыше, ночной гость радушно раскинул руки:

– Не хотите ли испить чайку, господа?!

Но это неуместное гостеприимство лишь подлило масла в огонь. И не удивительно: полицейские, эти почти мистические существа, как правило, расположены к нам почти перпендикулярно. Когда их ждешь и обрываешь телефонные трубки, они обязательно пропадают где-то целую вечность. Но стоит забыть о них, или вовсе не иметь желания их видеть, – они тут же сваливаются на нашу голову. Неожиданно, неуместно и грубо.

– У вас здесь что – чайный притон? Чем это вы здесь занимаетесь? – строго спросил один из полицейских. Маленький человечек, неизвестно как оказавшийся в полночь в кладовке магазина, был слишком подозрителен. Но при этом он был на удивление спокоен.

– Я пытаюсь понять, что происходит в чайном мире!

– Мир меня совершенно не интересует! – отрезал полицейский и вытащил служебный жетон. – «Полиция-24». Меня интересует эта кладовка и ваша личность. Кто вы, откуда и как, черт побери, сюда попали? Ваши истинные намерения?

Человечек пожал плечами. Его глаза были полны миролюбивого недоумения.

– Мои намерения чисты, как свежий весенний чай. А здесь я совершенно случайно. Вынужденные обстоятельства. У меня большая проблема. Можно сказать – катастрофа. Но я здесь всего лишь на время. Пока не подыщется подходящий чайник.

– Какой чайник? – изумился второй полицейский.

– Обычный. В котором заваривают чай.

Первый полицейский снова пришел в негодование:

– Что вы мне голову морочите: вон сколько вокруг чайников. Пруд пруди.

Чайников было действительно много. Они стояли рядами на полках – один симпатичней другого.

– Увы, всё на так просто. Главное, чтобы у чайника был хороший хозяин. Чтобы мне понравился. Иначе новоселье не состоится. Я не могу жить где попало!

– Какие чайники, какие новоселья! – не выдержал второй полицейский. – Что вы мне сказки рассказываете!

Лицо человечка озарила радостная улыбка:

– Конечно, рассказываю! – он вскарабкался на чайный ящик и встал в позу профессионального декламатора. – Я этим всю жизнь занимаюсь. По крайней мере последнюю тысячу лет. Могу и вам рассказать. На ночь…

Это было последней каплей.

Первый полицейский схватил незнакомца за руку.

– Живее собирайся, сказочник ты наш! Твои гастроли закончились.

Незнакомец по-прежнему излучал необъяснимые в этих нервных обстоятельствах спокойствие и добродушие:

– Прежде чем я отдам себя в надежные руки правосудия, позвольте мне навестить одного очень важного для меня знакомого. Точнее – знакомую. Мне нужно ей кое-то объяснить. В педагогических целях.

Второй полицейский настороженно вытянул шею:

– Какая такая знакомая?

– Это совсем рядом. На противоположной стороне улицы. Я могу дать очень надежную гарантию своего скорого возвращения.

– Какую же?

– Слово джентльмена.

Полицейские рассмеялись. При этом первый полицейский никак не мог остановиться. Он хохотал до слёз.

– Теперь мы верим, что вы рассказываете сказки. Старые и добрые. Но это не меняет суть дела. Нам надо пройти в отделение. Хотите жвачку? Жуйте и успокойтесь…

Человечек отказался. Он и так был абсолютно спокоен:

– Что ж, если для вас слово джентльмена давно упало в цене, нет смысла его поднимать. – Незнакомец обреченно вздохнул, – Раз так, господа, значит – ESCAPE!

И он исчез. Загадочно. Не прощаясь. По-английски.

Патруль растерянно замер у раскрытого окна, а бдительная сирена снова начала вопить.

Теперь стало окончательно ясно, что причину ночного происшествия следует искать совсем в другом месте. И в другом времени: в субботу, за день до описываемых событий. Но об этом обескураженный полицейский патруль не имел ни малейшего представления…

II. Съедобные стихи, или

Как плохо быть бездомным

Чаще всего какая-нибудь мелкая неприятность приходит неожиданно. Она просачивается в наш дом как протечка с верхнего этажа. И очень редко остается в одиночестве…

Впрочем, все по порядку.

Вы, конечно, терпеть не можете мыть посуду. Откладываете это дело на потом, копите горы грязных тарелок в тайной надежде, что все как-нибудь рассосется. Но никакие уловки не помогают, немытая посуда никуда не девается, и вам приходится браться за дело.

Тем более печально, когда это не одна единственная чашка, а неприступная гора тарелок, больших и поменьше, жирных и скользких, которым так и хочется выскользнуть из мокрых рук. А эти блестящие вилки и ножи, за которыми глаз да глаз! Они просто обожают шлепаться на пол и противно звенеть, напоминая о примете насчет незваных гостей.

Нет ничего удивительного в том, что героиня нашего повествования по имени Марина или Маринка, как её называли домашние, терпеть не могла все эти посудомоечные проблемы. Но ими тоже кому-то надо было заниматься.

И вот однажды, когда пришел этот печальный субботний вечер, Маринка отправили на кухню воевать с горой немытой посуды. Это был настоящий фаянсовый Эверест, украшенный остатками семейного торжества. Вершина, на которую никому не хотелось взбираться.

Когда на кафель соскользнул мельхиоровый нож, злорадно звякнув на всю кухню, все бы обошлось – дело шумное, но пустяковое. Но на сей раз случилось ужасное: в тот момент, когда в мучительной борьбе с собой пора было ставить точку и завершить, наконец, этот нелегкий подвиг, – бах! дзинь! блинь! Закаленный в многочисленных семейных чаепитиях китайский чайник, этот пузатый долгожитель, неожиданно выскользнул из рук и разлетелся по полу цветными фарфоровыми брызгами.

Бах! Дзинь! Блинь!

Все кончилось тем, что наутро мама отказала Маринке во всех привычных воскресных развлечениях: ни телевизора, ни друзей. Даже сладкого не досталось: так что «заесть» эту свалившуюся на голову неприятность было нечем. Сиди в своей комнате и смотри в потолок. Застрелиться можно!

– Со мной точно, что-то не так. Какая-то жуткая полоса. Теперь вот чайник грохнула. Тут и пренты подналетели. Память! Ужас! Валокордин! Могли бы меня успокоить – я же не нарочно. Я давно говорила, что надо купить другой чайник, новый. С кнопочкой. Такой и разбить не жалко. Такие пучками продают. А тут – память, редкость, не дыши, – Маринка села на край кровати и безнадежно опустила руки. – Был чайник и нет его теперь. Говорить «был» как-то неприятно. Всё равно, что звонить из больницы и спрашивать: «Можно поговорить с вдовой господина Иванова?» А его уже нет. А она не знает, что она уже вдова. Ну вот – совсем похоронное настроение.

Маринка знала, что уныние – большой грех, и отчаиваться нельзя ни при каких обстоятельствах. Но как быть, когда день испорчен самым отвратительным образом. И старый домашний чайник жалко, и за себя обидно. А еще одиноко, как в африканской пустыне.