Трясина

«Мы, обычно, не так уж и далеки от тех,

кого ненавидим. Именно по этой причине,

мы не будем, по-настоящему, близки с теми,

кого любим»

Глава 1

Еще один бестолковый день прожит. Юра налил себе полстакана водки и медленно выпил, поставив на стол бутылку, в которой осталось напитка на треть. Вместо закуски, он затянулся горьким и резким дымом сигареты без фильтра, оглядев, помутневшим взглядом, «пейзаж» холостяцкой кухни. Вид его, явно, не радовал. Зрелище было больше похоже на приют для бомжей или шалман для маргиналов. Каждый вечер у него появлялся один и тот же «пьяный» вопрос – как он до этого всего докатился? Ответ был похожим на заигрывание с жизнью – «ни я один так живут, так сейчас живут многие!» Юра понимал, что лукавил сам себе, но сейчас это его устраивало. Жена ушла год назад, забрав ребенка, не выдержав его постоянных «алкоголических» припадков. Он хорошо помнит, как пришел с работы и обнаружил только надпись губной помадой на зеркале «Прощай! Неудачник!».

Удар был неожиданным, хоть и предсказуемым, и Юра знал, что это когда-нибудь произойдет, но всегда успокаивал себя, думая, что скоро все наладится, и они заживут нормальной жизнью. Однако, время шло, а «нормальная жизнь» не наступала. После увольнения из армии, он получил с женой однокомнатную квартиру. До пенсии ему пришлось бы служить еще долго, но парень уже не мог выносить этого безденежья и решился на увольнение. Он думал, пока молодой, сможет себя найти где-то на «гражданке». Но, увы, делать он ничего не умел, кроме как убивать различными способами врагов страны, поэтому, с работой не везло.

Работал на вокзале, разгружая вагоны, грузчиком в магазине, охранником на стоянке автомобилей, заправщиком на АЗС. Конечно, это были не те специальности, о которых он мечтал. В его голове представлялась жизнь, в которой у него, 30 летнего парня, нормальная высокооплачиваемая работа, хорошая машина, отдых с женой за границей и прочие «красивые» картинки с обложек глянцевых журналов. А вместо этого он пристрастился к алкоголю.

Сначала выпивал по вечерам по рюмочке перед ужином. Потом по две, три. Дошло до того, что «уходила» бутылка водки за пару часов, а с утра он не мог идти на работу, не похмелившись. Начались ссоры с женой, которая «кружилась» целый день с маленьким ребенком, а Юра уже стал пьяным приходить с работы.

– Юра, ты опять пришел пьяным! Ну сколько можно? В чем такая необходимость?

Парень сидел на маленьком стуле в коридоре, пошатываясь телом из стороны в сторону, опустив голову. Услышав слова жены он поднял глаза и попытался найти источник «звука». Замутнённым взглядом, он сфокусировался на жене и сказал, еле ворочая языком:

– Тебе то что? Может… у меня… вот тут болит…

Юра постучал кулаком себе в грудь, потом икнул и снова опустил голову. Казалось, что еще немного, и он упадет на пол в коридоре.

Юля, его жена, не стала продолжать разговор с невменяемым мужем, а молча ушла в комнату и хлопнула дверью. В этот вечер парень спал в коридоре, не в силах доползти до кровати.

Последний каплей Юли, было то, что в один из вечеров, он «завалился» домой с какими-то бомжами, которых называл своими друзьями. Вытолкав непрошенных гостей, девушка собрала вещи, взяла ребенка на руки и написала два слова на зеркале.

Юра проснулся утром на кухне и, выпив водки, поплелся на работу, не обратив внимание на «послание» жены. Да и о какой наблюдательности могла идти речь, если он дверь открыл только с третьего раза. А когда вечером увидел надпись, подумал сначала, что ему мерещится. Но обойдя всю квартиру, так и не нашел присутствия жены и сына, а также всех их вещей. Эта ситуация окончательно подкосила парня в моральном смысле. Он понимал, что во всем виноват только он сам, и никто больше. Возвращать жену не имело никакого смысла. Юра и не хотел. Он надеялся, что Юля еще молодая женщина и, вполне, может найти себе кого-то более достойного, чем он. Мысленно, пожелав ей счастья, парень окончательно махнул рукой на себя и на неудавшуюся жизнь. Он беспробудно пил. На работе его держали только из-за жалости, не взирая на то, что разгрузка вагонов на ж/д станции могла привести к несчастному случаю, учитывая в каком состоянии Юра туда являлся. Но его не выгоняли. Хоть и в пьяном состоянии, но парень работал хорошо.

Но как только рабочий день заканчивался, начиналась его «другая» жизнь. Получив деньги за несколько часов работы, он шел к своим «старым» или новым друзьям, которые собирались в подвалах, чердаках, заброшенных домах или зданиях, подлежащих сносу.

В середине 90-х милиции не было дела до каких-то там бомжей. Преступность перешла все мыслимые и немыслимые границы, сросталась с властью, чинило расправы над неугодными. Убийства, разбои, насилие, творилось повсюду, и блюстители порядку сбились с ног, преследуя различные преступные группировки. Какие уж тут алкаши в подвалах? До них им, явно, не было никакого дела. Все эти маргинальные личности, к тому же, были на особом счету у «оперативников» и доставляли им иногда очень ценную информацию. Это была еще одной причиной не расправляться с нарушителями общественного порядка, в лице этих «забулдыг».

Несколько раз Юра просыпался в этих заброшенных постройках. Благо, на улице было лето, и он не замерз, но, рано или поздно, это может произойти и зимой. Парень, возможно, это понимал, но тяга к спиртному была безгранична, а поскольку он находился в пьяном состоянии, практически, круглые сутки, то и «отключиться» мог в любом месте, не взирая на погоду, просто, от того, что уже не мог выпить очередной стакан «фальшивого» пойла, сомнительного цвета и вкуса.

Так проходил день за днем, ночь за ночью и все это время суток было похоже друг на друга как две капли вводы – где-то проснулся, выпил полстакана, пошел на станцию, там еще выпил несколько раз, получил деньги, купил еще выпить, зашел в развалины, встретил друзей, а если не встретил, то пошел искать в других местах. Там пил с ними, а потом или возвращался домой, или оставался на том же месте, где пил и спал до утра. Иногда он был один, а иногда кто-то из бомжей тоже спал рядом. Но чаще всего, он просыпался в окружении бродячих собак, которые искали чем поживиться в пустующих домах, и еще крысы, которые составляли им конкуренцию.

Сегодня Юра добрался домой только потому, что выпить было не с кем. Он один сидел на кухне и допивал бутылку «паленой» водки, купленную в ларьке. Еды в доме не было. На столе стояла тарелка с небольшим количеством макарон в зеленой плесени, открытая банка каких-то дешевых консервов, маслом которых был частично залит стол, покрытый крошками хлеба, пробками от пивных бутылок, несколькими стеклами от разбитых стаканов и большим количеством мух и тараканов, которые уже не стеснялись «хозяина» и бегали по столу, нагло перебегая через его лежащую руку.

Юра долил из бутылки водку, вытащил из стакана упавшего таракана и выпил. Сейчас это была последняя доза, которая «перемещала» парня из его, относительно, нормальных рассуждений в мир грез, фантазий, спокойствия и умиротворения. Голова начала медленно опускаться на стол, а стакан, выпав из рук, громко звякнул об пол и покатился к плите. Парень протянул руки и сбил пустую бутылку и банку из-под рыбы, на пол. Оставшееся масло в банке растеклось по полу и сверху в нее упала пустая бутылка из-под водки.

Мысли Юры отпустили все ненужные вопросы вместе с ответами, которые сейчас уже не были нужны никому. Может и не об этом он мечтал, но имел то, что имел. В его жизни уже не было места надеждам, перспективам, любви и счастливой жизни. Оставалась только похмельная боль в голове, тошнотворный привкус дешевых сигарет, словно весь его безмятежный сон, все кошки этого маленького городка, гадили ему в рот. Последние мысли, которые посетили его засыпающий мозг были о том, что завтра наступит еще один такой же день и все пойдет по кругу. Каждый раз, засыпая, где-то в душе, он очень хотел больше не проснуться. Уйти от всего этого навсегда. Другого исхода для себя он не видел. Для него это было освобождение от всего того, что не получилось, не сбылось, не осуществилось. А это – вся его неудавшаяся жизнь, в которой он не преуспел, не заслужил, не заработал и не осуществил. И еще, закрывая глаза, он понял, что совсем не помнит свою жену, не говоря уже о сыне. Он забыл, как она выглядит и увидев на улице, наверняка, не узнал бы. Юра надеялся, что она вышла замуж и у ее ребенка хороший, непьющий, обеспеченный папа.

С этими мыслями он провалился в глубокий сон. Однако, едва «пьяные» сновидения начали вперемешку являться в его голову, он упал на пол, ударившись головой о край стол, а потом уже об пол, который был покрыт вонючим, протухшим маслом.

Юра вытянул вперед руки, лежа на полу и пытался ухватиться за какие-то невидимые предметы, а может быть и видимые, но только ему одному.

Через минуту безуспешных попыток встать, он стал успокаиваться и укладываться спать на «новом» месте. Перевернувшись на бок, вдыхая носом рыбный запах, он свернулся «калачиком» и уснул.

Еще один бестолковый день прожит.

Глава 2

Утро «заявило» о себе настойчивыми ударами кулака во входную дверь. Юра с трудом разлепил глаза и попытался понять, где он находится. Около минуты он приходил в себя под громкие удары в дверь. Парень попытался подняться, но поскользнулся на масле и снова упал. Перевернувшись на живот он поднялся и оперевшись на стол, встал в полный рост. Голова сильно болела и тошнотворный ком вчерашней водки подкатывал к горлу. Сегодня похмелиться было нечем.

Шатаясь, он стал пробираться, через захламленный разной дрянью коридор, к входным дверям.

– Сейчас, открою…

Стук в дверь прекратился, и гость или гости, стали терпеливо ждать появление хозяина в дверях.

Юра стал вращать замок и понял, что он уже давно не работает. Он открыл дверь со словами:

– Какого хрена вы ломитесь? Дверь открыта!

Перед парнем стоял участковый милиционер с папкой для документов, и председатель «жилсовета». Его, представитель власти, пригласил для того, чтобы если дверь никто не открыл, можно было ее взломать. Такие визиты происходили регулярно, раз в неделю, и Юра к этому привык. Участковый осматривал жилищные условия, но, в основном, проверял жизнеспособность «организма», который жил в этой «помойке».

– Доброе утро, Юрий Александрович!

– Снова вы?

– Как видите! Позволите пройти?

– Ну, попробуйте…

Парень пошел назад на кухню. Участковый вместе с представителем ЖЭКа проследовали за ним. Юра сел на стул.

– Чем обязан?

Милиционер посмотрел вокруг и не решился пройти в кухню, остался стоять в коридоре.

– Мне нужно задать вам пару вопросов.

– Спрашивайте.

– Где вы были вчера вечером?

Юра повернулся к участковому щекой, вымазанной в масле рыбных консервов, потом показал на пол, где все это было разлито, и сказал:

– Вот именно на этом месте! Спал!

Милиционер брезгливо посмотрел на парня и на место его сна, и сказал:

– Юрий Александрович, что же вы так издеваетесь над собой? Вы же еще молодой парень и вся жизнь еще может у вас сложиться. А с пьянками вы доведете себя до могилы. Вы же бывший офицер, десантник! До чего вы дошли? Жена бросила, каждый день напиваетесь до беспамятства. Вы же погибнете!

– Слышь, «старлей», а может я этого и хочу! Что ты меня агитируешь, за светлое будущее?

Боль в голове становилась все более нестерпимой и сердце колотилось в бешеном ритме, требуя немедленно похмелиться, пока оно не «взорвалось». Юра сменил тон и просящим голосом сказал:

– Займи «полтинник», начальник? Иначе, точно, издохну!

Участковый покачал головой, вздохнул и направился на выход. Представитель ЖЭКа порылся в карманах и бросил на пол какую-то мелочь, потом сплюнул на пол и тоже ушел. Юра бросился к мелочи и стал собирать ее дрожащими руками с масляного пола. Потом вскочил и бросился в ларек, сжимая заветные монеты, за которые ему бутылку, конечно, не продадут, но полстакана налить могут.

Продавщица, симпатичная девушка лет 20 или чуть больше, с жалостью посмотрела на постоянного клиента своей торговой точки.

– Что, Юра, опять «колосники» горят?

Парня и вправду, трясло как пса на помойке.

– Маш, налей «полстакашки» иначе мне край!

– Тебе каждый день –край! Когда только ты за ум возьмешься, ведь, умрешь скоро?

Девушка, как и участковый, покачала головой и налила половину пластикового стакана, водки. Юра осторожно взял его дрожащими руками и как усталый путник, пересекший пустыню без воды, припал к напитку и стал жадно его хватать губами и глотать, не обронив ни капли.

– Эх, Юра-Юра, что ж ты с собой сделал?

Вопрос был риторическим. Парень, кивком головы, поблагодарил девушку и пошел домой. Жизнь «возвращалась» в его измученный алкоголем организм и тепло стало распространяться по венам, прекращая «тремор» в руках и ногах. Еще год назад он «встречал» это чувство с улыбкой радости похмелья, сейчас чувств не было. Была борьба за жизнь. Сегодняшнее утро он «выиграл» у смерти, а что будет завтра? Или уже вечером сегодня?

Опьянение накрывало Юру и «паленый» алкоголь шумел в голове и «стучал» в ушах кровяным давлением. Такой «дозы», едва ли, хватит надолго и нужно было идти на работу. Там, у его товарищей, наверняка, найдется еще полстакана в долг, до вечера. А может даже и стакан нальют!

Парень умыл лицо от рыбьего масла и пошел на ж/д станцию. До нее было метров пятьсот ходьбы и на половине пути Юра почувствовал, что сильно разбавленный алкоголь из ларька, прекращает свое действие и его снова накрывает ужасное чувство озноба и тошноты. Парень прибавил шаг, но от этого стал задыхаться и кашлять, отплевываясь тягучей слюной.

Из последних сил он дошел до станции и бессильно сел на мешки с луком. На станции, у вагонов уже кипела работа таких же, как и он, людей, желающих заработать. Не все, конечно, здесь были маргиналы. Были и те, кто старался прокормить семью. В стране, где людям не платили зарплаты по полгода, нужно было как-то выживать. Кого только здесь не встретишь – и военных, и преподавателей, и врачей, и, конечно же, алкашей. Одним нужна была еда в дом, другим выпивка в подвале. Одни пытались выжить и сохранить хоть «лучик» надежды в своем сердце на хорошую жизнь, другие опускались в «темноту» безысходности и неминуемой смерти. Каждый двигался в своем направлении. От месяца к месяцу, ряды грузчиков редели, а потом снова пополнялись новыми лицами. Из тех людей, кто еще надеялся, многие находили работу и возвращались к жизни, из тех, кто махнул на себя рукой, – находили последнее пристанище в могиле.

Неуклонно, к кладбищу «подбирался» и Юра. Он уже чувствовал, что ему осталось немного. И сейчас, сидя на мешках, облокотившись спиной на кирпичный склад и закрыв глаза, он чувствовал, как смерть «дышит» ему прямо в лицо, своим гнилым и смрадным дыханием.

Парень открыл глаза и увидел своего друга, такого же алкаша, который дышал ему в нос и пытался растолкать.

– Юрок, ты чего? Спишь?

Парень схватил мужичка за грудки и сказал:

– Слышь, «Леший», найди бухнуть? Хреново мне!

Мужик затараторил:

– Ты что, ты что, Юрок, я сам хотел предложить! Пойдем, пока разгрузку не объявили. У меня тут припрятан «мерзавчик», «раздавим» на двоих!

Юра, с трудом, поднялся и пошел за старым мужчиной, куда-то, за склад. Там, «Леший», достал из кустов «чекушку» и сказал:

– «Закуся» нет! На, «хлобысни» первым, а то на тебя смотреть страшно! Только мне оставь! Сам, со вчерашнего вечера «потею», как проститутка в церкви!

Юра быстро «свернул голову» 250-ти граммовой бутылки и жадно припал к горлышку. «Леший» смотрел как глотки поглощали водку. Еще немного, и он выпьет ее всю. Мужик остановил его и отобрал бутылку.

– Ты что, Юрок? А я?

Парень вытер губы и тряхнул головой, пока «Леший» допивал «четвертушку». Пустую бутылку он закинул в кусты и сказал, улыбаясь:

– Ну, вот, чувствуешь Юрок, как Христос в тапочках по жилкам пробежал?

Парень закрыл глаза и снова почувствовал то прекрасное чувство, когда жизненное тепло побеждает смертельный холод в сердце и душе.

– Спасибо тебе, «Леший», вернул к жизни! Уж не знал, доживу ли!

– Слышь, Юрок, сегодня один из ваших пришел. Тоже, десантник говорит! Пойдем, покажу!

Парень уж было хотел пойти посмотреть, но, резко, остановился. Он не мог показаться в таком виде тем, кто когда-то его знал. А учитывая то, как он уходил, проклиная армию, командование и всех, кто в ней служит, так это вообще было невозможно!

– Подожди, я не пойду!

– Почему?

Юра не мог сейчас объяснять этому маргиналу, что творится в его отравленной алкоголем душе.

– Не спрашивай! Не могу и все! Где он работает?

– На 8-м пути! Там мешки с капустой!

Юра, в душе, облегченно выдохнул. Они находились слишком далеко, чтобы встретиться.

– Пойдем работать, «Леший», нужно зарабатывать на вечер!

Парень посмотрел на мужика и спросил:

– Слышь, давно хотел спросить, а почему тебе такую «кликуху» дали – «Леший»? Потому, что ты прихрамываешь на левую ногу?

Пожилой мужчина усмехнулся.

– Так я, ведь, в лесу живу! В землянке! Ну, еще и хромаю.

Юра удивленно посмотрел на него и спросил:

– Как это? У тебя дома нет?

Мужчина вздохнул и ответил:

– Был дом, и семья была! Потом случилась беда… начал бухать, потерял семью, начал бухать еще сильнее. Появились какие-то собутыльники, пил с ними, потом еще с кем-то, пока не очнулся в каком-то подвале. Пришли здоровенные мордовороты. Били, ногу чуть не сломали, заставляли подписать какие-то бумаги. Я испугался, что убьют, вот и подписал. А там – отказ от квартиры в пользу них! Короче, понял я, что живым я им уже не нужен, и сбежал. Как добрался до пригорода, не помню. С тех пор, живу в лесу. А что, мне нравится. Я себе все оборудовал там – и печку, и дрова, и спальню с кухней. Снаружи ее не видно. А что делать, жизнь заставила. Уже 3 года скрываюсь там. Вдруг эти сволочи меня еще ищут? Как-нибудь я тебе покажу свое жилище, ты очень удивишься!

– А, семья где? Почему ты к ним не поехал. после того как квартиру потерял?

– Ты что, с ума сошел? Зачем я им? Я – алкоголик и останусь им до конца жизни и место мне в этой землянке! Больше я никому не нужен. И даже, когда издохну, никто не заплачет! Скажу тебе больше – никто даже не заметит! И ждет меня, Юрок, безымянная могила с номером на кресте, где-нибудь, на дальней окраине города! Не обижайся, но тебя тоже! И похоронят нас с тобой за счет городского муниципалитета. А там не станут расходовать на нас с тобой ни силы, ни почести, ни средства!

«Леший» посмотрел куда-то в даль, словно увидел все то, что сейчас обрисовал на словах, глубоко вздохнул от этой неизбежности и сказал:

– Ладно, пойдем, а то бригадир ставку урежет!

Работа была обычной и не требовала особых навыков. К перрону складских помещений подходил состав вагонов, из них 6 – с луком. На каждый вагон по 4 человека грузчиков. Они выносили мешки из вагона и складывали на тележку. Специальный человек на маленьком тракторе, отвозил ее на склад. То время, пока он ездил, минут 5 или 7, можно было перекурить.

Юра не мог забыть разговора с «Лешим». Как он мог потерять квартиру? Какие-то люди, просто, вышвырнули его на улицу и никому нет дела? И обратиться он никуда не может, потому, что его никто не будет слушать. Маргинал и есть маргинал! Кому он нужен? Но хуже всего было другое – «Леший» во всем был прав. Парень курил и те мысли, которые постоянно посещали его, когда он мог еще о чем-то думать, снова нахлынули. Сейчас он шел по «следам» этого пожилого мужчины. Семья его бросила, он превратился в конченного алкоголика. Осталось дождаться этих мнимых риэлторов, подписать им квартиру и, в лучшем случае, переселиться по соседству с «Лешим», а в худшем – на тот свет!

– Юрок, ты что задумался?

Парень вздрогнул и обернулся. На него смотрели «пожелтевшие» глаза «Лешего». Юра прочитал в них какой-то непонятный оптимизм или «пофигизм», или еще что-то такое, которое, несмотря ни на что, заставляет этого мужчину жить, хотя на самом деле, он уже «мертв» для всех и когда это будет юридически зафиксировано – вопрос времени! Но он живет и даже улыбается. Неужели он настолько смирился с ситуацией, что, просто, наслаждается каждой минутой жизни на этой земле, как какому-то очень дорогому подарку? Обычные люди об этом даже не задумываются в своей суете проблем. А у этого человека их нет. Нет никаких проблем! Он абстрагировался от них и наслаждается в моменте и, скорее всего, ни о чем не жалеет. Юра, даже, на секунду подумал, что «Леший» счастлив такой жизни.

– Слушай, «Леший», а хочешь, переселяйся ко мне? Скоро зима, замерзнешь ты в своей землянке? А вдвоем веселее!

Мужчина покачал головой.

– Нет, Юрок! Спасибо, конечно, за приглашение, но я останусь жить под землей! Буду, так сказать, привыкать!

Он засмеялся странным, «дребезжащим» смехом, в котором чувствовалась досада, боль, тоска и непонятная грусть.

– Ну, как хочешь! А кем ты был, ну, до всего этого?

– Я – ученый-изобретатель, профессор, и у меня куча запатентованных идей…

У Юры округлились глаза.

– Как? …

– Вот так, Юрок! Бомжами не рождаются!

Мужчина посмотрел в сторону, словно что-то вспоминая, выбросил окурок и добавил:

– Заподозрили в разглашении государственной тайны. Суд. Не доказали, но условный срок «припаяли» за халатность, отстранение от научной деятельности на 5 лет, штрафы… ну, в общем, остальное ты знаешь! Теперь я здесь и живу под землей, так сказать, «спрятался» от всего мира! И от себя…

Юра слушал мужчину открыв рот, не веря, что такое может быть. Но потом вспомнил свою прошлую жизнь и понял, что в этой жизни может произойти всякое.

– А, разве от себя спрячешься?

«Леший» посмотрел внимательно на парня и сказал:

– Пойдем, Юрок, работать!

– Подожди…

Парень на секунду замолк. Ему стало неловко. Что-то человеческое, давно забытое чувство уважения, подало отголосок, где-то очень глубоко в душе.

– Подождите…

Старик обернулся и, с удивлением, посмотрел на Юру.

– Ты чего, Юрок?

– А, как вас зовут?

«Леший», не на шутку, удивился такому обращению, а, особенно, вопросу. Он почесал лоб и посмотрел на парня.

– «Леший»! Нет у меня больше другого имени! Осталось это «имя» где-то далеко, в прошлой жизни, на земле, … а под землей имя не надо!

Он опустил голову и тихо сказал:

– Все мы здесь… «под землей», только еще не знаем об этом! А ты, парень, беги отсюда, пока совсем поздно не стало. Засосет тебя эта «трясина» и уже никогда не выберешься. А со мной, уже, кончено…

Мужчина развернулся и пошел, прихрамывая на левую ногу, к вагону.

Глава 3

В этот вечер Юра не стал бухать, как это обычно случалось. Разговор с «Лешим» весь день не выходил из его головы. Он побрел домой. Первый раз заработанные сотню рублей остались лежать в кармане нетронутыми, хотя все естество сопротивлялось этому и заставляло парня зайти в магазин и взять пару бутылок водки. Вместо этого он купил в ларьке хлеб и банку тушенки, чем очень удивил продавщицу Машу, которая еще сегодня утром наливала ему полстакана опохмелиться.

– Что это с тобой, Юра? Взялся за ум?

Парень забрал хлеб и консервы, молча развернулся и пошел в подъезд. Он еще сам не знал, что с ним и за какой «ум» он взялся, одно он знал точно – так продолжаться больше не может. Ему всего 32, а он уже полностью потерянный для общества человек и, ни сегодня, так завтра, где-нибудь помрет, выпив «паленого» алкоголя. Сейчас Юра твердо решил «выкарабкиваться» из той трясины, в которую сам попал из-за безволия и своего пессимизма.

«Подумаешь, жизнь пошла не по запланированной схеме. Так она всегда идет так, как нам меньше всего хотелось бы. И разве это всех ввергает в алкоголизм? Люди борются, выкручиваются и продолжая сохранять человеческий облик, идут дальше, а трудности их только закаляют. «То, что меня не убивает, делает сильней», кажется так говорил Ницше. А что же я? Первый неудачный «дубль» в жизни после армии, и я сразу сдался, обвиняя всех и все в том, что мне не удалось стать тем, кем я хотел стать!»

Обо всем этом парень думал, уверенно поднимаясь по лестнице к себе в квартиру. Он твердо решил, что с этого часа уже никогда больше не прикоснется к стакану. Юра взял себя в руки раз и навсегда. В нем даже проснулось чувство гордости за себя.

У дверей его квартиры стоял председатель ЖЭКа. Парень был очень удивлен такому позднему визиту.

– Здравствуйте, Юрий Александрович!

– Здравствуйте, чем обязан?

– Рад вас видеть в добром здравии и расположении.